19 мин.

«Все наши основные идеи – Владимира Путина». Кто еще управляет русским футболом

11 k

Еще год назад о Сергее Анохине знали не больше пары сотен из тех, кто тем или иным способом потребляет русский футбол: он занимался бизнесом, руководил Московской федерацией, развивал пляжный футбол и поддерживал клуб «Строгино» из второго дивизиона. Прошлой весной Анохин прославился. Именно он стал инициатором отставки Николая Толстых с поста президента РФС, именно он проложил дорогу к этой работе Виталию Мутко. Когда было неясно, разрешат ли Мутко возглавлять министерство спорта с другой должностью, главным кандидатом на пост главы РФС называли Анохина. Мутко разрешение получил – Анохин отправился заниматься своими делами.

В конце-2015 Анохин снова привлек внимание широкой аудитории. Взгляните:

Посмотрев это видео с некоторым опозданием и захлебываясь от зависти, Юрий Дудь отправился к Анохину на интервью.

– Сегодня воскресенье, 10 утра, мы находимся в Чертаново, где, как я понимаю, вы не живете…

– Да, живу на Рублевке…

– Что вы тут делаете?

– Завершается ежегодный турнир имени Игоря Колыванова, который проводит воспитавшая его школа «Чертаново». Когда ребятам исполняется 10 лет, они переходят в соревновательный процесс и у них начинаются регулярные турниры. Этот – как раз дает им дорогу в большой футбол. В этом году турнир достиг того уровня, что к нам приехал «Милан». «Краснодару» итальянцы забили 6, а московскому «Динамо» – 8. При этом «Чертаново» у «Милана» выиграло 4:2, а «Строгино» сыграло 2:2. Такой расклад сил.

– Имя Сергея Анохина стало широко известно только в прошлом году, когда вы предложили свалить Николая Толстых с поста президента РФС. Почему вы на это решились?

– В футболе есть еще два Сергея Анохина. Сергей Николаевич – известный в прошлом арбитр, а сейчас инспектор. Еще один Сергей Анохин долгое время играл в «Витязе», много голов забивал. Меня часто с ними путают. Например, в РФС мне часто приходили письма по вопросам судейства, я отвечал, как мог, а потом понял, что пишут не мне, а Сергею Николаевичу Анохину.

Что касается известности, я к ней особо не стремлюсь. Решение по Толстых далось тяжело, я до сих пор переживаю. К нему лично я отношусь хоть и не с симпатией, но и без всякого недоброжелательства. Я его уважаю – он много сделал в российском футболе, но оказался не на своем месте. И это же было не только моим решением – все говорили об этом. На Исполкоме из 23 человек 17 поддержали эту инициативу, 5 воздержались и только один был против – Анатолий Воробьев. За это ему, кстати, отдельный респект. Вот, например, Андрей Соколов, которого Николай Толстых вытащил не пойми откуда, практически стал заговорщиком против него. Не понимаю, почему Толстых ко мне относится плохо – ему скорее к Андрею Соколову надо относиться плохо.

– Вы сами пошли в атаку или вас об этом попросили?

– Кто бы ни просил идти в атаку, каждый сам принимает решение: поднимать знамя или нет. Многие не решались. Кому-то, может, было не с руки, как, например, Евгению Леннорычу (Гинеру – Sports.ru) или Ольге Юрьевне (Смородской – Sports.ru). Они, конечно, поддержали бы, но тут был бы явный конфликт интересов. Инициатива должна была идти от регионов, а Москва – это основной регион, и не только в развитии футбола.

– Все уверены, что схема была простая. Виталий Мутко попросил вас: «Серега, мочи!» – и все завертелось.

– Нет, с Виталием Леонтьевичем таких разговоров – «Серега, иди в атаку!» – не было. Я знаком с ним с 2005 года, и я рад, что мне удается – иногда – общаться с ним по существующим вопросам. У Мутко была четкая позиция: в футболе надо менять структуру работы. Конечно же, я ее знал. Если бы эта позиция была другой, наверное, я не стал бы этого делать.

