Игорь Лебеденко: «Кадыров любит хищников, в зоопарке у него – тигры, львы, пантеры»
Игорь Лебеденко воспользовался паузой в чемпионате России, чтобы провести несколько дней в Москве вместе с семьей. Рано утром полузащитник «Терека» отвез сыновей в детский сад, после чего рассказал Кириллу Благову об обещаниях египтянина из «Локомотива», игре в приставку с гендиректором «Сатурна», болельщиках «Ростова», летающих пультах на теории у Бердыева и визитах в резиденцию Рамзана Кадырова.
– Когда играем в Москве, дети с женой приходят на стадион, форма есть – все как надо, – рассказывает Лебеденко. – Старший уже полгода занимается в динамовской школе. Его самого потянуло – не то, что мы сказали. Он еще совсем маленьким был, а уже только с мячом играл. Младший еще в машинки поиграть может, а старший вообще без шансов: давайте мяч. Я сам, может, и не хотел бы всей этой нервотрепки, которая со спортом связана, но как откажешь?
- Почему вы решили постричься?
– Просто проснулся и решил. Пришло время перемен, наверное. С возрастом это не связано. С длинными волосами предыстория такая: в «Торпедо» мы играли с Ильей Абаевым и Сашкой Гориным, еще молодыми были, и на что-то поспорили. Нужно было отрастить длинные волосы, и кто первым пострижется, тот проиграл. В итоге я десять лет так проходил, Илья – до сих пор с длинными волосами. Всегда мечтал попробовать наголо, на сборах как-то взял машинку, постригся, но не очень понравилось, непривычно. Как сейчас – нравится.
- В «Торпедо» и «Локомотиве» вы играли с Алексеем Бугаевым. Тогда можно было предположить, что проблемы с алкоголем окажутся для него непреодолимыми?
– Был период в «Торпедо», когда он просто исчез – это после Евро-2004 случилось. Но что он тогда делал, никто же не знает наверняка. Больше таких случаев я не помню. Может, где-то режим он и нарушал, но точно не было предпосылок к тому, что Бугаев резко пропадет из футбола. Думаю, если бы не эти проблемы, он сейчас играл бы в сборной вместе с Игнашевичем и Березуцкими – все данные для этого у него были. Жаль, что так все сложилось.
- Самый колоритный человек, которого вы встречали в «Локомотиве»?
– Шаман – массажист Владимир Ткаченко. Человек увлечен рыбалкой и охотой, его рассказы можно было сутками слушать. На рыбалку бы с ним с удовольствием съездил, но времени в «Локомотиве» провел не так много, поэтому не сложилось.
- Кто из игроков поражал больше всего?
– Дима Лоськов: обе ноги рабочие, и лицом, и спиной отдать мог. Настоящий лидер. Сейчас у нас таких, наверное, и нет.
- Кого-то удивлял профессионализм Лимы.
– Лима молодец. Мог на два дня пропасть, потом вернуться и три дня из тренажерного зала не вылезать. С одной стороны – вроде профессионал, с другой – а где он до этого два дня был? Но определенный уровень он показывал, так что претензий к нему ни у кого не было.
- Сычев тогда крутое впечатление производил?
– Да нет. Конечно, в плане футбольной карьеры он был успешнее, но чего-то сверхъестественного не помню. Голевое чутье у него было определенное. Но не было такого, чтобы я смотрел на поле и не понимал, как он что-то делает.
- Кто вообще самый крутой нападающий, вместе с которым вам приходилось играть?
– С Сашкой Пановым в «Торпедо» интересно было. Так сложилось, что команда тогда заиграла, и тандем у нас был приличный. Он маленький, юркий, всюду успевал. Я больше на себя защитников отвлекал. Забивали мы тогда хорошо.
Когда он только пришел в «Торпедо», я уже два года в команде был. Как-то иду переодеваться на тренировку, а там на всю раздевалку какой-то новый, незнакомый голос. Это Саша – первый день в команде, а уже что-то всем увлеченно рассказывал, миллион слов в минуту. Простой парень, без проблем вошел в коллектив, всегда говорил что думает, причем без разницы, кто перед ним был – молодой игрок или президент клуба.
- В какой момент поняли, что из «Локомотива» придется уйти?
