10 мин.

Мальчик познает теннис

Рене Штауффер «В поисках совершенства. История Роджера Федерера».

Пролог

Предисловие. Никто его не ждал

Из Кемптон-парка в Базель

Мальчик познает теннис

«Первым кумиром Роджера Федерера был Борис Беккер. Роджеру было 4 года, когда Беккер впервые выиграл «Уимблдон», и Германия заболела теннисной лихорадкой благодаря успеху своего вундеркинда. В 1988 и 1990, когда Беккер проиграл «Уимблдон» Стефану Эдбергу, Роджер горько плакал. Юный Федерер мог часами смотреть теннис. И его мама удивлялась тому, какие детали он улавливал.

«Я любил теннис больше остальных видов спорта, – вспоминает Роджер, – Он захватывал меня целиком, и мне нравилось, что исход матча – победа или поражение – зависит только от меня».

Едва поступив в школу, он стал лучшим в своей возрастной группе, и ему было разрешено три раза в неделю посещать специальные тренировки, где занимались лучшие игроки из клубов Базеля и его окрестностей. Именно на этих тренировках он познакомился с Марко Кьюдинелли – еще одним талантливым мальчиком из Мюнхенштайна, который был на месяц младше Роджера. Они стали друзьями и проводили много времени вне корта.

Иногда после тренировок мальчишки играли в сквош теннисными ракетками или в настольный теннис, или в футбол. Их родители вместе совершали пробежки и велопрогулки. Когда была сформирована региональная теннисная команда, и Роджер, и Марко, которым на тот момент было по 8, вошли в нее, хотя и играли в разных клубах – Федерер в Old Boys Tennis Club, где условия были лучше, чем в Ciba Tennis Club, а Кьдинелли в Basel Lawn Tennis Club.

«Мы много шумели на тренировках, – вспоминает Кьюдинелли, – Мы больше болтали, чем тренировались. Занятия казались нам делом не слишком важным, мы просто хотели весело проводить время и постоянно валяли дурака. Частенько кого-нибудь из нас выгоняли с корта».

Скоро Федерер и Кьюдинелли стали «паршивыми овечками» в своей группе. Их родители очень разозлились, когда узнали, что из-за проблем с дисциплиной детей частенько сажали на скамейку штрафников, откуда они и наблюдали за тренировками.

«На тренировках Роджер проигрывал практически всем, – говорит Кьюдинелли, – Он был единственным, кого я обыгрывал, но разница между нами была колоссальной. Когда приходила пора заняться делом, в нем как будто щелкал переключатель, и он становился совершенно другим игроком. Я мог разгромить его на тренировке, но на следующий день на турнире он громил меня. Уже тогда он был настоящим турнирным бойцом».

Впервые Марко и Роджер сыграли между собой на турнире The Bambino Cup в Арлесхайме, когда им было по 8. «Мы играли длинный сет до 9 геймов. Сначала у меня не очень шла игра – я уступал 2:5 и заплакал. Тогда мы много плакали, даже во время матчей. Во время перехода Роджер подошел и попытался успокоить. Он сказал, что все будет хорошо, и действительно у меня игра пошла лучше. Я повел 7:6 и понял, что ситуация перевернулась. Тогда он заплакал, а я подбежал к нему и подбодрил. И игра пошла уже у Роджера. Это был единственный матч против Роджера, в котором я мог победить».

Роджер тренировался у Адольфа Качовски – тренера из Old Boys Tennis Club – которого все звали Сеппли. Качовски, как и многие чехи, покинул свою страну во время «Пражской весны» – он бежал от русских танков, которые вошли в страну, чтобы подавить восстание. Через год он приехал в Базель через Тунис и до 1996 был главным тренером в клубе.

«Я сразу заметил, что этот парень одарен от природы, – говорит Качовски о Федерере, – Он родился с ракеткой в руках». Вначале Федерер тренировался только в группе, но скоро стал заниматься и индивидуально. «Мы в клубе быстро поняли, что он невероятно талантлив, – говорит Качовски, – Мы начали давать ему индивидуальные уроки, частично оплачиваемые клубом. Роджер быстро учился. Он усваивал новые элементы после трех-четырех повторений, в то время как остальной группе на это требовались недели».

Звездный ученик был не только талантливым и влюбленным в теннис – еще он был честолюбив. Качовски вспоминает, как Роджер все время говорил, что хочет стать лучшим в мире. «Все, включая меня, посмеивались над ним. Я считал, что он может стать лучшим в Швейцарии или в Европе, но не в мире. А он вбил это себе в голову и работал над достижением цели».

