Вадим Класс: «Небезызвестный питерский функционер, размахивая пистолетом, хотел выяснить, кто из футболистов сдал игру»
Бывший форвард питерского «Локомотива» рассказывает Кириллу Сухорукову множество веселых историй из жизни российского футбола.
– Три года назад, когда мы в первый раз общались, ты только закончил карьеру. Чем сейчас занимаешься?
– Я какое-то время переживал, что карьера закончилась и ничего хорошего впереди меня не ждет, была какая-то апатия. Сейчас же понимаю, что все, что ни делается, к лучшему. Работаю детским тренером в Академии «Зенита». На самом деле поначалу очень волновался, так как с детьми до этого не работал, навыка такого не было. Но мне было жаль терять тот опыт, который я получил, играя в профессиональный футбол, и хотелось поделиться им с детьми.
– Нравится?
– Конечно. Я привык зарабатывать деньги и получать от этого процесса удовольствие. Перефразируя известную фразу из советского фильма: «Для меня экзамен – всегда праздник», я могу сказать, что для меня футбол – это всегда праздник. Сложно работать и не получать удовольствие. Это мое жизненное кредо. Возможно, даже в ущерб заработку, главное – получать кайф от самого процесса. Ведь пока мы работаем, суетимся, жизнь проходит мимо нас. Многие из моих друзей, бывшие футболисты, кто работает сейчас не в футболе, живут по одному и тому же графику: работа – дом – работа. Никакой радости от такой жизни, мне кажется, нет.
– В чем специфика работы с детьми?
– Если сравнить то время, когда играл я, и сейчас, то разница, конечно, большая. Сейчас минимум беготни, кроссов, силовых упражнений. Вся работа ведется с мячом, на это делается большой упор. Я уже понимаю, насколько те ребята, которые у меня тренируются, будут сильнее нашего поколения. Конечно, к технике надо и «физику» приложить, и характер закалить. А вообще, на мой взгляд, самое главное в работе тренера – это любить футбол и прививать эту любовь своим ученикам. Это не значит, что ты должен сюсюкаться с ними, но все должно делаться в любви. С нами, конечно, все было немного по-другому.
– То есть ты веришь в будущее нашего футбола?
– Безусловно. Есть же объективные причины, почему у нас нет сборной. 90-е годы были тяжелыми, мы их потеряли и в плане экономического развития, и в футбольном плане. Сейчас же потихоньку все налаживается, как бы патриотично это не звучало. Лет через 10-15 у нас будет сильная сборная. Будем мы чемпионами мира, куда деваться-то? (смеется)
– Твоя история двухнедельной давности про бандитов в петербургском «Локомотиве» произвела впечатление. Неужели все было так плохо?
– В то время бандитские структуры контролировали, в том числе, и футбольные клубы, потому что там крутились большие деньги. Это было везде: и в «Сатурне», и в Воронеже, и в Саратове, и, конечно, в южных командах. Везде была своя братва. А кто в 90-е был бандитом, сейчас легализовался и, к примеру, имеет свой бизнес. Но это во всей стране так. После дебютного сезона в первом дивизионе я вообще не понимал, как в футбол-то играть. Настолько все было дико.
– Вопрос, на который все отвечают одинаково: случались ли в твоей карьере договорные матчи?
– Это явление имеет место в нашем футболе, но что я могу тебе рассказать? Все равно ни команд, ни имен я называть не буду.
– Футболисты обычно говорят, что договорняки есть, но они в них не участвовали.
– Ну почему же, я могу сказать, что играл в таких матчах. Но личной выгоды для себя я не имел. Это все решается на уровне руководства, и об этом, как правило, знают только опытные игроки.
– В «Локомотиве» это было?
– Я был тогда молодым и даже не знал о закулисных играх. Потом через некоторое время вскрывались какие-то истории и мне рассказывали: «А вот в той игре было вот так-то, зря рвали жилы». Для меня апогеем сезона 1999 года была игра с «Тюменью» за право остаться в первой лиге. Нам нужна была только победа. Мы вели 1:0, и соперник стал играть очень грубо, начал откровенно прыгать в ноги. Капитана «Тюмени» удалили, а в длинном тоннеле стадиона имени Кирова его и всю тюменскую команду ждал горячий прием от наших «братков». Отмутузили их тогда нехило.
– Кошмар какой.
– А помню, играли с «Торпедо-ЗИЛ», который претендовал на выход в высшую лигу. Наших «покровителей» попросили помочь казанские «братки». Тогда казанская команда тоже претендовала на выход в элиту, денег оттуда пообещали. Мы проиграли, а после игры к нам в раздевалку вбежал небезызвестный питерский футбольный функционер, фамилию которого я назвать не могу, и, размахивая перед нами пистолетом, хотел выяснить, кто из футболистов сдал игру. Все были в шоке. «Криминальное чтиво» прямо в раздевалке, а он в роли Траволты.