– Вы как-то сказали: «Мутко у нас великий человек…»

– Скажу больше: для нашего футбола он гениален. Любая федерация с удовольствием имела бы такого президента. Во-первых, министра спорта России. Во-вторых, человека, который может напрямую общаться с президентом страны. Он может рассказывать о проблемах этого вида спорта и может организовать президентский совет по футболу. Понятно, что Владимир Владимирович любит хоккей и дзюдо и, скорее всего, ему интереснее было бы организовать совет по этим видам спорта. Но Виталий Леонтьич пробил совет по футболу!

Плюс за полгода он закрыл долги порядка 2 млрд рублей.

– Ну вы же понимаете, как он это сделал?

– Какая разница – как?

– Как это какая? Вы в своих публичных выступлениях не раз говорили, что хотели бы видеть наш футбол бизнесом. А нынешние спонсоры – это чуть завуалированная, но та же государственная игла.

– Сначала надо закрыть долги. Чисто коммерческими отношениями мы не смогли бы их закрыть никогда. Закрыли – и теперь выходим на четкую коммерческую историю. У нас есть шесть спонсоров. Думаю, появятся спонсоры по отдельным направлениям: отдельно – на пляжный футбол, отдельно – на юношеские сборные.

– Долги появились, потому что у нас был тренер, который получал невероятное количество бабла. Этот тренер был приведен в сборную Виталием Мутко под его же финансовые гарантии. Вам не кажется, что его вина очевидна?

– Он с себя эту вину и не снимает, не забывайте. Но подпись под контрактом стояла все-таки президента РФС. Тебе могут сказать идти в атаку, но ты же можешь не пойти.

Вообще я один из первых критиков Капелло. Матч с Северной Ирландией я смотрел с Отариком Кушанашвили. После игры он написал в своем блоге, что я был не доволен игрой и тренером. После этого я имел очень тяжелый разговор с окружением Капелло: ну зачем ты так говоришь? А потом все получилось так, как я и говорил.

Было очевидно, что этот контракт нельзя подписывать. Надо было прийти к министру и сказать: «Виталий Леонтьич, тут ошибка. Так нельзя делать».

Я, конечно, его не оправдываю, не надо видеть предвзятость. Он сам говорит: да, тут была ошибка. Она была исправлена. Но исправил ее именно он, а не РФС.

– Три главные проблемы русского футбола?

– Две. Как везде – дураки и дороги. Дороги – это инфраструктура российского футбола, которая в 2018 году, надеюсь, поменяется. Дураки – очень много прилипал к футболу, которые хотят на нем зарабатывать. Причем небольшие деньги – кому-то выделили бюджет, а он заказал ребятам на сборах меньше мяса. Конечно, ситуация в стране была сложной, мы пережили 90-й год, когда нефть была 10 долларов, когда мы ничего не видели и не знали, когда все разломалось. Людям тяжело перестроиться.

– Не понял. Нужда – это же не повод воровать, а вы это как будто оправдываете.

– Ни в коем случае не оправдываю. Я констатирую факт. Перестройка, к сожалению, повлияла и на российский футбол. Сейчас появилось большое количество серьезных менеджеров – в том числе и вашего возраста. Много хороших перспективных ребят. Так что дураков становится меньше, а футбол – лучше.

* * *

– Считается, что каждый мужчина в деталях помнит свой первый футбольный матч. Какой был первым у вас?

– В школе меня из дзюдо друг привел в СДЮШОР «Медик» – это на «Молодежной». Я ехал полчаса из Строгино на автобусе, тренировался там. Потому перешел в школу «Кунцево». Я до сих пор помню эти игры, помню, какие голы забивал.

– Когда вы перестали играть?

– Когда поступил в Военный университет – раньше Военный институт военных переводчиков. Первый язык – арабский, восточный факультет. Второй – английский.