– С приходом Муслина, когда в дубль отправили. А потом спрашивают, где российская молодежь. Если взять локомотивские времена, то до прихода Муслина в период дозаявок в команду приходило по два-три человека – как сейчас в ЦСКА, например. Была обойма, и в нее вносились определенные дополнения. При Муслине тогда пришло 15, что ли, человек – и чуть ли не все легионеры. Молодежи было сказано: извините, но мы рассчитываем на других. А там люди из Египта приехали, из Туниса. Пришлось искать новые варианты, зачастую ребята уезжали в аренду куда-то на периферию.
- Кто был самым странным из тех легионеров?
– Амр Заки говорил, что 28 мячей забьет, еще что-то такое лепил. В итоге ни одного матча за основу не сыграл, да и в дубле ничем не выделялся. Хотя в Англии потом первый круг хорошо провел, много забивал. Зуаги Шакер – такой же непонятный. Вот в таких людей почему-то верили. Зарплата у них точно сильно больше была, чем у своей молодежи. Непонятно, почему нельзя было платить в разы меньше и доверять своим.
- С руководством обсуждали эту ситуацию?
– Президент вызвал, сказал, что клуб готов меня отпустить. Что бы я с ним обсуждал? Спросил бы, почему верят в О’Коннора, а не в меня? Наверное, это глупо было бы.
- Но вам было обидно?
– В то время было обидно. Предлагали уйти в аренду, но у меня гордость взыграла – сказал, что в аренду не хочу. Хотя через год и Муслин, и президент Филатов ушли – может, если бы уехал в аренду, все по-другому сложилось бы. Хотя сейчас я ни о чем не жалею.
***
- Владимир Вайсс в «Сатурне» принципиально отличался от Муслина от «Локомотиве»?
– Вайсс вообще сумасшедший, один из любимых моих тренеров! Причем поначалу мы не особо сошлись характерами. На фоне этого я психовал несколько раз, хотел уйти из команды.
Был случай, когда напихал ему прямо во время матча. Сидел в запасе, и было обидно, когда видел, как кто-то что-то не так делает. Он, конечно, обалдел, а я думал, что меня точно выгонят из команды. Но в той игре я все же вышел на замену и забил гол – 2:2 сыграли с «Кубанью». После матча Вайсс вызвал к себе – я уже реально был готов вещи собирать – но нормально поговорили, он объяснил какие-то моменты, и мы стали чуть ли не лучшими друзьями. Наверное, Вайсс просто понял, что я такой же эмоциональный человек, как он сам – и отношения наладились, стали очень хорошими.
С ним было интересно работать, он заводной, все на эмоциях – жаль, не получилось. Ничьи эти бесконечные.
- 16 за сезон. Вам не было скучно?
– Да скучно-то не было – обидно было. Пропускали на девяностых минутах, какие-то автоголы были, или победный мяч затолкать никак не могли. То есть на тренировках у нас все получалось. Вайсс говорил: «Когда вы тренируетесь, я вижу чемпионскую команду». А как матч, так сразу чего-то не хватало. Но все равно я думаю, что нужно было еще подождать чуть-чуть, и команда у Вайсса заиграла бы как следует. Может, если бы к Вайссу, пришли бы те игроки, которые потом пришли к Гаджиеву, было бы еще проще.
- Вы же при Вайссе перестали играть чистого нападающего?
– Да, с тех времен я стал глубже играть. Тогда Гьян в команде был, и Вайсс вроде как всех атакующих игроков хотел поставить в состав. Я был более коммуникабелен, поэтому договорились, что чуть опущусь. Никаких проблем не было, довольно быстро привык.
- Качество Вайсса, которое отличало его от других тренеров?
– Он правду всегда в глаза говорил. Всегда старался найти какие-то положительные моменты, чтобы подбодрить игроков. После сезона собирал команду, и каждому футболисту в присутствии остальных говорил, что о нем думает. Я никогда больше не видел такого, это очень сильное качество.
- Кто в то время был самым удивительным легионером «Сатурна»?
– Жедер. Безусловно, талантливый игрок, но он просто не тренировался. Набивал грелки льдом, привязывал к ногам и не тренировался. А потом выходил на игру, и был одним из лучших. Вот это для меня было удивительно.
