6 мин.

Абажур на тесной кухне

6 k

Так теперь называется моя конференция, которая никогда раньше не называлась иначе, кроме как «конференция Уткина». Но с самого начала жизни на «Спорт сегодня» мы говорили о том, что нужно название. А у меня из названий, которые так или иначе сопровождают мою жизнь, было только одно – «Футбольный клуб». Оно досталось блогу. Так правильнее – это ведь название передачи, а собрание заметок больше похоже на собрание материалов и комментариев, чем ежедневный спарринг вопросов и ответов.

И вот теперь у конференции есть название. Я не мистик, но, конечно, когда у чего-то, а подавно – у кого-то появляется имя, то это в определенном смысле начало новой жизни.

Мне кажется, что слово «абажур» очень занятное. Не знаю, у каждого ли в детстве происходит такой маленький перелом, когда ты начинаешь пользоваться языком осознанно, когда задумываешься – а почему вот этот предмет называется вот так. Слово «абажур» и предмет абажур присутствуют в жизни с самого начала. Я помню, как стал удивляться, будучи мальчиком, что вот некоторые слова имеют столько на себя похожих по смыслу и звучанию, а некоторые – как такие изгойчики, есть они сами – и больше ничего. Вот, например, слово «ход». Тут тебе и пароход с теплоходом – и не до конца понятно, чем один отличается от другого, потому что пар ведь тоже тепло. Есть слово «походка» – и по ней можно узнавать милого (хоть эту песню в нашем доме, где часто пели под гитару, и не любили как-то особо, но бабушка любила приговаривать эту самую фразу). Есть слово «поход», в который ходят. Да и ходят тоже ведь неспроста, а куда-то и зачем-то. Наконец, в спорте, которым я всегда интересовался, бывает исход.

А абажур – он сам по себе. Как и люстра. Разница между ними в том, что люстра бывает в комнате (в доме моего детства было две комнаты, и они назывались не спальня, гостиная или там приемная, а просто большая и маленькая; в маленькой жили мы с сестрой Аней, а в большой – родители). Вот странно, правда – понимать сейчас, что на самом деле абажур и люстра просто разные вещи, и не важно при этом, какая из них где висит. А между тем люстру в кухне язык не повернется назвать абажуром. И наоборот.

А самое главное, что эти слова своей отделенностью от других похожи на имена. И мне иногда казалось про некоторые такие вещи, что они названы по имени изобретателей. Тем более с абажуром, учитывая, что в гигантской библиотеке Георгия Федоровича я видел книгу, на которой было написано «АБЕЛЯР». Если был Абеляр, почему не быть Абажуру?

В общем, достаточно давно все это было. Кстати, я так и не прочитал ничего из Абеляра. Не исключено, что это предстоит.

В нашей кухне висел абажур ярко-оранжевого цвета, правда, он был не из пластика, а из ткани, и поэтому свет при всей оранжевости получался матовый и мягкий. Это была, правда, не самая первая кухня – в эту квартиру мы переехали, когда мне было 9 лет, и, собственно, полная впечатлений самостоятельная жизнь начиналась уже там. В той, новой квартире, где ещё даже не хватало мебели, на следующий год по черно-белому телевизору «Чайка» (он стоял на табуретке) я смотрел с папой свой первый в жизни чемпионат мира по футболу. Я уж не помню, почему, но телевизор стоял тогда в моей комнате, и это было очень удобно, потому что даже когда меня прогоняли спать, это означало, что я должен лечь в постель и закрыть глаза. И свет гасился. Но телевизор продолжал иногда приглушенно работать. Очень удобно было смотреть футбол сквозь полуприкрытые веки. Правда, я все-таки частенько засыпал за этим занятием.

Но, хотя в этой новой квартире появилась гостиная, семья-то все равно собиралась на кухне. В круге оранжевого света, который сочинялся уютным абажуром. Главным предметом на кухне был обеденный стол, который очень давно самолично сделал мой папа. У стола не было ножек – он опирался на две плоские панели по торцам, красиво и аскетично приталенные. А под плоскостью стола, продольно, их соединяла перекладина, по которой я когда-то понял, что вырос – мне стало неудобно ставить на неё ноги.

Мое место на кухне было в углу у батареи. На батарее сидела наша кошка Чемпи, справа от меня – моя сестра, а напротив папа. Мама могла сидеть рядом с папой, а могла присаживаться с торца, в зависимости от того, как ей было удобнее сновать по кухне, попутно что-то доготавливая или просто подавая на стол.

Кухня всегда была самым теплым местом дома. Вообще тогда почему-то казалось, что уютно может быть только в маленьком пространстве. На кухне в конце концов с чаепитиями оказывались обе бабушки, когда приходили в гости, и моя классная руководительница, если ей приходило в голову зайти (раза четыре это случалось, и каждый раз визит Евгении Степановны мог закончиться чем угодно – как умиротворением, так и каким-нибудь серьезным наказанием). И друзья нашей семьи – тоже. А гостиная – она для торжественных случаев.

И еще на кухне все собирались, когда выключали свет. Все равно читать при свече неудобно, делать особенно нечего – вот сидели, разговаривали и ждали, когда же его включат.

В общем, кухня – это место разговора. В небольшой избранной компании. В своей компании. Там все свои. И там может быть абсолютно любой разговор – от чего-то важного и существенного до трепа и анекдота.

С кухни началась моя взрослая жизнь. Это уже немножко другая история и другая кухня. Это «Взгляд», программа «Политбюро», моя первая настоящая работа (если не считать практики на фабрике в школе и недолго меня увлекавшей продажи газет в метро). Студия «Политбюро» была сделана в виде кухни, и многие вправду думали, что программа выходит у Политковского из дома.

Кстати, и сам «Взгляд», не вдруг обретший название, мог называться «У нас на кухне после одиннадцати». Было такое рабочее название.

А сейчас у меня дома кухни вообще нет. Она вместе с большой комнатой существует. И абажура нет ни на ней, ни во всей квартире – это ж мой дом, и все там сделано для моего удобства, а для меня одно из главных удобств в жизни – знать, что я ни за что не зацеплюсь головой. Голову мне надо беречь – я ею зарабатываю на жизнь.Вот я и решил, что в нынешней жизни мне не хватает кухни с абажуром. И учреждаю её здесь. Да пребудет с нами кухня и теперь, раз уж она так давно и значимо идет по жизни. На конференции ведь всегда разговариваешь с кем-то одним. Вопросов может быть много, но каждый обсуждается один на один... И если общение удалось, греет оно точно так же, как чашка чая в кружке оранжевого света.

Вот.

Хотя на самом деле, если совсем уж честно, с самого начала мне хотелось придумать название, которое было бы максимально близко к началу алфавита, чтобы в списке конференций мою было проще искать. Любопытно, удастся ли кому-то привязать к названию конфы или блога другое русское слово, которое было бы еще выше, чем «Абажур».

Эх...