Кто придумал штрафы за сломанные ракетки и отучил судей пить вино перед матчами? Как трудно не посылать игроков? Все о теннисных арбитрах
Энциклопедия The Guardian.
Теннисные судьи редко открыто говорят о своей работе. Правила поведения запрещают им общаться с журналистами, и после матча они не могут объяснять решения на пресс-конференциях или в соцсетях.
В 2019 году Дамиан Штайнер отсудил финал «Уимблдона», а через месяц его уволили за интервью, которые он дал в Аргентине. Он предложил несколько поправок к правилам и высказался о конкретных матчах и игроках. ATP назвала это «прямым нарушением стандартного протокола».
В этом сезоне журналисту The Guardian Уильяму Ралстону удалось получить разрешение и пообщаться с опытными судьями на вышке. Он обсудил с ними самое важное в работе и выделил несколько проблем.
Пересказываем главное из погружения Ралстона в судейскую жизнь.
Судья-профи появились только в 1980-е, а работа без электроники напоминала продажу подержанных авто
В прошлом веке система судейства не успевала за развитием теннисной жизни. 92-летняя Филлис Уолкер, которая отработала свой первый US Open в 1968 году, а последний – в 1982-м, вспоминает, что с началом Открытой эры судьи оказались не готовы к давлению профессиональных матчей. До 1980-х судьями иногда становились поклонники тенниса со связями, желающие провести оплачиваемый отпуск. Пожилые линейные могли заснуть на рабочем месте, а про судей «Ролан Гаррос» говорили, что они приходят на матчи с опозданием, выпив за обедом вина.
В 1970-е британский судья Джордж Грайм, дантист и бывший офицер Королевских ВВС, не скрывал своего отвращения к небрежной игре. «Если вы допускали двойную или простую ошибку с форхенда, он вздыхал. По его голосу можно было понять, что происходит, даже не смотря матч», – вспоминает Ричард Кауфман, который тогда был молодым линейным.
Правила поведения соблюдались редко. На US Open-1976 Илие Настасе так разозлился из-за судейского решения, что притащил линейного посмотреть на отметку и обругал его, когда тот не изменил решение.
В том же матче Настасе плюнул в соперника, отказался играть, когда зрители его освистали, и назвал судью «сукиным сыном». Когда соперник сравнял счет в решающем сете, Настасе запустил мяч в фотографа и замахнулся на него ракеткой. Настасе выиграл, но получил дисквалификацию на 21 день и штраф на 1 000 долларов.
У Настасе были и другие подобные матчи. Однажды, играя против Джона Макинроя, он вел себя так ужасно, что судья отдал победу американцу. В итоге судью заменили, и после 17-минутной паузы Настасе восстановили. Зрители настолько завелись, что начали драться на трибунах. Играть заканчивали в присутствии полиции.
Чтобы усмирить таких игроков, как Настасе и Макинрой, в 1978-м мужской тур обратился к Дику Роберсону. Он 14 лет занимался продвижением в компании Penn, производящей теннисные мячи, а летом возглавлял судейский корпус в World Team Tennis – профессиональной лиге, основанной Билли Джин Кинг.
Получив руководящую должность в туре, Роберсон разрешил судьям на вышке наказывать игроков, не обращаясь к главному судье турнира. Он ужесточил правила, добавив наказания за выбитый мяч, сломанную ракетку и оскорбления судей. Для борьбы с рецидивами он ввел штраф на гейм и дисквалификацию за серьезные нарушения. В 1980-м аналогичная система появилась в женском туре.
Роберсон настаивал, что игроки и судьи на вышке должны питаться в разных столовых: «Нельзя судить матчи игрока и при этом с ним дружить!»
Для обучения новых судей организовали судейские школы в Техасе, Париже, Сиднее и Гонконге, там изучали пособие, разработанное Робертсоном. Особое внимание уделялось «превентивному судейству» – предотвращению конфликтов до их возникновения.
Ключевую роль в судействе всегда играло общение. Судей учили смотреть на теннисиста, который проиграл очко, потому что именно от него с большей вероятностью стоит ждать неприятностей. Чтобы устранить дисбаланс, возникающий из-за того, что судьи на вышке возвышаются над кортом, Роберсон решил, что судьи должны отвечать на вопросы игроков, а не «надменно молчать». Он советовал судьям говорить твердо и четко и никогда не перебивать игроков. Роберсон даже предлагал вообще избавиться от вышки, но теннисное руководство не согласилось.
