«В Норильске игроков из аэропорта вывозили на КАМАЗах». Мини-футболист, который видел все
Бывший защитник «Дины» Евгений Мишарин рассказывает про запойных одноклубников, омоновцев в Махачкале и игру за команду коммунистов.
Абрамов, бразильцы
— В «Дину» вас пригласил Бето. Говорят, он был ужасным лентяем.
— Никогда так не скажу про него. Бето — это тот человек, с которым в «Тюмени» мы заняли второе место и вышли в финал Кубка России. Если бы он был ленивым, то не добился бы таких результатов. Когда мы разговаривали между собой в «Дине», тренер сказал, что здесь уровень мастерства игроков повыше, чем в «Тюмени». Там они берут самоотдачей, здесь — уровнем. Бето верил, что у нас все получится. Но мы проиграли в первом раунде плей-офф «Сибиряку».
— Причина?
— Перед четвертьфиналом сломался Эскердинья, и его очень не хватало. Мы забивали 1-2 гола за игру, остро нуждались в нападающем.
— Правда, что при Бето на тренировках команда два часа играла в квадрат?
— Нет, просто у него были свои упражнения, которые мы постоянно делали. Конечно, они надоедали. Но он не отходил от своего плана. Еще удивило, что на сборах перед плей-офф тренер давал кроссы, которые логичнее проводить перед сезоном. В итоге мы провалили подготовку, но Бето было виднее. Тем более что он ответил за результат своим увольнением. Вообще, я запомнил его как человека, который не боялся высказаться, сажать на лавку Карлиньоса или Алемао. То есть Бето был с характером. И я благодарен ему за то, что в «Тюмени» он начал привлекать меня к основному составу.
— При каком тренере были самые нудные занятия?
— При Темуре Алекберове. Не то что нудные, просто он такой человек, что все пытается разобрать по полочкам. Просмотры видео могли длиться по три часа, каждый эпизод и момент он тщательно анализировал и разжевывал.
— Кто-нибудь засыпал?
— Таких случаев, как с Серегой Абрамовым не было. Просто рассказывали, что в «Синаре» Скорович что-то говорил на теории, а Серега уснул.
— Подкалываете, что он все время в телевизоре?
— Конечно. Говорим ему: «Да ты сюда не играть приехал, а сниматься». На самом деле, пусть показывают еще больше. Дай бог, чтобы в следующем сезоне играть начал, как от него ждут. Ха-ха.
— Над кем в команде больше всего шутят?
— В основном Алемао и Карлиньос смеются над молодежью — Саносяном, Мухутдиновым… Прикалываются, что Саносян — это сын Эскердиньи, только уродливый. Молодежь не обижается.
— Алемао сказал, что однажды на тренировку кто-то пришел в трусах жены.
— Может быть, он сам пришел? Ха-ха. Честно говоря, я такого вообще не помню.
— Хамадиев рассказывал, что раньше приезжаешь на выезд, в номер сразу звонок — предлагают девочек.
— Так Дамир в 1990-х поиграл. Тогда, конечно, было. Нам уже не звонят, но помню, как ездил в Курган с дублем «Тюмени». Там поднимаешься на лифте, и на зеркальце висят визиточки с номерами. Так что сейчас, видимо, надо самому суетиться, а не ждать звонка.
— Звездняк молодые часто ловят?
— Бывало, что после пары удачных матчей прорезается голосок, начинают спорить, высказываться. Это от небольшого опыта и ума. Чтобы лечить от такой болезни, в командах всегда должны быть старички, которые бы ставили малышей на место. Указывали бы на ошибки и сразу исправляли их.
— В «Дине» мячи по-прежнему носят самые младшие?
— Такое наверняка во всех командах есть. Это нормально. Сначала ты носишь, потом, если стараешься, выходишь на определенный уровень. И носить будут уже другие.
— С кем в номере живете?
— Последние два сезона с Данькой Кутузовым, но он перед плей-офф выбыл, поэтому, как и в первый год, поселился с Эскердиньей. Он вроде бразилец, но мне с ним комфортно. Всегда понимали друг друга, веселились. Он каждый выезд пытался угощать своим шоколадом: бразильским, испанским. «На, вкусный, попробуй. Ну, возьми» — «Да отстань ты». Такой сладкоешка.
— Проблем с весом у него не бывает?
— Да какие проблемы? Он сухой, жилистый. Я вообще заметил, что все бразильцы — профессионалы, следят за питанием. Предпочитают в основном овощи, отказываются от булок с чаем. Мы-то понимаем, что все выбегаем. А они считают, что эти калории тяжело будет потерять и относятся к еде правильнее.