Однако турнирная карьера Роджера началась с провала. На своем первом турнире для восьмилетних он проиграл первый же матч со счетом 0:6, 0:6, хотя, по собственной оценке, сыграл на так уж плохо. Неудивительно, что после матча Федерер плакал.

«Его соперник был намного больше, – говорит Качовски, – К тому же Роджер очень нервничал – это был его первый важный матч».

Роджер постоянно искал, с кем бы потренироваться, и если он никого не находил, то часами играл со стенкой. Когда ему было 11, к нему впервые проявил интерес швейцарский теннисный журнал Smash. В октябре 1992 появилась небольшая статья о молодом Федерере. Тогда он вышел в полуфинал Basel Youth Cup – турнира, который служил трамплином для серьезных соревнований. Хотя Роджер постоянно прибавлял, он все еще частенько терпел горькие поражения. Дэнни Шнидер – младший брат будущего топ-игрока WTA-тура Патти Шнидер – стал его главным соперником. «Я пробовал все, но ничего не менялось, – вспоминает Роджер, – Я постоянно с треском проигрывал».

Шнидер был на 6 месяцев старше Федерера и вырос в соседнем городке Боттминген. Он сохранил много теплых воспоминаний о юниорских дуэлях с Федерером. «С 8 до 12 лет мы с Роджером играли 17 раз, и я выиграл 8 из первых 9 матчей, но проиграл последние 8 подряд. Роджер всегда играл очень агрессивно. Я по большей части просто держал мяч в игре. Сначала у него ничего не получалось. Его рискованные удары не проходили. Поэтому я, наверное, и выигрывал. Но потом он начал попадать.

Я с удивлением наблюдал за тем, как резко Роджер ворвался на вершину, – говорит Шнидер, который оставил карьеру теннисиста ради образования, – Кто-то отмечал, что уже в 11-12 лет он владел хорошими ударами, но я никогда бы не подумал, что он станет первой ракеткой мира. Я считаю его достижения выдающимися, но для меня он не идол, не супергерой. Он все тот же парень, каким был при нашей первой встрече».

Шнидер тоже подтверждает то, что Федерер не воспринимал тренировки так же серьезно, как турниры. «Когда он осознавал важность момента, он мог прибавить», – говорит Шнидер. Да и сам Роджер понимал, что его игра на тренировках не рассеивала сомнений насчет его будущего. «Я добросовестно относился к тренировкам, но не любил их, – скажет он позже, – Мои родители постоянно говорили мне: «Начинай лучше тренироваться», – но мне зачастую было трудно понять, зачем это надо. Моей стихией были матчи».

К тому же на корте Федерера часто захлестывали негативные эмоции. «Когда что-то шло не так, как он хотел, он начинал ругаться, швырять ракетку, – объясняет Качовски, – Это было так ужасно, что мне иногда приходилось вмешиваться».

«Я постоянно ругался и швырял ракетку, – рассказывает Федерер, – Это был кошмар. Родителям было очень неудобно, и они сказали, что не будут приходить на мои матчи, если я буду продолжать так себя вести. Мне нужно было успокоиться, но это был очень долгий процесс. Я думаю, что слишком рано начал искать совершенство».

В 1993 в 11 лет Роджер впервые выиграл национальный титул. В финале юниорского чемпионата Швейцарии до 12 лет, который проходил в Люцерне в зале, он обыграл Кьюдинелли. Через полгода он обыграл Шнидера в финале аналогичного чемпионата, но уже на открытых кортах Белинзона. Обе победы были очень важны для развития Федерера. «Я подумал: «Ага! Я могу бороться. Я могу».

Теннисист из Цюриха Микаэль Ламмер, который на год младше Федерера, вспоминает, что тогда Роджер был еще в процессе становления. «Было понятно, что он талантлив, но в таком возрасте трудно сказать, что вот – рождается новая звезда, – говорит Ламмер, – Вначале у него были проблемы с бэкхендом, потому что он играл одной рукой, а сил было недостаточно. Поэтому он часто подрезал. Но форхенд уже тогда был совершенен».

Ламмер говорит, что атмосфера на их встречах была взрывоопасной: «Иногда на корте творилось что-то невообразимое. Еще до 14 лет мы сыграли друг против друга 5 или 6 раз. Роджер был очень эмоционален. Матчи были равными, но в решающие моменты он прибавлял, потому что инстинкт подсказывал ему, что нужно делать. Из-за этого я никогда не мог его обыграть».

