Русские гонки в Сантандере
Сельта, или, Хихон ассоциируются с русским футболом в Испании. На самом деле, Расинг. В 90-х – 2000-х за него сыграло семь российских футболистов. А начиналось всё с белоруса.
Колоритный Андрей Зыгмантович появился в Сантандере зимой 1993-го года, когда Расинг в очередной раз боролся за выход в Примеру. Задачи несравнимые с теми, что он решал в минском Динамо и сборной СССР – чемпион Союза-82, постоянный участник еврокубков, твёрдый игрок обоймы команды Лобановского.
Пришлось изменить и позицию. Опыт и мастерство опорного хава со вкусом в атаке оказались востребованы на месте последнего защитника. Неслучайно за четыре кантабрийских сезона он забил всего 1 мяч при 87 выходах на поле. Зато оборона была крепка и стабильна настолько, что справиться с ней иногда не мог даже Реал, получивший 5:0 на Сантьяго Бернабеу.
Два мяча в том матче забил Дмитрий Радченко, вместе с Поповым приехавший в 1994-м. Оба уже сделали себе имя в Спартаке, оба играли на чемпионате мира, а вышедший на замену Радченко поучаствовал в уничтожении Камеруна – пас на рекорд друга Саленко и обратная передача, завершённая последним в матче результативным ударом.
Они – ровесники, вместе занимались в молодёжке, вместе пришли в Зенит, вместе же их приглашали в Киев. Но Радченко выбрал Москву. В два спартаковских сезона положил 27 мячей. Расинг тогда искал высокого нападающего, умеющего ориентироваться в штрафной площади. Разумеется, желательно недорогого. Русские тогда были востребованы в первую очередь, по соотношению цена/качество. Большим клубам не подходят, а средним и малым – то, что прописал доктор.
Зелёные сезоны ознаменованы гроссмейстерскими показателями – 11 и 10 мячей. Соответственно, приглашения не заставили себя ждать и Расинг расстался со своей главной звездой по очень коммерчески выгодным расценкам: купили за 1 миллион, продали в Ла-Корунью за 3.
При этом, отмечалось, что Радченко стал слишком сбиваться на индивидуальную игру, игнорируя командные взаимодействия. Его дальнейшая история испещрена множеством переходов и красочных, но нестабильных всплесков, типа гола Барселоне, принесшего Депортиво ничью 1:1. Закрепиться на стабильно высоком уровне ему не удалось ни здесь, ни в Райо, ни в Компостелле, ни в Лериде, ни в Японии, где он играл в дальнейшем.
Не упрекнуть в нестабильности Дмитрия Попова, бывшего одним из лучших атакующих защитников той Ла-Лиги. 7, 6 и 8 мячей посезонно. Всего – 130 матчей. Условия пропуска – травмы и дисквалификации, чего в целом избегал более чем успешно. Сравнивая советский и испанский футбол, образ жизни и нынешнее спортивное мироустройство он отмечал, что уезжал из страны, добивавшей в себе останки коммунизма. Это – политическая составляющая, сказавшаяся и на футболе.
“У нас были разные школы. Например, грузины всегда брали техникой, украинская доктрина замешана на физических кондициях. Естественно, что тогда мы были достаточно разноплановы и востребованы на мировом рынке. Кроме того, игроки, пусть даже высшего дивизиона стоили примерно столько же, во сколько сейчас обходится переход из одной команды 2-й лиги в другую. Заграница, Испания была интересна очень многим.
Другая страна, другой уровень, другие ощущения. Здесь всё строилось по-другому – тактика, предсезонная подготовка, отношение к футболу. Увы, наши сейчас стали очень большими профессионалами в плане финансовой оценки своих талантов и не скажу, что слишком усердствуют в их реализации. Нельзя представить себе игрока Реала, или, Атлетико, провисающего в ночных клубах накануне матча.
Хотя в целом юг Испании – это витрина, рай для туристов. Пляжи, достопримечательности, развлечения. На севере – Кантабрия, Астурия, Галисия, Наварра, Баскония всё по-другому. Здесь просто работают. Неслучайно эти регионы и поддерживают экономику страны. А вот ведущим клубом условно можно назвать только Барселону. Условно – потому что Каталония северна только в том плане, что часть её территории граничит с Францией. Сам город Барселона – это всё же, скорее, центральная часть”.
