17 мин.

Мученик Ислингтона

236

Суждения об Арсене Венгере говорят намного больше о тех, кто его судит, нежели о нём самом — он убеждён, что спорт, футбол или сама жизнь очень ценны, даже если они в итоге не оборачиваются победой.

В ноябре дела «Арсенала» были плохи: он пропустил 3 гола в последние 30 минут игры с «Андерлехтом», проиграл в гостях «Суонси», забив первым, проиграл дома «Манчестер Юнайтед», который нанёс всего 2 удара в створ ворот против 9 у «Арсенала». К подобному многие привыкли, и, по мнению некоторых болельщиков, в этом и заключалась проблема: за последние 10 лет команды Арсена Венгера были одними из лучших по составу в Европе, но они не были победителями.

Также недоброжелателей француза приводил в бешенство отказ устраивать истерики, которые обычно следуют после одного неудачного матча, а тем более — трёх. Большинство известных тренеров — социопаты, и фанаты со СМИ научились относиться к отчаянию Моуриньо или обвинениям Фергюсона как к необходимому шаманизму: истерике, которая предвещает неизбежное преображение.

В своих же интервью Арсен ведёт себя как Арсен. Он добросовестно выслушивает вопросы, голова его наклонена, словно у кивающего на причастии эльзасского школьника. Перед тем как ответить, он быстро смотрит наверх, потом сквозь камеру и отвечает на французском английском. Между фразами он мелко кивает головой, как церковный служка. Он улыбается, когда говорит о своих игроках, иронизирует, когда теряется, и ухмыляется, купив Месута Озила.

В большинстве случаев Арсен предельно спокоен. За 17 лет в «Арсенале» он достиг ватиканской хитрости: «Мы провели качественную игру… мы могли бы легко выиграть… мы должны сохранять веру», — сказал он после матча с «МЮ». Это были слова типичного Венгера — в них проявлялась и чувственность (перед тем как пропустить автогол, «Арсенал» мог вести 2:0 или 3:0), и акцент на сохранении «веры» в команду, предлагая болельщикам некий катарсис. Им, в свою очередь, приходится терпеть, когда единственный рецепт, который им предлагают, — помолиться Деве Марии, купить ещё несколько футболок в официальном магазине и посетить стадион на следующей неделе.

Хорошо это или плохо, но таков Венгер: Папа Арсен, недавний Мученик Ислингтона, последний перфекционист Премьер-Лиги, последний крестоносец эстетики, последний католик. Дело не только в его возрасте, и даже не в его роскошной вотчине или тихой политике, не в догматическом нежелании купить защитника, не в том, что болельщики «Арсенала» с одной стороны считают его помазанником, а с другой — сбитым с пути. Дело в его вере — вере в то, что правота важнее успеха. В его католическом убеждении о том, что добродетель, магия и красота важнее, чем полка с трофеями.

А ведь раньше о таких разговорах не было и речи. «Арсенал» был прекрасен как в кампании 1998 года, приведшей к первому титулу под руководством француза, так и в сезоне 2003-2004. Он был мессией из будущего, а «Арсенал» был клубом остеопатии, воздержания и утончённости, где запрет на употребление батончиков «Марс» в автобусе и приверженность к быстрому пасу привели к успеху. «Арсенал» преуспел, ведя правильный образ жизни.

Следующей добродетелью в списке Арсена стало устойчивое развитие клуба: «Арсенал» развивал молодых вундеркиндов вместо того, чтобы переплачивать за ветеранов, а сэкономленные деньги вкладывал в замену крошечного «Хайбери» на огромный стадион, благодаря доходам от которого клуб вошёл бы в финансовую футбольную элиту. Но в 2003 году, как только Арсен совершил первую выплату за «Эмирейтс», Роман Абрамович вложил средства в «Челси», и «Арсенал» угодил в неравенство футбольного посткапитализма. Большую часть последнего десятилетия, когда успех в футболе стал зависеть от больших денежных вложений и всё больше походить на марксистскую драму, «Арсенал» напоминал нечто из романов Диккенса — сиротский приют атакующих полузащитников, в котором воспитывают молодых игроков, а потом плачут, когда эти юнцы покидают его стены.

