2 мин.

Я был неправ

6 k

Фото: /Вячеслав Прокофьев

И должен это признать. Я отступил от собственных, не раз декларированных принципов, а именно: неважно, говоришь ли ты, что думаешь, – важно, чтобы ты никогда не говорил того, чего не думаешь. 

Я неправ потому, что я работаю в профессии больше двадцати лет и должен был предвидеть, что мои слова приобретут такой резонанс и станут совсем не тем, что я в них вкладывал. Я породил вихрь, который живет по известным мне законам; я этого не учел, и это только моя проблема. 

Мне не следовало говорить того, что я сказал о Марате Измайлове. Я совершенно искренне и с полным основанием думаю о нем так. Но когда я произнес это вслух, я должен был понимать, какие это вызовет последствия. Я не оценил этого, и я неправ. 

Я также прошу извинить меня персонально Александра Бородюка. Вот в его отношении я неправ стопроцентно. Я упрекнул его в том, что не заслуживало упрека. Прошу лично у вас прощения, Александр Генрихович. Меня занесло.

Мне не следовало говорить того, что я сказал о Марате Измайлове

Я не отказываюсь от своего образа мыслей, но мне не следовало обнародовать его в данный момент и по данному поводу. Я действительно думаю то, что сказал в заметке «Марать Адвоката». Я мог бы произнести сказанное в ней под присягой. Но есть тонкая грань, особенно тонкая в работе журналиста, о чем следует говорить – и о чем нет. Честность не в том, чтобы говорить всё, что думаешь. Это – невоспитанность (в большинстве случаев). 

Однако я должен сказать, что весь мой жизненный опыт и профессиональная деятельность вправду не приводят меня к иным выводам. Это мои личные выводы, конечно. Они субъективны. Я не отказываюсь от них, я считаю, что мне не следовало об этом говорить. Признаюсь честно: у меня просто сдали нервы, и это только моя проблема. 

Если на меня подадут в суд, я откажусь от услуг адвоката и последую решению суда. С меня берут пример сотни людей, стремящихся в профессию; я ежедневно получаю от них вопросы на конференции, хотя и не всегда отвечаю, конечно; но на меня ориентируются многие, и я обязан не уклоняться от ответственности за свои слова, произнесенные вслух. Надо принимать эту ответственность.  

Я сожалею о сказанном. 

При этом я не сожалею о своем отношении к людям и проблемам. Моя работа в том, чтобы решать, о чем пришло время говорить (или о чем возможно говорить), а о чем нет.  Я поступил вопреки этому опыту и этому представлению о работе. Решил я неправильно, решил, как школьник. Об этом я сожалею, меня захлестнул порыв эмоций, и я прошу не держать на меня зла. Мне изменило чувство меры. 

Это всё, что я хотел сказать, и будь, что будет.