«Разбили голову монетой – тысяча человек пришла извиниться». Письмо-прощание нашего главного гандболиста
Из ставропольской общаги – к президенту Македонии.
Тимур Дибиров – наш главный гандболист прямо сейчас.
К 41 году выиграл две Лиги чемпионов за македонский «Вардар» и забрался на второе место по голам в истории турнира (1200), взял все титулы в России за «Чеховских Медведей», создал фирменный удар, который регулярно залетает в подборки ютуба.
Хотя в 21 Дибиров играл во второй лиге, игнорируемый молодежными и юношескими сборными, – а потом раздался звонок, который изменил все. Сейчас Дибиров шумит в Европе в хорватском «Загребе» (36 голов в восьми матчах ЛЧ), но текущий сезон – завершающий в карьере: об этом Тимур объявляет в тексте Спортса’‘.
Артем Терентьев записал искренний монолог Дибирова – о любви, деле и мечте. Главное:
● Как уберечь себя в 90-е – и вместо подвала с клеем бежать в зал;
● 9 лет учебы у главного тренера в истории русского гандбола;
● Как победить в ЛЧ, 9 месяцев не получая зарплату;
● После 30 можно стать другим спортсменом – секрет в питании и окружении;
● Главная боль карьеры – сборная: один матч, который уже не переиграть;
● Красивая история любви с супругой – чемпионкой мира;
● Ответ – почему, получая наслаждение от гандбола, он завершает карьеру.
Как чужой магнитофон и пустой зал помогли придумать удар
Все началось в ставропольском общежитии, где мы жили вместе с мамой. Она учитель, своей квартиры у нас не было – и школа выделила комнату. Родители развелись, когда мне исполнилось два года, но сохранили хорошие отношения – я часто ездил к родственникам отца в Дагестан.
Для меня детство 90-х – это когда ты настолько посвящен себе, что сейчас даже пугает.
Все время во дворе: футбол район на район, цепляешься за машины и катаешься по снегу (иногда бампер оставался в руках), бросаешь снежки с многоэтажек, а потом прячешься. Подвалы, в которых собирались ребята и дышали клеем – наркотик тогда делали из любой грязи. Я дружил со многими из таких пацанов – далеко не все они были подонками.
Но меня всегда тянуло к спорту – смотрел вообще все. Искал у тренеров и друзей видеокассеты, потом – тех, у кого есть видеомагнитофон. Интернета еще не существовало, по ТВ и в газетах рассказывали далеко не обо всем – хотя передачи Гомельского я не пропускал.
Это время, когда Михаэль Шумахер выступал не в «Феррари», а в «Бенеттоне». В «Детройте» играла русская пятерка, в «Чикаго» – Майкл Джордан и Деннис Родман, в «Орландо» – Анферни Хардуэй и Шакил О’Нил, в «Индиане» – Реджи Миллер, в «Сиэтле» – Шон Кемп. В теннисе – Андре Агасси, в гандболе – Талант Дуйшебаев, Вячеслав Горпишин и другие наши легенды.
Не знаю, зачем это все хранится в моей голове, но так сильно я любил спорт – и продолжаю любить.
Гандбольные кассеты не просто смотрел, а что-то перенимал – не только у игроков своей позиции. Я был маленьким, но с большим эго: хотел создать идеальную модель – от каждого взять лучшее. Прогуливал последние уроки школы, бежал в зал, пока там никого – и часа два дополнительно отрабатывал перед тренировкой.
Наверное, работники зала думали, что я бездомный.
Сейчас часто спрашивают про мой удар (крученый, когда мяч в последний момент резко меняет направление после касания о паркет – Спортс’‘) – это все от тех видеокассет. Ставил фишки в зале без вратаря и старался обкрутить. Сотни-тысячи раз. Теперь даже не смогу объяснить, как работают кисть и корпус в этот момент – получается автоматически.
При этом я никогда не считался большим талантом – не звали ни в юношеские, ни в молодежные сборные. Всегда проходили мимо: «Ничем особенным не выделялся». Зато верили в Ставрополе – мои первые тренеры Алексей Николаевич Гумянов (он сейчас работает в женской «Черноморочке») и его жена Татьяна Константиновна. Безумно им благодарен.
