Андрей Соломатин: «Внутри команды Газзаев мог быть монстром, но всегда нас защищал»
Андрей Соломатин был частью семинского «Локомотива», ездил на чемпионат мира в Японию и Корею и выигрывал Премьер-лигу с ЦСКА. В интервью еженедельнику «Футбол» бывший защитник рассказал, что такое европейский подход Артура Жорже, как игрок юношеской сборной России вывозил из Катара золото и почему один из легионеров «Локо» боялся ехать в Махачкалу без каски.
Щебенка, Гинер
– Евгений Гинер старается делать так, чтобы бывшие армейские игроки работали в ЦСКА. Почему вы в «Чертаново»?
– Я был у Евгения Ленноровича еще до того, как начал тренировать. На тот момент еще не видел себя в тренерском цехе, хотел в клубе работать. Для меня же ЦСКА – это как…
– Почти как «Локомотив»?
– Да нет. Я болею за ЦСКА, сердце у меня, наверное, красно-синее. Так вот, я хотел работать в клубе, например в селекционном отделе. Но на тот момент вакансий не было. Поговорили с Бабаевым и решили, что, как появятся варианты, обсудим. Речи о том, чтобы тренировать детей, вообще не шло. Я тогда закончил с футболом, чувствовал себя великим бизнесменом. Была куча прожектов и так далее.
– Ни один из «прожектов» не удался?
– Частично что-то удавалось. Например, прокат лимузинов. Я вошел в существующую транспортную компанию и достаточно долго там работал. Были и неудачные проекты, конечно. Пытались заниматься перевозкой песка и щебня по Москве и Подмосковью. Но совсем это дело не задалось, даже вспоминать не хочется.
– В этом сезоне молодые парни из «Чертаново» сражаются с мужиками во второй лиге. Ребят бьют, ломают? Или все не так страшно?
– Не так все страшно. Никто никого не бьет и не ломает. Команды стараются играть в футбол. Но скорости выше, чем в детском футболе. Ребятам приходится быстрее принимать решения, не у всех это получается. Я считаю, что это хорошая школа. Всегда был сторонником мнения, что проще себя проявить, играя во второй лиге, а не за дубль.
– Хорошо, противники не «убивают». А судьи?
– Нет, нас ни разу судьи не «убивали». Наоборот, играли вот с одним из лидеров, арбитр даже больше в нашу сторону ошибался. Не заметил ни разу предвзятого судейства.
Пятерка, наручники
– В самом начале карьеры вы тоже играли за молодую команду во второй лиге.
– После школы попал в торпедовский дубль. Потренировался, поиграл – получил травму. Руководство сказало, что не видит меня в команде. В итоге попал в ТРАСКО – клуб на базе ФШМ.
– Правда, что у вас на всю команду была одна машина?
– Да-да! У кого-то из команды была машина – то ли пятерка, то ли семерка. Когда нас президент в самом начале собрал, поставил большие задачи и пообещал золотые горы. Так получилось, что мы туров семь подряд выиграли, шли на первом месте. У президента деньги сразу закончились – видимо, он не ожидал такой прыти от нас. Однажды после тренировки собрались, скинулись, купили пивка. Залезли всей толпой в эту пятерку, сидели друг на друге. И помчали куда-то. Классное было время, играли дружно и от души.
– Перед тем как оказаться в «Локомотиве», вы полгода доигрывали за ТРАСКО. Не было мыслей поберечь себя?
– Нет, это не про меня. Сейчас, даже когда с детьми бегаешь, иногда клинит – в стык идешь или еще что-то. В азарте даже не замечаешь. Хотя сейчас и лишний вес, а дети быстрее.
– Вы могли перейти не в «Локомотив», а в ЦСКА. Что не срослось?
– Мы играли против ЦСКА, после матча кто-то подошел ко мне. На следующее утро я приехал в клуб, переговорил со Светиковым. Он сказал, что Тарханов заинтересован, но до конкретики не дошло. На этом расстались, взяли тайм-аут. Я рассказал Чанову (он был тогда нашим тренером), что зовут в ЦСКА. Он говорит, мол, молодец, поздравляю. А вечером мы играли с «Локомотивом». Победили 4:2. Я сыграл неплохо, после матча Семин, можно сказать, надел на меня наручники. С утра Юрий Палыч приехал за мной на машине, отвез в клуб. Так и подписал контракт с «Локомотивом».
– Читали контракт вообще?
– У меня было два основных пожелания: первое – чтобы мне помогли устроиться в институт, второе – чтобы с армией вопрос решили. Деньги вообще не волновали: есть какая-то зарплата – и ладно. Мне еще выделили машину. Шестерку «Жигули» – был просто счастлив. Невероятные эмоции накатывали от присутствия на базе, от поездки на клубном автобусе, от формы локомотивской, которую выдали.
