Эдуард Корчагин: «Мафия сказала: или проиграете, или не уедете отсюда»
Еженедельник «Футбол» расспросил Эдуарда Корчагина о хет-трике в ворота «Зенита», драке на тренировке «Динамо» и о том, что на самом деле не поделили Бышовец и Лоськов.
Зарплата, губернатор
— Первая часть сезона в ПФЛ закончилась в ноябре. Рестарт назначен на апрель. Как команды заполняют пятимесячную паузу?
— Полтора месяца отдыхаем, и начинаются сборы. Сначала на месте работаем, потом уезжаем за границу. В прошлом году, например, были две Турции и турнир в Италии.
— Неплохо для второго дивизиона. «Долгопрудный» ведь финансируется из городского бюджета?
— Нет, это частный клуб. Наш президент тратит деньги из своего кармана, которые зарабатывает бизнесом.
— И какие цели ставит перед командой?
— Когда начинали чемпионат, никакой цели не было. Но хорошо стартовали, и тогда руководство поставило задачу попасть в тройку по итогам первого круга. Закончили его на втором месте. Потом, правда, случился спад, скатились вниз. Но осталось десять игр, все команды рядом, можем набрать очки и подняться выше.
— С инфраструктурой у клуба как?
— Полей тренировочных нет, но стадион хороший. Недавно как раз закончили строительство второй трибуны, приезжал губернатор. Внутри нее сделали каток, бассейн. А вот поле не очень хорошего качества: искусственное и прошлого поколения.
— Зарплаты в ПФЛ приличные?
— Да нет, небольшие. Жить можно только на премии. И то если выигрываешь.
Андрей Соколов: «Бюджет всех 70 клубов ПФЛ равняется бюджету одного середняка Премьер-лиги»
— Небольшие – это сколько? 5-7 тысяч долларов в месяц?
— У кого как. Даже поменьше бывает.
— Многие параллельно бизнесом занимаются.
— У меня есть небольшой, но я о нем особо не говорю. А для более серьезного дела нужны какие-то умения.
— Бизнесом больше чем футболом зарабатываете?
— В принципе, нет.
— Своим выступлением в сезоне довольны?
— В начале чемпионата играл, потом чуть меньше стали доверять. Понятно, что возраст уже немаленький. Но вот у нас была серия хорошая — девять матчей без поражений, я тогда забил два мяча. С учетом того, что не всегда выходил, это нормальный показатель.
— Это ваш последний год в футболе?
— Пока силы и здоровье есть, играю. Я не загадываю, как пойдет по жизни.
— Как вам уровень ПФЛ?
— Зависит от зоны и команды. Где-то играет молодежь, где-то опытные ребята, как у нас. Но футбол здесь непредсказуемый. Каждый может обыграть другого. И много борьбы — мысли меньше.
— Даже у «Спартака-2»?
— Они пытаются комбинировать, но во встречах с нами у них это не особо получалось.
— Главное впечатление от ПФЛ? Может быть, какой-нибудь экстремальный выезд?
— Был случай, как с «Волгой» на автобусе ездил в Раменское. Выехали в 10 утра, игра была назначена на 6 вечера. Но попали в пробку сначала в Тверской области, потом в Москве. В итоге приехали только за 40 минут до матча. У многих ребят на поле голова разболелась. Еще с «Долгопрудным» как-то чуть не опоздали на игру против «Зенита-2». Причем до матча у нас был заказан обед в ресторане. Поесть разрешили, но тренер сказал: «Особо не наедайтесь, через полтора часа на поле выходить».
Мафия, Африка
— Как в 15 лет вы оказались во Франции?
— Это получилось через Костю Сарсания. Я попал в юношескую сборную, а Костя весь ее основной состав отправил в Европу на просмотр. Конкретно меня с Ромой Свиридовым – на две недели в «Сент-Этьен». Мы прошли сборы, и нас взяли.
— Кто еще играл в той сборной?
