Янис Квепс: «И сегодня помню тот звук, с которым голова Дурдина ударилась об бетонную стену...»
Статья впервые опубликована 08/02/2010
Увидев на открытии хоккейного кафе многолетнего врача «Динамо» Яниса Квепса, Владимир Серняев воскликнул: «Ты для нас — как икона!». Рассказывая об этом эпизоде, Янис не скрывает слез. Для многих игроков команды он был единственным надежным человеком. Доктор знает много. Очень много, прямо как святой отец, но рассказать всего не может.
Шайба попала в голову вратарю «Динамо» Владимиру Быстрову. На помощь спешат: Янис Квепс, Вячеслав Назаров (справа), Хельмут Балдерис (слева).
- В 1965 году окончил медицинский институт, поработал в Гулбене и меня призвали в армию. Когда вернулся, что-то нужно было делать — дома жена и маленький ребенок. Встретил своего однокурсника Мариса Будовскиса, который работал врачем в команде ТТТ. «Слушай, в футболе и хоккее нет врача!» - говорит. Сначала пошел к футболистам — их тренировал венгр Реже Шомлай. Пришел один раз, второй — они никак не могли решить. Подумал: «Да ну вас!» Хоккеисты были конкретнее: «Приходи завтра и работай!». Прямо на следующий день у «Даугавы» была игра на розыгрыш кубка СССР против «Спартака». Проиграли 0:5...
Мы очень паршиво играли. И тогда центральный комитет решил, что команду примет «Динамо». Это произошло в октябре 1967 года в ныне бывшем здании футбольной федерации на стадионе «Даугава». Министр внутренних дел Владимир Альфредович Сэя со своими золотыми генеральскими погонами был как-бы президентом «Динамо».
- Значит компартия кинулась поднимать уровень Латвийского хоккея, ища новые источники финансирования?
- Да, в «Динамо» всех игроков можно было зачислить спортивными инструкторами, они смогут получать более высокую зарплату. До этого хоккеисты были оформлены разнорабочими на Рижском вагоностроительном заводе.
- Из этого следует, что правильные шаги были сделаны уже до прихода тренера Виктора Тихонова в мае 1968 года?
— Да, но игры не было. Сезон команда начала как «Даугава», а закончила как «Динамо» - в 44 играх набрали 15 очков и во второй группе чемпионата СССР завоевали последнее место. Начальник команды тогда был Альфонс Егерс, администратор — Эдгарс Клавс, тренеры — Мотл и Шулбергс. Чех вообще после нового года больше не появился ни на одной игре или тренировке, был как-бы болен...
- Каким тренером был Янис Шулбергс?
- Тогда в Латвии он был одним из лучших. Благодаря Шулбергу, в «Динамо» проявил себя Харалд Васильев. В тоже время о Балдерисе Шулбергс сказал: «Он никогда не будет играть в хоккей, потому что труслив.» Шулбергс свою точку зрения позднее высказал уже Тихонову и он Хельмута с начала в команду не взял. Отец Хельмута очень переживал. В то время аэропорт был в Румбуле, он нас на своем такси - «Победе» - часто туда подвозил и просил: «Замолви словечко за этого парня! Он не так плох.» Говорил, что сделаю, что смогу. Но уже вовсе ничего не нужно было говорить. Тихонов ходил на игры чемпионата республики и сам заметил Балдериса...
Справа налево: Янис Квепс, Михаил Василенок, Эдгарс Розенбергс, Борис Пономарев и Михаил Денисов.
- Многие из бывших игроков, признавая заслуги Тихонова, отмечают его суровый нрав.
- Но пусть они покажут хоть одного тренера, кто, не будучи таковым, чего-то достиг. Я с полной уверенностью могу сказать — если бы Тихонова не было бы, ситуация в нашем хоккее сейчас была бы такой же как в Эстонии. То, что он сделал — это колосальная работа. Уже на первой встрече тренер сказал: «Ребята, мы будем играть в высшей лиге! Если вы мне поверите...». Это была наша голубая мечта.
