Арсений Логашов: «В «Анжи» Гаджиев не знал моего имени и подзывал свистом»
Защитник «Локомотива» Арсений Логашов к 24 годам успел поиграть в «Анжи» под руководством Гуса Хиддинка, получить приглашение в сборную от Фабио Капелло и узнать весь запас юмора Миодрага Божовича.
«Из шести мячей от «Кубани» большинство принадлежали мне»
– Игорь Черевченко после каждой игры рассказывает журналистам, что все его ребята молодцы. Он вообще вас ругает?
– Если ты что-то делаешь неправильно, он на это указывает. Подсказывает во избежание ошибок. Не всегда тренер может выглядеть в раздевалке таким же, как и в СМИ.
Футбольный путеводитель по городам мира
Ящики в раздевалке он не пинает, у него такого способа выражения эмоций нет. Он просто с нами разговаривает. В перерыве может в повышенном тоне указать на проблемы в игре, помогая собраться эмоционально.
– Над Гилерме в команде шутили по поводу получения паспорта?
– Не особо, скорее порадовались за него. Он давно хотел этого. И, если посмотреть на сборную по мини-футболу, бразильцы выходят за Россию и выкладываются, принося результат. Не вижу в этом ничего страшного.
– Как проходит адаптация Хенти?
– Он теперь, наверное, самый быстрый в команде. Видно, что не до конца раскрылся, но его скорость уже сейчас видна. Его очень хорошо приняли в коллективе. У нас очень дружная раздевалка. Возможно, мы не все лучшие друзья, но обстановка в команде всегда хорошая. Шефство над Хенти? Мы ему все готовы помочь, но он уже взрослый парень, сам разбирается. Он похож на Ниассе, даже по игре. Оба быстрые, до конца борются за мяч. Вот по Н’Дойе сразу понимали все, что он мастер своего дела, который приехал в полном порядке и уехал в полном порядке. У Ниассе сначала не все получалось, зато потом пошло как надо. На Хенти сейчас тоже никто не давит, ребята поддерживают и уверены, что скоро у него будет все хорошо.
– Историю с майкой Дмитрия Тарасова в команде пережили легко?
– Думаю, если бы он еще раз оказался в такой ситуации и знал, какие будут последствия, он бы этого не повторил. Но на отношениях в нашем дружном коллективе эта история никак не отразилась. Неважно, что ты думаешь о его поступке, – все равно стараешься успокоить. Потому что не желаешь ему зла. Мы вместе играем в команде, и его проблемы могут отразиться на коллективе, на игре команды.
– После ноябрьского поражения от «Кубани» со счетом 6:2 что происходило в раздевалке?
– Большинство этих голов принадлежали мне. Такого у меня никогда не было. Любой матч вспомнить: обрез у человека, его подстраховали, вынесли. А у меня тогда обрез – гол, обрез – гол. Наказывали сразу и без шансов. Все, что летело, залетало. Мне казалось, что это какой-то день одной команды – «Кубани». У нас тоже появлялись моменты – мы 8:6 могли выигрывать, но у нас не летело. И от этого всего было не грустно даже, а смешно после игры. Не весело, а именно смешно, что такое вообще бывает в футболе. Многое зависит от подготовки, от того, какие вещи ты делаешь по жизни. Я сидел и думал: «Что ж такое случилось? Вроде все нормально, ничего плохого не делал, людей не обижал».
«В 2011 году в «Химки» на просмотры каждый день приезжало по 20 человек»
– Константин Сарсания больше известен как скаут, агент, спортивный директор – кто угодно, но не тренер. Как работали с ним в «Спортакадемклубе»?
– Он сам занимался тренировками. Мне кажется, ему просто не везло в этой работе. Вроде состав хороший, в команде нормально все. А игры нет. Хотя это больше периода в «Химках» касается, в «Спортакадемклубе» результаты устраивали.
– Когда перешли в «Химки», у команды начались серьезные финансовые проблемы. Это сильно сказывалось на игроках?
– Некоторые 30-летние игроки говорили, что денег не хватает на памперсы ребенку. Я не понимал этого. У меня друг близкий, Евгений Гапон. Нам платили по 120 тысяч примерно. Мы с ним снимали квартиру двухкомнатную за 40 тысяч. У старших, наверное, зарплаты были гораздо больше. Но мы старались, рассчитывали деньги, и всегда хватало. Тем более что Гапон часто попадал в заявку, ему там еще и премиальные приходили. И я даже не помню, чтобы зарплату задерживали.