— Сергей Темрюков, Алексей Еськов, который судит сейчас Премьер-лигу. Он уехал в «Монпелье». Были еще два брата Бодренко — Максим и Леша. И Рафик Зангионов. Они все попали в «Андерлехт».
— По «юношам» путешествовали за границу?
— Да у нас там практически каждый месяц были какие-то турниры. В Ирландии, например, проводился «Милк Кап», где мы играли с «Фейеноордом», «Манчестер Юнайтед», «Блэкберном», «Селтиком». Но самой запоминающейся была поездка из Бельгии. Ехали оттуда на автобусе через Париж. Нам предложили заехать в город, посмотреть на Эйфелеву башню. Время было 5 утра. И так получилось, что мы с Рафиком Зангионовым залезли сбоку на эту башню, чтобы сфотографироваться. К нам сразу подбежали полицейские: «Вы арестованы, пройдемте с нами». Завели в какой-то кабинет, где было видеонаблюдение, и сказали, что это нарушение порядка. Потом тренер нас пришел вытаскивать. Объяснил им, что, мол, русские футболисты, правил не знают, просто хотели сфотографироваться.
— В «Сент-Этьене» быстро адаптировались?
— Сначала тяжело было. Скучал по дому, не знал языка, законов. Как-то ехал в трамвае и по незнанию не купил билет. Нарвался на контролеров, в итоге протокол составляли.
— Сумасшедшие одноклубники попадались?
— С Жереми Жано, который потом провел больше трехсот матчей за «Сент-Этьен», мы в дубле начинали. Помню с его участием одну ситуацию. Прилетели на Корсику играть. На автобусе нас подвезли к стадиону. Идем под трибунами к раздевалке, около нее стоят два огромных лысых парня в очках и специально каждого из нас цепляют. Как бы запугивают.
— Бандиты?
— Местная мафия. Мы зашли в раздевалку, закрыли дверь, и тут она открывается. Заходит один из тех парней: «Или вы проиграете, или не уедете отсюда». И тут Жано как засмеялся. И за ним все уже покатились со смеху.
— Еще помните тех, с кем в дубле играли и кто потом звездой стал?
— Зумана Камара до сих пор за «ПСЖ» выступает, Рудольф Дуала выходил за «Спортинг» в финале Кубка УЕФА с ЦСКА. А в чемпионате для 17-летних я играл против Анелька, Анри, Саа, хотя мне тогда всего шестнадцать было. А уже когда стал играть за команду своего возраста, выиграл с ней чемпионат Франции. После этого стали выпускать и за дубль, и подключать к тренировкам основы.
Зеленый фонарь. Как «Сент-Этьен» попал в чемпионскую гонку
— Зачем тогда в ПСВ ушли?
— Заканчивался контракт, предложили новый, но появилось предметное предложение из Голландии. На молодежном чемпионате Европы-1998 меня заметил менеджер ПСВ. На том турнире еще Титов, Бут, Бузникин играли, а я в основном на замену выходил.
— В Голландии вас сразу отдали в аренду.
— На полгода в команду МВВ. Это была высшая лига, я удачно отыграл, и они предложили продлить аренду. Я согласился. Помню, часто просили про Россию рассказать. Мол, у вас там ведь холодно, водка, да? Стандартные представления о России были. Приходилось рассказывать, что все не совсем так.
— Чем страна удивила?
— Тем, что после матча можно было в баре собраться и пива взять. Я вообще не пью, поэтому колой ограничивался, а ребята пили. В Дании, кстати, вообще прямо после матча в раздевалку заносили ящик пива и ящик колы с фантой.
— Запоминающиеся матчи в Европе были?
— Против «Фейеноорда». МВВ после первого тайма дома проигрывал 0:3, за Роттердам еще Игорь Корнеев отличился. А после перерыва уже мы сначала два забили, а потом я сравнял. Еще с «молодежкой» ПСВ как-то в Африку летал. Король и королева Голландии договорились сыграть там матч и отправили нас. Не помню, правда, что за страна. Какая-то Маурисио. В общем, прилетели туда, король и королева вышли на поле, каждому пожали руку, какие-то африканские политики вышли с большими цепочками и медалями на груди, мы сыграли и обратно полетели.