Очень сильно переживал, а они говорили: «Тимур, все не понимают. В тебе есть игровитость – то, что не натренировать. Просто терпи и жди». В 18 лет – сразу после школы – они забрали меня в Тольятти, куда их пригласил клуб «Лада-ЦСК ВВС». Там было две команды: одна в Суперлиге, другая – в Высшей (как в ФНЛ в футболе). До 21 года играл в основном только в Вышке.
Как потом объяснял Алексей Николаевич, я уже соответствовал первой команде, но они боялись, что меня сломают. Очень худенький, медленно развивался – а в Суперлиге дяди по 100 кг. Поэтому не торопили, давали ошибаться в Вышке, творить, иногда ругали, иногда хвалили, но позволяли чуть больше, чем остальным. Верили, что во мне прорастет стержень и будет скачок.
Так и произошло – через три года раздался звонок: «Алло, это Тимур?» – «Да». – «Это Владимир Салманович Максимов».
Ноги отнялись от шока. Мне звонит, наверное, самая масштабная фигура за историю российского гандбола (Максимов выиграл Олимпийские игры как игрок и как тренер – Спортс’‘). И говорит: «Сейчас тебе один из судей матча передаст билеты, садишься в поезд и приезжаешь ко мне – в сборную».
Я как был, в тапочках и шортах, сел на поезд. Приехал в Чехов, вышел на площадку, а там – легенды: Андрей Лавров, Александр Тучкин, Эдуард Кокшаров, Дмитрий Торгованов, Лев Воронин, Денис Кривышлыков. Я их только по телевизору видел, а теперь вместе на сборах – они готовились к Олимпиаде в Афинах.
Им под 40, это их Last Dance. И тут я – 20 килограммов с тапочками. Форму выдали – она на мне как на вешалке. Вообще не понимал, что там делаю. Потренировался два дня, а потом подошел Максимов: «Понятно, что ты ни на какую Олимпиаду не едешь, но я хочу, чтобы ты перешел ко мне в Чехов. Посмотрим, что из этого выйдет».
Так я оказался в «Чеховских медведях». Без молодежной сборной (которая тогда была чемпионом мира) и игры в Суперлиге. Еще через пять месяцев дебютировал в Лиге чемпионов.
«Тебя тяжело потопить». 9 лет в Чехове – как великий Максимов учил зрелости
Когда недавно пересматривал Last Dance Джордана, поразил менталитет. Его мотивировала каждая деталь: когда кто-то набирал очки с сиреной или забивал сложный бросок, Майкл говорил: «Вы думаете я так не могу?»
Ни в коем случае не сравниваю себя с Джорданом.
Но в Чехов я пришел доказывать. Зарплата выросла раз в пять, а мне не нужны были ни красивая одежда, ни квартира с машинами – только прокричать о себе и быть услышанным. Понимал: есть те, кому не нравлюсь: «Кто это вообще?». Я приходил в раздевалку с мыслью: «Покажите, что можете – повторю. А когда покажу я – ну, попробуйте».
«Чеховские медведи» были очень состоятельным клубом. Рядом Борис Громов – очень уважаемый человек, губернатор Московской области. Очень любил гандбол и постоянно ходил на наши игры – это было его детище. Мы ни в чем не нуждались. Много зарабатывали: не как в хоккее, футболе или баскетболе, конечно, но в рамках среднестатистического жителя нашей страны – много.
Меня разница в зарплатах с другими видами никогда не волновала – ребята молодцы, заслужили. Мне просто в кайф играть в Лиге чемпионов и заниматься тем, что нравится. Погибая на тренировках, снимал жилье на пару с другом Димой Ковалевым. На первое накопленное купил маме квартиру – моя первоочередная задача. Потом уже купил себе хороший автомобиль.
Но, конечно, те «Чеховские медведи» – это Максимов. Глыба. Он всегда говорил прямо. Помню, через полгода в Чехове подошел: «Тимур, это просто природная селекция – или ты, или другой. Могу привезти лучших русских, иностранцев. Ты или выдержишь конкуренцию, либо уедешь». Откровенно и честно.