– Когда последний раз видели цену на что-либо и отказались, потому что не по карману?
– Я сейчас так живу: уже год себе не покупал одежду или что-то такое. Потому что взял на себя некоторые финансовые обязательства для приобретения жилья. И их нужно выплачивать. А вообще свои желания надо успокаивать.
– Борис Ротенберг-младший как-то выделялся из всех игроков команды?
– Не сказал бы – нормальный парень. Несмотря на разговоры все, мало кто на тренировках работает так, как он. Если что-то не получается даже, он продолжает. Только за это его уже уважать стоит.
– В «Химках» вы работали вместе с Александром Тархановым, про которого говорят, что он очень любит развивать именно молодежь.
– Он много общался с игроками. Что-то рассказывал, чему-то учил. Допустим, нравится ему молодой футболист, и пока он тренер, тот постоянно будет в составе. С другой стороны, если ты не нравишься тренеру, то все наоборот: ни общения не будет, ничего. Бывает, что ты хороший футболист, но не нравишься тренеру – значит, играть не будешь.
Крымский вал. Где готовятся к сезону лидеры ПФЛ
– Вернувшийся в Россию Виктор Будянский тогда считался в «Химках» топ-футболистом?
– Поначалу да, выделялся ударом отличным, поле видел здорово. Мы все на сборах поражались. А в итоге с ним что-то по ходу чемпионата случилось, перестало что-то получаться. У нас вообще такой чемпионат, что не у всех получается заиграть. Он нам про Италию рассказывал. Что там очень хорошо.
– Когда Андрей Тихонов приехал в команду, ощущали, что играете рядом с легендой?
– Да! Он тогда уже заканчивал, но было видно, что еще способен отыграть пару сезонов. Как иногда говорят: «Если ты играешь, то мне еще лет 10 можно спокойно пылить». Конечно, человеку с таким именем априори сложно быть простым в отношениях со всей командой. Наверняка со своими друзьями он вел себя иначе, а с нами, молодыми, которым он в отцы годится… Но на вы мы к нему не обращались, никакой звездности в нем не чувствовалось. Мы просто что-то себе не позволяли в общении с ним, с Ромой Березовским. Каких-то шуточек грубых. Так и должно быть.
– Перед сезоном-2011/12 у «Химок» на контрактах остались пять человек. Вы так, впятером, на первый сбор и поехали?
– Не-е-е, мы в Москве тренировались, и на просмотр приехала куча людей. Каждый день по 20 новых человек приходило. Все тренировки одинаковые: пробежка, квадраты и футбол. И так находили игроков.
«В 14 лет оказался в Москве один, без денег, без телефона – 31 декабря»
– Вы родились в Курске – это совсем небольшой город?
– Если сравнивать с Москвой, все провинциальные города похожи. Начинал играть в футбол просто во дворе. Бабушка с дедушкой работали на крупном местном заводе, который что-то связанное с самолетами производил. Мы попросили, чтобы нам от завода во дворе дома сделали ворота. Потом сами сделали ограждение из покрышек. И на этом поле играли. В школе уже записали в секцию, у меня там, кстати, особо ничего не получалось. Вокруг играли парни на год старше, а это серьезная разница для детского футбола.
– Рассказывали, что вашу детскую команду часто возили на разные турниры, просмотры. Кто все это организовывал?
– Тренер со многими общался, и мы много ездили на всякие турниры. Он там встречался с коллегами и советовал ребят из нашей команды. В итоге большинство у нас отправляли на различные просмотры, а я никогда не попадал туда. Только в самый последний момент повезло. В Воронеже был турнир, где заметили.
Папа верил в меня сильнее, а мама хотела, чтобы больше времени учебе уделял. Хотя я и так учился неплохо, в этом плане способный парень, хах. Но то туда приходилось ехать, то сюда. Школа отошла на второй план. Им оставалось надеяться на то, что с футболом получится. Сейчас в Курске всего пару раз в год бываю. Мама здесь живет, там папа остался.
– Что больше всего пугало провинциального подростка в Москве?