- То есть он вообще не тренировался?
– В принципе, да. День-два в неделю мог позаниматься, а в остальное время у него постоянно что-то болело. Еще Душан Петкович был. Он не вылезал из тренажерного зала, и потом стал таких размеров, что там уже и не до футбола было – его в итоге отчислили из команды.
- Почему зимой 2009-го вам пришлось искать новый клуб?
– Контракт закончился, продлевать его не хотел ни «Сатурн», ни я сам. В 2008-м году сыграл где-то десять матчей, в дубль отправляли с непонятными объяснениями. Год кувырком, выпал из обоймы – после такого найти новую команду сложно. Это я очень хорошо тогда понял. Мы с женой ждали ребенка, а я уже месяц сидел дома без клуба и зарплату не получал. Не самое приятное, что может случиться. Хорошо, что «Ростову» нужен был игрок, и Долматов поверил в меня. Спасибо большое ему за это.
- В одном интервью вы рассказывали, что в «Сатурне» вас обвиняли «не пойми в чем». Кто вас обвинял?
– Нас с Чеснаускисом обвинили в дестабилизации обстановки в клубе, причин я так и не понял. Или Гаджиев, или Игнатьев – не знаю, что они там говорили руководству, но мы оказались в дубле. Тогда же еще гендиректором был Жиганов, нефутбольный человек. Мы жили в номере с Чеснаускисом, и он заходил к нам поиграть в приставку. Естественно, в силу возраста у него ничего не получалось. Мы, конечно, поддавались – ждали, когда он наиграется. Это все вообще как-то странно выглядело: вроде бы сначала играет с нами, а потом за дестабилизацию отчисляет.
Когда приходил Гаджиев, я был на подъеме – чувствовал, что у меня получается. Тогда было серьезное предложение от другого клуба, но я остался, потому что в «Сатурне» было комфортно. Но при Гаджиеве все стало по-другому. Потом пришел Ребер, вернул меня из дубля, но я с ним поссорился, и меня обратно отправили.
- А с Ребером из-за чего поссорились?
– Было прохладно, градусов семь-восемь, вышел на тренировку в шапке. Сними, говорит. Снимать не захотел, он на меня обиделся, и на следующий день я в дубле был. Но у меня и не было никаких иллюзий относительно этого тренера.
***
- Время в «Ростове» чем запомнилось?
– Хорошие впечатления остались. Долматов – всем известный, заслуженный тренер. В том, что «Ростов» вернулся в высшую лигу, велика его заслуга. Протасов пришел, когда команда уже была уверена в своих силах. Он не стал ничего ломать, а только добавлял что-то новое.
Тогда вообще очень интересный сезон получился, после двадцати туров команда шла на четвертом месте. Но нам пять-шесть месяцев не платили зарплату. Естественно, это сказывалось, и из десяти оставшихся матчей мы только один сыграли вничью, а все остальные проиграли. Понятно, что команда выполнила задачу на сезон, осталась в десятке, но что, если бы таких проблем не было? Команда ведь шла на четвертом месте – наверное, можно было найти какие-то деньги. Чтобы отдать хотя бы тем людям, у кого какие-то финансовые проблемы – кредиты, что-то еще. В клубе этого не поняли, а может, им просто и не нужно было четвертое место.
Доходило до разговоров, выходить или не выходить на тренировку. С одной стороны, людей понять можно, с другой – это не выход из положения. Раз не выйдешь, два – и что потом в игре ловить?
У нас хороший, дружный коллектив сложился, после игр мы постоянно всей командой собирались – в московских клубах такое, я думаю, вообще редкость. Так что откровенно дурака валять тогда никто себе позволить не мог, даже когда очень тяжело было.
- Каково играть в команде, главный нападающий которой – Роман Адамов?
– Да прикольно. Он хороший человек, всегда все говорит в лицо, молодым напихает, где надо, с опытными ребятами поспорит, если с чем-то не согласен. Может, чего-то ему и не хватало, но он восполнял баланс своим желанием, брал наглостью, напористостью, и забил под 80 мячей за карьеру. У нас до сих пор хорошие отношения, продолжаем общаться. Хотелось бы еще сыграть с ним – посмотрим, получится или нет.