Тем не менее, период постройки стадиона, по словам Арсена, был для него «самым чувствительным и важным моментом» его карьеры. Сейчас Лига Европы полна клубов, которые так похожи на «Арсенал» периода, когда Арсен только пришёл в клуб — ими владеют уважаемые баронеты, они играют на тесных, но священных полях, отрывают от сердца миллион на покупку многообещающего голландца и счастливы бороться за трофеи один или два раза за десять лет, имеют надёжную четвёрку защитников и полируют старые кубки.

Арсен предотвратил сумрачное будущее, построил революционный в финансовом плане стадион и все эти годы выводил команду в Лигу Чемпионов. Но десять лет экономии изменили клуб — или же замедлили его развитие, учитывая то, сколько блестящих игроков пришлось продать ради стадиона, сколько «Непобедимых» завершили карьеру в клубе, который их купил. В других клубах были гиггзы, джеррарды и терри. У «Арсенала» был только Арсен — олицетворение кодекса, жучок в янтаре, последнее звено между арсеналами Грэма и Чепмена.

Должно быть, десятилетие 2004-2014 было для него сколь важным, столь и одновременно мучительным. В выступлениях на Sky или NBC он совершенно спокоен и доволен текущим составом, но может ли Арсен — настолько сильный для того, чтобы выиграть чемпионат без единого поражения, приверженный перфекционизму настолько, чтобы требовать определённой высоты травы на поле — действительно быть довольным десятилетием четвёртых мест, смотря на то, как Моуриньо и Манчини поднимают над головами трофеи? Кажется, больше всего он доволен развитием игроков, меньше всего — потерями Сеска, Робина и Самира, своих сыновей, которые только начали показывать, на что они способны.

Доказательством его веры может служить то, что он до сих пор в клубе. «Манчестер Сити» мог бы нанять его примерно в те годы, когда они только начали собирать игроков «Арсенала». Или «Реал», «Бавария», «ПСЖ» — в любом из этих клубов ему бы давали 100 миллионов фунтов на трансферы каждое лето, и у него было бы намного больше шансов выиграть Лигу Чемпионов. Он мог бы смотреть на то, как в его команду приходят лучшие игроки, а не покидают её. Почему он остался? Потому что готовность страдать — признак настоящей веры. Моуриньо никогда бы не возглавил проект, в основе которого лежала бы жёсткая экономия, никакой из больших клубов не продолжал бы из года в год держать у себя Абу Диаби, игрока невероятного качества и характера, сыгравшего 22 матча за последние 4 года — только «Арсенал». Это может звучать как пример верности, так и безответственности, но Арсен решил: он остался в «Арсенале», мучился с Диаби, переносил боль, потому что верит. «Арсенал» — клуб всей моей жизни», — говорит он. Клуб, давший ему шанс, клуб, в перестройку которого он вложил много сил. Клуб, который разделяет с ним его веру. По крайней мере, сейчас.

Сомнительная вера?

Красота на поле — вот во что верит Арсен Венгер. «Меня вдохновили, — говорит он, — люди, которые хотели победить, играя в определённом стиле, а не просто ради победы. Если болельщик просыпается утром с мыслью: «Сегодня играет «Арсенал», у меня есть шанс испытать нечто особенное», значит, я сделал свою работу. А если мы ещё и выиграли, то я проделал отличную работу. Я должен хотя бы попытаться подарить людям прекрасные эмоции».

Слушайте внимательно: красота — это работа, победа — приятное дополнение. Это один из самых распространённых и острых анти-венгеризмов — «Арсенал» постоянно пытается достичь совершенства в тактике, трансферах и тому подобном и пренебрегает добродетелями, присущими его соперникам. Каждый сезон крушение надежд выглядит почти одинаково — слабая, израненная команда бежит в атаку, плетя кружева, мяч не хочет идти в ворота соперника, а потом в результате контратаки «Арсенал» пропускает гол после глупого рикошета. Есть мнение, что Арсен должен тренировать по-другому. Стремление к красоте должно быть на втором месте, а на первом — стремление к победе.