– Вы рассказывали, что в начале карьеры в «Локомотиве» пять раз бегали за пивом. Кто сменил вас в этой должности?
–Кто сменил, не помню, но в этой должности я находился долго. В первый раз с Дроздовым бегали в Екатеринбурге. Тогда не было чартеров, улетали на следующий день, поэтому остались ночевать. А тех, кто нас мог отправить за пивом, хватало.
– За что Семин мог оштрафовать?
– За пьянку мог оштрафовать.
– Коллективную?
– И коллективную, и индивидуальную. Разные случаи бывали.
На фото рядом с Соломатиным – Мурат Якин.
Каска, бронежилет
– В «Локомотиве» вы застали Джеймса Обиору. Многие говорили, что не встречали более ленивого футболиста.
– Мне больше запомнился другой легионер – был у нас европеец какой-то (скорее всего, речь идет о Филипе Азеведу. – Ред.). Предстоял выезд в Махачкалу, к нему кто-то подходит и говорит: «Завтра летим в Дагестан, нужно с собой каску и бронежилет взять». Надо было видеть, как расширялись его глаза, когда переводчик до него все это доносил. Парень-то телевизор смотрит, знает все. Дослушал и выдает: «Я не полечу!» Потом еле объяснили, что пошутили. Но все равно для него эта поездка была экстримом.
– В «Локомотиве» вы долгое время жили в одном номере с Зазой Джанашия. Неужели он правда мог проехать четыре круга по МКАД?
– Исключать нельзя – грузин вполне мог несколько раз проехать свой поворот. Радимов рассказывал про себя историю, как он начинал ездить в Сарагосе после России. Я даже однажды с ним в Питере катался по Дворцовой площади. Ждали, когда мосты опустятся. Так вот, прибыл он в Испанию, а ездить-то привык, как у нас. Проехал, значит, свой поворот по автобану. Что делать? Решил по газонам развернуться. Так там весь поток остановился, все стали смотреть, кто это, что это и как он может вообще такое вытворять.
– Как Джанашия боролся с лишним весом?
– Однажды на сборах в Италии меня, Зазу, Сашку Смирнова, Арифуллина и Харлача Палыч посадил за отдельный стол. У всех лазанья на ужин, а у нас – ботва с помидорами. А еще как-то Джанашия ездил в Корею на сборы, вернулся похудевшим килограммов на пятнадцать–двадцать. Это был лучший Заза Джанашия. Но потерю веса в Москве он быстро компенсировал.
– Чугайнов рассказывал, как Семин однажды оплевал милиционера. Вам какие эпизоды с его участием запомнились?
– Играем в еврокубках на старом «Локомотиве», а лавочки тренерские перенесли на другую сторону. Шел сильнейший дождь. А Семин никогда не сидел, вышел к бровке – в костюме и в ботинках. Стоит чуть ли не по колено в воде. И вдруг кто-то теряет мяч, Палыч на месте как давай топать: «Ты что делаешь?!» Брызги во все стороны, как из фонтана!
– Экстремальные выезды в 90-х были?
– За сборную матч в Грузии, когда свет погас. Мы сидели в автобусе, рядом никакой охраны, а вокруг – толпа. В автобус кидали древки, что только не летело – очень неприятно. Из «Алании» тяжело всегда было уезжать, особенно в 95-96-м годах. Как-то мы их обыграли со счетом 4:2. Коля Иванов тогда не засчитал два гола в наши ворота, причем по делу. С каждым незасчитанным голом стадион бесился все больше и больше. Иванов часа два потом не мог уехать, а в нас камни кидали еще всю дорогу.
Артурчик, «Кельн»
– Почему решили уйти из «Локомотива»?
– В последние годы что-то надломилось, с Палычем тоже изменились отношения. Все стало не так душевно, как раньше. Я же всегда очень хотел играть и часто недолечивался. В такой ситуации у меня случился рецидив, а Палыч еще сказал, что нам надо теперь на одну замену больше – Соломатина менять в случае чего. В общем, не те это были уже отношения. И случайно получилось, что встретился со своими старыми знакомыми – людьми из окружения Евгения Ленноровича. Они спросили, не хотел бы я попробовать. Вот так с ЦСКА все закрутилось-завертелось.
– Газзаев стал таким же родным тренером, как Семин?