В то время Роджер продолжал играть в футбол, но тренировки было очень трудно совмещать. Так что в 12 лет он решил бросить футбол и сосредоточиться на теннисе. Ему было не сложно сделать выбор, хотя футбольные тренеры говорили, что он очень талантлив. «Я забивал голы, но я не могу сказать, что делал что-то особенно хорошо, – вспоминает Роджер, – Мы выиграли несколько региональных турниров, но к тому моменту я уже выигрывал национальные титулы в теннисе».

Его талант был не в ногах, а в правой руке.

Стремление к совершенству тоже сыграло свою роль в принятии решения. Нет, Федерер не был одиночкой – просто в команде он был слишком зависим от одноклубников. Ему приходилось справляться не только с собственным несовершенством, но и с несовершенством партнеров. В долгосрочной перспективе ему это не подходило. Ему хватало и собственных ошибок.

Когда Федереру исполнилось 9, он начал иногда тренироваться с Питером Картером – молодым специалистом Old Boys Tennis Club. Австралиец, который хотел, чтобы все – домохозяйки ли, банкиры ли – называли его Питером, был приятным серьезным человеком с прямыми светлыми волосами, падавшими на лоб. У него были большие голубые глаза и мягкий голос. Он родился в 1964 в южноавстралийском городке Нуриутпа, где было 40 виноделен. Он был профессиональным теннисистом, но не дотягивал даже до уровня крепкого середняка – его наивысшей позицией в рейтинге была 173.

В 1984 Картер играл на швейцарских сателлитах – профессиональных турнирах низшего уровня – и хотя особых успехов не снискал, эта поездка по Швейцарии оказалась судьбоносной. Old Boys Tennis Club поинтересовался, не хочет ли он поиграть в их клубной команде. Картер согласился. Вскоре он стал не только игроком, но и клубным тренером. К началу 90-х его рабочая нагрузка постоянно увеличивалась.

В 1993 Old Boys Tennis Club предложил ему место постоянного тренера с тем, чтобы он занимался программой по развитию молодых игроков. Картер согласился и начал тренировать группу, в которую тогда входил 12-летний Федерер. «Питер был не только идеальным тренером для Роджера, но и его другом, – вспоминает Сеппли Качовски, – К тому же он был отличным инструктором и психологом».

«Когда я впервые увидел Роджера, – рассказывал Картер о будущей первой ракетке мира, – его голова едва торчала из-за сетки. Сразу было видно, что он очень талантлив. Он уже в раннем возрасте был способен на очень многое. Он любил играть и хотел получать удовольствие от этого». Картер говорил, что Федерер был очень естественен и разносторонне развит. «Он прекрасно чувствовал мяч, и у него всегда был отличный форхенд. Он невероятно легко и быстро учился всему, даже тому, что видел только по телевизору в исполнении Бориса Беккера и Пита Сампраса. Он постоянно прибавлял».

Когда Роджеру было 13, у него появилась навязчивая идея – он хотел стать первой ракеткой Швейцарии и войти в Топ-100 мирового рейтинга. Его рейтинг и уровень игры позволяли выступать на международных юниорских турнирах. Кстати, он тогда уже перестал быть фанатом Бориса Беккера и начал болеть за его шведского соперника Стефена Эдберга.

Зимой 1994-95 возникла идея отправить Роджера в Швейцарский Национальный Теннисный Центр в городе Экубленс. Его родители были довольны Картером и условиями тренировок, но программа развития в Центре – программа «Теннисные этюды» – спонсировалась швейцарской теннисной федерацией, и это привлекло Федереров с финансовой точки зрения.

8 мальчиков и 4 девочки тренировались в Национальном Центре на Женевском озере под руководством квалифицированных специалистов. У студентов была возможность жить в семьях и посещать местную школу, где их освобождали от некоторых предметов. Одним из главных специалистов программы был Пьер Паганини, который, как и Питер Картер, позже сыграет ключевую роль в карьере Федерера. Бывший десятиборец и профессиональный тренер был специалистом по выносливости и занимался административными делами в Экубленс.

Как ни странно, Роджер возражал, когда родители спросили, хочет ли он поехать в Экубленс. Поэтому они были поражены, когда позже прочли в теннисном журнале заявление сына, что он хочет закончить академию. В марте 1995 Федерер поехал на Женевское озеро, чтобы принять участие во вступительных испытаниях вместе с 14 другими претендентами. В испытания входили 12-минутный бег, тест на выносливость, проверка теннисных навыков и тестовый матч. Федерер быстро убедил Паганини и Кристофа Фрейсса – главного тренера – что он достоин обучения в Центре. Они известили его о том, что он принят, еще до того, как он уехал из Экубленс».

Всех с Новым годом и Рождеством!