Думаю, «Ростов» зря отпустил Рому. Он местный к тому же, а такое обычно ценится. Но болельщики почему-то его невзлюбили. Ростовские болельщики вообще очень требовательные. Один из них рассказывал, что мой переход в «Ростов» не особо тепло восприняли, но потом отношения наладились, нашли общий язык. Жаль, у них с Ромкой что-то не сложилось, сейчас с Бухаровым вроде какие-то проблемы есть.
- Вас болельщики тогда лучшим игроком сезона признали.
– Да, перстень вручили, дома у меня хранится. Такое отношение очень приятно, потому что как ни крути, а на отношение болельщиков внимание всегда обращаешь. Это те люди, ради которых ты играешь.
***
- Чем вы впечатлили Бердыева?
– Он позвонил, объяснил, что «Рубин» переходит на новую систему игры, при которой вингеры будут проделывать большой объем работы, и сказал, что я им подхожу. Ответил, что мне интересно, «Рубин» же тогда топ-клубом считался.
- В чем главная особенность тренера Бердыева?
– В его отношении к делу. Бердыев реально учит играть в футбол. Подсказывает все до мелочей, вплоть до того, как мяч останавливать. Причем это не только молодых игроков касается, опытных он тоже мог переделывать. Плюс тактически он очень подкован. Ну, и авторитет у него непререкаемый. Что-то не нравится, крикнет, одно слово буквально, и команда сразу реагирует, начинает все делать правильно. С виду он спокойный человек, но тогда и на поле напихать мог, и на теории пульт летал. То есть он требует и добивается своего.
- После работы с ним что-то принципиально новое узнали?
– Да, много вещей в голове осталось. Он говорил банальные вещи, которые вроде бы известны со школьных времен. Например, когда передачу отдаешь, колено накрывать. Такие вещи еще в школе говорили, но он напомнил о них так, что сейчас я о них все время вспоминаю.
- Теоретические занятия в «Рубине» отличались от тех, что были в других командах?
– Честно говоря, все теоретические занятия не особо интересны – каким бы оратором не был тренер. В «Рубине» у нас было очень много теории, причем объяснял не только Бердыев, но и его помощники. Иногда было по две теории в день. Конечно, эта часть работы нужна, но она всегда самая скучная и нудная. Спортсмену лучше бегать два часа, чем сидеть в зале.
- Кто-нибудь из игроков засыпал?
– Нет, у Бердыева такого не было. Помню, Вадик Евсеев в «Сатурне» пару раз засыпал, но у Гаджиева тогда и Борис Петрович Игнатьев засыпал. То есть не только игроки, но и помощник тренера.
- Часто приходилось слышать воспоминания о победе над «Барселоной»?
– Да нет, культа из этого не делали. Я сам спрашивал, потому что было интересно какие-то нюансы узнать. Например, как «Барселона» играла в тотальный контроль мяча. Ребята рассказывали, что вроде ничего особенного – ну, катают и катают – а подходит шестидесятая минута, и у тебя уже вилка в горле.
***
- Долго раздумывали над предложением «Терека»?
– Да, долго. Ну, как долго – месяца полтора все заняло. Был в отпуске, мне позвонили и сказали, что есть интерес со стороны «Терека». Думал, почему я должен уходить из команды, которая играет в еврокубках, в команду, которая тогда шла в нижней части таблицы. Но потом мне в «Рубине» просто вручили письмо о том, что я могу тренироваться индивидуально, тем самым подтолкнув меня к переходу. Получалось, нужно было или уходить, или оставаться сидеть в дубле или фарм-клубе, тупо получая деньги. Решил, что лучше идти играть.
- Каким было первое впечатление от Черчесова?
– Первый раз мы пообщались по телефону уже после того, как я дал согласие на переход. Потом увиделись на сборе в Турции. Впечатление – очень сильного и уверенного в себе человека, который знает, чего хочет, и понимает, как это сделать. Думаю, этим он и берет: всегда знает, что сказать, и что сделать.
- При нем вы заиграли так, что вас вызвали в сборную. Насколько это было неожиданно?
– В принципе, я не верил, что меня позовут, потому что тогда уже был обозначен путь на омоложение сборной. Думал, к тридцати годам вызова ждать не стоит и, побывав в сборной, особо и не понял, для чего меня вызывали. Запомнилось, что мы пять или шесть дней сидели в отеле в Марбелье.
