4 мин.

С песней по жизни. Часть 1.

372

Если Дмитрий Навоша к чертям не закроет мой блог, за непомерное количество офф-топов, я рискну опубликовать еще один. Эпический офф-топ в нескольких частях.

Несколько дней назад, перерывая родительскую квартиру в поисках каких-то бумажек, наткнулся на свои старые кассеты. Испытав легкий укол ностальгии, я стал вспоминать, когда и какие песни я слушал, и как дошел до сегодняшней жизни. Возможно, это покажется любопытным. Да и песни, я думаю, с некоторыми из Вас, мы слушали одинаковые.

1980-1987

Мое знакомство с музыкой началось с родительского бобинника. Это то, что слушали до появления кассетных магнитофонов. Пленка на нем наматывалась на бобину, как это делается с кинопленкой. По крайней мере, делалось раньше. С ним весело было играть, переключая скорость подачи пленки и то заставляя Аллу Борисовну Пугачеву петь проникновенным басом, то, вынуждая ее исполнять свои песни неразборчивой скороговоркой. С помощью этого чуда техники я познакомился с Аббой, Бони М, Высоцким и Макаревичем. Пугачева и Ротару и так пели со всех трех тогдашних каналов телевидения.

Причем маме Ротару нравилась, а папе нет. Чтобы не расстраивать родителей я говорил маме, что люблю Ротару, а папе, что не люблю. Однажды они зажали меня в углу и спросили, так как же все-таки я отношусь к творчеству певицы, и я попал в неловкое положение. С тех пор, я понял, что врать тоже нужно уметь.

Со временем я стал превращаться из юзера в продвинутого пользователя и стал пробовать делать записи с телевизора. Особенно нравилось мне писать песни из фильмов. Тогда было много фильмов с хорошими песнями и я, регулируя процесс записи кнопкой «пауза», записывал их на пленку. Тогда я еще не знал, что это называется саундтрек.

Кроме того, конечно, в доме было огромное количество разнообразных пластинок. Ну, разнообразных это сильно сказано, конечно. Но, диапазон от классики до итальянской эстрады присутствовал.

Собственно, так закладывался фундамент. Лет до 12.

В 12 лет, если проводить параллели с исторической наукой, закончилась древнейшая история и началась новая.

У меня появился кассетный магнитофон и я, в тот момент уже обросший приличной фонотекой, судорожно соображал, как же перетащить с бобин на кассеты многочисленные «Прощай, все пароходы поезда уходят в дальние края» и «Нарву цветов и подарю букет». Такие тогда были у меня вкусы. Хороший домашний мальчик. С кассетами в стране было фигово, поэтому те записи пришлось оставить на бобинах и начинать по новой.

Вот тогда и настигла меня одна из первых жизненных развилок.

1987-1993

В то время, моя бабушка работала в киоске союзпечати. Кроме, газеты «Футбол Хоккей», телепрограммы и жвачки, из интересного там еще продавались пластинки. Эти пластинки сначала попадали ко мне, и я либо оставлял их у себя, либо возвращал в свободную продажу. Так, например, через мои руки прошел альбом «Дайр Стрейтс» «Лове энд голд», который с негодованием был возвращен обратно. Еще бы, заглавная песня «Телеграф роад» шла 7 с лишним минут. Ужасное занудство.

Так вот. Однажды, мой школьный приятель принес мне кассету с записями Ласкового мая. Белые розы и «Пусть в твои окна смотрит беспечный розовый вечер» только набирали обороты. И, фактически в этот же день, бабушка из киоска принесла первый альбом Алисы, Энергия.

Я поставил кассету в магнитофон

Белые розы, белые розы

Беззащитны шипы…

В общем, я колебался нравится ли мне это. Пока я колебался, в комнату вошел папа.

- Что за бред ты слушаешь!? – возмутился он.

В те времена, папино мнение, даже насчет музыки, имело для меня вес, и я подумал: «Действительно. Что это за бред я слушаю?!»

Через пару дней, дело дошло и до Алисы. То ли папа был на работе, то ли вштырило меня покруче, чем от Ласкового мая, но пластинка осталось у меня. И понеслось.

Сначала, я заслушал до дыр Энергию. Исписал все школьные тетради стихом про «Лошадь дохлую под ярким белым светом». Естественно, даже не зная тогда, что это Бодлер.

Собственно, и сейчас я иногда залезаю в те старые записи.

Я болтаюсь между Ленинградом и Москвой

Я здесь чужой, я там чужой

В Москве я ленинградец, в Ленинграде москвич

Нашла коса на камень, стекло на кирпич.

Потом переслушал весь передовой на тот момент русский рок. Кино, Наутилус, ДДТ, Секрет, Чайф. Аквариум тогда показался мне сложным и занудным, зато все остальное я слушал сутками.

Западная музыка в тот период не котировалась абсолютно. То есть, я, конечно, знал и про Битлз и про Роллинг Стоунз, но сильных эмоций они у меня не вызывали. Я полагал, что в песне главное текст, а о чем поют Джаггер и Маккартни не понимал. И, к слову, годы спустя, когда, наконец, занялся разработкой этого пласта, был жутко разочарован содержанием текстов. Как сказал покойный Дюша Романов, в одном из своих интервью: «Переведите песни Роллинг Стоунз». Они великая группа, но всю жизнь пели только об одном. О Еб...е»