Константин Климонтов: «Хью Джессимэн – здоровый, но мне было не страшно с ним драться!»
Защитник «Трактора» Константин Климонтов дал большое предновогоднее интервью, в котором вспомнил драки с Никитой Коровкиным и Хью Джессимэном, рассказал о планирующейся свадьбе и заявил, что готов к встрече с болельщиками
— Ты доволен тем, как изменилось твое место в «Тракторе» по сравнению с прошлым сезоном?
— Я замечаю, что тренер доверяет мне больше, но 16 матчей — это все равно мало. Люди прибавляют от игры к игре, а выходить на площадку эпизодами — это очень тяжело и психологически, и физически. Но это решение тренера. Я должен его принять и работать на тренировках так, чтобы он чаще рассчитывал на меня.
— Когда тебя включают в состав после длительного простоя, коленки дрожать не начинают? Нет страха, что сейчас случайно «накосячишь» и тебя снова отправят в глухой запас?
— В том-то и дело, что есть. У любого так будет. К примеру, вытачивает человек на заводе детали для танков. Потом у него неделя отпуска, и ему опять требуется практика, чтобы вспомнить механизмы работы. То же самое и в хоккее. Когда ты в процессе, то чувствуешь соперника, скорость игры, маневры своей команды. Но когда тебя «выключают», то нужно все вспоминать заново.
— Летом с тобой перезаключили контракт, а потом чуть не отправили в «Адмирал». Ты обсуждал эту ситуацию с руководством?
— Все получилось неожиданно. Но это хоккейная жизнь, обижаться не на кого. Если бы «Адмирал» меня выбрал, то я бы полетел во Владивосток.
— В свое время ты был основным защитником клуба, но после ухода Назарова в твоей карьере начались качели. Ты завис между КХЛ и ВХЛ. Не было мыслей об отъезде из Челябинска?
— Я думаю, что это судьба моя так складывается. Есть сложный этап, через который я, хоть и мелкими шагами, но прохожу. Конечно, неприятно, когда ты вроде попал в основу, играешь по 40 минут в первом звене, а потом без объяснений тебя отправляют в фарм-клуб. Была обида, я этого не скрываю, были мысли об отъезде. Я приходил к тренерам, говорил, что если вы на меня не рассчитываете, то отпустите меня, я найду другой клуб, где буду играть. Я был готов на все, чтобы снова оказаться наверху. Варианты продолжить карьеру в КХЛ были, но меня удержали, сказали, что я нужен. А в Америку без драфта попасть тяжело, нужно быть на три головы сильнее канадцев и американцев, чтобы занять их место.
— А как относишься к разговорам о том, что в КХЛ жесткий лимит и легионеров в командах должно быть больше?
— В России вообще принято молиться на иностранцев. Они играют у нас, мы их «накатываем», а потом они обыгрывают нас на Чемпионатах мира. С одной стороны, когда ты играешь рядом с крутым легионером, ты быстрее растешь. Но это должен быть действительно сильный профессионал вроде Яромира Ягра.
— Максим Шалунов, играющий сейчас в АХЛ, сказал в интервью нашему сайту, что ВХЛ — болото, в котором можно завязнуть на годы. Ты там поиграл достаточно, согласен с такой оценкой?
— Я бы не сказал, что это болото. На самом деле, это сильная лига. Они тесно работают с КХЛ, идет постоянная ротация между клубами. Это видно и по «Трактору», в который из «Челмета» уже попали Егор Артамонов, Игорь Валеев, Алексей Заварухин. Попробуй забить в этом болоте 30 шайб, докажи свою состоятельность. А если руки опустить, то, конечно, это болото тебя засосет.
— Заварухин для тебя легенда?
— Я помню Лешу, когда еще сам был маленьким. У него была сложная судьба: в «Трактор» он попал не сразу. Он работоспособный и очень умный игрок. Алексей не такой уж и скоростной, но за счет длинной клюшки, за счет головы он часто действует на опережении. Заварухин, безусловно, игрок уровня КХЛ и для Челябинска он легенда, здесь его каждый знает.
— Заварухин говорит, что готов терять за команду зубы. А ты?
— У меня похожая философия. Два года назад в «Мечеле» собрался хороший коллектив: Егор Дугин, Макс Карпов, Влад Фокин, Дима Костромитин, Виталий Кропачев, я… Можно долго перечислять. Это был последний сезон «Мечела», и мы действительно сражались. В плей-офф люди играли с переломами рук. Все готовы были биться друг за друга, бросаться под шайбу, ломаться, терять зубы. Вначале никто не ходил на хоккей, а к концу сезона были полные трибуны. Это показатель!
— Когда у тебя вышла заварушка с форвардом «Медвешчака» Хью Джессимэном, и он скинул краги, у тебя не пролетела в голове мысль: «О, Господи, сейчас мне будет больно»?
— Я не успел об этом подумать (улыбается). Он огромный парень, но что, мне должно быть от этого страшно? Я знаю, против кого играю на льду. Хью ударил мне по рукам, я ответил, он скинул перчатки — я тоже. Мы выигрывали, можно было поиграть на публику. Я видел, что болельщикам это понравилось. Есть профессиональные тафгаи: они специально выбирают соперника для драки. Я не задира и не ищу повода, я действую по обстоятельствам. И, если бы мое удаление могло навредить команде, я бы сдержался.
— Ты как-то отметелил своего бывшего одноклубника Никиту Коровкина. Он обиделся на тебя за подпорченное лицо?
