7 января 2021, 07:35 25 мин.

Антон Тодыков: «Статистика вратаря – это проекция игры команды»

Автор

Карьера Антона Тодыкова – это яркий пример того, как любовь к хоккею, целеустремленность и труд помогают добиться своей цели, несмотря на все зиг-заги судьбы. Мы поговорили с Антоном и о времени, проведенным в Северной Америке и Казахстане, и о ВХЛ, и о первых шагах в «Витязе». В общем, почти обо всем. Получилось объемно, интересно и весело!

- Ты родился в Москве, в которой очень много различных кружков, спортивных секций. Почему ты выбрал именно хоккей? Тебя кто-то привел в этот вид спорта или ты сам захотел?

- Я начал заниматься хоккеем в шесть лет. Основная причина была в том, что я был ребенком, склонным к заболеваниям. И для укрепления здоровья, иммунитета врачи советовали заниматься зимними видами спорта. Перед родителями встал выбор – лыжи или хоккей? Именно в это время я смотрел по телевизору Олимпийские игры в Нагано, 1998-го года. Меня очень заинтересовала игра в хоккей. И, как это часто бывает у будущих вратарей, мне понравилась вратарская форма и то, что голкиперов часто упоминают комментаторы в трансляции. Особенно хотелось бы отметить финальный матч того турнира - Россия – Чехия, в котором ворота защищали сам Доменик Гашек и Михаил Алексеевич Шталенков. Интересно, что спустя годы Михаил Алексеевич был уже моим тренером вратарей в «Витязе» (улыбается)!

- Т.е. ты прямо сразу, придя в хоккейную секцию, хотел стать вратарем?

- Да, я сразу хотел защищать ворота, но первостепенной задачей было научиться кататься на коньках. Поэтому первые полгода я тренировался в общей группе, с полевыми игроками. Плюс были некоторые трудности с приобретением вратарской амуниции. Как только все эти трудности были преодолены, я начал играть в воротах.

- Первой твоей школой была «Русь». Она просто была ближе всех к дому?

- Да, это была одна из ближайших школ, которая была нам доступна.

- И уже там на тебя обратили внимание тренеры ЦСКА?

- Тонкости этого трансфера уже не помню (смеется). Что-то в духе: играли против ЦСКА, и я приглянулся их тренеру, он готов был рассмотреть мою кандидатуру. Да и родители, видимо, в то время начали понимать, что можно попробовать что-то посерьезней, чем просто занятия для укрепления здоровья. В итоге, в «Руси» я провел полтора-два года. А все остальное время, вплоть до МХЛ и одного сезона там, я провел в ЦСКА.

- Тренироваться в ЦСКА – это особые ощущения? Или в детстве ещё не понимаешь всего исторического значения клуба? Все-таки это самый титулованный клуб в Европе, чьи ворота защищал легендарный Третьяк…

- Так или иначе, ты понимаешь, что занимаешься в легендарном клубе, в его очень сильной школе. Но какого-то груза ответственности ты не испытываешь.

- А кумиры были в детстве или, может быть, за каким-либо вратарем наблюдал пристально?

- Ни тогда, ни сейчас как таковых кумиров у меня не было. Всегда был собирательный образ. У одного что-то понравилось, у другого что-то почерпнул, у третьего подсмотрел интересный элемент. На этом, собственно, и рос.

- После школы ЦСКА ты год провел в МХЛ, выступая за «Красную Армию». А вот затем твоя карьера сделала первый крутой поворот. Ты переехал в Северную Америку, причем, в GMHL. Если о лигах, входящих в CHL, у нас ещё знают, то с этой лигой знакомы очень немногие. Расскажи, пожалуйста, как ты туда попал, какие были первые впечатления и вообще поподробнее об этой структуре.