Судьи должны убедить игроков в правильности своего решения. Но до появления электронных систем никто не знал наверняка, где на самом деле приземлился мяч. Али Нили, старший директор по судейству в ATP, сравнивает работу судей в начале Открытой эры с работой продавцов подержанных автомобилей: и тем, и другим приходилось «продавать дерьмо».
С неверных решений начиналось большинство конфликтов, но чем больше появлялось сертифицированных судей на вышках, тем меньше возникало проблем. К началу 1980-х таких судей были уже сотни.
В 1985-м появились первые профессиональные судьи на вышке. Ричард Кауфман и Джереми Шейлз за зарплату 25 тысяч долларов судили 42 турнира в год. Их назначали на матчи сложных игроков, например, на одном турнире в Стокгольме Кауфман отсудил все матчи Макинроя.
К концу десятилетия профессиональных судей на вышке стало шесть. Они называли себя «неприкасаемыми» с отсылкой к гангстерской драме об элитных агентах, борющихся с мафией. Джерри Армстронг, один из членов этой судейской команды, так охарактеризовал работу: «Нельзя было быть размазней».
Позже появилась система сертификации с делением на золотые, серебряные и бронзовые бейджи. Сейчас в мире всего 32 судьи с золотыми значками. Профессиональный юмор: легче стать космонавтом, чем судьей высшего уровня.
Электронные системы изменили судейство, но не решили всех проблем
Еще одна сложность судейства заключается в моральной нагрузке. Линейные и болдети работают посменно, а судье на вышке нужно сохранять концентрацию по три-четыре часа.
Несколько судей рассказали Ралстону, что в начале карьеры страдали от головных болей. Молодым судьям могут понадобиться годы, чтобы научиться «управлять своим вниманием», поясняет Ричард Хэй, в прошлом году получивший золотой бейдж.
Он знает, о чем говорит: в 2015-м в первом круге «Мастерса» в Цинциннати Хэй отменил решение линейного, указав, что подача ушла в аут, хотя мяч приземлился в сантиметрах от линии. Один из комментаторов назвал это «худшей ошибкой, которую когда-либо видел».
Любой может ошибиться, но лучшие судьи на этом не зацикливаются. «Если думать об ошибке, допустишь другую. И еще одну», – поясняет Карлос Бернардес.
Предполагалось, что в борьбе с человеческим фактором поможет развитие технологий. В 1980 году представили Cyclops – электронную систему, проецирующую на корт инфракрасные лучи. Cyclops подавала звуковой сигнал, когда подача уходила в аут.
Но система не всегда была наработала надежно, и человеческий фактор все равно сказывался. В 2004-м Серена Уильямс проиграла Дженнифер Каприати в четвертьфинале US Open. Матч судила Мариана Алвеш и вместе с линейными допустила несколько результативных ошибок в пользу Каприати.
В 2006-м внедрили более объективный Hawk-Eye, который с помощью высокоскоростных камер вокруг корта моделирует траекторию полета мяча и точки приземления. В пандемийном 2020-м теннис стал использовать Hawk-Eye Live, который автоматически сообщает об ауте. С его появлением отпала необходимость в челленджах и вообще в линейных – на корте остается только судья на вышке. Но технология слишком дорогая, чтобы ее могли позволить все турниры. К тому же, по словам Бернардеса, игроки только раздражаются, что теперь «не могут винить судью на линии, который принял решение».
У некоторых складывается впечатление, что из-за Hawk-Eye Live работа судей на вышке уже формальность. «Теперь все в электронном формате, – наезжал на Бернардеса Ник Кириос. – То есть ты фактически ничего не делаешь, только объявляешь счет, это может любой теннисный болельщик».
Но как бы ни возмущался Ник, на самом деле все сложнее.
Работа судей напоминают дирижерскую. Нужно управлять ходом матча, не привлекая внимания и не мешая игрокам
Ралстон побывал на матче в Риме, где Мария Чичак оценивала работу молодой судьи с бронзовым бейджем.