– Выезды в южные города вообще, говорят, были экстремальными.
– Помню выезд в Махачкалу как раз тогда, когда там проводилась какая-то антитеррористическая операция. Если честно, было жутко – везде по городу люди с автоматами. Такое ощущение, что мы приехали в какой-то другой мир. На стадионе болельщики поддерживали свою команду выстрелами в воздух. Мы выиграли 1:0, но радость от победы была вперемешку со страхом.
– Как футболисты не боялись играть в таких условиях?
– То, что я иногда видел, шокировало, и я не понимал, как это вообще может иметь отношение к футболу? В том же раменском «Сатурне», я слышал, футболистов отвозили куда-то в лес, избивали. Кстати, почти все, кто тогда «заведовал» в «Локомотиве», уже на том свете.
– Известный вратарь «Зенита» Михаил Бирюков играл в «Локомотиве», когда ему было за 40. В чем был секрет его футбольного долголетия?
– Бирюков был настоящим профессиональным футболистом. Он никогда не позволял себе ничего лишнего в плане режима, поздно не ложился. Не «зажигал», не растрачивал себя на нефутбольные вещи. Но его имя тоже играло, все-таки человек заслуженный.
– Кто был самым чудаковатым футболистом, с которым ты играл?
– Вспомню самого противоречивого футболиста. Играл в «Локомотиве такой Руслан Суанов, и мы с ним постоянно дрались. Он на правах старшего пытался ставить себя в коллективе топ-звездой, тем более в отношении молодых. У меня же авторитетов не было, кроме Бирюкова, поэтому мы с ним все время сцеплялись. Но самое интересное, что спустя несколько лет я подписал контракт с нижегородским «Локомотивом», и туда в последний день дозаявки пришел Суанов! Естественно, мы подрались с ним на предыгровой разминке в Нижнекамске. Вся команда нас разнимала. В том матче мы выиграли, и он забил решающий гол, а меня к тому времени уже заменили. Помню, когда он забил, подбежал к скамейке запасных и кричал мне: «Вот видишь, кто тебя кормит, а ты вообще кто такой?» (смеется) Потом я зарабатывал для него пенальти, которые он успешно забивал. Как человек он мне, конечно, не нравился, но профессионально мы с ним как-то ужились, вместе «зарабатывали деньги».
– Правда, что во втором дивизионе футболисту нереально заработать нормальные деньги?
– Да реально, конечно. Есть команды, где зарплаты больше, чем в первой лиге. «Содовик», «Носта», сейчас «Тосно» вот выходило в первый дивизион. Там платили в десятки раз больше, да еще и судьи помогают, премиальные зарабатываешь. Ведь во второй лиге команды все примерно одинаковые по уровню, и небольшая помощь судей сразу ощущается. В одной и той же лиге можно заработать от 20 до 400 тысяч рублей. И премиальные могут быть и 10, и 100 тысяч рублей.
– Кстати, вспомни свои самые большие премиальные за карьеру.
– В «Локомотиве», когда курс был еще другим, получали за победу от полутора до двух тысяч долларов. Помню, перед матчем на Кубок России с московским «Локомотивом» президент сказал нам: «Какие назовете премиальные, такие и получите». Назвали пять тысяч долларов, но все равно проиграли. Вообще заработать во втором дивизионе можно даже на будущее, если ты не кутишь, не гуляешь. Есть много примеров футболистов, которые были на виду, играли в хороших командах, а сейчас имеют определенные проблемы. Деньги быстро уходят, если жить роскошной жизнью, а футболисты зачастую не могут перестроиться на другую.
– Самое запоминающееся проявление болельщицкой любви к тебе?
– Для меня самое яркое проявление было в мурманском «Севере», когда Кузяев на полгода убрал меня из команды. Болельщики весь сезон кричали: «Класса на поле!». Как-то он заходит в раздевалку после очередного проигранного матча, в котором не выпустил меня на поле. В раздевалке тишина, Кузяев пинает мусорное ведро и говорит: «Они-то не знают, что Класс уже не тот!» (смеется) Когда я ушел из команды, болельщики подарили мне плакат с надписью: «Вадим Класс – наш лучший бомбардир». Растрогался тогда до слез.
– Не угнетала в Мурманске постоянная темнота? Полярные ночи все-таки.
– Больше напрягал снег. Поле чистили как в армии, получались такие «кантики», играли будто в хоккейной коробке. И когда мяч уходил в аут, то мог катиться на уровне плеча.
– В «Севере» подолгу не платили зарплату. Каково это, играть, не зная, заплатят тебе или нет?
– Я пытался внушить себе, что надо играть, зарекомендовать себя, и все придет. Гнал от себя плохие мысли, верил, что все в итоге отдадут. Со мной-то расплатились, но я знаю, что сейчас команда развалилась, и еще не все футболисты получили расчет.