- Где-то лет в пятнадцать мы с родителями стали смотреть в сторону Северной Америки, как дальнейшего этапа развития. И, после сезона в «Красной Армии», летом я поехал туда в тренировочный лагерь для вратарей, чтобы потренироваться, пообщаться с тренерами. Оценить перспективы своего развития за рубежом. По возвращению из этого лагеря, оказалось, что ситуация в «Красной Армии» сложилась для меня неудачно. Там не планировали давать мне много игрового времени, грубо говоря, я стал третьим вратарем. И это послужило для меня отправной точкой для того, чтобы, как говорится, бросить все и поехать в никуда. Т.к. я уезжал уже по ходу сезона, то не было достойных вариантов, и пришлось ехать туда, куда предложили.

Мы действительно очень мало были информированы об этой лиге. Как и многие в России, довольно слабо понимали структуру молодежных североамериканских лиг, сколько их там и т.д. Можно сказать, что поехали вслепую. Конечно, лига оказалась не того уровня, которого мы ожидали. С другой стороны, тот обезбашенный, оголтелый молодежный хоккей, в который играют в GMHL, и огромное количество игрового времени лично у меня, к тому же оно сопровождалось огромной интенсивностью и общей игровой нагрузкой, безусловно пошли мне на пользу, несмотря на общий уровень лиги.

Основная масса команд, входящих в GMHL, расположена в довольно маленьких городах с населением 40 000 человек, а то и меньше. Такая, классическая одноэтажная Америка/Канада, две бензоколонки, одна кофейня и в центре ледовый дворец. И это определенным образом способствовало полной концентрации на хоккее. Тебе некуда идти, кроме дополнительной тренировки. Благо, там нет проблем со льдом. Например, в одном из городов у меня была возможность кататься с утра и до вечера. Приходил к заливщику в семь утра, договаривался с ним, он заливал лед абсолютно бесплатно. И ты перед тренировкой полчаса позанимался сам для себя, потом потренировался вместе со всеми, а вечером во дворце был так называемый «открытый хоккей». В это время может прийти любой желающий, заплатить небольшие деньги и покататься, побросать по воротам. Я, бывало, специально приходил туда в полной амуниции, чтобы «по фану» покататься с людьми, они мне бросали. А иногда выходил туда в качестве полевого игрока. Всегда было интересно подвигаться в поле! Это полезно, и с точки зрения функциональной подготовки, и с точки зрения тактической. Т.к. понять, что видит и чувствует форвард, когда выезжает на ворота – это весьма ценный опыт для вратаря.

Если отбросить все стереотипы и иные привходящие обстоятельства, то с точки зрения именно хоккея это было лучшее время! Потому что столько хоккея и доступного льда у меня никогда не было и, наверное, не будет.

- Большую часть североамериканской карьеры ты провел в «Шелбурне», владельцем которого был россиянин, а в составе команды было много наших хоккеистов. Это откладывало какой-либо отпечаток на быт, на игру?

- Всего в GMHL я провел четыре сезона. Первый – в американской команде («Джеймстаун»), и каждую выездную игру мы пересекали границу. Следующие два я выступал уже в канадской команде «Шелбурн». Да, ее владельцем был уроженец Санкт-Петербурга Игорь Васильев. И ещё один сезон я провел в другой команде («Эллистон»), но по факту и ее владельцем был Васильев.

Мне больше всего запомнился первый сезон, потому что я был единственным русским жителем на 100, а то и более, километров вокруг. И это очень способствовало изучению языка, настоящий стресс-тест для меня. Как оказалось, уровень школьного английского в Америке не работает вообще (улыбается). Ты вроде бы и понимаешь людей, но выразить свои мысли не можешь. А когда попал в «Шелбурн», где было много наших ребят, ощущение того, что ты заграницей, немного подразмазалось.

- В командах GMHL есть отдельные тренеры вратарей, они занимались с тобой?