Когда я стал взрослее, понял, насколько глупо порой вел себя. Мог огрызнуться на слова Максимова из-за амбиций. В такие моменты он смотрел на меня и смеялся: «Знаешь, сколько таких, как ты, я прошел за карьеру? Десятки чемпионов мира. Каждый хотел показать, что он лучший».
Вспоминается показательная история: поругался с Максимовым на ЧМ, и он посадил на трибуну до конца турнира. После первого матча не сыграл ни минуты. А масштаб у него был такой – мог бы мою карьеру закончить в секунду. Тебя больше нигде не будет – ни в «Чеховских медведях», ни в сборной. Я тогда не думал о таких вещах, вот и пошел в контры.
Ну молодой был, дурак.
Чемпионат мира прошел, Максимов месяц со мной не общается, все уже понимают: я спекся, потому что Салманович никогда не простит. А впереди игра ЛЧ – и вдруг Максимов приходит за день до и говорит одно слово: «Начинаешь [в старте]». Дал последний шанс, последнюю соломинку, за которые я всю жизнь цеплялся – я вышел и забил 10, а мы выиграли.
После Максимов сказал: «Ну тебя и тяжело потопить». Так понял: в глубине души он простил мои юношеские глупости.
Очень благодарен ему. Когда в 2013-м Громов ушел с поста [губернатора], у клуба не стало финансирования, и начались долги по зарплате на четыре месяца. Для нас это большие деньги. Максимов говорил: «Наступят нормальные времена, все вернем». Но в личной беседе я ему ответил: «Мало что могу сделать для вас и для клуба, поэтому вычеркните меня из списка. Мне вы ничего не должны».
Хотел хоть чем-то отплатить.
Главная мотивация уехать в Европу: «Искал любовь»
9 лет в Чехове – очень важное время, но кризис подтолкнул к мечте. Последние два года постоянно получал предложения из Европы, но клуб не отпускал: хотел сохранить концепт «лучшие российские игроки в одном месте».
В Чехове хорошо, но, видя пустой зал, иногда думал: «Зачем мы этим всем занимаемся?» Ты постоянно видишь матчи мировых клубов c полными трибунами. Конечно, мне этого хотелось. 3,5 тысячи в Чехове на матчах ЛЧ – классно, но в немецком «Киле» приходили 20 тысяч, в Загребе год назад собирались 14,5.
Не знаю, правильно так думать или нет, но при виде пустых трибун не понимаю: для чего получаю зарплату? Если что-то делаешь хорошо, это нужно кому-то показать.
Люди приходят на стадион, потому что у них есть любимцы. Да, команда важнее, но всегда есть те, кто чуть ближе. Чьей победе особенно порадуешься. Мне, допустим, нравится Рюдигер, вам – Вальверде, сыну – Беллингем. Каждый фанатеет по-своему. И эта любовь – то, что искал.
Я же живой человек, а не робот. Люди месяцами пашут на работах, а потом приходят на футбол, хоккей, гандбол, чтобы получить кайф. Если ты не возвращаешь им энергией и борьбой, на хера это надо все? Чтобы просто получить смску на карту? Но если так думать – гандбол не для тебя.
Уверен, нужно ехать [в топ-лигу] и пробовать. Не получится – вернешься. Тебе каждый потом скажет: «Молодец, смелый». Ввязался в драку, получил по башке, но не убежал от ответственности. Может, это дурацкий пример, но для меня вообще не попробовать – это такое поражение. Тебя как личности, как спортсмена.
Зачем ты занимаешься спортом – чтобы быть первым парнем на деревне?
Безумие в Македонии: на тренировке – 1000 человек, принимал президент страны, второй титул ЛЧ взяли, играя без денег 9 месяцев
После Чехова у меня на руках был контракт с «ПСЖ», где играли лучшие в мире: Миккель Хансен, Никола Карабатич. Самый богатый клуб, в котором очень хотел играть. И все было решено, но в один день ко мне приехал человек, который нашел номер и договорился о встрече.
Это был российский бизнесмен Сергей Самсоненко – президент македонского «Вардара»: «Знаю, у тебя есть предложение из «ПСЖ», но слушай. Я хочу сделать такой проект, которого еще нет. Не просто клуб с деньгами. Чтобы была огромная армия фанатов, игроков боготворили в городе, а гандбол стал спортом номер один в стране».