- То есть было ощущение, что то приглашение – больше формальность?
– Наверное, да. По крайней мере, я не понял, чем был обусловлен тот вызов, что хотели увидеть от меня. Честно, не готов говорить.
- К чему поначалу было сложнее всего привыкнуть в Грозном?
– Было непривычно, что на домашние матчи нужно пять часов добираться. Команда ведь живет не в Грозном, а в Кисловодске – то есть час на самолете или пять часов на автобусе. Последние два года это был автобус. А так – в Грозном все для футбола есть. Нам показывали проект большого парка, который хотят сделать в городе, и внутри этого парка будет располагаться новая, современная база клуба. То есть будет еще лучше и удобнее.
- Как вам живется в Кисловодске?
– А я живу на базе – это лучше, чем одному в квартире. Многие ребята тоже на базе живут, всегда можно пообщаться, чтобы не заскучать. Кисловодск к тому же не мегаполис, так что там в принципе сложнее найти какие-то удобные варианты с жильем.
- Как в таких условиях ощущают себя легионеры.
– Нормально, я думаю. Некоторые уже по несколько лет живут, и никаких проблем.
- Часто ли на базу клуба приезжает Рамзан Кадыров?
– На базу ни разу не приезжал, а так встречи с командой случаются. Раз-два за год он может зайти в раздевалку – после каких-нибудь важных, значимых матчей.
- К тренировкам с командой на стадионе в Грозном не присоединяется?
– Чтобы прямо тренировку с командой провести – нет. Бывало, с вратарями оставался после занятия, чтобы побить по воротам.
- Что он говорит в раздевалке?
– Он всегда настроен позитивно. Даже когда одно время команда играла очень плохо, Кадыров нам все равно слова плохого не сказал. Всегда поддерживает – это важное качество.
- Как часто Кадыров приглашает команду к себе в резиденцию?
– За два с половиной года я был, по-моему, три раза. Последний раз – перед этим сезоном.
- Впечатляет?
– Прикольно, конечно.
- Антонио Феррейра выкладывал оттуда фотографию с леопардом на руках.
– Да, там есть и зоопарк. Тигры, львы, пумы, пантеры – Кадыров больше хищников любит. Очень красиво. В Грозном мы останавливаемся в центре города в одном и том же отеле, и буквально через дорогу от него – эта резиденция. Ребята рассказывали, что есть еще и вторая резиденция – я, правда, там еще не был.
- Какую фотографию выложили бы вы, чтобы показать Грозный в одной картинке?
– Центр города – его визитная карточка, по нему сейчас все Грозный и узнают. Огромные небоскребы, большие мечети, дороги пятиполосные, вечером все подсвечивается. Если не знать, что это Грозный, первым делом подумаешь, что в Дубае оказался. Причем мы были не только в Грозном, но и в других городах Чеченской республики – видно, что о них тоже заботятся.
- Подарок Кадырова игрокам, который впечатлил больше всего?
– Слышал, что раньше игрокам могли дарить какие-то серьезные подарки, но сейчас такого нет. За два с половиной года, что я в команде, помню только, как Кадыров свою кофту Лежару подарил. Лежар что-то пошутил, на Кадырове была белая спортивная кофта, он снял ее – и отдал. Такая же история, я слышал, с Кингстоном была в свое время, когда он спросил что-то про телефон, и Кадыров ему свой «Верту» подарил.
- Чем еще Лежар отличался?
– Постоянными травмами. Матч отыграет, потом три дня по кругу бегает. Не помню, чтобы он сыграл два-три матча подряд. Постоянно что-то болело.
- Как, кстати, в команде относится к тому, что Кадыров во время матчей использует микрофон?
– Да я, честно говоря, на поле этого даже не слышал. Вы же об игре с «Рубином»? Я честно не слышал. Стадион загудел, а почему загудел – уже после матча узнал. Когда бегаешь, особо не понимаешь, что кричат. Может, на стадионе еще акустика такая, что звук больше в сторону трибун настроен.
- Поняли ли вы ситуацию с уходом Черчесова?