- В моих командах не было. Я после сезона ежегодно оставался в лагерях развития, и там уже работал со специализированными тренерами. Причем, приезжали достаточно интересные специалисты. В этих лагерях я жил и тренировался по месяцу. Это тоже пошло на пользу.

- Работа канадских специалистов по игре вратарей отличается от российских? Есть какие-либо особенности в работе?

- Я ездил в разные вратарские лагеря развития, и можно сказать, что есть четыре основные школы – это Швеция, Финляндия, Северная Америка и Россия. Особенно я бы выделил две – североамериканскую и российскую. Потому что в них всеобъемлющий подход. Не делается ставка на какой-то один аспект игры. Например, сколько бы я не бывал в лагерях в Швеции и Финляндии, там основную массу времени работали над одним. В Швеции – это колоссальная работа над ногами – выбор позиции, катание. В Финляндии – мы все время работаем над постановкой рук, корпуса, стойки. Возможно, все зависит от тренера, потому я не буду говорить о превосходстве какой-либо школы, просто это мое личное наблюдение, у меня было именно так.

- Раньше выделяли три стиля игры вратарей: стенд-ап, баттерфляй и гибридный. Мне кажется, что гибридный со временем окончательно вытеснил два других. Ты тоже стараешься играть в гибридном стиле?

- Скажем так – тут каждому свое, конечно, но современный хоккей диктует свои требования, и «гибрид» работает хорошо. Поэтому не стоит придумывать лишнего. Самое главное, избежать такой ловушки – «техника ради техники». Главное, чтобы твоя вратарская техника работала во благо команды. А когда техника начинает применяться ради красоты движений – это путь в никуда.

- К тому же, вратарь теряет концентрацию, когда начинает думать о том, как технически правильно отразить бросок?

- Да, в игре не надо думать над этим. Игровое мышление должно преобладать.

- Не так давно, в одном из интервью Семен Варламов рассказывал, что работавший с ним тогда знаменитый тренер вратарей Франсуа Аллер (тренер великого Патрика Руа – прим. авт.) говорил: «В современном хоккее 95% игры вратаря должно быть за счет выбора позиции и баттерфляя, и только 5% - это шпагаты и прочие акробатические сейвы». Ты согласен с этим? И над чем в основном работает тренер вратарей «Витязя» Андрей Малков?

- Безусловно. Выбор позиции является ключевым аспектом в игре вратаря. В той же Северной Америке мне сказали такую фразу: «Чем больше шайб прилетает вратарю в живот и в грудь, тем лучше». Т.е. не сейвы в шпагатах делают тебя первоклассным вратарем, хотя они тоже нужны команде. Любой сейв – это хорошо. С Андреем Витальевичем тоже работаем над выбором позиции – это основополагающая часть тренировок, на это делается большой акцент. При этом, выбор позиции не может существовать сам по себе, без хорошего катания, без физической подготовки. Без этого, ты можешь не успевать занимать правильную позицию.

- Вернемся к Канаде… Рок-н-роллом «заразился» там или до переезда его слушал?

- Ещё до переезда моя душа лежала ближе к этой музыке (улыбается). Но очень вспоминается, как я посетил музей рок-н-ролла в американском Кливленде. Это огромное здание в форме пирамиды. И там собрана вся история музыки, от джаза до современных исполнителей. Было очень интересно посмотреть все эти артефакты!

- Музыкальный инструмент какой-либо освоил? В давнем своем интервью ты говорил, что хотелось бы…

- Нет. Все с гитарой силился, но это все так, без репетиторов и т.д. На пианино хочу научиться играть, но пока инструментами не владею.

- Последний вопрос про Северную Америку. Подведем итог. Не жалеешь, что съездил туда?

- Нет, не жалею. Может быть тот период был не так хорош, как я изначально рассчитывал, но там было много очевидных плюсов. Там я действительно морально окреп, как первый вратарь. Понял, что такое играть несколько игр подряд, что такое большая ответственность. Например, у меня там был период, когда моя команда была, скажем так, ниже уровнем, чем средний даже в той лиге, и в физическом плане приходилось очень тяжело, ведь каждый матч по моим воротам наносилось более пятидесяти бросков. Все это в сумме дало хорошее подспорье для моей психологической уверенности в дальнейшем.

