Михаил Христич: Йелле Гус брал наши конспекты, красиво их оформлял на компьютере и нам же их преподносил, как свои нараб
Каковы были преимущества у советской тренерской школы? Нужны ли футбольным школам иностранные специалисты? Можно ли определить степень таланта ребенка в раннем возрасте? На эти и другие вопросы отвечает старший тренер ДЮСШ ПФК ЦСКА Михаил Христич.
- Михаил Васильевич, в чем было главное отличие тренерской школы советских времен от сегодняшней?
- Первое, то, что мы потеряли от советской тренерской школы, это наличие серьезной целевой программы многолетней подготовки игроков. Все было расписано — начиная с 7 лет и до 17-18 лет. Была стройная система, направленная на постепенное развитие футбольных навыков у детей. Многолетняя подготовка разбивалась на этапы, каждый из которых решал определенные задачи. На этапе начальной подготовки осуществлялась закладка навыков, первичное обучение. На учебно-тренировочном этапе происходило закрепление этих навыков. И на этапе спортивного совершенствования шла отточка мастерства. И такая система стабильно давала результаты.
Второе, что мы утратили — это массовый спорт. И я говорю не только о футболе. Результат достигался за счет массовости. Количество переходило в качество. Какие проводились мероприятия по всей стране! Возьмите «Кожаный мяч»! Да, там были свои нюансы, но этот турнир давал возможность заявить о себе ребятам из регионов, где не было серьезных спортивных школ. Что такое «дворовый футбол» в советское время? В каждом ЖЭКе был свой методист. До 3% бюджета ЖЭКа предназначалось на развитие физкультуры и спорта. И именно оттуда ребята привлекались в детско-юношеские спортивные школы. Дальше лучшие воспитанники ДЮСШ передавались в школы олимпийского резерва — СДЮШОР. И на вершине этой пирамиды были спортивные интернаты. Вспомните Волгоградский интернат, Ростовский, Московский (ФШМ). Какие тренеры работали в детско-юношеских спортивных школах! Севидов Сан Саныч, Бесков Константин Иванович работал в ФШМ и много других знаменитых тренеров начинали свой путь в детском футболе. Вся эта система сегодня рухнула, ее нет. Сейчас делаются попытки возродить эту систему. Но занимаются этим, в основном, энтузиасты. А раньше были специальные люди, отвечающие за свой участок работ, начиная от двора и заканчивая областями и республиками.
Далее, было очень много производственных команд. Каждый завод в обязательном порядке должен был иметь несколько команд — взрослую, юношескую и команду мальчиков — для участия в районных первенствах. Опять же, была система. Здесь мы возвращаемся к массовости, которая переходила в качество.
Существовало множество добровольных спортивных обществ (ДСО) - «Труд», «Трудовые резервы», «Спартак», «Локомотив», «Буревестник» и т.д. - которые проводили свои чемпионаты и первенства. Практически каждый сколь-нибудь талантливый ребенок был навиду у специалистов и мог совершенствоваться в своем развитии.
Очень сильно пострадала материально-техническая база. Я могу перечислить целый список уничтоженных стадионов и спортивных площадок только в одной Москве. Здесь тоже начинается возрождение, начинается строительных объектов. Но в регионах положение дел в этом направлении меняется очень медленно.
- Где обучались тренерскому мастерству в советское время?
В Малаховке была Школа тренеров, которая готовила специалистов во всех видах спорта. В дальнейшем она стала филиалом Смоленского института физической культуры, а потом — Академией физической культуры. Во всех институтах физкультуры были кафедры футбола. В середине 80-х была создана Высшая школа тренеров (ВШТ), и я был в первом наборе этой школы. Существовали курсы повышения квалификации, которые мы обязаны были проходить каждые 5 лет.
Если игрок собирался стать тренером — детским или команды мастеров — то он уже во время своей игровой карьеры начинал готовиться и обучаться: общаться с тренерами, вести конспекты и т.д.