— Морено тоже?
— Он исключение из правил. Не упустит возможности скушать биг-мак. Да и то сказались травмы, он никак не мог войти в нормальный тренировочный и игровой режим. Психологически ему, наверное, было тяжело, поэтому заедал боль.
— С Кутузовым комфортно жить?
— У него такая фишка — телевизор никогда не выключается. Я не особо его смотрю, а Даня постоянно включает. Эскердинья, наоборот, все время в интернете сидит, с семьей общается. Я как будто один в номере живу, а его нет.
Дискотеки, огурцы
— Часто не понимали бразильцев?
— Они странно относятся к холоду, каким-то вещам, связанным с едой. Но сумасшествий не было, потому что быстро адаптировались и всегда оставались профессионалами. Они никогда не ставили себя выше других, хотя выиграли намного больше, чем некоторые одноклубники. Бразильцы всегда были частью команды.
— Что в еде им не нравилось, кроме булок?
— Все ели, но, бывало, отдавали какое-то мясо. Например, говядину под соусом, потому что им больше нравится индейка с бобами.
— Звали вас на дискотеки?
— Когда ездили в Испанию на сборы, Эскердинья был нашим гидом по Мурсии — он ведь играл в «Эль-Посо». Там было два выходных, и он отвел команду в клуб. Без алкоголя, просто было интересно посмотреть, как там люди веселятся. В Москве, наоборот, чаще мы их зазывали, но они отказывались. Говорили, что семья, какие-то отговорки придумывали.
— Но некоторые все-таки ходили. Как это соотносится с их набожностью?
— Не могу сказать, что они тусовщики или набожные. Где-то посередине, знают меру. Но вот Карлиньос серьезно относится к религии. Часто читал Библию, выписывал из нее что-то, слушал молитвы.
— Вы поддерживаете идею убрать из сборной всех бразильцев?
— Это дело руководства ассоциации. Но, конечно, если возвращаюсь в «Тюмень» и хочу играть с ребятами местного разлива, то я за то, чтобы выступали только русские. У нас ведь есть отличные кадры, которые не проходят в сборную. Самый явный пример — это Дима Прудников. Он ушел по своим причинам. Но ведь понятно, что если человек является одним из лучших в стране и не играет за сборную, то это глупо и неоправданно. Так что, мне кажется, без бразильцев результат будет не хуже, потому что в России есть не менее мастеровитые игроки.
— Какой легионер больше всего поразил?
— Афранио, который выступал в «Тюмени». Небольшого роста, но в 40 лет творил уникальные вещи. Забивал пять голов «Динамо», и мы выигрывали 7:5. Он дольше всех иностранцев играл в России, все понимал, но не говорил по-русски. Знал только пару слов, вообще не стремился к изучению языка. Но в человеческом плане всегда мог пошутить, такой компанейский парень. Похожее могу сказать о Диме Прудникове. Когда он играл в «Синаре», а я в «Тюмени», Дима казался мне надменным. Но когда пришел сюда, я понял, что он абсолютно простой. Может, у него такой стиль игры. На самом деле Прудников добрый и общительный человек.
— Такие начитанные люди, как Сергей Зуев, попадались?
— Пффф. Нет, и не попадутся — он уникальный. Я ни за кем больше не замечал такого рвения к познанию. Он может открыть статью в Википедии про какие-нибудь огурцы и начать читать ее вслух. Мы с ребятами как-то играли в карты, он сидел с нами. Пока кто-то раздавал, Зуев читал. «Серег, зачем нам это?» — «Я вслух лучше запоминаю». Он просто уникум.
Минус 47, Дагестан
— Все говорят, что самая жесть мини-футбола — это выезды в Норильск. Там действительно стремно?
— Да нет. Жизнь спортсмена заставляет ко всему привыкать. Хотя с Норильском случались истории. Помню, как сутки провели в отеле рядом с «Домодедово» — ждали вылета. В самом городе нас встретили на двух КАМАЗах. У каждого имелся крытый кузов, где могли разместиться игроки.
— Рекордная температура в Норильске?
— Минус 47. С ребятами выбегали в магазин, там буквально метров 100 от гостиницы, но после этого все лицо и куртки были в инее. Бразильцы вообще не выходили из номеров.
— Где самый ужасный зал?
— Норильск конкурирует с Глазовом. Когда паркет кладут на лед — неудобно, доска дребезжит, чувствуется холод. Даже на предыгровой тренировке можно простудиться, потому что ото льда идет морозец, паркет становится ледяным.