- И затем последовал резкий поворот в твоей карьере – из Канады в Казахстан, в команду «Горняк» (Рудный)…

- В Канаде каждый год я предпринимал попытки перейти в Лигу повыше, выйти на другой уровень, но каждый раз что-то складывалось не так. То визы, то другие документы не успевали сделать. В общем, было очень много околохоккейных причин, которые каждый год мешали. И, когда мне исполнилось 22 года (в GMHL ограничение – 21 год), было принято решение возвращаться в Россию, чтобы продолжить свое развитие, и для начала попытаться попасть в ВХЛ. Тут-то и начались самые большие трудности с поиском команды. Банально, но никто не был заинтересован во мне. Ты возвращаешься из Канады, а про тебя за четыре года уже порядком подзабыли. Ты вышел на рынок, а вариантов просто нет. Ты начал обзванивать всех знакомых агентов, скаутов и просто просишь помочь попасть на просмотр. В ответ слышишь десяток отговорок из разряда; уже поздно, тебя никто не знает и т.д. В итоге, благодаря всем этим звонкам и долгим поискам, уже где-то в середине августа возник вариант поехать в Казахстан. Он был последним шансом, поскольку, действительно, везде все места были заняты, у всех вовсю шли сборы, предсезонные матчи, а я по парку с собакой гулял и думал: «Неужели все?». Недолго думая, я купил билет в один конец, собрал необходимый минимум вещей, две клюшки вратарские и полетел (улыбается).

- Самый тяжелый момент в карьере? Неопределенность…

- Да, именно вот этот поиск команды. Переход из молодежного хоккея во взрослый. У меня он не был постепенным. Как обычно это бывает: из МХЛ подтягивают в ВХЛ, потом немножко в КХЛ, и так вратарь постепенно вливается в эту струю. У меня же этого не было. После Канады надо было где-то как-то зацепиться. Хорошо, что так сложилось с Казахстаном. Опять же, я туда ехал на просмотр, но уже через неделю было очевидно, что я останусь в команде. Тренером там был Евгений Александрович Зиновьев, который ныне работает в «Южном Урале» (ВХЛ – прим. авт.).

- В «Горняке» ты сразу стал первым номером?

- Да, там у меня с первого сезона, что называется «пошло на поправку». «Горняк» до этого семь-восемь лет не выигрывал медали, а нам сразу удалось завоевать «бронзу» в том сезоне. Это был большой успех для команды из Рудного. И после этого мне задышалось чуть полегче, конечно.

- Уверенности прибавилось?

- Пришло понимание, что все-таки ты сумел зацепиться за большой хоккей, пусть и в Казахстане. Могу сказать, что в те годы чемпионат Казахстана было достаточно хорошего уровня. Вполне можно было сравнивать с нашей ВХЛ. Там играло довольно много иностранцев, во многих командах платили приличные деньги. К тому же, в нем было всего десять команд, благодаря этому, средний уровень был очень приличным.

- Не зря ведь «Витязь» именно тогда обратил на тебя свое внимание.

- У меня была возможность уйти в другую команду, но я не стал менять клуб внутри одной лиги. Второй сезон для «Горняка» выдался уже не таким мощным. Может быть, эйфория после медалей помешала нам, да и состав поменялся. Все равно, это для меня вновь был рост, развитие. И после второго сезона у меня появилась возможность пройти просмотр в «Витязе».

- Когда ты только пришел в «Витязь» (сезон 2016/2017) твоими конкурентами были Сятери и Сапрыкин. Поэтому в первом сезоне в основе ты не провел ни одной игры. В следующем же состоялся твой дебют. Было всего два матча, но оба получились запоминающимися. Помнишь свой дебют в КХЛ (05.09.2017 «Витязь» - «Сибирь» 1:2 – прим. авт.)?