– Наверное, руководители хотели сделать как лучше. Красножан нам сам рассказывал, что президент его давно хотел видеть в «Тереке», но все никак не получалось. А тут вроде все совпало: и у Черчесова контракт закончился, и Красножан был свободен. Наверное, поэтому и был сделан такой выбор. Никто же не думал, что с Красножаном команда в яму попадет. Хорошо, что потом его вовремя поменяли.
- Чем запомнилась работа с Красножаном?
– Бесконечными теориями. По-моему, его система подготовки устарела. Сейчас футболиста, да и вообще любого спортсмена, нужно уметь заинтересовать. Понятно, что футболист будет все выполнять, даже если ему скажут тупо бегать. Но если к этому добавить какой-то дополнительный интерес, то работать будет вдвойне приятнее, и результат будет лучше. А у Красножана было неинтересно.
Теория могла быть два раза в день. Термины, которые его тренерский штаб использовал... Есть ведь понятные всем определения – стеночка, подача. У них все было совершенно по-другому: диагональные блоки, доставки. Мы с ним разговаривали, и я спросил: «А вы думаете, иностранцы понимают, что вы говорите?» Отвечает: «Иностранцы говорят, что это вы не понимаете». Все ясно, думаю. Мы же разговаривали с иностранцами, которые не знают русского – им половину и перевести не могли толком.
Говорят, что в «Анжи» Красножана вроде как игроки сняли. Не знаю, так это или нет. Но представляю реакцию людей, которые играли в «Реале» и «Барселоне», а потом столкнулись с таким подходом. Ну, правда, неинтересно.
- А как можно заинтересовать футболиста?
– Тренировки через мяч – это всегда интересно. Можно тупо бегать, а можно что-то с мячом делать. Какие-то еще вещи можно придумать.
- Что изменилось в «Тереке» с приходом Рахимова?
– Все изменилось – от питания до каких-то деталей тренировочного процесса. Хорошую физическую форму с ним набрали. Плюс он умеет вытащить из игроков все способности по максимуму. Сейчас стало интересно работать, хотя на сборах у нас нагрузки были очень приличные.
- Результат, который команда показывает в начале сезона, не удивил?
– Нужно понимать, что календарь у нас был достаточно мягкий. Сейчас будут матчи с «Кубанью» и «Спартаком», дальше – «Локомотив» с «Краснодаром». Вот по таким играм о команде можно будет сказать больше. Приятно, что удалось стартовать именно так, хотя опять же: можно было бы и больше очков набрать – с ЦСКА, например. Тогда думал уже, что забиваю, но Акинфеев успел накрыть удар. Хотя по-другому пробить в той ситуации я бы не смог.
Думаю, удачным результатом для нас будет попадание в еврокубки – чтобы в Грозном увидели европейский футбол. Это давняя мечта руководства, всем о ней известно. Нам самим тоже будет очень приятно, так что постараемся. Сам я хочу отыграть все игры, забивать как можно больше, передачи отдавать.
- Когда больше удовольствия получаете – когда гол забиваете, или отдаете крутую передачу?
– Есть люди, которые говорят, что отдать – это все равно, что забить самому. По-моему, это неправда. Я в это никогда не поверю. Ты хоть полкоманды обыграть можешь и выкатить на пустые ворота, но все равно все смотрят на того, кто забил. Понятно, что тот, кто отдал – молодец, красавчик. Но на табло-то другая фамилия, это совсем другие эмоции.
Сергей Шавло: «Быстров после «Спартака» спрашивал в молодежке: «А где черная икра?»
Семен Фомин: «Смотрел, как немцы громят бразильцев – думал, как это возможно? После «Зенита» понял»
Сергей Яшин: «Федорычев собирал игроков на даче. Спрашивал, что еще может сделать для «Динамо»
Фото: РИА Новости/Саид Царнаев/ Алексей Даничев/ Роман Кручинин
— Ты вообще кто такой?
— Да вы что, с ума сошли? Я же Лев — Царь зверей!
— Царь зверей — это Рамзан Кадыров, а ты — просто животное.
даёшь интервью! если он и футбол знает, а не только рыбалку и охоту.
http://img.wonderhowto.com/img/23/16/63417153638359/0/pass-soccer-ball-with-inside-your-foot.w654.jpg
http://www.football-pictures.net/data/media/219/Bastian_Schweinsteiger_pass.jpg