Теннисист, который дружил с Манделой, выиграл «Эмми» и умер от СПИДа
Артур Эш как самый важный игрок в мировой истории.
8 апреля 1992 года Артур Эш – чемпион турниров «Большого шлема», член Зала славы, миллионер, активист, писатель, журналист и культовая фигура – собрал в Нью-Йорке пресс-конференцию. Он рассказал, что болен СПИДом – болезнью, в те годы куда менее изученной и куда более зловещей, чем сейчас. 48-летний Эш сообщил, что девятью годами ранее после операции на сердце ему перелили кровь, зараженную ВИЧ. СПИД у него диагностировали еще несколько лет спустя, когда появились симптомы.
Эш подчеркнул, что не объявлял о диагнозе, потому что, во-первых, считал это своим личным делом, а во-вторых, не хотел в глазах общественности становиться лицом болезни и, по выражению New York Times, «живым билбордом». Сделать это его вынудили обстоятельства: накануне репортер USA Today позвонил ему с прямым вопросом о СПИДе. Издание получило анонимную наводку и готовило материал о предполагаемой болезни Эша. Теннисисту пришлось сыграть на опережение, и вот так драматично началась последняя глава его жизни – короткой, но блестящей и зацепившей некоторые из важнейших событий века.
***
Современному теннисному болельщику Артур Эш известен как человек, чье имя носит крупнейший корт в мире, традиционный детский праздник перед US Open и ежегодная гуманитарная награда ATP. Его общественную деятельность принято считать более значимой, чем теннисную, – и пожалуй, справедливо. Но важно понимать, что это подчеркивает масштаб его гуманитарной работы, а не умаляет спортивные достижения.
Эш родился в семье чернокожего разнорабочего в 1943 году в Ричмонде, столице сегрегированной Вирджинии – штата, который 80 годами ранее был последней горячей точкой американской гражданской войны. В теннис он начал играть в парке для черных по соседству с домом, когда ему было семь, – вскоре после смерти матери. Эшу повезло попасть к нескольким хорошим детским тренерам, и в конце 50-х он уже выигрывал национальные юниорские титулы. В начале 60-х Эш стал первым афроамериканцем, победившим на юниорском чемпионате страны в помещении, и благодаря этому был по стипендии принят в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе (UCLA, один из главных вузов планеты). Тогда же Эш первым из черных игроков был вызван в сборную США в Кубке Дэвиса, а в 66-м первым в своей семье по отцовской линии получил высшее образование (в управлении бизнесом).
Позднее самым тяжелым испытанием своей жизни Эш называл участь «родиться черным в Америке». Известна история о том, как в школьные годы в Вирджинии он мог участвовать только в турнирах на открытых кортах, потому что на крытые черных не пускали. Или как однажды на юниорском турнире в Шарлотсвилле игроки после матчей пошли в кино, и Эша, единственного черного, не пустили в кинотеатр.
***
Десять лет спустя Эш, лейтенант американской армии и теннисист-любитель, выиграл Открытый чемпионат США-1968 – первый, до участия в котором допустили профессионалов, а значит, платили официальные призовые. Чемпионские 14 000 долларов, правда, достались финалисту Тому Оккеру, поскольку он был профессионалом, а Эш – нет. Что важнее, Эш стал первым и остается единственным чернокожим чемпионом US Open. Через два года он сделал то же самое на Australian Open, а еще через пять, в 32, сенсационно выиграл финал «Уимблдона»-75 у 22-летнего лидера мирового тенниса Джимми Коннорса. Тот матч считается классической иллюстрацией превосходства игрового интеллекта и разнообразия над мощью – по легенде, в арсенале Эша как минимум на одном отрезке карьеры было 16 вариантов бэкхенда. Годом ранее Эш выступил одним из основателей Ассоциации теннисистов-профессионалов (АТР), а годом позднее, будучи ее президентом, поднимался на рекордное для себя второе место ее рейтинга.