- Случайно получилось! В команде пошла какая-то инфекция. В один день заболело три-четыре человека, и я уже знал, что на матч с «Сибирью» буду в заявке. В день игры ещё пара человек слегло, в том числе и Игорь Сапрыкин. Он заболел уже после утренней раскатки, и я об этом не знал. После раскатки у нас был обед, затем я хорошо поспал и, ни о чем не подозревая, пришел в раздевалку готовиться к игре. И тут я заметил довольно необычное внимание ребят ко мне. А когда в раздевалку зашел и начал переодеваться Богдан Доненко (в тот момент вратарь «Русских Витязей» - прим. авт.), тут я начал понимать, что вот время и пришло (смеется).

- Какие чувства были в тот момент?

- Я так давно ждал этого момента, что испугаться в последний момент – это было бы глупо. Я просто понял, что время пришло, надо действовать. Сыграть в КХЛ – это здорово! К тому же, Михаил Алексеевич Шталенков неплохо приободрил перед матчем. Да, в итоге - проиграли, но матч был достаточно хорошим, упорным.

- Там и вторая твоя игра получилась запоминающейся (05.01.2019 «Витязь» - ЦСКА – прим. авт.). Ты ведь на площадку вышел при счете 0:6 в пользу ЦСКА? Что чувствует вратарь, когда выходит на лед при таком счете?

- Где-то после четвертого гола, я уже начал поглядывать на главного тренера с вопросом в глазах о возможной замене вратаря. Но эта тактика не имела успеха (улыбается). Пришлось ждать ещё пятую и шестую шайбы. После чего, мне пришлось выходить на лед, и это тоже был очень хороший стресс-тест – два периода сидел, уже подмерзал, и тут ты выходишь против ЦСКА, который в тот вечер был максимально мобилизованной командой. И вот, то, что мы с тобой говорили о технике, все это можно было забыть в тот момент (смеется). Там все это не работало, вообще. Надо было просто сражаться изо всех сил, что я и делал, но уберечь команду от поражения я тогда не смог, и мы проиграли 0:7 (смеется).

- Последние три сезона ты почти полностью проводил в «Динамо» (Санкт-Петербург). Можно сказать, что, на данный момент, это три лучших твоих сезона в карьере? Ведь в первом выиграли Кубок Петрова, во втором ты стал лучшим в ВХЛ по «сухим» матча, а в третьем по коэффициенту надежности.

- Говоря о «Динамо», стоит отметить, что это одна из лучших команд в плане организации. В рамках бюджета команды ВХЛ, там созданы все условия. Там очень хорошо и приятно играть, к тому же, и город нам понравился. Как ты заметил, в каждом сезоне были свои плюсы. Единственное, во втором сезоне все было не так гладко, плохой результат показали («Динамо» плохо провело регулярный чемпионат, дважды за сезон сменило главного тренера и вылетело в первом же раунде плей-офф – прим. авт.).

- Но лично для тебя он был отличным – 9 «сухарей» в 36 матчах!

- Ну там четыре или пять из них были, когда главным тренером был Леонид Тамбиев. Все, кто защищает ворота его команд, собирают «сухари». Его система игры в обороне очень сильно помогает вратарям. Знаешь, у меня есть такое выражение: «статистика вратаря – это проекция игры команды». Нельзя вратаря ругать или хвалить только за статистические показатели. Всегда нужно смотреть на игру команды, турнирное положение. Учитывать эти факторы. Когда команда играет системно, самоотверженно, то у любого вратаря будут хорошие цифры. Также это работает и наоборот.