– Наверное, не успел. Когда говорю о Газзаеве, сразу вспоминаю снежное дерби со «Спартаком». Они хотели перенести матч, но Георгич сказал, что игра состоится здесь и сейчас, мы выиграем здесь и сейчас. Пусть хоть дома рядом станут рушиться, пусть хоть камнепад начнется. Или как-то мы приехали на сборы в Израиль. Первый матч – попали «Маккаби» 1:5. Газзаев тогда еще тренировал сборную, должен был лететь в Швейцарию, на жеребьевку. Ну, мы думаем: «Сейчас Георгич уедет – вздохнем на пару дней хотя бы». После «Маккаби» приезжаем на базу – объявление: через пять минут сбор в теоретическом зале. Слух пошел, что Газзаев никуда не летит. Заходит Георгич в комнату и выдает очень запоминающуюся речь. Она была не особо долгой, но он дал понять, что здесь, внутри, будет с нас спрашивать по полной, а за дверью этой комнаты мы будем самыми лучшими футболистами на свете. Так и было. Внутри коллектива он мог быть монстром, но это никогда не уходило за пределы. Он всегда, в любой ситуации, отстаивал своих игроков. Я даже вспоминаю ситуацию, когда Тимофеев сломал мне лицевую кость. Это мы «Локомотивом» играли против «Алании». Все видели, что там была откровенная грубость. Но Газзаев все равно защищал Тимофеева.
– В 2003 году ЦСКА играл немного в «деревянный» футбол. Согласны?
– По этому вопросу мы как-то разговаривали со Слуцким. Он говорит: «Вот у меня в Самаре был Коллер. Два метра ростом, пятидесятый размер ноги. Зачем мне чего-то выдумывать? Я знаю: если будет пас верхом на Коллера, он в 99% случаев выиграет борьбу. И что, мне через него обыгрываться или что-то новое изобретать?» В те времена в ЦСКА пришел Ярошик, был Денис Попов. Игра строилась через них, через Гусева на фланге, не надо было особо разыгрывать.
– Вы говорили, что после перехода в ЦСКА стали не любить «Спартак». Когда это ощутили?
– Все это постепенно проходило. У «Локомотива» в те времена не было большого количества болельщиков, но мы очень дорожили теми, кто за нас тогда болел. Перейдя в ЦСКА, конечно, почувствовал разницу – сразу ощутил другую поддержку. Это как Мхитарян, когда перешел в «Дортмунд», ему сразу сказали: «Ты можешь хоть все матчи проиграть, но «Шальке» обязан победить». Здесь почти то же самое. Все это понимаешь и ощущаешь.
– Что изменилось, когда пришел Артур Жорже?
– Все поменялось кардинально. Приехали на сбор в Португалию, первая игра с «Аяксом». Играем по тридцать пять минут тайм, побеждаем 1:0. Через три дня играем с «Кельном», там Ворона еще был. Команда идет на последнем месте в Бундеслиге – проигрываем 1:9. Мы сидим и вообще не знаем, что сейчас будет. Это же реально позор. Заходит Артурчик: «Ребята, все нормально. 1:0 у «Аякса» выиграли, 1:9 «Кельну» проиграли. Работа продолжается, это предсезонка». На следующий день – выходной, потом одна тренировка. Думаем: «Ничего себе, в рай попали». Тем более после Георгича. Потом сбор в Марбелье. Жорже говорит: «Сбор двухнедельный, можете брать с собой цивильную одежду. На ужине появляться необязательно, а после ужина – фри, свободное время. Главное, в половине двенадцатого быть в номерах». Заканчивается, в общем, вечерняя тренировка. Мы быстро помылись и побежали гулять. А в этот момент заезжает «Днепр». Кучеревский с ребятами смотрят на нас удивленно: «Вы куда это?» Мы отвечаем: «Как куда? У нас свободное время, европейский подход!»
Рауль, золото
– Вы оказались Жорже не нужны?
– Всю предсезонку я отыграл в составе, вплоть до последнего матча. А ситуация с моим уходом из ЦСКА... В общем, допустил некоторые ошибки, о которых не хотел бы говорить. Но из-за них руководство было вынуждено меня продать в «Кубань». Но если бы вернуть все назад, никакой «Кубани» бы не было. Я бы попытался кое-что изменить.
– Каково тогда было попасть в «Кубань» после ЦСКА?
– Помню, как шли после тренировки с Южаниным. Первая тренировка, в грязи бегали. Идем в сторону базы, я спрашиваю Южанина: «Николаич, а где стирка, куда вещи сбрасывать грязные?» Он такой: «Не понял, какая стирка? У нас вон машинка одна стоит на базе, ребята все по очереди стирают. Оставалось только сказать: «Понял вас, Николай Николаич».
– Помимо Южанина в «Кубани» вас тренировал Софербий Ешугов. Виталий Калешин рассказывал, как он однажды вызвал вратаря и защитника и ругал их за то, что команда сыграла 0:0.