– Меня метро удивляло – я вообще не знал, как на нем ездить. Впервые оказался в Москве в 14 лет, мы с детской командой «Спортакадемклуба» полетели на сборы в Турцию. После этого возвращаемся назад, мне в аэропорту в руки дают билет на поезд до Курска, который отправляется через 2,5 часа. А я вообще ничего не знаю. Со мной еще ребята из Тамбова возвращались, они уезжали с другого вокзала, но кое-как мне помогли добраться до нужной станции метро. Я до поезда бежал, на ходу дорогу спрашивал. В итоге только успел сесть в поезд, и он тронулся. А это 31 декабря! При этом телефон выключен, денег на счету нет. Если бы не успел, не знаю, что бы делал.
«Изначально казалось, что Это’О и Красножан чуть ли не родственники»
– Самые сложные выезды – всегда на Кавказ?
– Нет, во Владивосток. Летишь долго. Прилетаешь и не понимаешь, что делать: спать, играть. В Хабаровске такая же история. А по Кавказу могу сказать, что заметно, как сильно там люди работают. Например, когда «Анжи» играл в первой лиге, там фанаты позволяли себе любое высказывание в адрес соперников. Но сейчас в Махачкале или в Грозном одни из самых доброжелательных и культурных болельщиков. Они болеют за свою команду. Не кричат матом – вообще ни разу в «Анжи» не слышал нецензурной лексики. С ребенком можно спокойно прийти на стадион, не боясь, что он услышит и узнает какие-то слова. Видна работа людей, в том числе над собой.
– «Факел» сейчас – лидер по посещаемости в ФНЛ. В Воронеже всегда активно ходили на футбол?
– Мне в «Анжи» сразу сказали, что первый год надо провести в аренде. Поехал в «Факел». Да, там очень много болельщиков приходило – в городе очень любят футбол. Я еще удивлялся: первый раз за карьеру видел столько людей на стадионе. И город сам по себе классный.
– После «Факела» вы приехали из Воронежа на сбор «Анжи» в Эмираты. Верилось в смену реальности?
– Помню это ощущение, когда утром тренировка и ты ее ждешь. Быстрее выйти на поле, что-то показать, на кого-то посмотреть. Вокруг очень интересно, и все время хотелось усиленно работать. Показать тренеру, что нужно оставить в команде. И даже на тренировках скорости выше, чем в ФНЛ. Я у Сарсании играл в центре защиты, а в «Анжи» меня поставили на фланг. Или где-то еще дырки закрывать. Но когда тренируешься там, вообще все равно. Хоть нападающим выйдешь – и будешь радоваться, что поставили. Тем более когда приехал из Воронежа.
Показать «Факел». Каким должен быть российский футбол
– Как поддерживали контакты с руководством?
– Номера телефона Керимова не знали. У людей статуса Роберто Карлоса, Это’О имелись определенные привилегии. Но не у большинства русских парней, я уверен. Его очень привлекала идея создания большой команды, воспитание дагестанских игроков. В раздевалку заходил не только после побед, но и после ничьих. Поначалу все хорошо было, а потом… Я как узнал обо всем. Прилетели с выездного матча, кажется, с «Крыльями Советов», я дома спать лег. Телефон стоял в режиме «без звука» до утра. Просыпаюсь часов в 10, у меня три пропущенных: от агента, Шатова и кого-то еще. Перезваниваю, а мне в трубку: «Ты слышал, слышал? «Анжи» больше нет». Приехали, и нам все рассказали. Ты засыпаешь одним человеком, а просыпаешься другим. И не понимаешь, что будет дальше. А потом еще пришел тренер, который не знал, как меня зовут.
– Рене Меленстен?
– Нет, Гаджи Гаджиев. Он на тренировках мне просто свистел: «Эй, ты, иди сюда». У меня еще был травмирован голеностоп с прошлого сезона. И я понял, что ловить мне тут нечего. Пришлось искать варианты. Не знаю, как бы все сложилось, останься тогда в клубе.
– Какие средние премиальные платили в «Анжи»?
– Ммм… что-то около 10 тысяч евро на выезде. Давали двойные за все московские клубы, «Зенит» и «Рубин». Еще у нас с Шатовым дни рождения рядом. И Сулейман Керимов подарил нам часы, до сих пор ношу.
– Когда Роберто Карлосу подарили Bugatti, вы сказали, что не знали, что это. Серьезно?