Поначалу взрослая жизнь с футболом не очень пересекалась, потом начал поддерживать школу строгинскую – еще когда ребята там на гарюхе играли. Где-то в 2000-2001-м поддерживал мини-футбольную команду МГСУ, потом была команда «Лемон пай», «Шар удачи» – то есть те компании, которыми я тогда управлял.

– После Военного университета, насколько я знаю, идет распределение – выпускники должны отдать долг родине и служить по приказу, как правило, в удаленных от Москвы регионах. Куда распределили вас?

– Нет, я ушел после третьего курса. В академию управления и коммерции СОРЭК. Закончил. Поступил в иняз Мориса Тереза. Закончил. Поступил в академию госслужбы, защитил кандидатскую по экономике.

– По какой теме?

– «Приоритеты развития предприятий промышленности России». Глобальная.

– Вы действительно говорите на арабском?

– Сейчас без практики подзабыл. Но присесть, один месяц позаниматься – восстановится. Я помню, что мог с арабского на английский переводить сразу. В казарме сидишь три года – чем еще заниматься, если не языком? Помню, в 1992-м нас чуть не отправили на войну в Заливе. Дали усиленный курс, но не отправили – и слава Богу. Я ушел на третьем курсе, а на четвертом ребята ездили на войну в Югославию – уже с английским языком. Вернулись все. Причем многие – с орденом «За мужество», с медалью «За отвагу».

– Военный университет – это не совсем армия, но очень на нее похоже. Самая тупая вещь, которую вы делали?

– Зря думаете, что это не армия. На протяжении трех лет у меня был автомат – ходил с ним в постоянные наряды. Помню, у нас грабили казарму – вывозили эти автоматы. Помню, зарезали одного постового юриста – тоже отнимали оружие. Годы были тяжелые. Разобрать и собрать автомат я могу с закрытыми глазами и сейчас.

* * *

– Вы были вице-президентом группы компаний АРТЭС. Что это такое?

– Есть культурный фонд АРТЭС, президентом которого является Александр Леонидович Достман. Это серьезный продюсер: концерты Розенбаума и Винокура, Неделя моды в Москве, Шоу Юдашкина – это все он делает. Человек очень мудрый, по ряду моментов дал мне дорогу в жизнь. В том числе он познакомил меня с Виталием Леонтьевичем в 2005 году.

– Как именно?

– Был вопрос по пляжному футболу: как его структурировать и развивать. Я попросил Достмана организовать встречу с Мутко. Он помог – Мутко приехал на нашу первую площадку для пляжного футбола в Серебряном Бору. Приехал и был удивлен: оказывается, есть такой вид спорта, оказывается, на него ходят зрители. Там и познакомились. Даже есть фото первой встречи!

– Вы были вице-президентом Ассоциации высокой моды России.

– Это почти одно и то же, что и АРТЭС. Президент – тот же, Достман. До сих пор общаюсь, посещаю показы. Интересное направление, но в нашей стране коммерчески невыгодное.

– Невыгодное? То есть дом Юдашкина не приносит денег?

– Это больше презентационная история. Юдашкин может зарабатывать на платьях от кутюр. А прет-а-порте (модели одежды, поставляемые модельерами в массовое производство – Sports.ru) у нас нет в стране. Возможно, как раз сейчас это стоит развивать, потому что кризис ниже нижнего. Но это надо еще два года ждать, когда люди захотят покупать себе одежду. Сейчас люди захотят покупать себе огурцы, хлеб, молоко, а одежду будут подшивать. Но через два года можно будет зайти на рынок и делать дела.

– А что будет через два года?

– Я уже четвертый кризис переживаю. Они все текут одинаково. Думаю, здесь такая же будет ситуация.

– Вы так или иначе касались русской эстрады. Кто оттуда – ваши друзья?