– Это нечто, конечно. Никогда не забуду, как он вытащил на теории видавший виды листочек и начал зачитывать: «Обязанности защитника. Пункт первый: защитник обязан отбирать мяч. Пункт номер два: после отбора надо отдать своему…» В общем, таких семь пунктов он назвал. Мы с Вовой Бесчастных и Лехой Герасименко были просто в шоке. Ешугов просто почувствовал себя великим тренером, хотя в команде были люди, которые добивались в карьере гораздо большего, чем он сам. Ешугов до «Кубани» баранов в горах пас, а ему вдруг доверили команду мастеров тренировать. При этом он человек южный, кавказский – не любил, когда ему что-то поперек говорят. В общем, в «Кубани» не сложилось.
– Вы играли не только на взрослом чемпионате мира, но и на юношеском. Что это был за турнир в Катаре?
– 1995 год, мы играли ранней весной. Вышли из группы, попали на испанцев – там Рауль и Морьентес нас «похоронили». Катар запомнился следующим. Отель «Хилтон», первый ужин. Огромный шведский стол – метров пятьдесят. Один парень у нас сразу же набрал три килограмма. От сладкого его невозможно было оторвать. Забавное зрелище – ходит и ходит, ходит и ходит. Была еще история. Вышли из группы, а другой парень – не буду называть фамилию – сидит расстроенный. Мы ему: «Ты чё, с ума сошел?» Он говорит: «Я золота накупил, меня ждут в России. Должен был продавать его сейчас, а сделки срываются». Он-то думал, что сразу вылетим, со всеми договорился уже.
– После «Кубани» вы много где поиграли, даже в Корее. Был среди клубов «Спартак» Нижний Новгород. Вам тоже там ничего не заплатили?
– Что-то платили пару месяцев, конечно. Я вообще переходил в «Локомотив» Нижний Новгород, а оказался в «Спартаке». Но сезон недоиграл – перешел в «Анжи».
– И как?
– Свет на базе отключали часто. Сулеймана Керимова не было, поэтому не без минусов. Но жили дружно, в город выходили спокойно. Эксцессов никаких не было вообще. Звали из «Анжи» в Австрию, в Китай. Но решил, что накатался, и не поехал – в «Торпедо» был уже финальный аккорд.
Текст: Глеб Чернявский
Фото: Сергей Дроняев
Здравствуйте. Чем вы сейчас занимаетесь?
– Я работал футболистом. Но заработал не так много, как зарабатывают футболисты сейчас. Денег хватает, но не хватает. Вот крыша протекает, ремонтирую... Помогают старые связи, но друзья кидают. Открыл бизнес, но прогорел, а у других получилось лучше, но они тоже прогорели. Многое понял о людях. Тренировать? Не знаю. Это я сейчас сам себе только что вопрос задал или вы так просто написали?
- Вы играли лучше большинства нынешних российских футболистов, а получали незаслуженно меньше?
– Да.
- Расскажите что-нибудь скандальное для заголовка.
– Тренер принес курицу в раздевалку и накричал матом на футболистов. А после игры старший партнер по команде прибил мои бутсы гвоздем. Однажды я выпил водки и не закусил. Дочка у президента была красивая, но болтливая, зараза... Больше ничего в голову не лезет. Пойдет?
Футболист из 90-х: «Тренер перед матчами забивал курице в голову гвоздь, пока мы пили водку с дочкой Ельцина»
- Были ли в России договорные матчи?
– Нет. Хотя, конечно, были. Партнеры по команде шушукались о чем-то в раздевалке, а потом капитан меня бил. Учавствовал ли я в подобных играх? Я что – опять сам себе вопрос задал? Я в таких играх тоже играл, но не сдавал. Играл нормально, на полную. Не блестяще конечно, но и не плохо. И партнеры не сдавали, играли нормально, по установке. Но очки не всегда нам были нужны. Потом ходили какие-то разговоры, но я не верил, не слушал. Потом, когда я ушел из этой команды – вот тогда они начали во всю договорняки катать. Сам я в стороне от этого держался. Не нужно мне это было. Футбол чище тогда в целом был, грязнее.
- Правда ли, что домашние игры «Алании» в 90-х судил переодетый клубный врач?
– Я не знаю, разные разговоры ходили. Нас убивали всегда, конечно, во Владикавказе. Пенальти ставили, голы не засчитывали. Но каких-то конкректных фактов я не знаю. Насколько я знаю, «Алания» всегда играла честно.
- Правда ли, что вас в свое время хотел купить европейский суперклуб?
– Я не знаю, тогда же агентов не было. Не то что сейчас. У каждого футболиста с 10 лет уже агент. Тогда проще все было. Разговоры ходили какие-то, но я же не интересовался своей карьерой, газет не читал, с людьми не разговаривал. Да и загранпаспорт не успели сделать вовремя. Приехал, потренировался, языка же не знал, не понимал ничего. Говорили, что нужен клубу, а потом отправили домой. Я если честно, так и не понял, где и в каком клубе был. Вроде Испания. Или Англия.
а почему не указан автор которого перепечатал? плюсов насобирать?