Чичак – обладательница золотого бейджа, в прошлом году она стала первой женщиной, судившей мужской одиночный финал «Уимблдона». Она называет судейство «упражнением в психологии»: чем лучше судья, тем труднее заметить, что он делает.
По словам Чичак, с развитием технологий судьи на вышке все больше похожи на дирижеров. Их задача – управлять матчем, позволять развиваться драме и при этом не терять контроль. Во время матча Чичак отметила, как судья объявляет счет: один раз на местном языке, другой – на английском. Первый запускает таймер между розыгрышами, а второй можно использовать, чтобы успокоить публику. «Чем больше ты пытаешься контролировать зрителей, тем меньше они тебя слушают. Так что можно использовать счет», – пояснила Чичак. Еще один профессиональный секрет: объявив счет пораньше, судьи могут пресечь сомнения игроков и поддержать линейных.
Одним из немногих просчетов, которые Чичак заметила у молодой коллеги, стало то, что она слишком быстро вернулась на вышку, проверив отметку на корте. В этом случае игроки не получают «сильный, уверенный» сигнал.
Чичак поставила за матч пять из семи. Чтобы получить более высокую оценку, судье нужно было бы правильно отреагировать на сложную ситуацию, но в матче не случилось ничего экстраординарного. Начинающие судьи очень хотят, чтобы во время игры что-то пошло не так: так они могут доказать свой профессионализм под давлением.
Оценив работу судьи с бронзовым бейджем, Чичак повела Ралстона на матч между Лоренцо Сонего и Денисом Шаповаловым, который судил Хэй.
Сначала Шаповалов кричал на тренера и бубнил в адрес зрителей, за что получил предупреждение за брань, а к середине второго сета матч превратился в хаос. Спорным ударом стала вторая подача канадца при счете 40:40. Шаповалов пытался доказать, что мяч попал. На эмоциях он перебрался на другую половину корта, чтобы показать судье отметку. А пересекать сетку без разрешения запрещено правилами. После штрафа на очко Шаповалов проиграл гейм, и в итоге Сонего подал на второй сет.
Шаповалов стал спорить с Хэем и сказал, что правило «тупое». В этот момент трибуны начали гудеть, и канадец крикнул: «Завалите #####!»
После матча Хэй выглядел раздосадованным и попросил дать ему время побыть одному. На следующее утро он вернулся спокойным, потому что пообщался о матче с Мохамедом Лайани, и тот положительно оценил его работу. Лайани – еще один обладатель золотого бейджа. С 1990-х он судил матчи всех первых ракеток мира, и называет свои судейские качества «божьим даром».
Хэй объяснил, о чем думал во время конфликта. Вместо того, чтобы вернуться на вышку, он остался на корте смотреть Шаповалову в глаза. Он напомнил себе, что плечи должны быть опущены: так он дал Шаповалову понять, что готов к разговору. Ответы судьи должны быть короткие, чтобы мог выговориться игрок. Без эмоций Хэй сказал Шаповалову, что понимает его разочарование, но просто следует правилам. Шаповалов выиграл и позже извинился перед Хэем.
Лайани называет элитное судейство умением «чувствовать напряжение». Знать правила легко, а применять их – нет. Самый распространенный пример – время на подачу. Теоретически у теннисиста есть 25 секунд между розыгрышами. Но если он не успел подать, судья должен понять, была ли уважительная причина. Игроку могли помешать крики зрителей, или он хотел отдышаться после прошлого розыгрыша. Когда игрок ругается, нужно понимать, слышно ли его на трибунах, пытался ли он кого-то оскорбить. «Мы не можем быть копами. Если применять правила слишком строго, вы никогда не закончите матч», – поясняет Лайани.
Топ-судьи тоже звезды. Они делают селфи с болельщиками, а их ошибки моментально разлетаются по интернету
Ралстон встретился с Лайани за завтраком на «Мастерсе» в Риме. Только за время их разговора с судьей поздоровались четверо теннисистов топ-20. «Все игроки меня знают. В этой работе главное – доверие», – поделился Лайани.
