Тарасова помнят все, а Чернышев забыт. Обидно!
Друзья-соперники снова рядом – теперь в серии ЖЗЛ.
За Аркадия Ивановича Чернышева обидно. Хоть и назван его именем один из дивизионов КХЛ, трудно отделаться от впечатления, что человек этот забыт. Имя осталось, а черты растаяли в дымке прошлого. Такая глыба, такой материк – и забыт!
МЕСТО В СЦЕНАРИИ
Как сегодняшнее поколение может поверить в какое-то особое место Чернышева в истории, если, например, в «Легенде № 17» такого персонажа нет вообще? Пять разных тренеров появляются в этом кино: главные и помощники, столичные и провинциалы. Кто угодно, но не старший тренер сборной СССР! Реальный старший, а не киношный. Тот старший, при котором Харламов не только дебютировал в сборной, но и взял четыре золота – три мировых и одно олимпийское. Но такой фигуры в сценарии просто нет! А нет в сценарии, значит, нет и в истории…
Многие ли, к слову, знают, что в легендарном тренерском дуэте, который десяток лет (1963-1972) держал мировое лидерство и именно тогда окончательно заразил хоккеем огромную державу, Анатолий Тарасов был просто тренером, а Аркадий Чернышев – старшим тренером?
Многие ли знают, что самые первые золотые шаги, на чемпионате мира 1954 и на Олимпиаде 1956, хоккейная сборная СССР тоже сделала с Чернышевым – еще без Тарасова? И что за несколько самостоятельных попыток, которые Тарасов в свою очередь имел без Чернышева, сборная золотом так и не разжилась?
Многие ли, наконец, знают, что Льва Яшина – человека, которым Россия будет гордиться, пока будет стоять, – тоже открыл Чернышев? Что это он, когда не расстался еще с футболом и промывал своим старательским взглядом бесконечную породу в пыли московских «горючек», сумел где-то разглядеть бесценный самородок.
Вот потому Чернышев и глыба, причем не только в хоккее. Потому и материк. Потому за него и обидно.
ДРУЗЬЯ-СОПЕРНИКИ
Казалось, биографическая книга должна от досады избавить. Тем более заверенная такой солидной печатью, как ЖЗЛ. Возможно, и избавила бы, не случись одного пересечения, в нечаянность которого трудно поверить, учитывая жизненные маршруты героев.
Биография Аркадия Чернышева (автор Леонид Рейзер) вышла в издательстве «Молодая гвардия» в 2016 году. Сразу после того, как в 2015-м там же в той же серии ЖЗЛ была издана биография Анатолия Тарасова (автор Александр Горбунов).
Знаменитый оксюморон Николая Озерова «друзья-соперники», хоть и не им был адресован, Чернышеву с Тарасовым тоже отлично бы подошел. Будучи партнерами в сборной, на всех остальных территориях они оставались конкурентами. Потому самой жизнью были обречены на бесконечные сопоставления и параллели. И вот даже после ухода подарили нам еще один повод – биографические книги.
«Глянцевый» Тарасов и «матовый» Чернышев, какими они остались в памяти своего поколения, благодаря книгам могли, наверное, несколько уравновесить силу своей исторической сиятельности. Но лишь при одном условии: если бы Чернышев это сравнение выиграл. Если бы получил от биографии ту меру профессионального лоска, которую, безусловно, заслуживает.
УВАЖЕНИЕ К ГЕРОЮ
Книги действительно получились разными. Авторов, пожалуй, можно отнести к одной весовой категории: по возрасту, авторитету, звучности имени. Но вот книги у них – разные.
Портрет Тарасова прорисован с тщательностью художника-графика, который не пропускает ни одной детальки – пусть даже совсем мелкой, пусть даже в дальнем углу фона. Портрет Чернышева выполнен в технике крупных мазков маслом: в целом образ угадывается, но на частности рассчитывать не приходится.
Чтобы понять, как эти книги отличаются, не обязательно даже их читать – достаточно пролистать коротенький справочный раздел, которым по традиции завершается любой выпуск ЖЗЛ. Называется он «Основные даты жизни и деятельности». В томе про Тарасова раздел этот занимает почти три страницы и состоит именно из дат – с указанием дня и месяца. В томе про Чернышева он уместился в страничку с небольшим и промаркирован, если не считать рождения и смерти, только годами, без дней. Ровно таким же отношением к факту – щепетильным в одном случае и снисходительным в другом – пронизан и сам текст каждой из книг.