– Самая страшная травма, которую ты видел?
– Могу рассказать про себя. Играли где-то на выезде, и я до сих пор не помню всей ситуации, как это случилось. Помню, что очнулся в карете скорой помощи, вся футболка в крови, не понимал, где я нахожусь. Смотрю, около меня сидит наш врач, спрашиваю его: «Арнольдыч, что произошло-то?». Оказалось, что игрок соперника попал мне коленом в голову. Приехали в больницу, провели обследование. Мне диагностировали сотрясение, играть было нельзя. Вышли из палаты, врач мне говорит: «Тут же недалеко гостиница, пойдем пешком, зачем такси ловить?» И представь: мы идем по улице, я в бутсах на шести шипах, футболка вся в крови, фингал под глазом, в носу ватные тампоны. Сюрреализм какой-то! Прохожие были в шоке. Зато потом ребята посмеялись и даже фотографировались со мной.
– Какой руководитель команды тебе запомнился на всю жизнь?
– Был в «Локомотиве» такой начальник команды Милованов, причем у него кабинет был на базе, и прямо там он и жил. Все футболисты, когда шли на тренировку, проходили мимо его кабинета. И не дай Бог случайно на него нарваться. Если он выходил, то брал первого попавшегося игрока и начинал вести с ним задушевные беседы, приговаривая: «Я тебе одно скажу, послушай меня старика, я х…й его знает, как ты играешь. Если бы я так играл, то я бы умер». Потом угощал чаем, сладостями. А у футболиста была одна мысль: поскорее свалить на тренировку.
– А кто запомнился своей интеллигентностью?
– Тут вне конкуренции Шалимов, у которого я тренировался в «Краснознаменске». «Извините», «пожалуйста» – и все в таком роде. Он даже нас называл «питерская интеллигенция». Но раз помню, и он вспылил. Делали простое упражнение «подача – прием – удар». Но делали его ужасно: то передача неточная, то удар «в молоко». Шалимов не выдерживает и кричит: «Дай мне передачу!» Писарев, его помощник, навешивает, Шалимов принимает на грудь и забивает. «Это что, сложно сделать?!» Тут Писарев отвечает: «Шаль, ну им реально сложно, они же не играли в «Ювентусе». (смеется)
– С Валерием «Борманом» Овчинниковым в нижегородском «Локомотиве» ты не пересекался?
– Нет, зато прекрасно помню доктора, которого, как рассказывал Родин, Борман гонял вместе с футболистами. Этот доктор впитал в себя методы Овчинникова, у него была такая фишка. Играем на выезде, тяжело, судья «душит» весь матч. Случается травма, он выбегает со своим большим чемоданом к травмированному и так невзначай бьет судью этим чемоданом. Потом извиняется. И так было не раз. Иногда выбегал не помощь оказывать, а специально судье всыпать.(смеется) Можно сказать, что он был последователем Овчинникова.
– Ты уже несколько лет играешь в «Спортинг-лиге». Как, на твой взгляд, изменился турнир?
– Уровень команд стал выше, появилось множество бывших футболистов, которые усилили конкуренцию, играть от этого стало только интереснее. Мне кажется, что уровень вырос не только в премьер-лиге, но и в других дивизионах. Я думаю, что это по-прежнему лучший турнир в городе.
– Почти всем в премьер-лиге платят премиальные. Это играет для тебя какую-то роль?
– Я считаю, что это просто знак уважения ко мне. Эти деньги, конечно, не сделают погоду в моем бюджете, но мне, конечно, приятно. Бесплатно я играю за друзей. А то, что я играю здесь за деньги… Я не ставлю это во главу угла, и даже у Макса Аврамова не спрашивал, сколько там платят. Он мне потом сам позвонил и рассказал об условиях. Я просто знал, что в «Ганзе» подбирается хорошая команда: Игорь Лебедев, Паша Зубов, другие ребята. Хороший коллектив образовался, в отличие от команды Кондратьева.
– Почему, кстати, «ИСК Город» развалился?
– Кондрату просто не хватало времени, чтобы руководить командой, он думал, что все само образуется. Когда в команде еще были Захаров и Дмитриев, все как-то держалось на плаву. А потом они ушли, и чем дальше, тем становилось хуже.
– Какие советы ты, как опытный игрок, можешь дать коллегам-нападающим в «Спортинг-лиге»?
– Нужно играть с меньшим количеством касаний, иметь голевое чутье, быть в нужное время в нужном месте. Это или есть, или этого нет. И формат «Спортинг-лиги» как раз подчеркивает качества игрока. Либо человек забивной, либо нет. Также тут важно уметь мыслить на поле, быстро принимать правильные решения.
Кирилл Сухоруков, sporting-spb.ru