Он называл игроков, которые уже перешли в «Вардар». Например, вратаря из «Барселоны» Арпада Штербика за 1 млн евро – это огромные деньги для гандбола. Расписывал, какая база будет у клуба, новый стадион, детальный план на годы вперед (все это в итоге сбылось). И я поверил. Подписал контракт, который вырос на 10% по сравнению с условиями в Чехове – и поехал в Македонию.
Знакомые менеджеры и тренеры удивлялись: «Ты что, отказал «ПСЖ»? Какой еще «Вардар»?»
Но я верил – и мы выиграли две Лиги чемпионов. В Скопье нас встречали 150 тысяч человек, команду приглашал президент страны, а то единение с болельщиками не забуду никогда. Фантастическое время: 7 тысяч человек на домашних матчах, ультрас, файеры. Я детей не мог на игру привести – слишком громко.
Один раз фанаты случайно разбили мне голову монетой – на ближайшую тренировку пришла тысяча человек, чтобы выразить сожаление. Подарили шлем CCM – в нем на следующий матч вышел на разминку. Зал горел. К такой атмосфере я шел всю жизнь. Чтобы ощутить, для чего все делаю.
Македония напоминала Италию – фанатичной любовью к спорту. До сих пор перед глазами момент, как мужчина лет 80 склонился перед автобусом команды, когда нас встречали на площади. Для македонцев мы прославляли их родину. Вся гандбольная Европа узнала про Скопье. Кстати, в первом финале мы обыграли как раз «ПСЖ». Иногда нелогичные поступки, в которые ты веришь, самые честные.
Но самая ценная для меня вторая победа.
2019 год. Против Самсоненко начались санкции и блокировка счетов – мы 9 месяцев не получали зарплату. Представляете, что это в наше время: команда, которая три четверти года провела без денег, выходит и выигрывает у всех.
Уверен, любой другой клуб развалился бы за полгода максимум. Но мы настолько доверяли друг другу, что знали: все вернут. Видели, как нас любил народ – это повсюду проявлялось: в кафе, на заправках, магазинах. Люди подходили и говорили: «Понимаем, вам тяжело, но будем поддерживать».
Мы верили друг другу. Тут ведь еще как: если 6 лет все хорошо, а потом становится немного тяжело, как ты уйдешь? Моя хата с края – и пошел дальше зарабатывать? Мы так не могли.
Два-три человека ушли по ходу сезона, но костяк остался. После финала игрок венгерского «Веспрема» Кантен Маэ сказал: «Это вызывает уважение. 95% игроков в такой ситуации никогда не оказались бы в финале, тем более не выиграли бы, а уже играли в других клубах».
Такая сказка. Мы там все плакали.
Вообще, 11 лет карьеры в Европе многому научили: до 30 и после – два абсолютно разных спортсмена. Как когда-то в детстве учился по видеокассетам, теперь смотрел, как живут, тренируются и питаются лучшие иностранцы.
Последние годы не ем ничего, кроме курицы, рыбы, риса и салатов – чтобы в 41 быть в форме. Полный отказ от сладкого и хлеба, не говоря уже про алкоголь и сигареты. Тренажерный зал теперь обыденность. Если в день одна тренировка, значит идешь дорабатывать на тренажерах – потому что знаешь: лучший вратарь мира Арпад Штербик всегда там.
Или видишь, как звезды рядом вкладываются в свое здоровье: не только в физиокабинете сделают одну процедуру, и все. Они покупают аппараты криотерапии за 5000 евро, для массажей за 2000 – чтобы восстанавливаться дома. Дополнительно изучают и покупают протеины, добавки.
Чтобы в среду или четверг, когда будет Лига чемпионов, быть хотя бы на 25% лучше конкурентов. В Европе понимание важности каждой детали идет с детства. Когда они ставят цель – стать большим спортсменом.
Сборная – главное сожаление: один проигранный матч до сих вызывает мурашки
В моей карьере есть одна большая боль – это сборная. Так сильно хотел выиграть с ней медаль, мечтая с детства, как стою на пьедестале, а на мне флаг. Говорят, жалеть неправильно, но мне очень жаль. Потому что могли больше.
