Аптекарь
«Останкинская трилогия», из которой я читаю вот уже вторую книгу, подталкивает читателя прогуляться по всем этим паркам и улицам вроде Аргуновской и проникнуться атмосферой местных обитателей, пусть с 1975 года там могло всё поменяться две тысячи раз.
Орлов так любит свой район, что даже обличая пороки его обитателей, автор не оставляет выбора и ты проникаешься симпатией к описываемым декорациям. Примерно как читаешь кого-нибудь о Париже 30-ых годов и готовишься собирать чемоданы, чтобы немедленно посмотреть на Монмартр. Чемоданы остаются ждать визы, я не двигаюсь с дивана в сторону метро. Хотя… В жизни всегда есть место подвигу.
Как человек с воображением, а стало быть, с предрассудками и суевериями, я предпочитаю болеть без диагнозов. Так хоть какие-то надежды остались бы.
Так вот. «Аптекарь» — это вторая часть трилогии, в которой, есть подозрение, все книги можно читать независимо друг от друга: они связаны лишь местом событий, а не персонажами/мирами/родом фантазии.
Если в «Альтисте Данилове» были демоны и домовые со своим параллельным, считайте, миром, то тут одна несчастная (на самом деле никакая не несчастная, а вполне себе ядовитая баба) Любовь Николаевна, вылезшая как джинн из бутылки водки, раба и берегиня, призванная исполнять потаённые желания «пайщиков» (тех, кто складывался, чтобы купить).
Ещё там есть говорящий и ходящий ротан. Это такая рыба далеко некрупных размеров, если что. Где-то на фоне всплывает (в рыбном контексте это очень неплохой глагол) призрак Шарикова с «абырвалгом» (опять таки, прошу заметить рыбную связь).
Мардарий (ротан) фантастичен сам по себе. Любовь Николаевна, конечно, может наворотить делов, но при всём этом сюре всё равно не поднимается рука отнести «Аптекаря» к фантастичному жанру в чистом виде. Как не поднимается ничего относить к фантастике «Мастер и Маргариту». Нет, Орлова не надо сравнивать с Булгаковым — масштабы и замашки всё-таки разные, но в жанровой принадлежности что-то общее определённо есть.
— Дядя Валя, ты читал «Облако в штанах»?
— Нет, не читал.
— А зря. Один тоже не читал, а через два дня дал дуба.
Из первой части кроме Останкино во вторую книгу перекочевали только хлопоблуды. И вот тут у меня когнитивный диссонанс: если рассказать, кто это, невольно раскрою одну маленькую интригу в «Альтисте Данилове», а если не рассказывать, то могу (тоже невольно) отпугнуть кого-то от прочтения «Аптекаря», если этот потенциальный читатель не намерен знакомиться с демоном Даниловым. Всё же остановлюсь на одном упоминании хлопоблудов как таковых. Захотите — разберётесь и без моей помощи.
— Михаил Никифорович, простите меня, — сказала она. — И не считайте сейчас меня притворщицей. Я всё говорю как есть. Я подлая. Я грешная. Я противна самой себе. И виновата перед вами. И перед всеми я виновата.
— Это известное состояние, — сказал Михаил Никифорович. — Оно поправимо. Я в таком случае пью горячий чай с каким-нибудь кислым вареньем. Стакана четыре. Вам поставить чайник?
Ну и в заключение немного из серии «Хрюндель, ну и в чём тут мораль?».
Останкинские обитатели в пивном автомате собирали вскладчину на водку, кто сколько может. И вышла из этой бутылки женщина. И сказала, что будет исполнять их желания. Особенно тайные.
А ведь это непросто — запретить себе желать. А последствия от своих желаний могут быть разными. Сначала польза, а потом могут возникнуть варианты. Можете нафантазировать сами, какие именно варианты были бы в вашем случае. А узнать, что случилось с останкинцами, и как это всё завернул Орлов, можно, прочитав «Аптекаря».
8/10