— А в Данию как вас занесло?
— Через Франка Арнесена, который потом спортивным директором в «Челси» работал. Сложный там чемпионат – много борьбы, в этом плане он похож на английский.
Майами, драка
— Почему не удалось заиграть в ПСВ?
— Из-за конкуренции. В команде были футболисты сильнее. На моей позиции, например, играли Люк Нилис и Ван Нистелрой. С Рудом мы потом как-то в клинике в Эйндховене встретились. У него крестообразные связки, у меня — мениск. Но в команде особо не пересекались, если только его не отправляли за дубль играть. А из Голландии я уехал, потому что в год, когда играл в Дании, там приняли закон, по которому игрок высшей лиги не мог получать меньше 300 тысяч евро в год. Они ввели это для того, чтобы иностранцы в чемпионат приезжали хорошие, соответствовали этой сумме. Я считаю, правильно сделали, но для меня эта сумма была большой, мне не готовы были платить столько, и я уехал.
— Но до этого была история с клубом из Америки.
— Когда вернулся из Копенгагена, оставался еще год договора с ПСВ. И через Арнесена поступило предложение из Майами от команды высшей лиги. Поехал в Штаты на просмотр на четыре дня. Сыграл в двусторонке, забил два гола, вернулся в Россию, и мне прислали контракт. Отказался, потому что не устроили финансовые условия. Предлагали ведь договор на пять лет, но не хотелось ехать так далеко на не самые хорошие деньги.
— То есть меньше, чем в Голландии?
— Больше. Но Майами город дорогой. И питание, и проживание было бы за свой счет.
— Так сколько денег предлагали?
— 7 тысяч долларов в месяц.
— Что-нибудь за четыре дня в США запомнили?
— Была нереальная жара, градусов 30 с чем-то. После двусторонки даже дрожь пробила от смеси солнца и нагрузок. На следующий день команда улетела играть в другой город, а у меня был выходной. Решил побывать на пляже. Туда доехал на такси, а назад пошел пешком босиком, еще и майку снял. В общем, пока дошел до отеля, весь сгорел и натер ноги об асфальт.
— Майами понравился?
— Очень. Тренер даже покатал по нему на своей спортивной машине. Говорит, мол, вот наш город, он очень красивый, но тут многие футболисты становились на неверный путь.
— В «Динамо» вы как оказались?
— После Америки играл за дубль ПСВ, дожидался окончания контракта. А потом Александр Газдаров, знакомый отца из Моздока, президент и тренер местной команды, связался с «Динамо»: «Я представитель команды второй лиги. Знаете футболиста Корчагина? Хотите, чтобы он у вас прошел просмотр?» Они согласились, и после двух сборов я подписал соглашение.
— Во втором матче за клуб вы оформили хет-трик в ворота «Зенита». Хорошо помните ту игру?
— Да, у меня даже диск есть с тем матчем. Иногда в интернете попадается нарезка голов, с удовольствием смотрю. У нас тогда абсолютно все получалось, так бывает в футболе.
— В Динамо с вами играли Баффур Гьян, Паскаль Менди. Они были уже цивилизованными африканцами или могли ходить в национальных одеждах, распевать песни?
— Они были европейцами. А вот в «Шиннике» Серж Бранко ходил по базе в своем наряде – в халате. Когда первый раз в нем вышел, ребята на него с удивлением смотрели.
— С характером у Бранко как?
— Запомнилась драка на двусторонке. Бранко играл против очень быстрого югослава Малетича. Дарко его пару раз обыграл на краю. Сержу это не понравилось. Сначала он просто ударил, а на второй раз с двух ног покатился, и завязалась драка. Бикей за Бранко заступился, а все остальные — Спахич, Юрич, Радосавлевич — за Малетича. Когда все успокоилось, Бранко говорит: «А почему он меня обыгрывал?» Вот это для меня непонятно было. Что, он теперь не может тебя обыграть, что ли?