Сначала были 5-6 места, и мы ощущали себя лузерами – ведь до нас было поколение великих. Казалось, и мы сейчас допрыгнем до побед – а потом стало только хуже. Неуправляемый хаос.
Ощущение падения – и ты не понимаешь, как из него выйти.
Матч, который я бы очень хотел переиграть, – против Румынии в квалификации к Олимпиаде-2012 в Лондоне. Когда думаю о той игре, мурашки по телу, потому что это было нереально глупо. Мы выиграли в гостях в пять мячей, и были уверены, что все сделано. Дома вышли настолько расхлябанными, что уступили минус шесть.
И не поехали на Евро, откуда отбирались на Олимпиаду. Это был шок. Холодный душ.
Добило, что в «Чеховских медведях» была традиция: после сезона всей командой уезжать в Турцию на пару недель. Тимбилдинг такой. Все настолько были уверены в победе, что заранее взяли билеты – делегация 40 человек с семьями. И тут мы проиграли, а деньги вернуть нельзя. Жизнь вроде как продолжается, но хуже отдыха не было.
У меня нет точных ответов, почему мужская сборная перестала побеждать – это нужно анализировать всем. Но скажу, как я это вижу.
В момент, когда Максимов закончил с тренерством, мы все – как гандбольное сообщество – решили, что не нужно приглашать иностранца и справимся сами. Думали, что хороший игрок – автоматически хороший тренер. Но это абсолютно не так. Тогда наши легендарные игроки, олимпийские чемпионы, только закончили выступать – и сразу стали тренерами сборной.
Хочу правильно донести мысль, чтобы никого не обидеть.
Представим: я завершаю карьеру и через месяц везу сборную на ЧМ. Но я не смогу. Чтобы быть тренером, нужно споткнуться, встать, пройти многое уже в другом качестве. Прочувствовать это заново. Сомневаюсь, что Анчелотти в 35 был хорошим тренером. Или 35-летний Алекс Фергюсон.
Но тогда сборную доверили молодым специалистам. Сначала Олег Кулешов – мы играли хорошо, но чуть-чуть не хватило до хорошего результата. Потом Дмитрий Торгованов и Лев Воронин – провели прекрасный чемпионат, но немного не хватило, чтобы квалифицироваться на Олимпиаду. Затем – Эдуард Кокшаров.
И везде это «чуть-чуть». Может, потому что тогда ребята еще не прошли большую базу. Уверен, сейчас – спустя 10 лет опыта работы – если бы они стали тренерами той сборной, мы все вместе показали себя гораздо лучше.
История любви Дибирова и чемпионки мира Ирины Полторацкой – романтика
Это была любовь с первого взгляда. Мне Ира (Полторацкая, сейчас Дибирова – Спортс’‘) так сильно понравилась, что подошел знакомиться, несмотря на разницу в статусе. Она на тот момент уже чемпионка мира, звезда, а я – человек из Высшей лиги, непонятно с какими перспективами, хотя и с сумасшедшими амбициями.
Но меня это вообще не пугало.
Хотел показать ей: «Дай шанс, и я докажу». Что не пустышка, кто будет только болтать, что ради нее стану лучше, что заслужу ее любовь. Когда начали встречаться, она всегда поддерживала и верила. Говорила: «Неизвестно, кто из нас еще больше одарен как спортсмен». Всегда была рядом.
Помню, как мы созванивались, когда она уехала играть в Данию на два года. Интернет еще не так развит – я покупал карточки для телефонных будок на улице (на 30-40 минут). Мы тратили сумасшедшие деньги – только чтобы услышать друг друга. Помню, как отравлял ей почтой диски с сериалами и фильмами, которые посмотрел.
Непростое время, но вспоминаю с теплотой. Потому что чувство такой влюбленности – оно другое. Никогда не повторяется. Потом сделал предложение – на море. Понял, что это человек, с которым хочу прожить всю жизнь, чтобы она стала мамой моих детей.
Хотя я в этом был уверен с первого дня.
В 30 лет Ира закончила карьеру – ради семьи, детей. Это было ее решение – она так наелась гандболом с детства: победы на юношеских ЧМ, на взрослых, медали Олимпиады, проблемы с коленями, операции. Настолько истощилась в спортивном, психологическом плане, что была счастлива закончить. Теперь у нас двое детей.