- В том «Динамо» было много интересных моментов. Например, тот знаменитый матч со «СКА-Невой» - самый долгий в истории нашего хоккея (пятый матч финальной серии кубка Петрова, состоялся 25.04.18, продолжался 163 минуты и 36 секунд чистого времени, «СКА-Нева» взяла верх 4:3 – прим. авт.). Ты тогда был в запасе, и у меня один вопрос. Понятно, что думал игравший тогда Александр Самонов, а вот что думает вратарь, который уже седьмой период сидит на лавке? Как не замерзнуть, не уснуть?

- Хорошо, что был в запасе (смеется). Меня очень порадовал один момент. Где-то во втором овертайме ко мне подошел тренер вратарей Павел Игоревич Черкас, а счет в серии был 3-1 в нашу пользу, и сказал: «Независимо от того, как мы сегодня закончим, следующий матч играешь ты!» (смеется). В целом же, такой матч, который врагу не пожелаешь. Ребят было по-человечески жалко. После третьего овертайма уже ни у кого не было сил бежать. Я не знаю, за счет чего они бегали, двигались. Говорят, что после одного из овертаймов у «СКА-Невы» в раздевалке была пицца…

- Да, потом на пресс-конференции тренер «СКА-Невы» Евгений Попихин говорил, что у них была пицца, а Тамбиев сразу же ответил, что у «Динамо» не было, и потому проиграли.

- Ну вот, может быть она и стала решающим фактором в тот вечер. А для меня, после очередного овертайма, все превратилось в «день сурка». Уже отсутствовали коммерческие перерывы, зрители давно все приутихли, уже никакого развлечения не осталось. Двадцать минут отсидел/отстоял, пошел в раздевалку, выпил чашку чая и обратно стоять. И так до бесконечности. Там уже любая шайба, которая двигается в сторону ворот, заставляет все сжиматься внутри – вдруг зайдет. А она не доползает до ворот, застревает на «усах», т.к. сил бросить ни у кого уже нет. В общем, ужасные впечатления.

- В итоге, до ворот она дошла после броска Святослава Гребенщикова. Вспоминали с ним ту игру?

- Нет, кстати, даже ни разу не разговаривали об этом.

- Прошлым летом в «Витязь» пришел Кравец, и ты приехал после хорошего сезона в клубе-партнере. Но уже после первых тренировок Михаил Григорьевич отказался от твоих услуг, даже не взяв на сборы. Не было обидно?

- Думаю, что ситуация в вратарями разрешилась ещё до прихода Михаила Григорьевича. Практически в последний момент к команде присоединился Илья Ежов, и, думаю, это спутало карты, в т.ч. и мои. Все было понятно и логично, в ВХЛ вновь поеду я. Единственное, я сначала поехал на двустороннем контракте, а потом уже подписал полноценный с «Динамо». Думаю, это было сделано в интересах «бело-голубых». Они перестраховались, чтобы меня не дергали весь сезона туда-сюда. Обижаться было не на что, просто так сложилось, и ты с пониманием едешь играть в ВХЛ. Да и едешь ты не куда-нибудь, а в «Динамо» - не самый плохой расклад. Санкт-Петербург, где оставалось много друзей. Единственное, были бытовые накладки со сдачей и новой арендой квартиры, но ничего страшного.

- И все равно тебя выдернули посреди сезона, взяв с собой в поездку на Дальний Восток. И, на сколько я знаю, определенные трудности в «Динамо» у тебя из-за этого возникли.