Аргумент возымел действие — отчасти из-за того, что в последнее время «Арсенал» стал играть более прагматично, но выглядел всё так же хорошо. В январе лондонцы выиграли 2-0 у «Манчестер Сити» — возможно, это был лучший матч команды за последние 5 лет, несмотря на то, что «канониры» владели мячом в лучших традициях «Стока», 35% времени. А также они набрали в гостевых матчах невероятные 22 очка из 24 возможных, при этом показатель владения мячом в среднем равнялся 43% — такое последний раз случалось в 2003 году. Команда играла в гостях так, как подобает гостям. Но даже после матча с «Сити» Венгер признал, что именно игроки требовали прагматичной игры: «Иногда игроков нужно успокоить… тактика команды должна соответствовать чувствам, которые она испытывает». Тем не менее, в большинстве матчей «Арсенал» возвращался к вере во владение мячом, перепасовку и красоту.

Подобная вера может быть особенно странной в свете того, что футбол — не самое подходящее место для погони за красотой. Руки олицетворяют собой красоту и инструмент воплощения замыслов. Но в футболе руки может использовать только один человек, в самый отчаянный момент игры. Ногами же делается всё остальное.

Необходимость играть ногами — первородный грех футбола. Ужасный приговор, которого не избежит ни одна команда. Матч длится 90 минут, а из-за того, что игроки атаки должны постоянно работать с мячом, а защитники просто за ними бегать, 88 из них — бессмысленная толкотня. Но в остальные минуты, когда возникает замысел, спорт раскрывается во всей красе. Треугольник появляется из трёх не связанных между собой точек, неожиданно находится всего один ярд свободного пространства, игрок замахивается ногой и наносит удар. Именно в такие моменты футбол — хоть и ненадолго — принимают за спорт, полный совершенства.

Но если красота в футболе — это лишь одна сторона монеты, то каждый болельщик «Арсенала» знает, насколько велика её цена. На каждую сборную Бразилии 1970 приходится Голландия 1974. На каждый гол Уилшера «Норвичу» — два года, пропущенных из-за травмы лодыжки. Абу Диаби — Дэн Смит, Эдуардо — Тэйлор, Щченсный и Косьельный — финал Кубка Лиги. Команды — «Барселона», недавно побеждавшая, играя красиво, ставшая жертвой собственного вероломства. 

Невозможно постоянно владеть мячом — ни против «Челси», ни против «Интера», и чем больше команда совершает для того, чтобы им владеть, тем сильнее она уязвима без мяча. Делать так — значит проявлять высокомерие, контролировать вид спорта, фундаментальная основа которого в том, чтобы вовремя суметь устоять на одной ноге. Футбол может потребовать веру, но он — довольно трудное место для того, чтобы её хранить: бредни не станут пророчеством, хлеб не станет плотью мессии, а нога никогда не станет парой рук.

Наблюдать за тем, как Арсен в течение 10 лет пытался научить своих игроков рисовать ногами, мучило и приводило в бешенство. Особенную боль приносило то, что цинизм по поводу неликвидности добродетели в нынешнее время стал самым безопасным и практичным ответом: успех имеет значение, добродетель не стоит того. Красота хороша, только когда у тебя есть инвесторы. В остальных случаях это надменность и пережиток, а нужно было снизойти и разобраться с защитниками.

Есть один ответ на элементарную трагедию футбола: продай Мату, поставь в полузащиту Матича, выпускай Оскара в больших матчах и запри дверь. Признай, что спорт и мир в целом пали, и выигрывай, несмотря на все случайности. Но у Арсена есть другой ответ: красота — важная цель в мире, полном непредвиденных обстоятельств. В прошлом году Джефф Шривз спросил его о поражении «Челси» 0-6. Венгер напомнил ему, что та же самая команда сыграла вничью в «Баварией» на выезде и выиграла у «Тоттенхема». «После матча все говорили, что мы играли в слишком открытый футбол. Хорошо, но перед матчем никто не мог знать, что так произойдёт. Нам тоже очень нужна была победа… когда ты побеждаешь в большом матче, все об этом забывают, а когда проигрываешь — говорят, что нужно было выбрать другую тактику». Однако результаты, как Арсен прекрасно знает, капризны — чемпионы проигрывают или играют вничью треть от всех матчей сезона.