— Нет, конечно, мы с ним друзья. Никита сам попросил подраться, от него этого требовало руководство. Я ему не смог отказать (улыбается). После игры мы с ним нормально поговорили. Правда, ему бровь зашивать пришлось.
— Говорят, что твой отец связан с боксом. Это он тебя драться учил?
— Отец не был профессионалом, но в секцию бокса ходил с детства. Тогда весь Союз спортом занимался. Папа всегда мне лапы держал, советы давал. Этот навык помогает и на площадке, и в жизни. Ситуации ведь разные бывают. У нас, кстати, на арене грушу повесили. Классно! Пойдешь после тренировки, подолбишь, эмоции отрицательные выплеснешь. Накапливать негатив не стоит, а иначе начнешь срываться в раздевалке или дома.
— Почему на твоей страничке «ВКонтакте» на аватарке стоит фотография Зака Галифианакиса?
— Мне нравится этот парень. Он поздно раскрылся. Никогда Зак не считался суперзвездой, но всегда стремился, шел к этому и стал знаменитым на весь мир. У него интересная мимика, немного сумасшедший взгляд. Я очень много читал про него. На самом деле, Зак не такой уж и тупой, как про него принято думать. Но я не могу выделить любимый фильм с ним, потому что мне вообще больше нравится советское кино. Например, «Любовь и голуби». Первый раз я его увидел, когда мне было 17 лет. С тех пор наизусть выучил все реплики из этого фильма. Раньше и шутки были лучше, и кино снимали душевнее и честнее.
— Недавно на экраны вышли «Легенда №17» и сериал «Молодежка». Тебе приятно, что российский кинематограф обратил внимание на хоккей?
— Сейчас куда не глянь — везде информация. Есть трансляции игр, есть сериалы и фильмы, в которых ты узнаешь себя. Это хорошо! Раньше мне отец приносил видео на кассетах. Супруга папиного друга — сестра Гончара. У нее было много раритетных записей, например, фильм о Кубке Стэнли-97. Все ребята моего возраста его смотрели. Удивительная история о том, как «Детройт» шел к своему чемпионству. Мы обращали внимание на то, как правильно кататься, представляли себя на их месте, в нас рождались мечты об НХЛ. Сейчас же все уткнулись в планшеты, играют в NHL и FIFA. Я сам увлекся этим, но меня хватило на две недели. После этого планшет стал средством для получения информации. С его помощью я слежу за игрой и статистикой своих хороших друзей. Например, за Гошей Бояршиновым, выступающим за «Титан». Удивительный парень! Его все списали, кроме нескольких челябинских тренеров, а он сейчас в ВХЛ один из лучших.
— А критические статьи о «Тракторе» читаешь?
— Нет. Мне не нравится, что сейчас стало модно публиковать всякие желтые факты. Все хоккеисты на виду, любой их шаг отслеживается, все ищут какие-то скандалы: кто, где сидел, кто что делал. О самом хоккее пишут, к сожалению, редко. Взять Анисина или Жердева: что только про них не публикуют. Главное ведь не их личная жизнь, а то, как они действуют на льду, приносят ли они пользу команде. У всех бывают периоды, когда не получается. Но я никого не оправдываю. Скандальные выходки не красят профессионалов. Правильно болельщики писали про Анисина, что, если ты хочешь выпить, то сядь в тихом уединенном месте, не нужно идти в ночной клуб, где тебя все знают.
— Если бы болельщики захотели поговорить с тобой по душам, ты бы пошел на встречу?
— Я бы точно не стал прятаться и говорить, что я не могу. Конечно, у болельщиков много вопросов к нам. Но я не капитан команды, я не могу отвечать за всех ребят. Сейчас я могу ответить только за 16 игр, в которых я выходил на лед. Да, где-то мне не везло, но я выкладывался по максимуму в каждой из них.
— Год назад ты жаловался в интервью на наличие дураков на дорогах Челябинска и описывал историю, как в тебя врезался автомобиль, потому что водитель перепутал педаль газа и тормоза. За 12 месяцев дураков стало меньше?
— Не уверен. За год дороги улучшились, правда, парковок не хватает — это плохо. Я езжу спокойно, спешить мне некуда. В дорожных конфликтах не участвую. Люди разные, кто-то готов выпрыгнуть с кулаками на тебя, но зачем ими размахивать, если все можно решить словами?
— В твоих руках четки с крестиком, интересное сочетание.
— Четки принадлежали деду, именно он и привел меня в хоккей. Деда уже пять лет как нет в живых, и это напоминание о нем.
— Под Новый год принято подводить итоги. Главное событие минувших 12 месяцев лично для тебя?
— Знакомство с прекрасной девушкой Эльвирой. Мы уже три месяца живем вместе, и я хочу связать с ней свое будущее.
— Где ты будешь встречать Новый год?
— У меня нет эйфории перед праздником, чтобы начинать за неделю к нему готовиться. Мы обычно снимаем дом с друзьями и спокойно, по-доброму, отмечаем.
— Когда ты понял, что Дед Мороз — это папа?
— Мне кажется, что я всегда это понимал. Когда ты маленький, то еще ждешь Нового года, видя в нем сказку. Но когда ты все время в игре, все время крутишься в мужском коллективе, то волей-неволей взрослеешь рано.
P.S: Челябинские любители хоккея! Подписывайтесь на новый блог о ХК "Трактор" и челябинском хоккее "Хоккей-74"
