«Весь мой мир был водой»: пять романов о грядущем климатическом кризисе
Экотриллеры, антиутопии и тревожный автофикшен.
В издательстве Black Sheep Books (взрослый импринт детского издательства Albus Corvus) вышел роман Майи Лунде «Синева» — история о 50-летней норвежской яхтсменке, которая борется против корпорации, разрушающей ледник в ее родных краях. Пройти мимо такой истории мы, конечно, не могли.
По нашей просьбе книжный обозреватель Дина Ключарева рассказывает о «Синеве» и еще четырех романах на тему экологии и климатического кризиса, в который наша планета уже, по сути, вошла.
Майя Лунде, «Синева»
Перевод Анастасии Наумовой Black Sheep Books
«Чувство движения — лучшее, что дает яхта. Знание, что до цели ты доберешься, но когда именно, неясно, понимание, что цель у тебя есть, но ты ее еще не достиг».
Яхтсменке Сигне — 50, она радеет за экологию всю свою сознательную жизнь — такой ее воспитал отец, который с невероятным трепетом относился к окружающей среде. В отличие от матери Сигне: унаследовав семейный отель в норвежской глубинке, та принимает решение выстроить вокруг него инфраструктуру, для чего нужно изменить местный ландшафт, например избавиться от водопада. Это решение разрушает ее брак и весь привычный мир Сигне. В попытке наладить отношения с ней мать дарит Сигне яхту — собственно, та и зовется «Синевой». Растопить лед в душе дочери не получается, зато через 30 лет яхта пригождается Сигне, чтобы та, преодолев несколько морей, смогла спасти лед реальный, добычей которого на леднике промышляет компания ее друга детства. А через еще 20 с небольшим лет «Синева» оказывается спасением для Давида и его дочери Лу — климатических беженцев из Южной Франции, которые бегут от лагеря к лагерю, ища укрытие от выжигающей Европу засухи. «Синева» — вторая часть «Климатического квартета» Майи Лунде, тетралогии о месте человека в мироздании и поразительной хрупкости даже нынешней, казалось бы, весьма продвинутой цивилизации. Первым романом цикла стала прогремевшая семь лет назад «История пчел» — гибрид антиутопии и семейной саги о мире, в котором постепенно исчезают пчелы и функцию опыления растений вынужденно берут на себя люди.
Ким Стэнли Робинсон, «Министерство будущего»
Перевод Сергея Рюмина Fanzon
«Проще вообразить конец света, чем конец капитализма, — старая поговорка отрастила зубки, приобрела буквальный, жестокий смысл».
Роман на стыке антиутопии и научной фантастики, который рекомендует сам Билл Гейтс, открывается шокирующим эпизодом. Климатический кризис в разгаре, Индия переживает очередной период аномальной жары с фатальным для человеческого организма сочетанием высокой температуры и высокой влажности. Фрэнк, молодой сотрудник американской миссии, старается помогать местным жителям, снабжая их медикаментами и пресной водой, но усилий одного оказывается недостаточно — люди гибнут сотнями. Проснувшись однажды утром на берегу озера, где индийцы прячутся от раскаленного воздуха, Фрэнк обнаруживает, что в живых остался он один — здоровый, крепкий белый мужчина. Герой зарабатывает ПТСР, а читатель — неизгладимое впечатление от внезапного осознания собственных привилегий. После этих трагических событий ООН создает Министерство будущего — научно-бюрократическое подразделение, которое должно работать на упреждение подобных инцидентов. Но вскоре, конечно, выясняется, что в сражении здравого смысла с алчностью капитализма без радикальных мер не обойтись.
Нил Шустерман и Джеррод Шустерман, «Жажда»
Перевод Виктора Миловидова АСТ
«„Кризис водоснабжения“. Так теперь в газетах и на телевидении называют засуху с тех пор, как людям осточертело само это слово „засуха“. Точно таким же образом „глобальное потепление“ превратилось в „изменения климата“, а „война“ — в „конфликт“».
Роман братьев Шустерман о фатальной засухе в Калифорнии вышел в 2018 году, когда спекуляции на тему климатической катастрофы в одном из самых благополучных регионов одной из самых богатых стран мира еще казались очередной антиутопией. Сейчас, на фоне новостей из Европы, где этим летом ввели жесткие правила касательно экономии воды (мыться реже, бассейны не наполнять), «Жажда» читается совсем иначе — как последнее предупреждение. Трое подростков из калифорнийского пригорода ищут выход из критической ситуации: в кранах пусто, родители уехали за водой и пропали, местные выживальщики, которые дальновидно запаслись питьем, едой и генераторами, превратились в цель номер один для некогда добрых соседей, в экстремальной ситуации демонстрирующих худшие человеческие качества. Динамично, правдоподобно и очень страшно.
Шарлотта Макконахи, «Когда-то там были волки»
Перевод Елизаветы Рыбаковой No Age
«Наша детская натура жаждет, чтобы чудовища принимали понятную нам форму. Люди скорее готовы бояться волков, потому что не хотят бояться друг друга».
Роман Макконахи удачно сочетает в себе климатическую повестку и детективную составляющую. В центре событий — биолог Инти Флинн, которая прибывает в Шотландию, чтобы вместе со своей командой восстановить в местных краях популяцию волков, истребленных в стране еще в XVII веке (это, кстати, реальный факт). Волки — важная часть здешней экосистемы: в их отсутствие происходит бесконтрольное размножение оленей, которые поедают молодые побеги деревьев, что сильно влияет на лесной ландшафт, популяцию грызунов и даже уровень углекислого газа в воздухе. Ведомая благими намерениями, Инти натыкается на сопротивление местных овцеводов, которые опасаются за свои стада и вообще недолюбливают чужаков. Ситуация обостряется еще больше, когда пропадает один из фермеров. Инти встает перед непростым выбором между высокой идеей и личными симпатиями и делает для себя открытие: борьба за сохранность экологии — привилегия тех, кому не нужно каждый день думать, как закрыть свои базовые потребности и прокормить семью.
Дженни Оффилл, «Погода»
Перевод Юлии Змеевой Livebook
«„Но разве мир не всегда катился к чертям?“ — спросила я Сильвию. „Какие-то части мира — да, но не весь же мир целиком“».
С виду компактная «Погода» Дженни Оффилл похожа скорее на подборку чьих-то саркастичных твитов — мысли библиотекарши по имени Лиззи хаотично скачут от меню для ужина к президентству Трампа, от джентрификации к переживаниям о том, какое расстояние она сможет преодолеть с ребенком на руках, если придется куда-то зачем-то бежать. Тревога о будущем планеты и ее семьи живет в ней в фоновом режиме, но эмоционально в проблемы экологии она не вовлекается. Лиззи работает в двух местах, заботится о муже, сыне и наркозависимом брате, и на что-то еще у нее нет ни сил, ни времени. Обозреватель The Guardian метко называет роман Оффилл «предапокалиптическим»: в нем нет катаклизмов и горестей — только повседневность и тихий ужас незаметно подступающей глобальной беды.