— В каком городе самые шумные болельщики?
— Екатеринбург уже сдал позиции, поэтому Тюмень. Хотя замечаю, что со временем поддержка ослабевает. Раньше болельщики посерьезнее реагировали. А последние разы, когда приезжал с «Диной», вроде на площадке шла борьба, но люди как в театре сидели. Смотрели равнодушно, я этому очень удивился. До этого было по-другому. Приходили ребята, забивавшие фан-сектор. Они объединялись с болельщиками из большого футбола и заводили трибуны, били в барабаны, активно болели.
— Посторонние часто выбегают на площадку?
— Бывает. Когда мы играли второй матч дома с «Газпромом», болельщики были на грани. Я никогда не комментирую судейство, но в том мачте арбитры откровенно не замечали нарушения соперника, свистели в его пользу. Да, все мы ошибаемся, но болельщики негодовали и скопились возле трибун, хотели выпрыгнуть. Служба безопасности уже не справлялась. Поэтому на заседании КДК «Дину» оштрафовали.
— Приходилось видеть, как фанаты нападали на игроков или судью?
— Давно, еще когда был мальчишкой. Болельщик выбежал и ударил судью по лицу. У нас в Тюмени они суровые, долго не разговаривают.
— Хамадиев вспоминал, что в Лиссабоне сумасшедшие фанаты.
— Там вообще трибуны такие… Когда первый раз увидели, были в шоке: 10-тысячник забит под завязку. Хотелось бы, чтобы и в России строили подобные стадионы, и чтобы они заполнялись. Кстати, испанцы недалеко ушли от португальцев. Там тоже серьезные фанатские группировки.
— Самая необычная страна, в которой приходилось играть?
— Иран. На трибунах одни мужчины, исламская религия дает о себе знать. Для нас это странно. Там ведь нельзя выйти на улицу без охраны. Опасно, хотя и не думаешь об этом. Но предупреждают, чтобы лишний шаг в сторону не делали. Кстати, два года назад мы с женой летали в Турцию — теща сделала свадебный подарок. Приехали, а отель оказался мусульманским. Первый раз такое увидел. Нам сразу сказали: «Вы будете купаться в этом бассейне, жена — в отдельном в определенное время. Ходить нужно только в платье». Хорошо, что мы сразу договорились о переводе в другое место.
— В Иране запрещалось ходить в шортах и майках?
— Да, это пугало. Мы даже на женщин старались не смотреть. Их на улицах мало и они все замотаны, но от греха подальше отводили от них взгляд.
— В Высшей лиге при вас играла команда с Кавказа.
— Да, выезжали в Махачкалу. Это отдельная история: в перерывах лезгинка, на трибунах мужчины щелкают семечки и под себя бросают. Видимо, у них такие устои и нормы, мы не вправе осуждать. Женщины? Не помню их на трибунах, прямо как в Иране.
— Дагестанцы сильно орали?
— Да, на арбитров, когда возникали спорные моменты. Они чувствовали себя королями, спокойно могли долбить, их боялись. Из-за этого местные могли где-то жестче сыграть. Понимали, что свисток промолчит, потому что иначе судье скажут: «Вы не улетите отсюда». В Дагестане это опасно звучит.
— Могли крикнуть: «Зарежу»?
— Конечно. Горячие кавказские люди… Этим и отличаются, но ничего страшного. Дальше выкриков дело не доходило. Кстати, в Махачкале мы жили в частном 2-этажном доме, комнаты были разделены по 2-3 человека и помню, что рядом постоянно курсировали омоновцы в бронежилетах. Там все серьезно: борьба с терроризмом на уровне.
— На улицы запрещалось выходить?
— Да какие улицы? Мы сами не выходили. Приезжали, хотели быстрее отыграть и обратно уехать. О прогулках не думали. Дагестан — опасненькое место. Сейчас, правда, не знаю, как там и что. Вон, Чечня как за это время развилась. Не удивлюсь, если и в Дагестане случились большие преобразования.
Ленин, Маликов
— Абрамов рассказывал ужасные истории про Екатеринбург. Тюмень такой же криминальный город?
— Да, на районе было много наркоманов и ребят, которые снимали с прохожих хорошую одежду. Это Россия. Я думаю, в таких городах подобное случалось постоянно.
— Многие знакомые стали преступниками?
— Немногие, но есть те, кто уже отсидел, другие еще сидят. Они — до сих пор мои знакомые, но не друзья и не товарищи.
— В мини-футбол сразу пришли?