Так что же делать тренерам? Если разница между первой, третьей и пятой командами уменьшается, то кто выигрывает от того, сколько голов в свои ворота забьёт Энтон Фердинанд? Каждый тренер хочет побеждать, но у каждого из них есть в голове кое-что ещё — план, возможный предвестник победы, на который они полагаются каждую неделю. Некоторые — на навесы с флангов, некоторые — на длинные передачи, кто-то — на то, чтобы создать как можно больше моментов, а другие — не дать создавать их сопернику. Арсен же хочет играть красиво. Неужели это так отвратительно? Это компромисс, утешение? «Арсенал» не может побеждать всегда, но может попытаться сыграть красиво. Он умеет развлекать. Если команда проигрывает, Арсен всегда может сказать: «Почему бы и не проиграть, если мы играли красиво?» Почему бы не проиграть, придерживаясь своих принципов, вместо того, чтобы все 90 минут матча сидеть в своей штрафной без шанса на созидание чего-то прекрасного?

Возможно, Венгер — последний из тренеров, кто остаётся в своём клубе так долго. Моуриньо, Анчелотти, Пеллегрини, даже монах Гвардиола — все они порхают из одного клуба в другой так же часто, как это делают игроки. Моуриньо дважды в своей карьере выигрывал Лигу Чемпионов, но после себя оставлял озлобленный, изнемождённый «Челси», не реализовавший свой потенциал «Реал Мадрид» и бестрофейный «Интер». В подобной модели победы принадлежат тренеру, но будущее здоровье клуба достаётся кому-то другому — владельцам, приходящим и уходящим миллиардерам или «спортивным директорам».

Но Венгер не таков — для идеалиста он парадоксально реалистичен. Сидя в гоночных креслах, установленных на «Эмирейтс», он кажется своего рода крестоносцем, эстетом, надеющимся, что в конце концов его большой коллайдер форварда-инсайда произведёт на свет жужжащую и пасующую сингулярность художественного и в то же время конкурентоспособного совершенства. В вопросах управления клубом Венгер — образец редкого прагматизма — проницательный и готовый на самопожертвование даже по сравнению с Дэниэлом Леви: человек, который продал Анри, Виейра, Насри, Фабрегаса и ван Перси ради проекта стадиона, предназначенного для того, чтобы человек, который в будущем его заменит, мог соперничать с левиафанами. И за последнее десятилетие прагматичная добродетель постройки стадиона взяла верх над эстетической добродетелью спортивных результатов.

Сравните: Моуриньо — полная противоположность Венгера, отталкивающая от себя личность, прагматист, который всегда тренировал самые богатые клубы в чемпионатах, не меньше. Пьюлис, Эллардайс, Хьюз — прагматики в двойной степени. Каждые выходные они ищут самый лёгкий для победы путь и всегда разумно обращаются с бюджетом. Поздний Фергюсон был таким же — придумывал, как выжать максимум из малого, не заботясь о красоте побед. А Пеп? Пеп, который предопределил два последних Чемпионата Мира, выигранных сборной Испании и сделал в Лиге Чемпионов то, чего не смог сделать Венгер. Он вдвойне романтик, эстетичный радикал, у которого есть и будет неограниченный трансферный бюджет, в каком бы клубе он ни работал. Венгер же один. Он единственный романтик, ведущий учёт только собственных средств. Наверное, именно поэтому в субботу в каждом баре Бруклина вы обязательно найдёте футболку «Арсенала». Арсен — художник, творящий каждый день.

Что объединяет Венгера-эстета и Венгера-плательщика по займам, так это их безразличие к победе. Не то чтобы победа не важна — просто Венгер последователен. Будь то строительство стадиона или непокупка опытного защитника ради того, чтобы у Калума Чемберса была игровая практика. Будь то развитие игроков или будущего клуба в целом вместо зарабатывания очков в настоящем.

Арсен знает, что святых помнят за их чудеса, а не за ежедневные молитвы. И величайшие моменты его карьеры связаны отнюдь не с победами. Победа — вещь кратковременная. Трофеем трясут, стоя на втором этаже автобуса, а потом он собирает пыль в шкафу. Но ни один европейский клуб не смог достичь такого саморазвития, какое вылилось в «Эмирейтс» — трофей на 65.000 мест. А его самая известная победа на поле — 49-ти матчевый забег «Непобедимых» — это не столь чемпионский титул, сколь кратковременный триумф над случайностями, из-за которых команды раз за разом терпят поражение. Религиозное чувство, экстаз. Это победа длиною в год над ужасными правилами футбола, когда убийца вроде ван Нистелроя, зарабатывая пенальти, хотел возвыситься над самой сущностью спорта. «Арсенал» был благословлён на эту победу с небес. «Чемпион проиграл» — смертельный заголовок в любом виде спорта. Мрачное напоминание о том, что не важно, какими бы сильными не стали люди, мы всегда будем заложниками случайности — потери, расстояния или сложности. Это правила как футбола, так и жизни, и однажды Арсену удалось им не подчиниться. Разве это совершенство не лучше моуриньевских побед?