Очевидно, что Эш не был сильнейшим игроком своего времени и, судя по воспоминаниям современников, не отличался стабильностью («Артур мог обыграть любого в любой день, но и проиграть мог слабому сопернику, когда сам не чувствовал мяч», – говорил капитан сборной США Дональд Делл). Но, как это всегда бывает с большими звездами, популярность Эша держалась не только на результатах, но и на имидже: он был известен спокойствием и осмысленностью на корте и интеллигентностью и красноречием вне его, так что легенда теннисной журналистики Бад Коллинс называл его «теннисистом для думающих». Это обеспечило Эшу роль одного из идейных лидеров спорта, за которую он взялся очень рано: например, еще в 69-м он организовал Национальную юниорскую теннисную лигу (NJTL, существует до сих пор), акцент в которой делался на сочетание тенниса и учебы.
В 1980-м Эш завершил карьеру через несколько месяцев после своего первого сердечного приступа и операции. 1985-м он стал первым черным игроком в Международном зале теннисной славы – раньше таких гигантов как Джон Ньюкомб (экс-первая ракетка мира в обоих разрядах, современник Эша) и Билли Джин Кинг.
***
Политическим активизмом Эш занялся еще будучи игроком: в 1969 году ЮАР по расовому признаку отказала ему в визе для выступления на турнире, и он начал кампанию против апартеида, которая продлится до самой его отмены (в 1973-м с третьей попытки получил визу, но не разрешение остановиться в гостинице; турнир в Йоханнесбурге не выигрывал, но дважды доходил до финала).
Эш выступал за исключение ЮАР из Международной федерации тенниса и олимпийского движения, а позднее – против принятия страны обратно. В 1985-м он был арестован в Вашингтоне как организатор демонстрации у посольства ЮАР, не раз посещал страну уже по окончании карьеры и рассказывал, как к нему там подходили дети и говорили, что впервые видят свободного черного человека. Когда в 1990-м освобожденный Нельсон Мандела приехал с туром в США, и ему сказали, что он может встретиться с кем угодно, он ответил: «Как насчет Артура Эша?».
В 1986-м Университет Флориды пригласил Эша прочитать спецкурс «Черный спортсмен в современном обществе». Готовя его, он не нашел актуальных исследований по теме – так родилась трехтомная 1600-страничная монография «Трудный путь к славе», которую Эш дописал в 1988-м, а еще раньше адаптировал для телевидения, за что выиграл «Эмми».
Из спортсменов своего времени Эш по узнаваемости уступал, пожалуй, только Мохаммеду Али и свой авторитет использовал по всем направлениям: работал комментатором на HBO и ABC, писал для Washington Post и Time, развивал городские теннисные программы для детей по всей стране. Восстановившись от сердечного приступа, он стал председателем Американской Ассоциации Сердца – некоммерческой организации, занимающейся проблемами людей, страдающих от сердечно-сосудистых заболеваний. В разное время он занимал корпоративные посты в американских подразделениях Head и Le Coq Sportif, а также страховой компании Aetna.
Именно из-за разносторонности своей деятельности Эш не торопился сообщать о том, что болен СПИДом, – он понимал, что такое признание лишит его свободы выбора и сведет весь его общественный активизм к одной проблеме, пусть и важной. В своей автобиографии Days of Grace, законченной за несколько дней до смерти, он писал, что собирался рассказать о болезни, но полагал, что у него еще есть время, – в конце концов, он жил с ней почти десять лет, первые пять не зная, что болен.
***
В 1983-м Эш перенес вторую операцию на сердце, и в качестве метода реабилитации ему перелили две пинты крови. Он восстановился и вернулся к обычной жизни: переехал с женой Жанной Мутуссами в новый дом, стал отцом (приемную дочь назвали Камерой, поскольку Мутуссами занималась фотографией), завел собаку. А потом в 1988-м у него отнялась правая рука. Возникло подозрение на опухоль мозга, и Эшу сделали операцию, в результате которой была обнаружена инфекция-индикатор СПИДа. К тому моменту Эш был ВИЧ-положителен около пяти лет. Донорскую кровь начали проверять на вирус через 18 месяцев после того, как ему перелили зараженную.
Мутуссами позднее вспоминала «неописуемую печаль», которую испытала, когда они с мужем узнали диагноз. Оправившись от потрясения, они начали свой квест по сохранению обычного жизненного уклада: «Мы не считали, что скрываем что-то или пренебрегаем шансом кому-то помочь, – рассказывала она. – Мы просто хотели максимально нормальную жизнь для себя. Было очень много всего, чем мы хотели заниматься: и по отдельности, и как семья, – и мы чувствовали, что огласка лишит нас этой возможности. Поэтому мы хотели сами выбрать время».