- Качество подготовки тренерского состава изменилось?
- Да. Сейчас ввели обязательное лицензирование всех футбольных тренеров, даже детских. Но, чтобы получить лицензию категории «D» или «C», необходимо пройти обучение в течение всего лишь 72 часов. За это время можно получить лишь какие-то основы или освежить имеющиеся знания.
- Что Вы думаете о привлечении иностранных специалистов в футбольные школы?
- Я считаю, что в этом нет необходимости. Например, у нас в ЦСКА работал Йелле Гус. Что он может дать, если у себя на родине он был простым функционером в голландской федерации футбола? В качестве тренера у него нет никакой практической работы за плечами. Мы с Владимиром Максимовичем Сальковым задаем ему простой вопрос: «У Вас есть программа, по которой Вы собираетесь работать?» У него ничего не было! Если есть программа, то мы с ней можем соглашаться или не соглашаться, что-то обсуждать, уточнять. Но ее не было. Он брал наши конспекты, красиво их оформлял на компьютере и нам же их преподносил, как свои наработки. О каком улучшении учебно-тренировочного процесса можно говорить? Все это вносило только дестабилизацию в школу.
Я готов учиться у иностранца, если он классный специалист. Но к нам, в основном, едут люди, которые оказались невостребованными у себя на родине. В Академии «Динамо», еще когда директором был Сергей Силкин, тоже работал голландец. Ему дали тренировать группу, чтобы он продемонстрировал другим тренерам, как нужно вести учебно-тренировочный процесс. Так его через полтора месяца уволили — такое безобразие началось. Сейчас там работают испанцы. Я спрашиваю у директора Андрея Родионова: «Что изменилось?» Он отвечает: «Знаешь, Михаил Васильевич, сейчас наши тренеры стали писать конспекты тренировок». Так у нас раньше это было аксиомой. Мы не имели права приступить к тренировке, не имея плана-конспекта. На каждую тренировку составлялся план-конспект в соответствии с целевой программой обучения. Мы планировали все нюансы: что давать, сколько повторений, с какой нагрузкой. В любой момент могла придти комиссия и первое, что они требовали, это конспект тренировки. Каждый тренер любой школы периодически обязан был появляться в Спорткомитете в отделе футбола, который возглавлял Волчек Игорь Семенович, и защищать свою программу подготовки. Доказывать, почему он делает именно так, а не иначе. Приведу такой пример. Тренер сборных команд Москвы Михаил Глазунов, бывший членом комиссии, задает мне вопрос: «У Вас в конспекте написано: «обучение игре головой — 15 минут». Почему не 30 и не 40?» Во-первых, мы должны исходить из того, какая эта возрастная группа. Если ребенку 10 лет и он полчаса будет стучать головой по мячу, то что от него останется? Мы придерживались строгих медицинских рекомендаций, в каком возрасте сколько времени можно давать упражнения на игру головой. Во-вторых, длительное выполнение одного и того же упражнения надоедает ребенку и эффект от него снижается. Тренер должен строить тренировку таким образом, чтобы на всей ее протяженности у детей не снижался интерес к выполнению упражнений. За одно занятие должны решаться две, максимум три задачи. Если тренер пытается за одну тренировку обучить пяти-шести навыкам, то он не обучит ни одному.
Еще один момент, который пытаются у нас привить, глядя на Запад. Это передача группы от одного тренера другому после одного-двух лет работы. Я категорически против такой системы. Если тренер набрал группу, из года в год добивается с ней результата, команда постоянно прогрессирует, то почему он должен передавать ее другому тренеру? Когда к нам в школу приходил Леонид Слуцкий, он тоже выразил недоумение по поводу этой системы. Какие есть основания для передачи группы другому тренеру? Никаких. Просто кто-то решил, что так лучше. На Западе передают и мы должны передавать. Но нужно учитывать менталитет наших детей. У нас дети сильней привязываются к своему тренеру и его смена является большим стрессом для них. Потом, я считаю, что между тренером и ребенком должна устанавливаться, если хотите, духовная связь. Если этой связи нет, то дети превращаются в роботов: пришли на тренировку, отработали и ушли. А должно быть постоянное общение. И только с годами тренер может докопаться до скрытых в глубине души ребенка особенностей и полностью раскрыть его потенциал.