– Илья Зудин из группы «Динамит». И Отар Кушанашвили – мы с ним знакомы с 1999 года. Он человек противоречивый, но добрый и мудрый – хороший друг. Приключение? Евро-2004, матч Португалия – Россия. Мы были втроем: Отар, я и Паша – мой друг, который сейчас в «Стройтрансгазе» работает. Смотрим: какой-то немец на наш российский флаг повесил свой немецкий. Мы с Пашей стали с ним бороться и его флаг снимать. Пока боролись, на поле не смотрели. Потом видим: на поле – чьи-то ноги, только пятки сверкают. Кто это? Наш! Отарик помчался разбираться с судьей, когда было несправедливое решение. А все помнят, что оно было несправедливое: Овчинников отбил мяч грудью, а не рукой.

– Вы это прям со стадиона увидели, что грудью, а не рукой?

– Со стадиона я это точно не видел, но понимал, что должна быть поддержка. Отар потом рассказывал: думал, что скрутят по дороге, но я спокойно добежал до скамейки запасных. «Ярцев что-то объясняет игрокам, а вся скамейка смотрит не на него, а на меня. Тот поворачивается: «Ну кто еще?» А это – я».

Отарика скрутили и бросили в полицию. Он думал, что через два часа его отпустят, а его посадили на ночь. Я позвонил в Москву, у меня было молодежное движение «Мега Дэнс» и «Стартинейджер». Мы подняли нашу молодежь, хотели идти к португальскому посольству с лозунгом: «Свободу Отару!». Слава Богу, его на утро отпустили, выписав штраф в 2000 евро.

– Люблю и дружу с Отаром, но не могу не спросить: в тот момент он был угашенным?

– Да нет! Он просто такой активный веселый человек. Понятно, все люди, все выпивали. Но нетрезвыми нас на стадион не пустили бы – там все очень строго.

– Наша эстрада вам не кажется еще более странным местом, чем наш футбол? Куча людей, у которых нет таланта, зато куча понтов.

– Я сам смеюсь много над этим. Вот у меня есть любимые исполнители…

– Это кто?

– Григорий Лепс, например. Я с ним знаком еще со времен «Метелицы»… Но в основном – это смешно. Самое обидное: есть молодые ребята, которых надо раскручивать. Посмотрите: Арсений Бородин выступил на «России» в «Главной сцене» – реальный талант. А где он после? Мы его не видим. Та эстрада, которая есть, не пускает молодежь. Мне надоело, «Новый год» просто не могу смотреть – одни и те же лица каждый год.

* * *

– Раз вы заговорили про Новый год, я не могу не спросить: как поживает Олеся?

– Посмотрите КВН – поймете. Это же сюжет оттуда. Полупьяный журналист пел песню «Алеся» с полицейскими. Вот и навеяло.

– То есть Олеси не существует?

– Конечно.

– Судя по светской хронике, свой последний день рождения – в мае-2015 – вы праздновали с женой, бывшей солисткой группы «Блестящие» Анной Дубовицкой...

– Ну и этот Новый год я праздновал с Анной Дубовицкой.

– То есть вы не расстались с женой?

– Да нет, конечно. Это была просто веселая шутка – из КВН или даже из Comedy. Позвонили мои уважаемые друзья Дерунец и Арустамян с «Радио Спорт». И я не был в Таиланде, я был в Москве.

– Многие уверены: когда вы давали это интервью, были под газом. Были?

– Уверенным в этом может быть только сотрудник ДПС. Конечно, нет! Я просто веселый человек. Люблю отдыхать. Особенно перед Новым годом.

– Самое необычное путешествие в вашей жизни?

– Я не сильный экстремал. Мне, конечно, нравятся Сейшелы и Мальдивы. В свое время хотел доехать на Таити, когда ребята там выиграли чемпионат мира по пляжному футболу – не сложилось. Надеюсь, в 2017 году поеду на Багамы. Там пройдет ближайший чемпионат мира и, я очень надеюсь, мы туда отберемся.

Необычное… Мне понравилось на Горном Алтае. Вот это классно! Озера, дух свободы, огромные просторы. На каком-то вертолете МИ-8 мы прилетели. На равнине пасутся козы. Вышел местный житель, хлопнул 50 водки около своего трактора. Его жена тянет из реки два ведра воды, а он с нами общается. Идиллия.