— Самого странного легионера помните? Кебе везде расисты мерещились.
— Что-то похожее было с Паскалем Менди. Он тоже считал, что его недолюбливают. Не скажу, что он странный был, но ему так казалось. У него еще драка была с Виталиком Гришиным на двусторонке, но ничего особенного, это стандартное явление на тренировках. У меня, например, с Точилиным случалось.
— Точилин рассказывал, что Гжебик всех поссорил в команде. Согласны?
— Я бы не сказал, что поссорил. Возможно, Точилин просто был в обиде на Гжебика, потому что он ему не доверял и привел своих футболистов. И вообще были ситуации, когда Гжебик к чехам лучше относился, чем к русским.
— Виктор Бондаренко с мегафоном каким запомнился?
— Когда я пришел на его первую тренировку, то обалдел. Никогда раньше не видел, чтобы тренер с рупором был. А тренировки у него были своеобразные: стандартная разминка — забегания с мячом в руках. Еще он рассказывал, как тренировал в Африке. И потом приехал какой-то парень на просмотр — центральный полузащитник, очень маленького роста, худенький. И Бондаренко сказал, что они вместе выигрывали чемпионат Африки. Честно говоря, все ребята тогда удивились. Он не тянул на тот уровень, про который рассказывал тренер. В итоге клуб его и не подписал.
— Почему в 2004-м «Динамо» чуть не вылетело?
— Сказалась тренерская чехарда. Три тренера за сезон! Плюс Гжебик немного загнал команду. Предсезонка с ним очень тяжелая была, из-за этого многие ребята сделали операции на паховых кольцах. Я в том числе.
— Как с Олегом Романцевым работалось?
— Он пришел на последние три тура и перед каждым матчем закрывал нас на базе за два дня до игры. Мы удивлялись. Обычно за день так делают. Скучно, конечно, было. Но мне нравился его футбол, где все через пас. Правда, вместе поработать особо не успели: «Динамо» предложило продлить контракт на улучшенных условиях, и я ушел в «Шинник».
Бышовец, Фурсенко
— В Ярославле по Погребняку было видно, что он вырастет в топ-форварда?
— Я бы так не сказал. Он пришел к началу чемпионата, может, не в форме был. Во втором круге прибавил, но точно не был на голову выше других.
— В матче со «Спартаком» на поле впервые вышел 20-летний Харитонский, которому уже на 11-й минуте сломал ногу Погатец.
— Хорошо помню тот момент. Жалко парня. В том матче вообще у нас было много травм: Видич мне голову разбил, а Бранко сломали то ли руку, то ли палец.
— Не хотели побить Погатеца после игры?
— Было такое желание. Он вообще жесткий футболист, всегда так играл. Но тогда, видимо, не знал, что против него молодой парень. Если б знал, аккуратнее действовал бы. Хотя он потом в больницу к Ярославу приезжал.
— Почему из «Шинника» пришлось уйти?
— Появился вариант с Нальчиком. Он недалеко от Моздока, мог дома чаще бывать, тем более я тогда только женился, да и отец футбол любил, приезжал бы на матчи. Все это и повлияло на переход. Хотя мной еще «Томь» интересовалась, которую Бышовец тренировал.
— В итоге вы с ним поработали, но только в «Локомотиве».
— После года в Нальчике. В тот сезон команда имела нереальную поддержку болельщиков — полный стадион на каждом домашнем матче, люди на играх сидели даже на заборе. И очень сильный тренер был — Юрий Красножан. А потом уже Бышовец позвал в Москву.
— С кем в «Локомотиве» дружили?
— С Ивановичем. Часто вместе в кафе ходили: он с женой, Якупович с девушкой. Еще есть фотография, как он пришел к моему сыну на день рождения – игрушку подарил. По Браниславу было видно, что он перейдет в команду топ-уровня.