Нужно так же учитывать и менталитет наших тренеров. Получив в наследство группу, которая добивалась приличных результатов, и опасаясь, что он не сможет добиться аналогичных, тренер начинает перестраховываться и заявлять, что дети плохо обучены и результат он не может гарантировать.
Поймите, я не против передачи групп как таковой. Я против, чтобы это было в обязательном порядке. Все должно решаться индивидуально. Если у тренера хорошо получается работать, допустим, на этапе начальной подготовки, а дальше качество обучения начинает снижаться, то разумно будет передать группу специалисту, у которого дети будут продолжать совершенствоваться. Но если, как я уже говорил, тренер стабильно показывает высокие результаты на всех этапах подготовки, то пусть он работает с этой командой до самого выпуска.
- Голландцы пытались всех у нас заставить играть по системе 4-3-3. Что скажете на этот счет?
- Со мной было то же самое. Мне говорят, что я должен играть по системе 4-3-3. Но если у меня только три играющих защитника, где я возьму четвертого. Система игры должна строиться исходя из наличия исполнителей. Нет у меня четырех классных защитников, но есть сильная средняя линия, значит я строю игру игру по системе 3-5-2. И каждый тренер должен сам определять, по какой системе ему играть.
- Насколько важна селекция при наборе детей в школу?
- Это — основа основ. Провести качественную селекцию при наборе — значит заложить фундамент дальнейшей успешной работы. Естественно, будет происходить ротация состава: кто-то отсеется, кто-то добавится. У всех разная физиология. В моей практике было много случаев, когда при наборе ребенок был лучшим, хорошо прогрессировал, а лет в двенадцать останавливался в своем росте и остальные ребята начинали его обгонять. Он достиг своего потолка и как бы он не хотел расти дальше, у него ничего не получалось.
Сейчас в ведущих футбольных школах, таких как ЦСКА, «Динамо», стали проводить огромную селекционную работу. Но она, в основном, направлена на количество. Селекционеры стараются показать свою работу, но ее качество очень низкое.
- Можно ли при начальном наборе определить, заиграет ребенок или нет?
- С большой долей вероятности можно определить кто не заиграет. При наборе мы проводим тестирование физических навыков. Очень важны скоростные качества, которые сложно развить. И если ребенок не скоростной, то, скорее всего, он не заиграет на высоком уровне. А в общем, очень сложно сказать, кто заиграет, а кто нет. Есть очень много факторов, которые влияют на развитие ребенка. Неизвестно, как пройдет переходный период, во время которого может все поменяться.
- Не кажется ли Вам, что сейчас у многих тренеров, особенно молодых, завышенная самооценка?
- Есть такое. Не буду скрывать, даже у нас в ЦСКА. Я недавно, как старший тренер, попытался одному подсказать, как лучше сделать, так он мне заявляет: «Михаил Васильевич, не лезьте в мою команду!» Я и не лезу. При этом сам я до сих пор стараюсь учиться и совершенствоваться как тренер. Я регулярно посещаю тренировки успешных тренеров и смотрю, что можно перенять. Ведь, в принципе, все тренеры дают одни и те же упражнения. Но кто-то добавляет в известное всем упражнение какую-нибудь, казалось бы, незначительную деталь, и его эффективность возрастает многократно.
Сейчас мало тренеров, которые отдаются всецело своему делу. Тренер должен знать, чем живет ребенок за пределами тренировочного поля. Чем он дышит, какие отношения у него в школе, в семье. Тогда будет результат.
Источник: SoccerCoach