– Не, я знал, что такие машины есть, но вживую ни разу не видел. У меня самого много машин было. Сейчас Lexus, джип. Детство с быстрыми машинами уже прошло. Хочется ездить спокойно, без спешки.
А Роберто Карлос меня поразил. По нему чувствовалось, что умеет все, хотя возраст сказывался уже. Но такой футболист оказался очень простым человеком. У него душа очень открытая – для меня это стало откровением.
– С бразильцем после тренировок не оставались ради соревнований по штрафным?
– Мы оставались бить после тренировок, и он участвовал. У нас компания сформировалась: я, Шатов, Смолов, Жирков. И они всегда смеялись надо мной, что я бить не умею. У меня обычно было все нормально с ударом, но в «Анжи» что-то шло не так. Я разбегался перед ударом, смеялся, и в итоге мяч летел куда-то в сторону. Я им высказывал, что это из-за их шуток.
Барьерный бег. Илья Казаков – о нападающем «Краснодара» Федоре Смолове
– А Смолова по вопросу результативности подкалывали?
– Нет, про это не шутили. Он сам переживал, тяжело воспринимал. Тем более что и моменты у него имелись. Просто период переживал такой в жизни. Может, что-то делал неправильно или как-то неправильно жил. Сейчас все видят, что все позади.
– Это’О на тренировках ничего не делал, выкладываясь только в играх?
– Это’О был в порядке. С Красножаном у него отношения не заладились, потому что тот от него требовал, как от всех остальных. Мне кажется, это камерунцу и не понравилось. На этой теме и не сошлись. Хотя изначально мне казалось, что они чуть ли не родственники, только от разных матерей. Общались как очень близкие люди. А потом что-то произошло – и все. Зато Гус, кажется, ни от кого ничего сверхъестественного не требовал. Мы на тренировке в квадрат могли вместе с ним 40 минут играть. Хи-хи, ха-ха. Иногда даже предыгровые занятия так проходили.
– Хиддинку возраст не мешал быть на одной волне со всеми футболистами?
– У каждого футболиста свое отношение к главным тренерам. Я могу сказать, что мне Хиддинк запомнился прямым человеком, который всегда говорил то, что думал. Он открыто признавался мне, Шатову: «Вы не смотрите на то, как я общаюсь с Это’О, шучу с Карлосом. Я не могу с вами и с ними общаться одинаково. Потому что эти люди выиграли в своей карьере все. А вы еще ничего не добились». И это не воспринималось как оскорбление. Наоборот, относились как к призыву играть, добиваться.
– У Капелло после Хиддинка ощущали себя в военном лагере?
– Да, ничего не позволялось. Вот он говорил: «У вас будет выходной». Это что значит: тренировка с утра, обед, а с обеда до ужина можешь погулять на улице. А если не выходной, то спишь после обеда, а потом вторая тренировка. Не разрешали ходить по коридорам. Странные правила. Ладно, если бы это происходило на детском уровне и тренер перед сном контролировал, чтобы дети не шумели. Но тут взрослые люди… Не знаю, для меня это выглядело немного странно. И я еще понимаю, что так относились ко мне – дебютанту в сборной. Но в команде находились и более заслуженные футболисты. Но ничего не сделаешь. Насчет штрафов не знаю – я не платил.
– Кроме газировки в раздевалке и вертолетов отдельным игрокам, быт в «Анжи» чем-то отличался?
– Да, бутсы мыли. Мы их сдавали, нам их на каждую тренировку выставляли чистыми. И всю остальную форму, включая щитки. На игры с косметичками ездили.
– Английский удалось выучить за время нахождения в «Анжи»?
– Я еще в школе занимался с репетитором: с пятого по седьмой, кажется, класс. А там уже пришлось на практике применять. Конечно, мой английский неидеален, но что-то понимаю и могу сказать. У нас в команде сейчас Ману Фернандеш разговаривает на английском, Н Динга, Хенти – их понимаю нормально.
– Самба в «Анжи» больше всех жал лежа?
– Он самый сильный был в качалке, да. Всегда очень усердно работал над собой. Тренировался в специальном жилете под футболкой, который весил около 15 кг. Но притом что он казался большим и тяжелым, медленным не был. Когда мы с ним играли, я как за каменной стеной был. Даже если меня вдруг обыгрывали, всегда уверенность существовала, что подстрахует.
– Однажды в «Анжи» вы брали интервью у Шатова. Сами к прессе и комментариям в интернете как относитесь?