* * *

– Вы говорили: «Если лимит увеличат, Мутко станет еще более великим человеком». Вы и правда думаете, что такой лимит – это его идея?

– А чья же?

– Как я понимаю, Владимира Путина.

– У нас все идеи основные – это идеи Владимира Путина. Но Виталий Леонтьич как минимум поддерживает эти идеи. И я – тоже.

– Если завтра введут лимит «11+0», вы его тоже поддержите?

– У нас есть президент России…

– То есть любую его идею вы готовы поддерживать?

– Во многом, конечно.

– Если завтра запретят – или футболистам, или вообще всем жителям России – уезжать за границу, тоже поддержите?

– Ну, это гипотетические вопросы.

– Почему гипотетические? Еще 30 лет назад так и было.

– Может, к этому и идем… Не могу прогнозировать политическую ситуацию в стране, которая проецируется и на наш футбол. Может, так и будет. Причем вашему поколению жить при этом придется.

– Вы как тот, кто любит Мальдивы и Сейшелы, будете этому рады?

– Конечно, хочется поездить по миру. Но если мне вдруг как военному человеку придется выбирать, я выберу Родину, конечно. Ну и сам вопрос все же неактуален. Актуален вопрос лимита: «6+5» или «5+6». Но если президент скажет: «11», – значит вот такая штука.

– Переспрошу еще раз, чтобы зафиксировать: вы готовы поддерживать любое решение президента России?

– Конечно.

– Даже если футболистам запретят уезжать за границу?

– Да.

* * *

– В прошлом году Николай Толстых напомнил миру, что вы автор книги «Самки». Как долго вы ее писали?

– Недолго. Был быстрый заказ на производство этой книги.

– Заказ – от кого?

– Была такая производственная компания ФМ, она делала художественные фильмы. Я был сопродюсером фильмов «Марш-бросок», «Золотой век», «Жаркий ноябрь». Была новая заявка от телеканала «Россия» совместно с министерством культуры на хороший детектив. Собрали экспертов и быстро получилось. Сказать, что я писал ее на печатной машинке или компьютере, конечно, нельзя.

– А как тогда?

– Компания АСТ пригласили мне Юлю Кузнецову, которая записывала за мной, за экспертами – и что-то из этого получилось.

– Что значит «записывала»? Это же не мемуары, это художественное произведение.

– Она мысли компоновала. Вы понимаете, что я не профессиональный писатель. А есть профессионалы, которые могут структурировать сюжет, правильно его вывести. У нас была сценарная заявка по кинофильму, и под него мы писали это как сценарий. Сам фильм не вышел. Разломалась схема взаимодействия канала и министерства культуры. Михалков создал Фонд развития культуры, все деньги министерства ушли туда. А Фонду эта заявка уже не понравилась – кино не получилось.

Сценаристы сделали сценарную заявку. Под заявку родился сюжет. Сразу вспомнились люди, которые могут внести сюда интересные мысли. Это наборная книга. В свое время я создавал охранное предприятие – найти сюжет для детектива было не так сложно.

– Вы руководите охранным предприятием?

– Я его учреждал. Оно осталось – для своих нужд. У меня есть коммерческие объекты, которые надо охранять. Охранять лично меня? Я сейчас не Неуловимый Джо, который никому не нужен. Так что сильно охранять меня, надеюсь, не нужно.

– Я прочитал первые десять страниц «Самок» – там очень глубокое погружение в лексику и тему. Обычно оно бывает или у бывших оперов, или у криминальных журналистов, или у бандитов. Вы вроде ни к кому из них не относитесь.

– И Слава Богу! Если вы возьмете книгу, то увидите: у нее есть ряд экспертов. И бывшие опера. И, скажем так, люди, которые занимались этим бизнесом. И криминальные журналисты.

– Почему тогда ваше имя в заглавии?

– Я всех собирал. И в тот момент мне нужно было быть продюсером истории, чтобы дальше выйти в продюсирование фильма. Но потом ситуация сломалась. И сильно автором этой книги я себя не считаю.