— Из-за чего у Бышовца начался конфликт с командой?
— С командой – не знаю, а вот с Димой Лоськовым у него на тренировке произошло недопонимание. Хотя после этой ситуации я заметил, что микроклимат стал немного нездоровым.
Старики-разбойники. Илья Казаков – о тренерах, которые еще могут вернуться в футбол
— Что именно на тренировке произошло?
— Отрабатывали угловые, и Анатолий Федорович каждого футболиста ставил в определенную точку. Дима хотел подавать угловой, а Бышовец сказал ему встать на подборе. И у них на этой почве случилось недопонимание. Больше конфликтов не припоминаю.
— А у Одемвингие с Ринатом Билялетдиновым что было?
— Приехали в Грецию играть на Кубок УЕФА. Нас было двадцать человек — на два больше, чем нужно для заявки. Перед матчем прошла установка, и Питер не попал в основу, только на замену. И в конце установки он поднимает руку: «Можно спросить? Можно я сегодня не буду готовиться к игре?» Билялетдинов сказал, что нет вопросов. Подошел ко мне — а мы с Зуаги не попали в заявку, — говорит: «Готов?» Помню, даже на замену вышел в конце матча.
— У вас в команде почему не пошло?
— Снова конкуренция. Я пришел из провинциального клуба, а в «Локомотиве» играли такие нападающие, как Траоре и Сычев. Потом как раз Одемвингие подписали, а в следующем сезоне команду возглавил Рахимов. Я неплохо проявил себя на трех сборах, забивал, и в конце он вызвал: «К тебе вопросов нет, ты молодец: тренируешься, забиваешь, но играть не будешь».
— Поворот…
— Я не знал, как реагировать. Остался тренироваться с командой, вообще не играл, а потом Женя Харлачев, тренер «Локо-2», позвонил: «Давай ты будешь играть за нас, все равно же только тренируешься?» — «Давай, конечно». Мы вместе играли в «Динамо», было трудно отказать, так что стал ездить на игры «Локомотива-2», который играл на КФК, но шел на первом месте и выходил во вторую лигу. Тренировался при этом с основой. А потом на три месяца я ушел в «Торпедо». После него полгода не играл.
— Почему?
— В семье случилось горе — умер отец, и я шесть месяцев вообще ничего не мог делать. Но после трагедии мне нужно было с чего-то начинать. Потому что для меня это был очень тяжелый момент, долго приходил в себя. И я начал играть во второй лиге за «Зеленоград». В команду меня позвал Юрий Свирков, который работал в штабе Красножана, а потом возглавил клуб второй лиги…
— …который снялся с турнира.
—РФС, когда президентом был Фурсенко, принял закон, по которому у каждой команды второй лиги должно иметься искусственное поле. Из-за этого не только «Зеленоград», а многие команды погибли: «Истра», «Наро-Фоминск», еще несколько. Потому что финансов положить искусственное поле не было. Потом Максим Боков позвал меня в тверскую «Волгу», где он был тренером и спортивным директором, но команда попала под сокращение бюджета, случались задержки по премиям, и я перешел в «Долгопрудный».
Александр Маренич: «В ПФЛ, если ты за секунду пас не отдал, тебя выносят»
Текст: Александр Головин
Фото: Сергей Дроняев
Каждый год в России на бумагу перерабатывается около 10 млн тонн древесины. Каждый год у Фабио Капелло уменьшается количество кандидатов в национальную сборную России.
Скачай приложение еженедельника «Футбол» на планшет или смартфон. Спаси деревья. Помоги сборной России (иначе придется ужесточать лимит на легионеров).
Где логика?
Не хватает ребятам на хлебушек.
Еще запомнилось, что двумя рядами ниже нас на Северной трибуне сидел Петкун, а один из наших, заметив его, после 2 гола стал орать как бы вникуда
"Я не забуду эту боль
Я не забуду стыд и страх"
И так после каждого забитого)
Тот косился, хмурился, но терпел)
Маврикий, походу ))