Никто в это не верил. Хоккейная общественность возмущалась: «Вы что, конченые идиоты что ли? Дважды в день тренироваться? Вас растопчут!» Однако, уже в первом сезоне во второй лиге «Динамо» боролось со всеми на равных и заняло третье место. Тех, кто не желал работать, он выгонял. В первом сезоне таких была целая пачка...
- Среди таковых, к сожалению, было много местных. Чувствовался ли национальный аспект в отношении тренера?
- Однозначно нет. Все решали уровень игры и желание работать. Многие считали, что то, что делает Тихонов — бессмысленно. Но жизнь потом все показала.
- Кто именно были теми несогласными? Бушс, Салцевич?
- Частично да. В основном это были старые игроки, которые чувствовали себя лидерами. Юран, Ансвериньш... Юрана выгнали за то, что он на тренировке в Алма-Ате уселся на... там были такие кубы. Тихонов: «Ты что там делаешь?» «Мне скучно, я замерз». Юрану пришлось за свои деньги купить билет и лететь домой.
- А Карлис Апситис тоже был среди оппозиционеров?
- В начале — точно.
- Но все же капитан команды Гунарс Крастыньш выбрал другой путь.
- Крастыньш не пошел вместе с ними, Гунарс поддерживал Тихонова
- Он среди латышей был единственным?
- Еще Юрис Лиепиньш, Анатолий Мицитис. Молодые — Андрис Хенделис и другие были за Тихонова, потому что они хотели играть. Говорить что-то против мешало и то, что у хоккеистов повысилась зарплата. Раньше было 70-80 рублей, а теперь, например, у Гашека (Мицитиса — прим. ред.) — сразу 200.
- Если бы у несогласных было бы другое отношение, они в «Динамо» играли бы дольше?
- Ну естественно.
- Методы Тихонова были безжалостными. Вы, как врач, внутренне не противились этому?
- Было такое, но с ним бороться было бессмысленно. Тихонов, например, не позволял пить воду на тренировках. И сам не пил. Даже в Кандаве. По крайней мере где-то пять сезонов была такая ситуация. Я скрытно проносил воду ребятам. Тихонов считал, что от нее тяжелый живот, нагрузка на сердце, а жажда — это выдумки.
Тогда многие так считали, хотя в шведской прессе писали, что вода насыщает, сердцу легче перекачивать жидкости, разжижается кровь. Затем нежданно случился поворот. Однажды, когда играли в Горьком, Тихонова прихватила колика — из-за камней в почках. Ночью поехали в областную больницу и я местному врачу сказал: «Скажи ему, что так нельзя! Нужно пить жидкости!» Ну и я эту идею поддержал — и отношение Тихонова кардинально изменилось.
- Игроки признают, что нагрузки местами были настолько чрезмерными, что после тренировок вместо мочи струилась кровь...
- Ну у многих такого не было. Могу вспомнить лишь один конкретный случай — с Клиншовым. Если бы это случилось со многими, они бы прибежали ко мне. В то время из Москвы пришли неправильные нормативы — 4 х 400 метров нужно было бежать с минутной паузой, укладываясь в 70 секунд. Для легкоатлетов это — ничто, но для хоккеистов с их массой — страшный норматив. Тренеры часто заставляли бежать 5 х 400 метров. Появилась перегрузка. Кровообращение в почках было настолько быстрым, что организм начал выводить наружу красные кровяные тельца.
- Вы для игроков были доверительной персоной?
- Однозначно. Они многое рассказывали о своих делах.
- Бывший защитник Тийт Ламбин критикует Вас за то, что Вы принимали участие в поддержке режима Тихонова.
- А в чем еще я мог принять участия? Я же это не отрицаю.
