13 мин.

Юкка Ялонен: «Добьюсь успеха в СКА – можно будет и в НХЛ себя попробовать»

383

– Говорят, в сборной Финляндии у вас был просто огромный штаб.

– Да нет, у меня было два помощника и тренер вратарей. Вполне обычный штаб. Точно такой же, как в СКА.

– А тренер по видео? А физиотерапевты? Тренеры по функциональной подготовке? Может, какие-то особенные помощники, которые следят за командной геометрией, схемами, эффективностью системы с верхотуры?

– Ну, понятно, что тренер по видео у нас был. Но он есть в любой команде.

– Даже в КХЛ есть не у всех. У многих, правда, условный менеджер по экипировке может быть еще и оператором.

– Главное, что снимают. Физиотерапевты и тренеры по функциональной подготовке – это само собой. А «особенным помощником» у нас был Яри Курри, генеральный менеджер сборной Финляндии. И то на последнем чемпионате мира он во время матчей находился на скамейке, а не смотрел сверху.

– Может, поэтому и проиграли бронзу американцам?

– Может и так (смеется). Но штаб у нас был не такой большой, как говорят.

– Но связь со скамейки с кем-то постоянно держалась.

– Да, с тем же тренером по видео, с Курри.

– Насколько большое внимание вы уделяете командным построениям с шайбой и без шайбы?

– Это очень важные аспекты, которые требуют серьезного внимания. То есть мне важно, насколько та или иная пятерка соблюдает схему, придерживается ли расстановки, но есть вещи и поважнее. К примеру, командные взаимодействия, идущая из этого компактность. То, как пятерка вообще играет, насколько хорошо справляется с тем или иным компонентом игры.

Но вообще я люблю иногда посмотреть на команду сверху на тренировке. Последить за схемами, разглядеть игру во всех деталях. Потому что со скамейки видно далеко не все. Какие-то вещи сразу можно отметить и исправить, но, повторюсь, самое важное – как пятерка играет, как взаимодействует. И в матчах это важнее всего. Все остальное можно исправить на тренировках.

– Как у вас в штабе разделены обязанности?

– Что касается тренировок, то, как правило, их провожу я. Но иногда этим занимаются помощники, дают во время занятий отдельные упражнения, если, скажем, нужно уделить особое внимание действиям нападающих или защитников. Как бы то ни было, почти вся ответственность за подготовку лежит на мне. А когда у тебя новый штаб, как это было у меня в СКА, ты вообще должен вести все от начала до конца, прививая свою систему, и только со временем, когда твои помощники знают, чего ты хочешь и как, потихоньку поручать им какие-то вещи, разделяя обязанности.

При этом есть тренер по функционалке, который занимается парнями вне льда, вот у него более обособленная работа. Но вообще – все мы подчинены одной идее, одной цели, и каждый вносит свой вклад.

– На самом деле, больше интересно то, как вы разделяете обязанности во время матчей.

– На мне тройки нападающих, Гусаров – следит за парами защиты, Кравец – больше следит за матчингом (противостоянием звеньев), за нашей игрой в целом и игрой соперника, снабжая меня информацией. Парккила – собирает статистику по вратарям, а также по нашим голевым моментам. То есть кто в минусах по моментам, кто в плюсах, чтобы получить общую картину в перерыве или прямо по ходу.

– И найти оптимальный матчинг?

– Безусловно, если в этом есть необходимость. В перерывах подключается тренер по видео, он отслеживают еще и действия соперника – по тем же голевым моментам и голам. И мы, быстро обрабатывая данные, получаем достоверную картину того, как проходит встреча: кто играет лучше, кто хуже, почему произошло то или иное событие. И, соответственно, вносим коррективы.

– То есть работаете примерно так же, как это делают в НХЛ.

– Да, примерно так же.

– А насколько близко вы знакомы с работой заокеанских коллег? Может, успели каким-то образом пройти стажировку?

– Нет, стажировок не проходил. Поэтому не так уж близко. Но большинство аспектов мне известно хотя бы по разговорам с финскими игроками, выступающими в НХЛ. Я расспрашивал их, и это, кстати, дало немало идей для работы.