В Македонии она нашла себя как тренер – с женским «Вардаром» дважды выходила в финал Лиги чемпионов. К сожалению, проиграла. Сейчас второй сезон работает в «Ростов-Дон» – в первый год в сумасшедшей серии уступила в финале чемпионата России ЦСКА. Четыре овертайма!
Теперь – финальный сезон в карьере: гандбол все еще наркотик, но хочется быть рядом с семьей
Самое тяжелое сейчас для нас – расстояния. Я с сыном в Загребе, она с дочкой в Ростове. Поэтому и решил: доигрываю сезон и завершаю карьеру. Хочу быть рядом.
Знаете, вот я говорю, что еще сезон – и все, и у меня мурашки бегут. Неужели этот момент пришел?
До сих пор каждый раз, выходя на площадку, получаю нереальное удовольствие. Вот мы осенью обыграли действующего финалиста ЛЧ «Ольборг» из Дании, и я снова ощущал себя маленьким мальчиком, который когда-то мечтал попасть на пьедестал, чтобы показывали по телевизору.
Лига чемпионов все так же наркотик – даже в 41, даже на 21-й сезон в турнире. Мне так же, как в первый раз, хотелось показать себя, слышать трибуны, побеждать. Я прекрасно чувствую себя и в плане мотивации, и в плане здоровья.
Но мне очень тяжело без семьи.
Не знаю, что будет и где мы будем (да и еще сезон впереди), но понимаю: время пришло. Как много раз говорил: играть в таком возрасте – это привилегия. Поэтому просто хочу насладиться моментом. Уверен, проведу сильный сезон: если 17 лет заканчивал с 50+ голами, то почему не может быть и 18?
Я правда не знаю сейчас, что буду делать после карьеры. Наверное, хотел бы поделиться тем, что накопил. Потому что неправильно такие вещи закапывать. И я даже сейчас не про себя. Всегда удивляло, когда наши легенды, которые столько все прошли и которых безумно уважают за границей, почему-то оказываются не нужны в России.
Вот сколько у нас олимпийских чемпионов или чемпионов мира? Десятки. А из них всего 5-7 человек сейчас трудятся в гандболе. Не должно так быть.
Телеграм-канал Артема Терентьева
Фото: imago sportfotodienst, Marius Becker/dpa, Panoramic/ZUMA Press, Tomasz Fafara/Keystone Press Agency/Global Look Press; РИА Новости/Евгения Новоженина, Алексей Филиппов, Алексей Даничев; Gettyimages/Martin Rose, Alex Grimm/Bongarts; instagram.com/timurdibirov31; rostovhandball.com; East News/AP Photo/Martin Meissner
Хороший спортсмен не всегда хороший тренер, это да. Но точно также и хороший тренер не всегда хороший управленец-менеджер. Это я к вопросу о пустых трибунах на матчах лучших российских команд и к вопросу о том, почему наш мужской гандбол так ослаб на международном уровне. Для меня все эти три вопроса взаимосвязаны и ответ на них - Максимов. В женском волейболе на такие же вопросы тоже есть один ответ - Карполь. Суть в том, что великие тренеры монополизировали свой спорт, искусственно уничтожили внутри всю спортивную конкуренцию, а значит и развитие. Собирать в одно месте лучших игроков России, по сути, сборную страны, для участия в чемпионате России - это убийство конкуренции. Забирать себе все деньги, контролируя и сборную и свой клуб - это убийство конкуренции. А зацикленность только лишь на своих собственных спортивных результатах любой ценой - это не просто убийство конкуренции на уровне всей страны, это ещё и огромная стратегическая ошибка в популяризации вида спорта. Ведь упомянутые тренеры не просто тренировали, они контролировали всё, являясь руководителями-директорами, то есть занимались деньгами, маркетингом, менеджментом, билетами, телекартинкой и прочим подобным. Ну, скорей делали вид, что занимались, ведь у них никаких компетенций по этим вопросам не было.
Итог очевиден - уничтоженная спортивная конкуренция лишила гандбол развития, а управленческая некомпетентность превратила гандбол в местечковый малопопулярный вид спорта и болельщицкого досуга.
Вот такой у меня простой ответ на такие сложные вопросы...
Тимур молодец в такой форме .