Компания АСТ настояла на этом названии. Прошла большая рекламная кампания книги. И мы отбились. Порядка 15 тысяч экземпляров продалось. Обычно – две, три тысячи, пять – уже много. А тут – пятнашка!

* * *

– Как-то вы выиграли на ставках 450 тысяч рублей. Увлекаетесь?

– В 2011 году в Италии проходил чемпионат мира по пляжному футболу. До этого момента мы бразильцам проигрывали. В 2007-м сыграли с ними вничью, но проиграли по пенальти. Потом удачно приглашали в чемпионат России бразильских футболистов и поняли, как с ними надо играть. В Италии я знал расклад сил, настрой и возможности нашей команды и четко понимал, что мы выиграем. Позвонил своему другу Паше в Москву: «Где примут деньги – все, что есть, ставь». Коэффициент был чуть ли не 15, тысяч 30 он поставил – вот вам и выигрыш. Но это был единственный раз, когда я делал ставки. Так-то я считаю, что ни функционерам, ни футболистам заниматься этим нельзя.

– Вы не делали ставок, но у вас, согласно СПАРК, была букмекерская контора «Шар Удачи».

– Это лотерея. Федеральная лотерея, которая три года выходила на канале НТВ. Проблема лотерей в том, что у них нет системы распространения, которая была в Советском Союзе. Раньше в каждом магазине, в каждой палатке можно было сделать ставку на Спортлото, сейчас – нет. В итоге распространение не покрывало те расходы, которая несла лотерея – в первую очередь платеж за телеэфир. Хотя мы довели ее до третьей в стране: «Русское лото», «Золотые ключи» и мы.

– Вроде бы вашим партнером был Александр Алаев, нынешний гендиректор РФС.

– Нет, ни в коем случае. Основной партнер – Карманов Александр Петрович. Очень уважаемый человек, который помогал и пляжному футболу, и футболу вообще.

Алаев не был партнером. Наверное, мы вместе учреждали, но основным учредителем был Карманов. Алаев тогда еще играл – кстати, очень хорошо – в мини-футбол.

– Что сейчас ваш основной бизнес?

– Строительный – у меня несколько крупных компаний. Это промышленное строительство – и с «Газпромом», и с рядом структур военно-промышленного комплекса; достаточно серьезные контракты. У меня торговый бизнес – несколько помещений, которые работают в торговле в Москве. У меня ивент-агентство.

– В стране кризис, бизнесу все тяжелее с каждым днем, а руководство страны как будто ничего не делает, чтобы стало лучше. Ответьте как бизнесмен: почему так происходит?

– Я не хотел бы критиковать ни правительство, ни президента ни в коем случае. Что касается ситуации в стране: хотелось бы лучшего и большего. Но как патриот я уверен: мы должны пройти эту перестройку. Мы должны сами себя обеспечивать. В правительстве сейчас есть две комиссии по импортозамещению, причем не из западных стран, а еще из Китая. Что получается: мы продаем свою нефть, тяжело добытую потом и кровью, и эти деньги отправляем в Китай на закупку кучи всего. Мы сами можем все это производить – причем дешевле. Вы знаете, что на границе с Китаем, в Амурской области китайцы скупили все продукты? Им дешевле взять свои юани, переплыть границу, купить российское масло, крупу, муку и поехать домой.

– Импортозамещение – ок. То есть вы представляете себя на российском автомобиле?

– (после паузы) Конечно, это тяжело сделать. Врать не буду: пока не представляю. Но не исключаю, что и это исправится.

– Какой автомобиль у вас сейчас?

– Хех, у меня хороший Mercedes S-класс.

Фото: РИА Новости/Валерий Левитин (1,4), Александр Натрускин (5)

logoВиталий Мутко
logoНиколай Толстых
лимит на легионеров
logoАлександр Алаев
logoСергей Анохин
logoСтрогино
logoВладимир Путин
Политика
logoРФС