– Есть много людей, которые не желают тебе добра. Говорят, что ты не футболист, что получаешь много. Их слушать неинтересно. То, что говорят мне близкие: мама, папа или жена, друзья – вот это единственное важное. А интернет… в нем слишком много мнений. Когда играл в «Анжи», занимался просмотром комментариев после матча. И понимал, что сколько людей, столько и мнений. И незачем их все знать, если ни одно из них тебе не поможет.
«Дзюба дразнил меня наркоманом, а я его – Валерой»
– Пока играли в Ростове-на-Дону, успели попробовать местных легендарных раков?
– Конечно, я же там целый год провел. Мне всегда интересно, чтобы мне что-то показали, рассказали. И в Ростове есть баня, мы туда ходили сначала с Шешуковым и Амельченко, а потом Георгий Габулов приехал и Джанаев. Нам какая-то бабушка привозила раков, и мы их как семечки ели – оторваться невозможно. Иногда немного пива, оно с раками просто залетало. В «Ростове» сложился классный коллектив, только самые лучшие эмоции оттуда остались.
Сто раз о главном. Илья Казаков – об успехах Артема Дзюбы
– От чувства юмора Дзюбы страдали?
– Его номер прямо напротив моего был! Мы с ним в плане шуток чем-то похожи, но он очень много говорит, постоянно прямо. Есть люди, над которыми он в шутках, как мне казалось, перебарщивал. Но в нашем с ним общении грани не переходили. Он меня за манеру разговора постоянно называл наркоманом. Меня во всех командах за это травили: «Ты что, покурил?» А у меня с детства так – медленно разговариваю! И Дзюба постоянно: «Сень, ты опять перед тренировкой курил?» А Божович Артема поддерживал в этом! Тот шутит надо мной, а Миодраг добавляет – у них прям связка действовала. Я Дзюбу в ответ, кстати, Валерой называл.
– Кореец Ю Бен Су не рассказывал свои впечатления от России?
– Не знаю, он уже играл в команде, когда я пришел, адаптировался. Про него могу сказать только, что он из таких футболистов, которые на тренировках могут все, терзают защитников. А в игре теряются. Во время подготовки Плетикоса и Амельченко отворачивались, лишь бы он их мячом не убил. С метра подъемом вколачивал! Пару раз попал в лицо, откачивать приходилось. У него одна нога – как у меня все тело. Общаться сложно с ним. Он мне: «Сэня-Сэня», а я ему: «Ю-Ю».
– Вы выигрывали Кубок России два сезона подряд: с «Ростовом» в 2014 году, а потом уже в «Локомотиве». Эмоции одинаковые испытывали после побед?
– С «Ростовом», конечно, запомнилась больше – потому что она первая. Но я потом, когда вернулся в «Локомотив», сказал парням: «Не волнуйтесь, что-нибудь мы обязательно со мной выиграем, я фартовый».
– В 2014 году победителя Кубка России определяли в серии пенальти. Она затянулась до семи ударов, вы не били. Вы каким были в списке бьющих?
– Вот как раз седьмым и должен был! Но ко мне подошел Лоло и попросил вместо меня пробить. На самом деле, сколько смотрел серии пенальти, игроки, которым удавался матч, потом с 11 метров почему-то не забивали. И я тогда тоже отыграл хорошо. Сначала справа, потом из-за удаления пришлось в центр уйти. И все нормально прошло. Но когда стали бить пенальти, я вспомнил про это правило. И сразу захотел, чтобы до меня очередь не дошла. Когда спрашивали, кто каким пойдет, я ответил, что седьмым. Решил, что до меня не дойдет. Но меня в итоге Лоло выручил – такое облегчение было, когда он забил.
Текст: Павел Пучков
Фото: Сергей Дроняев, ИТАР-ТАСС
Скачайте приложение еженедельника «Футбол»!
App Store: https://itunes.apple.com/ru/app/ezenedel-nik-futbol-zurnal/id957851524?mt=8
Google Play: https://play.google.com/store/apps/details?id=net.magtoapp.viewer.weeklyfootball&hl=ru
Я вот лично зарплаты футболистов не обсуждаю никогда, но то что Арсений не футболист уровня команды первой восьмерки, по-моему это очевидно, без обид.. Хотя и парень хороший, судя по интервью
- Гаджи-Гаджи