В исторической биографии факт – опция не факультативная, а обязательная. Это, если угодно, скелет сюжета, на котором держатся мышцы эмоций, впечатлений, размышлений, оценок. И все остальное, пусть даже самое симпатичное, рискует превратиться в бесформенную массу, когда лишено крепкого остова фактуры. Чем тщательней прорисован костяк, тем больше у читателя доверия. И тем больше, между прочим, уважения к главному герою. А там, где серьезное исследование соперничает с образчиком из серии «Легенды и мифы Древней Греции», исход спора предопределен.
ВАРИАЦИИ ВМЕСТО ФАКТОВ
По тексту видно, что жизнь Тарасова изучена автором по самым разнообразным источникам – тренерским книгам, воспоминаниям родных, документам широчайшего спектра, публикациям в прессе (отечественной и зарубежной), свидетельствам мемуаристов да и просто очевидцев эпохи. Тогда как в биографии Чернышева явно выпирает один технический прием: воспоминания тех, кто был знаком с героем, и личные вариации автора по этим мотивам. Причем мера этих вариаций явно превышена. Если хотя бы часть их уступила место фактам, книга только выиграла бы.
Так, на страницах почти не нашла отражения та биография Чернышева, которая была до шайбы. А это тридцать с лишним лет – чуть не половина жизни. Причем какая половина! Время формирования основ – и свойств личности, и тренерских убеждений. Но ключевой этот этап лишь намечен пунктиром – никаких подробностей нет. Как нет и того самого эпизода с открытием вратаря Яшина. Эпизода важнейшего – не только для футбола и даже не только для спорта.
Да и вообще Чернышев подан как-то куце: он принадлежит одному виду спорта в одной стране. Тогда как вокруг Тарасова никаких границ нет. Вселенная Тарасова, которую рисует его автор, несоизмеримо шире и богаче той, что нарисована автором Чернышева. В одной – по сути весь мир, от папы с мамой до генсеков ЦК и боссов НХЛ, в другой – только советские хоккеисты да тренеры. И в результате наши герои воспринимаются совершенно по-разному: Тарасов – как фигура планетарная, Чернышев – как локальная. Именно воспринимаются, потому что в действительности никакой пропасти между ними, конечно, не было и быть не могло.
В общем, надежды на то, что ЖЗЛ хотя бы немного уравновесит меру исторического лоска, окружающего в народной памяти фигуры Чернышева и Тарасова, оправдания не нашли. Разрыв не уменьшился – скорее наоборот.
А потому и финальное чувство, как выяснилось, ничуть не отличается от стартового.
За Аркадия Ивановича обидно…
А Тарасова помнят во многом еще и потому, что пока существует Татьяна Анатольевна - в последнее время не вполне адекватная пожилая женщина, периодически появляющаяся в медийном поле и приходящаяся Тарасову родной дочерью.
Больших заслуг Анатолия Тарасова отрицать нельзя, но и правду знать надо.
–...А почему о Тарасове говорили больше? К нему обращались журналисты, он часто давал интервью. И ответы у Анатолия Владимировича, человека харизматичного, всегда были своеобразные, нестандартные. То, что нравится прессе. Поэтому журналисты и старались больше с ним общаться и о нем писать.
– Вы видели, что между ними – непростые отношения?
– Все знали об этом, но они были достаточно умными людьми, чтобы не показывать это на виду у всех. Очень четко распределили между собой роли и играли их так, что никто ничего не замечал. Но однажды – прорвалось. У нас пошли удаления, мы «наелись». Аркадий Иванович думает, кого поставить в меньшинстве. Он, как правило, стоял у бортика, а Тарасов – за спинами игроков.
Анатолий Владимирович перелез, подходит к коллеге: «У меня Ромик готов!» Ромик – это Игорь Ромишевский. Тут Чернышев не выдержал: «Да пошел ты на ... со своим Ромиком! Давыдов, на поле!» Ребята до сих пор этот эпизод обсуждают!
Игры с Канадой в 1972 году всем и всё показали.