Скажем так, я не знаю, каково это – работать тренером в НХЛ на ежедневной основе. Но о том, что они делают, в принципе, я достаточно хорошо осведомлен. И мы работаем примерно в том же ключе.

– А хотели бы поработать в НХЛ?

– Не скажу, что много размышлял на эту тему. Но почему нет, мне ведь всего 50. Посмотрим, как все сложится в СКА. Если я достигну успехов с этой командой, хорошо поработаю – все может быть. Тем более что в НХЛ уже появился один парень из Финляндии – генеральный менеджер «Коламбуса» Ярмо Кекяляйнен. И, возможно, теперь финнам будет проще найти работу за океаном. Но сейчас я об этом совсем не думаю. Потому что все мое внимание – на СКА.

Когда был помоложе, наверное, как-то чаще размышлял на эту тему. Сейчас – нет. К тому же мне нравится работать в России. И пока тут для меня хватает вызовов.

– Используете в работе продвинутую статистику?

– Используем. Впрочем, это больше касается нашей команды, а не соперников. Соперникам уделяем меньше внимания в плане статистики. Самое важное для меня – как они играют, то есть больше всего интересует их система игры. Иногда показываю команде видео, разбирая важные моменты игры соперника, иногда – просто рисую на доске, что будут делать они, и что будем делать мы.

– Вы говорили о том, что ведете подсчет голевых моментов. Это одна из методик ведения продвинутой статистики. А какие-то другие системы используете? Где в основе броски, по типу Corsi и Fenwick, или реализация собственных бросков и бросков соперника, как в PDO, или раздельный подсчет различных ТТД, как делали в сборных Союза. Ведете ли учет того, в какой зоне чаще всего выходит тот или иной игрок – защиты или атаки?

– Статистика по голевым моментам для нас – одна из самых важных. Мы ведем ее по тройкам, а также индивидуальную. То есть я в любой момент могу посмотреть сколько было создано голевых моментов у ворот соперника во время нахождения на льду того или иного игрока, как и с какими партнерами этот показатель меняется, сколько в его присутствии создают моментов соперники и как, опять же, это меняется.

Часто бывает так, что у кого-то сплошной плюс – при нем больше создают, чем создает соперник, а у кого – сплошной минус. Естественно, это рождает проблемы, такие вещи надо решать. Перестановками или еще чем, но решать. Потому что в хоккее самое важное – голы. А чтобы забить, нужно создать голевой момент. Поэтому мы уделяем много внимания анализу этой статистики.

Причем это не чисто бумажная работа. Мы анализируем типы взаимодействий, определенных атак, которые позволяют создавать моменты. Какие потери приводят к голевым моментам у наших ворот, каким образом соперники создают больше всего моментов. Много внимания уделяем этим показателям в неравных составах. С учетом действий игроков, естественно – наших и соперника.

– В НХЛ также очень большое внимание уделяют системам, основанным на бросках – в створ, мимо, блокированных, – как Corsi. Некоторые клубы отдельно ведут такие подсчеты в юниорских лигах, используя данные в скаутинге и на драфте. Ну, и в каждодневной работе тоже – изучая соперника и собственную команду, выводя данные по условному владению шайбой – больше попыток бросить – больше владение.

– Мы ведем собственную статистику по броскам, по блокшотам, но броски никогда не дают полной картины. Голевые моменты – намного объективнее и обстоятельнее. Ведь может быть как – 30 бросков и только 2 момента. А может – 10 бросков и 9 моментов. К тому же часто наносятся чисто статистические броски – от красной линии, например.

Что касается условного владения – на больших площадках все несколько по-другому. У них и бросков наносится больше и они более показательны, поскольку площадка уже, и практически каждая атака заканчивается попыткой броска.

– Оцените в процентном соотношении каждый из аспектов успеха любой команды? Или хотя бы выделите наиболее и наименее важные из шести: мастерство игроков, функциональное состояние, психологическое состояние, тактическая подготовка, коучинг непосредственно в игре, «химия» и сыгранность?