— Да, до большого далеко было добираться, и он вообще не был развит — местная команда ковырялась во второй лиге, а рядом открыли секцию мини. Я пришел в нее, и с 10 лет стал заниматься. Может быть, чуть поздно, но не считаю, что это критический возраст. Кстати, в детстве наша команда тоже называлась «Дина». У человека, который потом выбился в депутаты, имелась автомобильная компания с таким названием, но он загорелся футболом и начал помогать нашему клубу.
— Перед «Диной» вы провели сезон за КПРФ. На демонстрации ходили?
— К сожалению, не получилось. Начал играть и через три месяца получил травму. Но ребята участвовали в различных мероприятиях, и я сам оказался бы не против. Бабушка всегда за коммунистов, она очень рада была бы: серп и молот, «Ленин жив», все дела… А если бы я еще сфотографировался с Зюгановым, она бы вообще в восторг пришла. Команда-то встречалась с людьми из партии, посещала марши на 9 мая.
— Как в «Дине» отмечали чемпионство?
— Как следует. Сразу после игры поехали в ресторанчик, который снял Сергей Анатольевич Козлов. В итоге домой я попал только к утру. Проблема была в том, что ключи оставил в рюкзаке, а Андрей Юрьевич Юдин его забрал домой. Он подумал, что я уже ушел и не вернусь. Пришлось ночевать в «Кванте». Такая гулянка была в первый день. Потом уже отмечали в «Корстоне», где был банкет с участием Дмитрия Маликова, Сергея Белоголовцева, спонсоров… Маликов выступал даже, спел несколько песен.
— В 90-е он и другие знаменитости ходили на мини-футбол. Почему сейчас по-другому?
— Тяжело сказать. Вроде бы в регионах, где большую часть года очень холодно, зальные виды должны расходиться в массы, развиваться. Тем более сейчас создано столько мини-футбольных проектов. Надеюсь, со временем они дадут результат и у нас будет как в Испании, где собираются 5-тысячники.
— Каким образом необходимо развивать мини-футбол?
— Нужно у Сергея Зуева спросить. У него очень много планов на этот счет. Я даже говорю: «Серег, так иди работать в ассоциацию» — «Да не, не надо». То есть болтать мы любим… Но если серьезно, Сергей мог бы что-то изменить. А я себя массовиком-затейником не представляю и даже не знаю, что лучше сделать, чтобы развивать наш вид спорта.
— Тяжело уходить из команды или больше рады, что возвращаетесь домой?
— Двоякое ощущение. Конечно, за четыре года обжился здесь с семьей, друзья появились, к команде прирос. Но и возвращаюсь не куда-то, а к родственникам, друзьям.
— Показалось, что на банкете все сидели грустные.
— Да, это был даже не как конец сезона, а уже прощание, расставание. Может, с кем-то мы не увидимся. С тем же Алемао или Карлиньосом, которые уезжают из России. С другими ребятами будем еще встречаться на площадке, а с бразильцами — нет. Так что элемент грусти присутствовал.
— Кроме «Тюмени» у вас были предложения?
— Нет, я и не думал про другие. Просто определил команды, в которых хотел бы играть — «Дина» и «Тюмень». Но в данный момент решил вернуться домой, а клуб проявил интерес.
— То есть уйти из «Дины» решили сами?
— Да, контракт подходил к окончанию, по поводу продления особо не разговаривали, потом я сказал руководству, что есть интерес «Тюмени». На что Сергей Козлов ответил: «Жень, ты хорошо подумай. Если уже твердо решил, я пожелаю удачи. Если нет, то мы готовы еще посотрудничать». Никакой конкретики не звучало, но я понимал, что даже если она будет, хочу уйти.
— На каком месте находился состав «Дины» в прошедшем сезоне?
— Мы точно должны были быть в тройке. Это показали игры плей-офф. Но на результат повлияли травмы, из-за этого ухудшилось и физическое, и психологическое состояние. Только когда мы вышли в плей-офф, была видна уже другая команда, способная дойти до финала.
— «Тюмень» сильнее «Дины»?
— В эмоциональном плане. Там все ребята готовы биться за себя, за свое имя, и команда строится из своих воспитанников. А «Дина» — клуб с гигантским опытом и титулами, который привлекает высококлассных легионеров, чтобы эти титулы снова завоевывать. В плане ресурсов сильнее «Дины» только «Динамо» и «Газпром».
— Если забьете «Дине», будете праздновать?
— Нет, уважение останется. Я провел здесь четыре года и сходить с ума от гола точно не стану.
Следите за «Диной» там, где вам удобно:
