16 мин.

Дима Федоров: «Комментатор должен воспитывать свою аудиторию»

679
201

Эпоха авантюристов, противопоставление телевидения и газет, важность педагогических качеств и спортивная журналистика как медиум позитива. В блоге «Чего хотят женщины» – разговор Маши Командной и Кати Кирильчевой с писателем, журналистом и комментатором Димой Федоровым.

МК: Дим, как тебя, интеллигента уж не знаю в каком поколении, в начале 90-х вот так запросто занесло в спортивную журналистику?

– Занесло случайно. 90-е годы – это такая эпоха авантюристов. И в политике, и в экономике, и в журналистике. Я считаю, что я в этих 90-х годах состоялся. Я еще развиваюсь, конечно, но, я имею в виду, состоялся именно в контексте той эпохи. И Вася Уткин тоже, по большому счету, авантюрист. Другое дело, что мы изменились и эволюционировали, что это качество не осталось перманентным. Другие авантюристы сейчас живут в Лондоне и находятся в розыске в Интерполе, кто-то уже сошел с политического олимпа – а мы остались. Но авантюризм – это не всегда отрицательное качество. Мне кажется, авантюрные черты характера позволяют иногда делать научные открытия, исследовать новые земли, как это было в эпоху Возрождения, например. То есть эта черта идет не обязательно со знаком минус.

МК: До тебя и до Васи Уткина в нашей стране была спортивная журналистика?

– Безусловно была, причем очень талантливая. Я читал книжку Льва Филатова и меня потрясло, насколько глубокие выводы он делал, хотя сам в футбол не играл. То есть тогда спортивный журналист – это был человек, который старался изучить предмет всесторонне. Он должен был разбираться и в статистике, и в тактике – он должен был обладать максимальным объемом информации. Другое дело, Филатов считал, что с участниками процесса не стоит быть близко знакомым, потому что это может отразиться на объективности спортивного журналиста. Я же считаю, что, наоборот, нужно дружить со спортсменами. Может быть, это отражается на объективности, но, с другой стороны, я вижу процессы, происходящие в спорте, глубже.

КК: Я все поняла насчет авантюризма, но тебя же как-то должно было занести все-таки в спортивную журналистику, должна же была быть какая-то цепочка случайностей, закономерностей?

– Я оказался безработным.

МК: Так ты работал до этого?

– Я короткое время работал на телевидении. Могу признаться, до сих пор телевидение как средство коммуникации мне не нравится. Я до некоторой степени случайный человек на телевидении. Вот Вася Уткин, сколько я его помню, всегда хотел работать на телевидении. Ему казалось, что это нечто волшебное, и он не скрывал своей мечты самореализоваться именно в ящике. Мне же казалось, что телевидение – это обман. На телевидении были и есть интересные передачи, но в целом это тривиальная разводка. Спортивное телевидение наиболее честная сфера в телевизионной журналистике.

КК: Серьезно есть на российском телевидении хорошие программы? Я просто телевизор редко смотрю.

– В 70-80-е годы считалось зазорным читать газеты. То есть в газетах ты не мог найти для себя полезную информацию. Ты мог читать книги. Какие-то зарубежные издания все стремились всеми правдами и неправдами получить, все слушали зарубежные голоса по радио. А газеты были моветоном. Сейчас смотреть телевизор – это моветон. Можно, конечно, посмотреть спортивную трансляцию в прямом эфире, интересные документальные фильмы BBC сейчас многие каналы показывают. Но в целом публицистические передачи и ток-шоу, мне кажется, явно не для развивающегося молодого человека – я не смотрю их.

МК: Дим, ты и Вася Уткин учились вместе на одном факультете, даже на одном курсе МГПУ. Почему Вася мечтал о телевидении, ты мечтал о журналистике? Ведь там готовят отнюдь не журналистов.

– Дело в том, что на рубеже 80-90-х годов многие люди не могли определиться со своим основным вектором деятельности. Они не знали, как самореализоваться в обществе. Вы, молодые, просто не можете понять, что происходило в ту эпоху. Менялись ценности, рубль девальвировал, люди не знали, где достать пропитание, где достать одежду, которая могла бы прикрыть наготу. Это была чудовищная эпоха. Люди десятилетиями жили определенными стереотипами, и вдруг все начало меняться. И поэтому неясно было, куда пойти, чем заняться, что ты можешь. Вроде бы умеешь читать, писать, более или менее складно говорить, но в какой области ты сможешь проявить свой талант? Я пошел в педагогический университет, потому что там была возможность изучать литературу, культуру. Я надеялся на интересное общение. А потом я понял, что мне все-таки хочется самореализоваться на каком-то другом уровне, с детьми я работать не готов, у меня не тот характер. И, будем откровенно говорить, в педагогике заработать мало-мальски достойные деньги все-таки нереально в нашей стране. Хотя уже тогда появлялись частные колледжи, и я, скажу по секрету, полгода в частном колледже проработал.

МК: Какие впечатления от этой работы?

– Впечатления такие, что у меня характер абсолютно не соответствовал на тот момент педагогической деятельности. Дело в том, что учитель должен выдерживать определенную линию поведения. Так же, как и священник. То есть он должен быть либо очень жестким, чтобы дети в конце концов приняли его жесткость и поняли, что это для их же блага. Или он должен быть мягкий, чтобы дети просто его полюбилии и хорошо учились, чтобы сделать приятное педагогу. А я был иногда жестким, иногда мягким. Я еще на тот момент не сформировался как личность, поэтому как педагог не состоялся. О чем не жалею, кстати. Профессия спортивного журналиста, комментатора, ведущего предполагает наличие у человека определенных педагогических качеств. Потому что мы, комментаторы, воздействуем на очень сложную и неоднородную аудиторию, в основном молодежную, которую необходимо воспитывать.

МК: Как ты воспитываешь свою аудиторию?

– Прежде всего, я стараюсь видеть все хорошее в футболе, в хоккее, вообще в спорте, стараюсь находить положительные примеры и объяснять все происходящее именно с положительной, с позитивной точки зрения. Мне не очень нравится слово «позитивной», оно заезженное в какой-то степени, но оно понятно всем. Мне кажется, спорт должен давать болельщикам положительные эмоции и являться важным воспитательным фактором. Потому что школа сейчас практически не воспитывает, СМИ тоже, а молодежная аудитория видит в футболе некий эквивалент жизни. Я правда думаю, что через спорт можно внушать правильные, социально верные, культурно выверенные мысли подрастающему поколению.

МК: Ты не обижайся, но ты сейчас ходишь вокруг да около, говоришь довольно абстрактные вещи, что «спорт должен воспитывать», что «я хотел реализоваться как личность». Но мы хотим факты. «В таком-то году я познакомился с Васей Уткиным на картошке», давай так?

– Без проблем. 1994-й год, я оказываюсь безработным, равно как и Вася. Вася, правда, чуть раньше оказался безработным из-за того, что закрыли «Взгляд». И он договорился с одной знакомой, которая работала во «Взгляде», что она устроит его на некоторое время на канал НТВ, структура которого только-только открывалась. И там появилась спортивная редакция, потому что в договоре было указано: на НТВ должно быть такое-то количество спортивного вещания для «оздоровления нации». Шамиль Тарпищев тогда пробивал лицензию, он этот пункт внес, так что он молодец. Возникла спортивная редакция, где на тот момент, как мне представляется, царил хаос. Было огромное количество эфирного времени, и было непонятно, как его заполнять, что с ним делать. Вася пришел, думал, это временно. Я пришел, думал, это временно. Мы занялись «Футбольным клубом», нас это очень увлекло, потому что это была зона свободного творчества. Мы поняли, что спортивной журналистики на тот момент как таковой не существовало. Вы не можете себе представить – в 94-м году, после того как мы проиграли все что можно на чемпионате мира в Америке, ну, кроме последнего матча, где Саленко забил 5 мячей, и не попали в плей-офф, сборную России в аэропорту встречала одна камера. Наша. Это говорит о том, что медийного пространства как такового не существовало. «Советский спорт» в понедельник не выходил, он выходил во вторник, представляете себе? То есть была газета «Спорт-Экспресс», и вот появился «Футбольный клуб». Трансляций на телевидении футбольных матчей тоже не было практически.

КК: А вот я до сих пор не могу понять, чья это идея была – создать «Футбольный клуб». Сейчас авторство приписывают Васе Уткину, но я читала, что идея была не его, что он был просто приглашен в эту программу как ведущий.

– Схема выглядела следующим образом: с понедельника по четверг были 45-минутные программы в эфире НТВ по лицензии. Это были программы о теннисе, о баскетболе, по-моему, о хоккее и о футболе.

МК: Продакшн был НТВшный?

– Нет. Купили видеожурнал, который назывался Football Mundial. Он, кстати, до сих пор идет в эфире НТВ-ПЛЮС.