– Ох, это будет непросто. Даже больше скажу: это слишком сложно сделать. Потому что все аспекты очень тесно связаны друг с другом. Если один из этих шести отсутствует, команда не сможет играть хорошо. То есть чтобы достичь успеха, все должны быть на высоком уровне.

Когда встречаются две сильные команды на ходу, у них все эти аспекты на высоком уровне. Поэтому в таких матчах часто довольно важен психологический. Каков настрой, что с мотивацией, какой командный дух, что с коллективом, насколько игроки готовы жертвовать собой, на что вообще готовы пойти и тому подобные вещи. Для меня они очень важны. Потому что если они есть, ты сможешь побеждать.

А если нету… Допустим, в твоем распоряжении очень мастеровитая команда, прекрасно готовая функционально, но не готовая идти на жертвы, не готовая блокировать броски, не готовая биться в углах. Такая команда попросту обречена, даже если ты гениальнейший тренер и у тебя все здорово с тактической подготовкой и коучингом.

– Ваш знакомый Пекка Раутакаллио уверял меня, что нет ничего важнее мастерства. Нет мастерства – ничего и не будет, так и говорил.

– Мастерство – важный аспект, это само собой разумеется. Но он не приносит победы. Победы добываются сердцем, командной игрой, командным духом, упорной работой. И только так. А само по себе мастерство ничего не дает.

– Тактика совсем не важна?

– Ну, перебарщивать не стоит, конечно (смеется). Разумеется, тоже важна. Собственно, с помощью тактики мы стараемся использовать мастерство наиболее рационально. Стараемся научить команду быть одним целым. Чтобы все пять игроков были едины – один что-то сделал, остальные четверо – незамедлительно реагируют. Каждый по-своему, но в рамках единого, скажем так, организма. Понятно, что этот аспект важен. И он, пожалуй, даже поважнее мастерства будет.

Потому что хорошо обученная команда, такое вот единое целое, обладающая необходимыми психологическими качествами, запросто может играть на равных с крайне мастеровитой, но уступающей в других аспектах.

– Не раз слышал мнение – и от игроков, и от тренеров – о том, что в Европе тактике уделяют намного больше внимания, чем в Северной Америке, где больше используют – назовем их – «технологии». Очень грубо говоря, там пляшут от игроков, у нас – от предпочитаемой тренером тактики.

– Я понял, о чем вы. Да, риск зациклиться на тактике всегда существует. Или хотя бы уделять ей слишком много внимания, делая ее главенствующей над всем. Наверное, кто-то так и работает. Но это неправильно. Команда должна играть, не превращаться в робота, а главными должны быть игроки. Они ведь должны реагировать на любые изменения. Конечно, они должны знать, что делать в той или иной ситуации. Но в первую очередь – сами искать оптимальное решение.

Вообще я стараюсь пореже проводить тактические собрания и не затягивать их. Иначе падает командная скорость, все начинают слишком много думать, как поступить в тот или иной момент в соответствии с тактикой. А надо просто играть, пусть и в рамках определенных правил. И когда эти правила соблюдаются, а команда именно что играет, всегда приятно смотреть.

– То есть «уэйпойнты» игрокам вы не рисуете. Не указываете им, где именно им находиться и куда катиться в тот или иной момент.

– Ну все-таки есть определенные моменты, в которых каждый должен предельно четко знать свою роль и даже вполне определенное место. Скажем, защищаясь, когда соперник переходит из обороны в атаку, чтобы накрыть «брейкаут». Или когда мы переходим из обороны в атаку – все должны находиться на своих местах.

Понятно, что при позиционной атаке, когда соперник успел откатиться, мы действуем по определенной системе. А когда, скажем, с хода – там уже все зависит исключительно от самих игроков. Ищите себе пространство, ищите момент для броска и всегда идите на ворота – простейший рецепт успеха.

Как бы там ни было, все должно строиться на умении игроков читать игру. Это самое важное. Если ты правильно прочитал эпизод, тактика не очень-то важна. Читай и играй, а система вторична. Но без нее – все-таки никак.

– Некоторые тренеры говорят, что в хоккее уже все придумано. Ваше мнение?

– (смеется) Мне кажется, всегда есть возможность что-то улучшить. Найти небольшую деталь, которая будет в чем-то уникальной и при этом поможет тебе достичь успеха. Никто ж не просит изобретать хоккей заново. А вот всякие интересные мелочи, чего бы это ни касалось – системы игры, тренировок, плана на игру, – я всегда стараюсь выискивать. Иногда нахожу. К примеру, недавно немного изменил одно упражнение, которое, на мой взгляд, игрокам стало сложнее выполнять. Что может принести больше пользы в дальнейшем. Это, может быть, не совсем верный пример, но суть именно такова.

– А, предположим, придумать принципиально новую систему игры – возможно?

– Ну, к примеру, практически никто не играет в определенных ситуациях так, как СКА. Но наши матчи ведь смотрят и уже начинают копировать. Хотя, опять же, пример не совсем корректный. Потому что разница не так велика. А придумать что-то прям монументальное будет очень тяжело. Законы игры не меняются, очень многое уже опробовано, хотя кое-что все же иногда появляется.

– То есть дальнейший прогресс хоккея – еще больше внимания деталям типа видео и статистики для тренеров и улучшенные методики подготовки игроков?

– Примерно так. Изменения будут в небольших деталях. Которые, правда, со временем могут вырасти во что-то большее.

– Вы называете себя приверженцем агрессивного хоккея. Почему тогда СКА никогда не идет за ворота соперника?

– Я не вижу в этом смысла. То есть – реально мы идем за ворота в определенных ситуациях. И довольно часто успешно применяем форчек (активную оборону с борьбой за шайбу в зоне нападения), навязываем единоборства и отбираем шайбу у соперника. Другое дело – когда игрок соперника уже находится за воротами. Тогда атаковать его нет смысла. Если он уходит в противоположную сторону, они получают преимущество в игрока. И кому-то из моих игроков непременно нужно бежать в бэкчек (пытаться отобрать шайбу у соперника при возвращении в оборону). Не очень разумно.

Причем как бы ты ни катался, какой бы объем движения ни выполнял, – все равно выходит одно и то же. Поэтому я предпочитаю, чтобы команда располагалась между шайбой и собственными воротами в таких ситуациях. Да, на маленьких площадках так делают, но там накрыть соперника проще, а у нас довольно много пространства. И в любом случае форчек – всегда является нашей первой опцией. Агрессивный форчек.

Вот потом, если не удалось, в силу вступает вторая опция – сыграть терпеливо, перекрыть зоны по максимуму. Самое важное, чтобы у игроков в этом была согласованность. Потому что они должны сами определять, какая из опций актуальна на данный момент. Для этого необходимо читать игру.

Вообще мне нравится, когда соперник играет предельно агрессивно, идет за ворота. Тогда у нас прекрасно получается переход из обороны в атаку буквально каждый раз. Как бы они ни перекрывали сильный борт. Тут еще вот какая проблема – верхнему нападающему соперника приходится возвращаться в защиту на полной скорости – это 6 секунд бега, которые порядком выматывают. Уставший игрок – это всегда плохо.

Понятно, что иногда нам приходится играть на предельном уровне агрессии. Если уступаем в один гол незадолго до конца основного времени. Но в основном – одна опция, потом вторая.

– Объясните феномен финского хоккея: очень маленькая страна произвела на свет уйму классных хоккеистов и тренеров.

– Во-первых, хоккей – это самый главный спорт в нашей стране. И самые одаренные ребята поголовно идут именно в хоккей. Плюс хорошо выстроенная система подготовки молодых игроков, хорошо она выстроена в том числе потому, что у нас хватает хороших тренеров. А почему хватает – мы очень часто обмениваемся мыслями, идеями, вообще тренерское сообщество Финляндии постоянно на связи.

Так было не всегда, но сейчас – именно так и с годами в этом плане все становится только лучше. И за счет постоянной коммуникации, обмена опытом, мы постоянно растем. Россия? Тут все совсем по-другому.

Фото: РИА Новости/Игорь Руссак/Алексей Куденко/Алексей Даничев