Завтрак Лайани состоял из свежих фруктов и двух двойных эспрессо. Он избегает тяжелой пищи в дни матчей, опасаясь, что ему понадобится в туалет, когда он будет на вышке. В 2010-м Лайани судил самый длинный матч в истории – первый круг «Уимблдона» между Джоном Изнером и Николя Маю, длившийся 11 часов в течение трех дней. Во время матча он ни разу не вышел в туалет.
Помимо основных обязанностей, Лайани отвечает в ATP за обучение судей. Ему постоянно присылают случаи для разбора, и самыми интересными видео он делится чате для топ-судей. «Если я покажу вам все происшествия, вы сойдете с ума. Нельзя недооценивать то, что может пойти не так на теннисном корте», – интригует Лайани.
Нет конкретной статистики, что игроки стали чаще нарушать правила, но Лайани считает, что критика судей становится все более жесткой и переходящей на личности. Развитие технологий привлекло внимание к судьям. «Стоит допустить ошибку, и она попадет в интернет еще до окончания матча», – говорит Дамьен Дюмусуа, оформивший судейский карьерный Большой шлем – он работал на четырех главных финалах.
Но есть и более безобидные последствия известности. Ралстон рассказывает, что на выходе из отеля Лайани окружила толпа болельщиков, кричащих его имя. Рядом с кортами произошло то же самое. Из-за просьб сделать селфи и отбить пять 500 метров они шли 15 минут. «Нужно опустить голову. Это единственный выход!» – признался Лайани.
Отвечая на вопрос о матче, который запомнился ему больше всего, Лайани вспомнил четвертый круг «Уимблдона»-2001 между Роджером Федерером и Питом Сампрасом. Молодой Лайани очень нервничал, понимая, что это будет знаковый матч.
«Я ощущал давление, и сердце колотилось, – вспоминает Лайани. – Но сейчас давление совсем другое. Нужно быть намного проницательнее, потому что если не справишься, об этом узнает весь мир». Он признается, что каждый раз благодарит Бога, когда заканчивает матч без происшествий.
Существует судейский «стоп-лист». Лайани больше не хочет работать на матчах Кириоса, а Надаль был против Бернардеса после неловкой ситуации с шортами
Ралстон вспоминает теннисную поговорку: «Другой судья – другой результат».
На крупных турнирах судей назначают накануне матча. Судьям на вышке не разрешается работать на матчах своих соотечественников. Кроме того, существует «стоп-лист» – список, в котором указано, какие судьи не могут обслуживать матчи тех или иных игроков.
Большинство таких запросов исходит от судей. Лайани не судил матчи Кириоса после странной ситуации на US Open-2018, когда австралиец проигрывал во втором круге и настолько психологически сдал, что Лайани спустился с вышки его ободрить.
Иногда обращаются игроки. В феврале 2015-го Надаль попросил не ставить на его матчи Бернардеса. Во время турнира в Рио судья не разрешил Рафе покинуть корт, чтобы переодеть надетые задом наперед шорты. Спустя год Надаль отказался от этой просьбы после личной беседы с Бернардесом.
Некоторые решения принимают руководящие органы. Так было с Карлосом Рамосом, которого отстранили от матчей сестер Уильямс после скандального финала того же US Open-2018.
Судейство всегда связано с давлением. «Этому аспекту работы тебя никто никогда не научит. Можно сказать ребятам не открывать интернет, но нельзя заставить их перестать нервничать», – говорит Бернардес.
Бернардес в профессии больше 30 лет и отработал пять финалов «Больших шлемов», но признается, что ему потребовалось время, чтобы научиться не обращать внимания на оскорбления от игроков. «Если принимать близко к сердцу все, что происходит на корте, невозможно выжить на такой работе. Вы сойдете с ума», – уверен бразилец.
Еще одной сложностью он называет умение быть одновременно решительным и пассивным в спорные моменты. «Если игрок подходит и спрашивает: «Какого ### ты делаешь», нельзя ответить: «Я просто делаю свою ###### работу». Мы как пожарные, которые тушат огонь. Когда ситуация очень накалилась, нужно снизить градус. Но нельзя, чтобы игроки думали, что ты уязвим».
Один судья рассказал, как сидел на трибуне в Атланте и смотрел матч Настасе. Во время обсуждения спорного решения игрок повернулся к нему и сказал, что, похоже, судья на вышке нервничает, потому что постоянно крутит волосы. «Прояви малейшую неуверенность, и хорошие игроки этим воспользуются. Это их игра, и мы тоже в ней участвуем», – считает Чичак.
