Музыка и хоккей
Победа национальной хоккейной сборной на Олимпиаде в Нагано - одно из главных достижений посткоммунистической Чехии. Каждый чех помнит ту минуту, когда он услышал крик комментатора Зарубы (отличная спортивная фамилия): "Она там!" Выстрел Свободы от синей линии подарил новой, свободной Чехии абсолютное счастье.
Столь значительное событие требовало адекватной художественной рефлексии. Спустя шесть лет, когда эмоции от победы остыли, но воспоминания были еще свежи, прошла премьера оперы "Нагано". Не фильма, а оперы! Сцена легендарного Сословного театра изящно преобразилась в хоккейную коробку, ложи театра превратились в трибуны с баннерами, а дирижер сменил строгий фрак на полосатый свитер арбитра. Именно для этого театра Моцарт написал "Дон Жуана" (1787). К слову, аутентичный архитектурный вид здания не менялся со времен Амадея.
Уверен, что хоккейная опера привела в музыкальный театр немало новой публики, часть из которой осталась там навсегда. Не знаю, как вы, но я бы с удовольствием сходил в Большой на оперу, скажем, про Суперсерию...
Автором музыки стал авторитетный в академических кругах авангардист Мартин Смолка. Режиссерскую концепцию придумал Ондржей Гавелка, а либретто написал популярный в Чехии юморист Ярослав Душек. Если к музыке и постановке у чешских критиков были вопросы, то литературную часть единодушно признали безупречной.
В опере три акта (периода). В первом мы оказываемся в священном для всех спортсменов месте - раздевалке. Идет подготовка к матчу жизни. Второй акт - непосредственно сам матч. Не какой-то конкретный, а обобщенный. В третьем действии чешские хоккеисты получают золотые медали и отправляются домой. Вот и вся фабула. Но она вторична, гораздо важнее, как спектакль сделан.
Главный герой оперы - вратарь Милан Гниличка, не сыгравший в Японии ни секунды. Гниличка в соревнованиях не участвует, но активно все происходящее вокруг, подобно хору в древнегреческой трагедии, комментирует. Смолка и Душек сразу же понижают градус патетики, переводят ее в более низкий регистр. Перед нами пример настоящей чешской иронии, которую сами чехи считают главным достижением национальной культуры. Конечно, в опере есть и Ягр, и Гашек, и Ружичка. Есть даже президент Республики Вацлав Гавел. Но вертится все вокруг Гнилички и его родителей! Сцена хоккейной площадки монтируется с небольшой комнаткой отца и матери вратаря. Добропорядочные чешские обыватели пьют пиво, едят сосиски и смотрят "турнир века" по телевизору. Папа сокрушается по поводу того, что сына не выпускают в основе, а мама радуется, что Милан не получит травму. Но проблем со здоровьем запасному голкиперу избежать не удастся. На награждении ему забывают вручить медаль, и от расстройства он падает в обморок.
Крайне любопытно распределение голосов в партитуре. Ягру отдана теноровая тесситура оперных протагонистов. Гниличка получает рутинный, обычный для мужчины баритон. А вот партию Гашека исполняет самый высокий из мужских голосов - контртенор. Контртенор - голос Неба, голос Бога, охраняющего ворота сборной Чехии.
На видео Гашек вступает в бой с канадским хоккеистом:
Смолка комбинирует в музыке элементы минимализма и атональности. Но, помимо непосредственно музыки, оперу постоянно сопровождают посторонние шумы: крики болельщиков, удары клюшкой, характерный звук полета шайбы. Шайба - отдельный герой спектакля. Правда, лишенный голоса. Роль шайбы - пластическая, что лишь подчеркивает ее исключительное место в вокальной вселенной. В роли черного снаряда задействован акробат.
Шайба передвигается по сцене, как ей заблагорассудится. Этакий символ прихотливой и ветряной судьбы.
Ниже момент, когда шайба залетает в ворота сборной Канады:
Ближе к финалу оперы добавляется еще один персонаж. Совсем из другой эпохи. Это писатель Ярослав Гашек. Завсегдатай пивных и любитель скандалов Ярослав Гашек спорит со своим однофамильцем. Гашеки выясняют, кто из них более достоин быть президентом Чехии. Душек и Смолка виртуозно жонглируют злободневным контекстом. Дело в том, что во время празднования триумфа на Староместской площади, люди стали в шутку скандировать фразу: "Гашека - на Град!" То есть, в президенты. За девять лет до этого народ кричал на другой площади (Вацлавской): "Гавела - на Град" Серьезная политическая цитата карнавальным образом опрокидывается и рождается забавный спортивный парафраз. Автор "Швейка" принимает сей призыв на свой счет и вступает в перепалку с вратарем. Спор разрешает мудрый Вацлав Гавел, призывающий соблюдать конституцию. Позже компанию реальных людей и вовсе разбавляет вымышленный персонаж. На сцене появляется сам Швейк и приглашает всех в трактир "У чаши". Фигура идиота Швейка тут возникает неслучайно. Слово "идиот" надо понимать не в уничижительном ключе, а в первозданном греческом смысле. Как частного человека. Ведь "Нагано" - это опера про победу человеческого начала над безупречной механистичностью. И североамериканская машина, и "красная машина" повержены. Торжествует скромная, неброская человечность чешской команды.
В опере изысканно разбросаны многочисленные цитаты из мировой музыки. Японка, поющая нежную арию во время вручения медалей, отсылает к "Чио-Чио-Сан" Пуччини. А когда хоккеисты садятся в самолет, то на сцене вспыхивает спутник Земли, и в оркестре пробегает еле уловимая тема "Песни луне" из "Русалки" Антонина Дворжака. Но в первую очередь, "Нагано" по-постмодернистски переосмысливает жанр героической народной оперы а-ля Бедржих Сметана. Отныне национальный миф - это не что-то угрюмо-серьезное и милитаристское, а веселое и радостное.
Премьера "Нагано" состоялась 8 апреля 2004 года. На премьерной серии был и человек с более чем музыкальной фамилией, тренер, написавший в Нагано победную фугу - Иван Глинка. Наставнику спектакль понравился своей легковесной иронией, демонстративным пренебрежение к официозу и здоровым гротеском. Через четыре месяца жизнь пана Глинки трагически оборвется. Но тогда, весной високосного года он был очень счастлив и полон надежд... Ведь в те дни Глинка окончательно убедился, что его золотой шедевр в Чехии будут помнить всегда.