- Не доводили ли строгий режим и чрезмерные нагрузки многих хоккеистов до пьянства? Добравшись до свободы, многие искали отдыха в алкоголе...
- Может быть, что в этом есть доля правды. Но с другой стороны, почему не спились Василенок, Балдерис и многие другие? Все зависит от человека. Я же тоже не спился.
- Кто из игроков позволял себе перечить тренеру?
- Балдерис. «Ты вчера очень слабо играл!» - сказал тренер. «Я нормально играл!» - ответил Хельмут. «Нет, ты играл ужасно! Закрой рот или иди отсюда, ё...» «Сам иди на х...» Это произошло публично, перед всей командой. Балдериса выгнали с собрания. После этого Хельмут подошел к Тихонову и извинился, тренер тоже извинился и конфликт был исчерпан.
Еще был Одинцов — он был первым, кого из «Динамо» взяли в юниоры СССР. Тихонов сказал: «Ты должен стоять в метре от синей линии, особенно в большинстве». Одинцов демонстративно этого не делал. Тихонов подъехал к нему и со всей силой ударил клюшкой по лодыжкам — так он воспитывал. Мог и по голове дать.
Помните, «Динамо» в Москве выиграло у ЦСКА 8:6. После второго периода счет был 2:5. Тихонов зашел в раздевалку, схватил Дурдина за грудки. И сегодня помню тот звук, с которым голова Дурдина ударилась об бетонную стену. «Ты будешь играть или нет? Я тебя к белым медведям отправлю!» В третьем периоде Дурдин вышел уже в первой смене. Как только выиграл вбрасывание — убежал к воротам Третьяка — 3:5. «Динамо» выиграло последний период со счетом 6:1. Зрители не понимали, что происходит...
- Момент, когда защитнику «Динамо» Улвису Катлапсу в Риге коньком перерезало горло, был самым тяжелым в вашей карьере?
- Он выглядел самым тяжелым. Белявский в падении попал по чувствительной коже шеи. Рубец выглядел широким и длинным — опасным в том смысле, что находился рядом с сонной артерией.
- А товарищу Балдериса по смене, Воробьеву, коньком порезали нос...
- Это было еще в первой лиге. Хельмут падал, ноги находились в воздухе, а Воробьев пригнулся... Очень неприятный случай произошел во дворце спорта, когда наш защитник Левочкин в товарищеской игре левым глазом налетел на острый конец конька. В то время на коньках не было «стаканов». Тяжелым был случай с Хатулевым, когда он, мчась на полной скорости, выбил ворота и сломал три позвонка. Виктору в травматологическом институте пришлось месяц спать на досках. Двум арбитрам — Захарову и Козину — я во время игры «вставлял» плечи на место.
- Какой момент в хоккее вам доставил наибольшее удовлетворение?
- Второе место «Динамо» в чемпионате СССР. Попадание Латвийской сборной в группу А. И олимпийская квалификация, когда обыграли белорусов. А самое большое несчастье было тогда, когда в прошлом олимпийском цикле проиграли белорусам 1:4. У нас была такая хорошая команда. Все были ужасно разочарованы. Жолток даже плакал. Он собирался уезжать за океан и сказал: «Я не представляю, как вы тут после этого поражения будете жить!»
- У Сергея и в молодости были проблемы с сердцем?
- Не было. Проблемы начались там. Он прилетел и сказал, что не верит в то, что говорят врачи в Америке. Спрашивал, могу ли я организовать полное исследование. Поместил его в центр кардиологии. Ничего не выявилось. Но аритмия — это такая вещь, которая может проявиться внезапно...
В сборной Латвии: Янис Квепс, Харийс Витолиньш и Олег Знарок
Справка:
Родился в 1940 году.
Врач сборной Латвии и Рижского «Динамо» (1967-1991)
В общем, большое спасибо за перевод и публикацию.
а статья оч интересная. Особенно про работу Деда в Риге