КК: Уже его нет, к сожалению. Его перестали покупать. Кризис нанес удар даже по Football Mundial.

– Жаль, это такая историческая программа для нас... Ну вот, была такая программа, мы переводили сюжеты, отделяли их друг от друга. Была студия, где Олег Винокуров…

МК: Он на «Радио Спорт» тоже ведущим работает.

– Да. И он беседовал в студии с гостями. Программа выходила таким образом. Потом появились мы, стали делать собственные сюжеты о российском чемпионате. Потом так сложилась ситуация, что Алексей Бурков, который возглавлял тогда спортивную редакцию, сказал: «Вася, программу должен вести ты». Вася, кстати, долгое время отказывался.

КК: Почему? На твой взгляд.

– Я могу сказать почему. Вася считал, что продолжит работу в политической журналистике. Он хотел быть честным. Он считал, что он политический журналист, а спорт – это хобби. А потом уже спорт стал нашей основной профессией, нам это было интересно, мы хотели самореализоваться именно в этой области. Так что Вася со скрипом стал ведущим «Футбольного клуба», но потом уже вошел во вкус. Мы из Football Mundial использовали сначала несколько сюжетов, потом два, потом один, потом иногда даже на один не хватало времени.

КК: Ты тогда был в роли корреспондента? Не обидно было находиться в тени Васи, вы же друзья?

– Дело в том, что Вася уже был достаточно опытным журналистом. Он свой первый сюжет во «Взгляде» сделал через год работы на телевидении. Это была серьезная школа, и для того, чтобы сделать сюжет во «Взгляде», требовалось пройти очень серьезные испытания. Так вот, Вася был уже достаточно опытным журналистом, а у меня как такового опыта не было. Я довольно долго учился. Примерно через полгода работы на НТВ я сделал первый сюжет, где Вася никаких правок в текст не вносил. Сюжет сам смонтировал, довольно хорошо. Наш режиссер Игорь Черенков там ничего не перемонтировал. То есть где-то через полгода своей деятельности на НТВ я уже вышел на хороший профессиональный уровень.

МК: Дим, ты говоришь, что в те времена газета «Советский спорт» выходила по вторникам, был «Спорт-Экспресс» и были вы. Ты чувствовал какую-то популярность в народе?

– Безусловно. Люди тогда совершенно по-другому относились к журналистам. Cейчас в Интернете мы то и дело сталкиваемся с тем, что болельщики вполне искренне считают комментаторов и ведущих людьми ангажированными. Тогда, наоборот, было необычайно высокое доверие к нашей работе. Люди могли ругать руководство клубов, футболистов, но нам верили безоговорочно. К сожалению, у меня не осталось писем, которые присылали болельщики, но их был мешок. Писали люди разных возрастов – и дети, и люди среднего возраста, и совсем уже пожилые – все верили тому, что говорил человек из ящика. Тогда ведь, повторюсь, медийного пространства не существовало. Мы приносили новости. Сейчас есть Интернет, новости поступают со всех сторон, и, кстати, очень много «уток» газетных и журнальных, непроверенной информации много. Мы же были на особом положении, нас любили, уважали. Наверное, был какой-то сегмент, который не принимал наши методы работы. Недавно мой друг Миша Мельников сказал: «Вы из футбола сделали балаган. О футболе нужно серьезно говорить, а у вас все шуточки». Мы немного по этому поводу поспорили. Безусловно, находились оппоненты, но в целом нас аудитория очень любила, и я эту любовь чувствую до сих пор.

КК: Ты сказал, что вы с Васей остались безработными и ты стал искать какие-то новые пути для себя, а в педагогику не пошел в частности из-за того, что там была маленькая зарплата. Телевидение тогда какую зарплату обещало?

– Чуть побольше.

КК: Чуть? Или существенно больше? Ты же выбрал телевидение.

– На телевидении мы получали больше, но незначительно. Я хочу честно сказать болельщикам, что их представления о зарплатах комментаторов сильно отличаются от реальности.

КК: Я рада, что ты это сказал, но мне хотелось и с девяностыми сравнить.

– Давайте тогда назовем сумму. После кризиса, я помню, мне зарплату ужали до 1000 долларов.

МК: Это был 98-й год?

– Начало 99-го. Я получал тогда такие деньги.

МК: Скажи, а почему журналистика так сильно девальвировалась в глазах зрителей и читателей за это время?