Ильшат Файзулин, прибывший на замену Радченко, запомнился, скорее, страстью и интенсивностью, отменным дриблингом, обострениями и вообще всеми достоинствами динамичного форварда, действующего из глубины. Вот только те моменты, которые создавал он сам для себя, он же категорически не реализовывал. 6 мячей в 33 матчах – показатель совсем невыдающийся.
Впрочем, этого хватило для приглашения в Вильярреал, что стало началом конца карьеры – 22 появления на поле и 1 забитый мяч прочно закрыли за ним двери сильных команд. Далее были Португалия, питерское Динамо, Липецк, Видное. Словом, ничего общего с большим футболом. Скорость и работа с мячом – это, конечно, здорово, но когда становится всего лишь прилагательным, без материальной эффективности, пропадает за ненадобностью.
Владимир Бесчастных стал следующей русской звездой Сантандера. Лучший бомбардир сборной России, громко провоженный в конкурентоспособный на европейском уровне Вердер, не нашёл себя в реалиях Бундеслиги, прочно укрепившись в игроках ротации. Тогда в обращение только вошли постоянные номера и по ним привычно определяли людей старта. Хомяку достался 15-й. Статистика достойна – 56 матчей, 11 мячей, но она же характеризует уровень его востребованности. Он сам объяснял это проблемами с лингвистикой – немецкий язык так и не дался и не лучшим, после развода, психологическим состоянием.
Перебравшись в Испанию, за рекордные для Расинга 2 миллиона евро, Бес вернулся в состояние ударного форварда. До участия в гонке Пичичи, играя за команду-аутсайдер, по определению далековато, но тех 10, в пределах плюс-минус, которые он бил по сезону, хватало для выживания.
А потом пришло время переформатирования атакующей линии. В частности, появился Сальва Балеста, в опровержение предыдущего абзаца, реализовавший 27 голевых шансов в сезоне 1999/2000. Владимир Евгеньевич поселились на скамейке запасных, в среднем получая 24 минуты за матч.
О причинах метаморфозы остаётся только догадываться. Тем более, что позже, вернувшись в Спартак, переезжая в Турцию, меняя длинный ряд российских команд, последней из которых стал Арсенал друга Аленичева, сменив амплуа – по тактическим соображениям не раз приходилось играть опорного и левого полузащитника, человек демонстрировал очень качественный и местами результативный футбол. Возможно, причина кроется в его характере. Взрывном и резком. Как та игра, что он исповедовал на поле.
В том же сезоне 1996/97 команду усилил Сергей Шустиков. Впрочем, “усилил” сказано слишком громко. Он провёл достаточно затяжную карьеру, так и оставшись сыном того самого Виктора Шустикова, который в середине 60-х был символом московского Торпедо. Его рекорд – 253 матча подряд без замен не превзойдён до сих пор.
Сергей рекордов не ставил, оставшись более чем заурядным футболистом. Он числился в Расинге первого круга, далее отправившись в ЦСКА и снова вернувшись на два сезона . Второе пришествие – 1998 год. Продлилось до 2000-го. Статистический итог – 38 матчей, 1 забитый мяч. Последняя цифра для опорного полузащитника не слишком важна. Первая показательна. В то время в Примере играло 22 команды и россиянин не добрал даже до половины матчей. Позиции в стартовом составе и вовсе, можно пересчитать по пальцам.
Примерно той же ошибкой стал друг и коллега Дмитрий Ульянов. Тоже сын, не добравшийся до славы отца – Заслуженного тренера России Николая Ульянова, за время своей игроцкой карьеры более всего запомнившийся пенальти, героически вытащенном Сергеем Овчинниковым из “девятки” ворот Локомотива. Они вместе с Шустиковым росли в Торпедо, вместе перешли в ЦСКА, вместе уехали в Сантандер.
Вот только у него не оказалось даже второго шанса на Примеру. Шесть матчей – и домой. С тех пор русских в Расинге не было.
Геннадий НИКИТАНОВ, Анастасия КАРСАКОВА