- Дело было так. Сидел я вечером дома, смотрел хоккей «Авангард» - «Витязь». В старте играл Петя Кочетков. Вроде бы все хорошо складывается, счет был то ли 0:0, то ли 0:1. И раз, замена вратаря, в перерыве выходит Игорь Сапрыкин. Я очень сильно удивился. А как только на лед вышел Игорь, у меня раздался звонок от администратора «Витязя», и он говорит, что ему срочно нужен мой загранпаспорт, чтобы успеть сделать визу в Китай. По-моему, в тот вечер я даже дергаться не стал, но на следующий день меня вызвали к руководству «Динамо», и объяснили ситуацию: «Витязю» нужен вратарь на выездную серию, но ты понимаешь, что только на нее. Нужно ли тебе это?». Я ответил, что полностью осознаю ситуацию, и что любую поездку с командой КХЛ я рассматриваю, как свой шанс. Поэтому не воспользоваться им, я считаю неправильным. Тем более, что я пропускал бы одну-две игры «Динамо», и наше турнирное положение позволяло мне это, и «Витязю» я сейчас нужнее. И я не жалею. Да, так и не вышел на площадку, но в той поездке блестяще сыграл Игорь Сапрыкин, и не оставил тренерам шансов для ротации. А то, что у меня в «Динамо» потом некоторое время не складывалось – это банальная простуда, я довольно сильно приболел, и мне потребовалось немного времени, чтобы вернуться в рабочий режим. Поэтому никаких проблем со стороны клуба не было, просто болезнь помешала показывать свой хоккей на протяжении трех-четырех матчей.

- Нынешним летом вновь сложилась похожая ситуация. Были Ежов, Кочетков, Чечелев подтягивается, Дорожко подписали. В итоге, на кубке Мэра ты не сыграл ни одной игры. Не было опасений, что снова будешь только третьим вратарем? Я, честно говоря, не ожидал, что ты вообще согласишься подписать контракт с «Витязем»…

- Даже несмотря на определенные успехи в ВХЛ, интерес со стороны клубов КХЛ отсутствовал. А «Витязь» давал эту ниточку надежды. Потому что заиграть в КХЛ для меня в любом случае в приоритете. И когда тебе эту ниточку дают, пусть даже номинально в роли третьего-четвертого вратаря, ты не имеешь права за нее не зацепиться, по крайней мере, когда тебе уже 28 лет. Этот контракт для меня – это шанс. Неважно, каким вратарем ты заходишь. Все может быть, все случается. Поэтому я без сомнений подписал контракт и с хорошим настроением начал подготовку к сезону. Вообще не думал о том, каким буду вратарем по ранжиру. Как я уже говорил в интервью после матча с «Магниткой»: «Вратарь всегда готовится к своей следующей игре, а когда она будет он не знает». Да, на кубке Мэра хотелось сыграть хоть один матч, чтобы обозначить свои позиции. Ведь летние игры у меня получились довольно неплохими. Видимо, этого было мало, не хватило чуть-чуть. Но ничего страшного, продолжаешь дальше готовиться. Главное - сохранять позитивный настрой в ходе сезона. Он помогает справляться с проблемами, когда все вокруг твердят, что ты третий вратарь. А ты либо вообще мимо ушей пропускаешь эти разговоры, либо слышишь, но в ответ улыбаешься и идешь дальше.

- За свою целеустремленность ты был вознагражден 24 сентября 2020 года (в матче «Металлург» - «Витязь» Антон впервые в сезоне вышел в старте, и одержал первую победу в КХЛ – прим. авт.). Лучший день рождения в жизни?

- С точки зрения праздника, обычный день рождения. Он постоянно на льду, в раздевалках. А с точки зрения матча, получилось подойти к нему с правильным настроем и мыслями, что это просто очередной мой матч, что в ВХЛ, что за «Витязь». Наверное, это определенный склад мышления, только так могу объяснить. Я ни в коем случае не накручивал себя важностью этого поединка. Просто вышел на лед и получал удовольствие. Интересная игра в гостях с «Металлургом», при болельщиках. Атмосфера классная была.

- Сейчас уже 14 матчей. Самая сложная была с «Автомобилистом» (разговор состоялся 17.12.20., сейчас на счету Антона уже 16 матчей, а 21.12 он установил новый рекорд, отразив 52 броска – прим. авт.)? Все-таки это был твой рекорд по отраженным броскам (45 – прим. авт.).

