3 мин.

Венерин волос

670

Приятное открытие: произведение отечественного современного автора, попавшее в мою волну. Особенно в своей первой четверти, когда образы были довольны размыты и ярко читалась аллюзия на считалочку из «Десяти негритят» королевы Агаты.

Венерин волос

Это лоскутный роман, где судьба героя-рассказчика (толмача) перекликается с историями беженцев, стремящихся получить гражданство, или дневниковыми записями некой певицы Изабеллы Юрьевой; многие особенно отмечают именно эти мемуары, хотя лично мне они показались просто самыми лёгкими для восприятия. И роман лоскутен не как одеяло, состоящее из кусочков, но всё-таки единое целое, а как обрезки тканей, лежащие на прилавке. Они не сшиты вместе, так, булавками скрепили. И можно перебирать, остановиться на конкретном, выцепить из общей массой и воспринимать как отдельное самодостаточное формирование, хотя булавка и будет по нему скучать.

Героев много, они размыты или просто наброски, но в этом есть своя прелесть. Если о любви — то точно, красиво и проникновенно. Так могла бы писать Марта Кетро, если бы умела. А в каких-то отрывках мне виделся Пелевин в своём лучшем проявлении. Это, конечно, и странно, и, одновременно, логично, что сравнения шли с отечественными авторами. Но Шишкин в моих глазах у них выигрывает с завидным преимуществом.

Влюблённые ехали в автобусе зачать себе ребёнка, прижимались друг к другу в толкучке и вместе со всеми пассажирами приплясывали на задней площадке — потом, дома, она, замерев с пахучей кофемолкой в руках, подумала: «Господи, как просто быть счастливой!» — а он открывал банку сардин, наматывая крышку на ключ, будто заводил этот мир, как часы.

И даже когда речь идёт не о любви, а о циничной составляющей жизни, язык не перестаёт быть таким же витиеватым и красивым, и можно проглотить даже описания пыток чеченских боевиков над заложниками. Хотя нет, вру. Над этой кассетой с видео  я всё же поморщилась.

Толмач снова тогда подумал, как много нужно, чтобы почувствовать себя счастливым: быть немножко пьяным от граппы, от Рима, от любви, от яркого месяца за окном, который свисает, будто хвост спрятавшейся за облако, как за лист, ящерицы, засыпать с этой женщиной и знать, что завтра будет утро, и не просто утро, а утро в Риме, когда так остро чувствуешь, что очень мало времени и нельзя терять ни мгновения, а нужно быстрей идти окунуться в этот город.

В романе вообще много всего намешано, как и в других произведениях, коим свойственна бессюжетность и нестандартная структурированность. Когда с истории о Риме, Тристане и Изольде перескакивают на Кира и Митредата, на орочей и тунгусов, а жалобы старого афганца, убежавшего из страны от долгов, сменяются записями маленькой влюблённой девочки. Хотя я всё перепутала и перемена мест и предмета повествования происходила в другом порядке.

Резинка от трусов, бьющая по голому животу, бадминтонные ракетки и мячик для пинг-понга, натирающие во время римских каникул новые босоножки, волосы, торчащие из-под одеяла, крашеные тушью корабли из мыла, и этот самый важный разговор между отцом и дочерью, который так и не успел состояться… детали настолько яркие, что хочется копаться в своей коротко-длинной жизни и вспоминать что-то своё, личное, прекрасное, щемящее.

Пусть через год я не смогу сказать, что было написано в книге, ощущения во время чтения были приятные. Получил удовольствие от процесса — уже не зря потратил время. Спасибо Шишкину за возродившуюся веру, что в современной русской прозе можно найти что-то достойное.

8/10