– Я думаю, люди вообще перестали верить друг другу. Это явление, характерное для общества. В этом в какой-то степени виноваты еще и журналисты, я считаю. По большому счету, мы не ставим перед собой вопрос, зачем мы работаем. Понятно, что это какой-то способ самоутверждения. Мы зарабатываем деньги, большие или маленькие – неважно, но цель какая? Что мы хотим дать болельщику? Я считаю, что спорт не стал в России индустрией развлечений. Это какое-то очень серьезное мероприятие. Посмотрите, болельщики «Зенита» встречаются с Быстровым, и появляется коммюнике. Там разве что не написано: «Тройка постановила». Во-первых, мы представляем себе, что такое Вова Быстров. Это двоечник из фильма «Большая перемена». И вот собираются болельщики на какую-то сходку, встречаются с ним, обсуждают его поведение. И это продолжается не месяц, не два – это продолжается больше полугода. Просто смешно, они комичны в своей серьезности.

КК: Точно такую же обструкцию устроили и Фигу, когда он переходил из «Барсы» в «Реал». Это происходит со всеми людьми, которые выступают в больших клубах. Тем более, «Спартак» и «Зенит» – это два врага.

МК: По-моему, встреча Вовы Быстрова с болельщиками – это прекрасный сюжет для твоего будущего рассказа.

– Возможно. Это очень комичный, локальный сюжет. Я просто говорю о том, что все участники сегодняшнего футбольного процесса нереально серьезны. Журналисты пишут о футболе так, как будто это утомительная работа. Я это говорю без иронии. У наших ведущих аналитиков, у Ловчева, у Бубнова, футбол – это просто как будто какая-то деятельность в инквизиторских подвалах, вивисекция, не иначе. Они препарируют труп футбола, хотя иногда, надо сказать, они вполне адекватно оценивают происходящее. Но я все равно считаю, что мы, журналисты, должны давать положительные эмоции болельщикам. Посмотрите, как они себя ведут! Это не люди, которые идут на стадион, это люди, которые идут на войну. Они не хотят получать удовольствие, они хотят получать отрицательные эмоции. Послушайте кричалки. Практически в каждой какой-то извращенный секс. Посмотрите на баннеры. Там сплошная агрессия.

КК: Но это же проблема общества, это явно не проблема болельщиков и спортивной журналистики.

– Я считаю, что это проблема спортивных журналистов, которые не хотят писать о спорте весело и непринужденно.

КК: Я с тобой полностью согласна. Я тоже считаю, что футбол – это шоу. Надеюсь, лет за 10 мы приблизимся к тому шоу, которое делают в Англии, Франции, Германии. Не столько по картинке, сколько по продакшну, по качеству производимых программ. Но ты сам как считаешь, мы хоть чуть-чуть движемся в этом направлении? Что нужно сделать, чтобы футбол стал развлечением, шоу, спектаклем, которым он и является?

МК: И наметь векторы развития футбольной журналистики, пожалуйста.

– Я считаю, что какие-то изменения произошли...

МК: Когда девочки пришли на футбольный канал!

– Совершенно верно.

КК: Дима так сейчас улыбается…

– А что? Я действительно так считаю. Долгое время футбольная журналистика была уделом мужчин. Когда люди существуют в каком-то замкнутом пространстве, они, как правило, теряют связь с реальностью. Понятно, что аналитики от девушек ждать затруднительно, зато к них принципиально иной взгляд на футбол. Они по-другому могут раскрывать действующих лиц в футболе. Приведу такой забавный пример: я лет восемь или девять назад взял в Федерации хоккея России запись игры наших со шведами. Этот матч у нас в России не показывали. Включил, смотрю две-три минуты и понимаю, что-то не то. А там девушка комментирует хоккей! Причем она не с аналитиком работает, она работает соло. Как такое возможно?

КК: Хоккей не то, что хуже футбола, это более мужской вид спорта, что ли.

– Да. Швеция – развитая хоккейная страна, там есть олимпийские чемпионы, и тем не менее, на хоккее работает девушка.

МК: Зачем?