- Если брать в расчет только функциональную нагрузку, то да. А так, с точки зрения психологии или чего-то ещё, то для меня все игры примерно одинаковые. Да, есть небольшие отклонения в каждой игре, но не такие, чтобы уделять этому внимание. Просто чуть больше обычного нагрузили физически.

- А если брать в расчет тактику соперника? Например, «Авангард», который каждый свой вход в зону пытается закончить доставлением шайбы на «пятак». Против таких команд как-то меняется твоя игра?

- Я играю по шайбе, и мне все равно, что они делают, какую тактику им тренеры рисуют, кто куда едет и т.д. Мысли об этом отвлекают. Конечно, я смотрю на расположение игроков, но не более.

- Североамериканские вратари хорошо играю клюшкой потому, что привыкли, что как только они выезжают из ворот, им идет подсказ от защитников, куда ее откинуть. У нас не принято много подсказывать на льду, защитники с детства молчат и из-за этого вратарю труднее играть на выходах. Так ли это?

- На этот фактор сейчас стали обращать большое внимание, по крайней мере в нашей команде. У вратаря, из-за амуниции и прочих факторов, уходит намного больше времени и внимания на обработку шайбы, которое он мог бы потратить на оценку ситуации на площадке. И именно по этой причине вратарю жизненно необходимо, чтобы шел подсказ. Не буду говорить про всех защитников, но, повторюсь, мы над этим работаем. И я сам на себе ощутил, что стало намного проще. Я думал, что я плохо клюшкой играю, а когда ребята начали подсказывать, оказалось, что я не так уж плохо действую.

- Первый «сухарь» в КХЛ ты засушил 30 октября («Северсталь» - «Витязь» 0:3 – прим. авт.). Что ребята сказали в раздевалке в Череповце, поздравили?

- Ничего такого, рабочий момент. Сказали, что молодец, поздравляли, кулачок отбили (улыбается).

- Перед играми бывают какие-либо предчувствия, что сегодня игра пойдет или, наоборот, не мой день?

- Бывают такие ощущения чего-то, но они работают с вероятностью 50/50. Ты можешь выйти на игру с максимально плохими ощущениями, а все сложится просто замечательно, и также наоборот. Поэтому, мою интуицию в этом плане можно не слушать.

- Когда объявили, что подписали контракт с Теденбю, все бросились в «Youtube», смотреть буллиты в его исполнении. На тренировках показывает что-нибудь этакое?

- Я не смотрю на тренировках ни за кем, у меня своя работа. Теперь буду присматриваться, что он там делает. Мы тренируем буллиты, но я не особо обращал внимание. Безусловно, он способен забить, но не могу ответить на твой вопрос. Я концентрируюсь на своей работе.

- Сегодня начинается Кубок Первого канала (беседа состоялась 17.12.20 – прим. авт.). Была в детстве мечта попасть в сборную России?

- Именно в детстве я не понимал всю эту структуру, в молодости со сборной как-то не сложилось. Может быть, все еще впереди?

- На днях пришла радостная новость, болельщики возвращаются на трибуны. Вратарю это важно или на столько концентрируешься на шайбе и игре, что не замечаешь происходящего вокруг?

- Чувствуется, конечно. И это, наверное, больше из разряда эзотерики и энергетики. Этот поток я всегда чувствую, и стараюсь преобразовать себе на пользу. Хотя, поверьте ме, этот поток не всегда бывает положительный, к сожалению. Но когда от него исходит позитив, ты его чувствуешь и используешь во благо. И это прекрасная новость, что наши болельщики вернуться на трибуны.

- Последний вопрос у нас традиционный. Что пожелаешь болельщикам?

- Желаю болельщикам верить в свою команду, несмотря ни на что. Легко болеть за команду, когда она постоянно выигрывает. А по-настоящему ценно умение поддержать в трудные моменты, когда не получается, идут поражения. В этот момент и проявляется истинная душа.