Интересно, что ближний круг Эша о его болезни знал – это были родственники, друзья, даже кто-то из теннисных журналистов. На той пресс-конференции их джентльменское молчание он назвал «великодушным заговором по сохранению тайны моей частной жизни» и на словах благодарности от лица своей семьи заплакал (заявление, которое он читал с бумажки, за него дочитала Жанна).
«Я не хотел выступать с публичным заявлением, потому что я не болен. Я совершенно функционален и планирую продолжить заниматься всем тем, чем занимался до сих пор. Если общественность мне позволит», – сказал Эш в тот день. Реакцию общественности выразили президент Джордж Буш-старший, позвонивший ему на следующее утро с пожеланиями здоровья и успехов, и Sports Illustrated, через несколько месяцев признавший его спортсменом года.
Здоровья Эшу хватило еще только на десять месяцев, но работал он действительно до последнего – теперь уже над всем, что касалось дестигматизации СПИДа и предотвращения его распространения. До своей смерти в феврале 1993-го он успел основать Институт городского здоровья (Arthur Ashe Institute for Urban Health) и Фонд по искоренению СПИДа (Arthur Ashe Foundation for the Defeat of AIDS), а также совместно с Ассоциацией тенниса США запустить 15-месячный сбор средств в пользу последнего.
1 декабря, в свой последний День борьбы со СПИДом, Эш выступил с речью перед генассамблеей ООН, а 6 февраля должен был посетить в Коннектикуте форум, посвященный болезни. Приехать туда он не смог из-за пневмонии и вместо этого записал видеообращение. В нем он в своей мягкой манере говорил о необходимости просветительской работы среди молодежи, о том, что болезнь совместима с нормальной жизнью и не передается при обычном контакте с носителем вируса. Пока запись выступления Эша показывали на форуме, Associated Press сообщило, что ночью он скончался.
***
Гражданскую панихиду по Эшу в его родном Ричмонде посетили 5 000 человек, похороны – 6 000. Летом Билл Клинтон посмертно присудил ему Президентскую медаль Свободы (высшую гражданскую награду США), а ESPN в его честь учредил специальную категорию своих призов – Награду за мужество имени Артура Эша (получали Али, Кинг, Мандела, Кейтлин Дженнер). В 1997-м USTA назвала в честь Эша главный стадион страны (центральный корт US Open), а Университет Лос-Анджелеса – оздоровительный центр. Годом ранее Эшу поставили памятник в Ричмонде (на улице, которая в годы его детства была закрыта для черных), а в 2000-м – в Национальном теннисном центре.
В теннисном сообществе имя Эша практически стало нарицательным – когда пару лет назад Джеймс Блэйк пошел с войной на полицейское насилие, один игрок сказал, что тот «включил Эша». Но больше всего в его истории поражает даже не это; не его неутомимость, чувство справедливости и долга. Артур Эш родился за 12 лет до того, как Роза Паркс в автобусе отказалась уступить место белому мужчине, и за 20 – до того, как Мартин Лютер Кинг сказал, что у него есть мечта. Он стал первым черным чемпионом в профессии богатых белых людей и символом возможности равенства для всех. Он застал время, когда донорскую кровь не проверяли на СПИД, и навещал Манделу в заключении. Всю жизнь он боролся с несправедливостью и от одного из ее проявлений умер. Но каждый, кто вспоминает Эша, в первую очередь говорит не о его убеждениях и активизме, а о его достоинстве, великодушии, элегантности и мягком красноречии. Как реальный Форрест Гамп, он прошел все испытания и стал легендой, потому что любил жизнь и верил в лучшее в людях. Ну и умел бегать.
Это и делает Артура Эша иконой. Не гражданской борьбы и, уж конечно, не спорта. Иконой гуманизма.
Фото: Gettyimages.ru/Hulton Archive, John Minihan/Express, David Ashdown/Keystone; wikipedia.org/White House Photographic Office, National Institutes of Health; rampages.us
Родился не в то время, и не в том месте.
Немного напомнил Федерера - спокойствием, мудростью.