– Я думаю, это особый взгляд на хоккей, попытка сделать его ближе людям, привлекательнее, потому что женская интонация, безусловно, приятна мужской аудитории. Я считаю, что изменения в российской спортивной журналистике произошли, потому что в ней работает много девушек. Хочу отметить еще вот какой нюанс: девушки гораздо старательнее мужчин. Я это неоднократно отмечал и в нашей редакции. Можно предложить молодым людям съездить на какую-то съемку, объяснить им, что тут можно сделать любопытный сюжет, и столкнуться с неявным саботажем. Дескать, это неинтересно. Девушкам же интереснее работать. Допустим, я открываю «Советский спорт». Материалы молодых людей занудливы, скучны. А девушки стараются интервью взять как-то необычно, какие-то нетривиальные ходы придумывают. Недавно в журнале «Советский спорт. Футбол» прочитал интересный материал – интервью с Юрием Семиным. Девушка придумала очень интересный заход: Юрий Павлович вытаскивает карту, а на ней совершенно определенная тема – тема судьбы, например. И он должен рассказать что-то, что в его карьере связано с судьбой. Это, по крайней мере, какой-то журналистский ход. Молодой человек приезжает на базу, задает вопросы, которые Юрию Павловичу задавались уже десятки и сотни раз и чувствует, что он разбирается в футболе. Он же побеседовал с Семиным!

МК: Но ты же чувствуешь, что к девушкам в футболе относятся довольно снисходительно. Особенно в нашей стране.

КК: И почему, раз уж мы так остро ведем беседу, руководители телеканалов не хотят видеть девушек в качестве футбольных ведущих? Почему на съёмку сюжета о полуфинале Лиги Европы или Лиги чемпионов никогда не отправят девушку?

– Я думаю, стереотипы существуют в нашем обществе давным-давно. Они и в политике существуют. В Скандинавии с начала XX века равные права у женщин. В том числе и избирательные. Там и женщины-президенты есть, и премьер-министры. У нас это нонсенс. У нас общество считается по-прежнему мужским, но давайте говорить объективно: мужское общество на данный момент в России не развивается. Распилы, откаты – вся эта мужская изобретательность не позволяет развиваться стране. Женщины более креативны, у них меньше вредных привычек. Я практически убежден, что в конце концов журналистика спортивная станет напополам мужской и женской. И, кстати, к женщинам аудитория более доверительно относится. Про мужчину могут написать, что он ангажирован, что он за кого-то там болеет, переживает. Я думаю, болельщики не могут опуститься до каких-то грубых обвинений в адрес женщины.

КК: Как ты, Дим, ошибаешься.

– Существует же сдерживающее начало. Мне так кажется. Доверие к девушке у болельщиков выше. Хотя, конечно, есть люди, которые считают, что женщину слушать не стоит.

МК: И правильно считают. Дим, ты сказал, что ты за то, чтобы журналист дружил с героями своих репортажей. А с кем ты из мира спорта дружишь?

– У меня много друзей и товарищей. Нужно перечислять?

КК: Конечно.

– Мы с Леонидом Слуцким довольно часто встречаемся, разговариваем, причем как правило не о футболе, а об искусстве. Давным-давно я дружу с Владиславом Радимовым, с Дмитрием Хохловым. Я не могу сказать, что мы часто встречаемся. Хотелось бы, чтобы мы виделись раз в месяц, а не раз в два месяца, как сейчас, но существует жесткий график игр, да и я тоже занят бываю иногда. Не сходится свободное время в одной точке. Еще я дружу с Сергеем Игнашевичем, мы в последнее время сошлись с ним и его супругой Натальей. С Игорем Акинфеевым созваниваемся, переписываемся. Я не могу сказать, что с Черчесовым мы дружим, но мы в хороших отношениях. Валерий Кузьмич Непомнящий – наш общий друг. С Андреем Гордеевым я недавно познакомился, он на меня большое впечатление произвел как личность. Саша Хаванов, который работает у нас на канале аналитиком, мой друг уже лет десять, наверное. Так что я со многими тренерами, футболистами и хоккеистами общаюсь и считаю, что это правильно. Они мне интересны как люди. Надеюсь, я им тоже любопытен.

МК: Они тебе интересны как люди, но не как спортсмены?

– Они мне интересны как личности. Любой спортсмен, который чего-то добился, как правило, личность. Мне интересно узнавать у них что-то о жизни. Да, может быть, людям, которые работают в спорте, не хватает образования, книжной культуры, но зато они знают жизнь гораздо лучше, они разбираются в психологии тоже лучше...

Продолжение следует. Оно будет опубликовано здесь же, на нашем блоге, в ближайшие дни. Послушать полную версию нашей беседы можно и незамедлительно. Ссылка – вот она.

Подписывайтесь на наш блог и, конечно, на Димин!

logoДмитрий Федоров
logoНТВ-Плюс