Нужны объективные методы оценки судей. Сейчас система переполнена историями о злоупотреблениях и домогательствах
Скандалы происходят не только на корте. В этом году The Telegraph опубликовала расследование о судейских злоупотреблениях властью.
В начале февраля главу судейского департамента Международной федерации тенниса (ITF) и главного судью US Open Серена Фримеля на год отстранили от работы. На него пожаловался младший коллега-судья, посчитавший, что начальник хотел перевести отношения из плоскости профессиональных в близкие личные.
В итоге выяснилось, что теннисное руководство минимум 15 лет знало, что в судейском корпусе распространены такие злоупотребления властью, но держало их в тайне, заставляя подписывать соглашения о неразглашении и не позволяя судьям общаться с прессой.
В августе закончится отстранение Фримеля. Хотя ITF больше с ним не работает, он уже назначен одним из супервайзеров, ответственных за жеребьевку US Open, составление расписания и назначение судей.
В июне хорватская судья Тамара Врховец заявила, что супервайзеры WTA изменяли оценки, которые она выставляла начинающим судьям, одна из которых якобы встречалась с кем-то высокопоставленным из судейского корпуса. Вице-президент WTA по судейству Джулия Орланди опровергла слова Врховец и заявила, что оценки были изменены исключительно по теннисным причинам с соблюдением надлежащих процедур.
Врховец, которая ушла в отставку в 2019-м, также рассказала, что сексизм и домогательства – обычные явления для судейской корпоративной культуры. Ее обвинения напомнили историю египетского судьи Магди Сомата, в 2016-м тоже заявлявшего о распространенности домогательств. Тогда многие отнеслись к нему как к человеку, который выдумывает гадости после увольнения.
Ралстон говорит, что наказания судей за неподобающее поведение некоторые считают слишком мягкими. Например, Джанлуку Москареллу восстановили в должности судьи с золотым бейджем после временного отстранения, которое он получил, когда назвал 16-летнюю болгерл «очень сексуальной».
Общаясь с судьями, Ралстон часто слышал, что необходимо изменить систему оценки. «На мой взгляд, проблема №1, над решением которой мы работаем, заключается в отсутствии объективной системы оценки. Происходит так: один судья высказывает мнение о другом судье. Но в остальных видах спорта используют статистику, технологии и видео. Есть много фактических данных, подтверждающих это мнение», – рассказа старший директор по судейству в ATP Али Нили.
Но поскольку нет единой организации, отвечающей за теннисное судейство, любые реформы оказываются фрагментарными. Они зависят от воли разных руководящих органов и организаторов турниров.
Старший исполнительный директор ITF Крис Дент признал, что проблемы с организацией судейства есть, но заявил, что они решаются. После отстранения Фримеля ITF планирует сократить полномочия отдельных чиновников, распределив их между несколькими должностями. Кроме того, ITF задумалась, как освободить специалистов, которые будут заниматься оцениванием, от остальных аспектов судейства, но это сложнее, потому что «не хочется терять их опыт».
Домогательства, кумовство и «использование тела» – это истории о том, как в теннисе работают судьи
Подписывайтесь на наш телеграм о теннисе
Фото: Gettyimages.ru/Clive Brunskill, Kurt Huebschmann/ullstein bild, Michael Webb/Keystone, Trevor Jones, Julian Finney, Simon Stacpoole/Offside, Alastair Grant-Pool, Cameron Spencer, Robert Prezioso
Джок и Фед брали хоук-ай, типа, щас посмотрим... А она НИ РАЗУ не ошиблась. И авторитет двух первых ракеток и трулиардат титулов у обоих на нее никак не действовал вообще.
Уважаю!!!
Как он играет интонацией, когда объявляет счет - это классно!
Отличная статья, спасибо.
Причем она не ошибалась в обе стороны, ее проверяли хоукаем даже когда она не кричала аут)
В итоге Федерер с Джоковичем ,наверно, испытали в душе весь спектр эмоций к ней от ненависти до любви)
сыграть в матче с самый известным теннисным скандалистом и чтобы дисквальнули не Макинроя - это серьезное достижение