Он всегда будет католиком

В заключение, может быть, футбол не стоит того. Двухчасовая толкотня мужиков. Причина пить пиво по вечерам и орать на телевизор. Отвлечение от других жизненных забот, которое неожиданно заканчивается. Но если он настолько притягивает к себе людей, его стоит проповедовать. В нём есть что-то, что заставляет их приходить и уходить из паба или стадиона — не важно, в Лондоне или Нью-Йорке. Он придаёт нашей жизни смысл.

Если Арсен и проповедует его, так это из-за католицизма — добродетели, противоположной победам. Потому что события последних лет как раз связаны с добродетелью и победами. Возможно, высшей точкой стал 2003: «Арсенал» начал свой беспроигрышный сезон, Роман пришёл в «Челси», просмотр Премьер-Лиги объединил мир и вторгся в небольшую страну. Настала победа, миссия была завершена, победил мудрейший, а быть самым первым или самым богатым стало показателем своеобразия человеческого совершенства.

К середине двухтысячных победа в Ираке казалась переходным моментом, словно вечер на «Уэмбли» для «Портсмута», «Бирмингема» или «Уигана» — приятным днём перед тем, как мир отправится в ад. А к концу десятилетия и экономические победы стали довольно сомнительными: игру словно подстроили, победители стали негодяями, все начали друг друга обманывать. Все стали уделять огромное влияние победам, трофеям, бонусам и конкуренции.

Тогда добродетель не казалась такой уж хорошей альтернативой. Она была таковой, когда Арсен только пришёл в клуб — когда экономика была старой и не такой опасной. Словно короткий и спокойный путь жителя Запада от рождения до смерти. Он оканчивал университет, устраивался на работу, оформлял ипотеку, женился, заводил детей, косил лужайку и отсиживался на работе от звонка до звонка — он делал всё это в обмен на безопасность, хорошую запеканку, выходные, барбекю, а затем пенсию. В той жизни добродетель имела значение. Порядочность, соблюдаемая ежедневно, гарантированно вела к чему-то хорошему. Но всё это исчезло в период между 2004 и 2014 — и для оккупантов, и для старожилов, и для «Арсенала». В футболе, как и в жизни, добродетель всегда казалась утратившей свою ценность. В нынешнем мире стала иметь значение победа, пусть даже и ужасная. Четыре команды — всего лишь 1% — борются за Лигу Чемпионов, остальные 99% — за выживание.

На данный момент Арсен построил стадион, почти оплатил долг, а раны, нанесённые уходом сыновей, почти зажили. В последние два сезона «Арсенал» потратил 132 миллиона фунтов, что говорит нам о том, что он впервые играет в одной весовой категории с остальными клубами чемпионата. Сейчас у него нет ни преимуществ новизны, с которой он приехал в клуб, ни парализующей финансовой ситуации последних десять лет. Он просто хочет быть тренером.

Только дело в том, что он никогда не будет просто тренером. Он всегда будет католиком, всегда будет ценить не победы, а нечто другое. Он так и будет упрямым, отстаивающим свою точку зрения, но ещё и пленительным и вызывающим разногласия, как сама церковь. В любом случае, суждения об Арсене Венгере говорят намного больше о тех, кто его судит, нежели о нём самом. Он убеждён в том, что спорт, футбол или сама жизнь очень ценны, даже если они в итоге не оборачиваются победой. В том, что красота и порядочность, самосовершенствование и оставить что-то в наследство будущему может быть так же ценно, и даже ценнее, чем полка с трофеями.

Оригинал статьи

logoпремьер-лига Англия
logoЭмирейтс
logoАрсенал
logoЧелси
logoАрсен Венгер
Хайбери
logoЖозе Моуринью
logoМанчестер Юнайтед