Саймон Купер. «Барса: Взлет и падение клуба» ЧАСТЬ 4: ЗНАКОМСТВО С ТАЛАНТАМИ. X. Правила таланта
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ВНУТРИ СОБОРА
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: АРХИТЕКТОР
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ЗОЛОТОЙ ВЕК, 2008-2015
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: ЗНАКОМСТВО С ТАЛАНТАМИ
XII. Ешь, играй, спи: талант и личные повара
...
X. Правила таланта
В понедельник 20 декабря 1999 года бразильский нападающий Ривалдо проснулся в отеле «Принцесса София», расположенном на соседней улице от стадиона «Камп Ноу». Его семья уже улетела в Бразилию на рождественские каникулы, и он не хотел оставаться один в большом доме.
Он должен был приехать в клуб в 9 утра. После того как тренер «Барселоны» Луи ван Гал закончил анализировать победу над «Атлетико Мадрид» со счетом 2:1, Ривалдо попросил разрешения высказаться. «Слушайте, — сказал он на своем испанском с португальским оттенком, — я уважаю тренера и всех здесь, но я больше не буду играть на левом фланге». «Хорошо, — спокойно ответил ван Гал. — Кто-нибудь еще хочет что-то сказать?»
Затем последовала легкая тренировка, после которой Ривалдо дал пресс-конференцию. 20 журналистов, все еще не зная о его речи перед командой, допрашивали его о голосовании за звание Лучшего футболиста года в Европе. Журнал France Football вручает премию с 1956 года. Тот, кто победит, станет легендой.
«Без комментариев, — сказал Ривалдо. — Результаты голосования пока неизвестны». «Все знают, что это вы», — умоляли журналисты.
Затем он поехал в аэропорт, чтобы забрать гандболиста Иньяки, зятя короля Хуана Карлоса. После обеда они устроили благотворительное мероприятие. Ривалдо и его агент Мануэль Аусет («Я не его агент, я его друг») попросили меня не писать о нем. Ривалдо делал это не ради своего имиджа.
С трехчасовым опозданием, одетый во все черное, измученный бразилец прибывает на девятнадцатый этаж отеля «Принцессы Софии». Иньяки задержался, и благотворительный вечер затянулся. Ривалдо застонал, увидев мой длинный список вопросов, но сел и попытался ответить. В какой-то момент он говорит: «Некоторое время я играл на фланге, а теперь хочу снова играть в центре. Годами я делал все для команды и ничего не делал для себя. Я хочу получать больше удовольствия, играть на своей позиции».
Когда мы закончили, он позирует для фотографий своему спонсору. Тем временем его телефон Nokia продолжает звонить, и он передает его Мануэлю. Все звонят и поздравляют его, потому что многие СМИ сообщают, что он выиграл Золотой мяч. «Меня здесь нет», — говорит Ривалдо, позируя с плоским мячом. «Теперь он официально Игрок года?» — спрашиваю я Мануэля. «Ну, я не знаю, — отвечает Мануэль. — Мы ничего не слышали».
«Позвоните в France Football», — предлагает Ривалдо. Хорошая идея. Мануэль набирает номер, и трубку долго не берут. Наконец кто-то в Париже отвечает.
«Винсент!» — говорит Мануэль. Ривалдо подходит к нему, встает рядом и слушает. Винсент подтверждает, что Ривалдо был признан Лучшим футболистом Европы 1999 года. «Vale, vale, vale,» («Хорошо, хорошо, хорошо») —говорит Ривалдо. Мы поздравляем его.
«Спасибо», — говорит он. Он берет телефон у Мануэля и выходит на террасу на крыше. Оставшись один, он смотрит через весь город на темную гору Тибидабо. Прямо перед ним находится филиал универмага El Corte Inglés. Часы на внешней стене показывают время 19:23. С этого момента Ривалдо официально становится легендой.
Он уже знал, что победил? «Да, — ухмыляется Мануэль. — Он должен был сфотографироваться с Золотым мячом».
Он уже отпраздновал?
«Отпраздновал? Он даже не пообедал сегодня! Он просто был занят».
Ривалдо возвращает телефон Мануэлю и продолжает позировать. Мануэль показывает мне трубку. На экране постоянно появляется сообщение о трех ожидающих звонках. Как только один из них завершается, тут же появляется новый.
Затем Ривалдо в течение часа сидит в маленькой жаркой комнате без окон под шквалом света и дает телевизионные интервью. Люди входят и выходят, чтобы сфотографироваться с ним, получить автограф, поцелуй. Каждый, кто замечает его изнеможение, отпускает небольшую шутку или утешительное замечание. Около девяти вечера он наконец-то попадает в холл отеля, где обманом пробирается мимо толпы журналистов. Он уже почти дошел до своего минивэна марки «Мерседес», когда консьерж отеля заключил его в объятия. Журналисты догоняют его. Ривалдо с трудом забирается в свой «Мерседес», но люди стоят перед автомобилем. После многоминутного противостояния они наконец позволяют ему доехать до своего пустого дома. В ванной у него будет возможность подумать о прошедшем дне.
На следующий день после этого ван Гал выгнал его из состава за отказ играть на фланге. Но Барса сыграла вничью свой первый матч без Ривалдо, и общественное мнение встало на сторону игрока. Гвардиола, капитан команды, обратился к ван Галу с просьбой дать Ривалдо играть на позиции «десятки». Голландец неохотно согласился. Спустя годы он ворчал журналисту Джонатану Уилсону: «Потом он стал играть «десяткой», и мы больше ничего не выигрывали, потому что это был хаос».
Ван Гал ушел в конце того сезона после многочисленных конфликтов с бразильскими игроками и без трофеев. Он понял, что происходит в современном футболе, когда талант сталкивается с клубом: талант побеждает.
Многие фанаты находят это непонятным. Они все еще ожидают, что менеджер будет командовать своими игроками, подобно директору исправительной школы для плохих мальчиков 1950-х годов. На самом деле, тренер-мачо, который пытается сломить волю игроков или прибегает к жесткой «мотивации», провоцирует отток талантов. Современные клубы отказались от фантазий о доминировании своих мобильных, многонациональных, мультимиллионеров, практически незаменимых игроков, большинство из которых вооружены эго, агентами и журналистами-подхалимами. В бизнесе, основанном на талантах, власть таланта неизбежна. Бывший президент Барсы Сандро Роcель рассказал мне:
Эта деятельность зависит от 11 человек. И это не машина. Эти 11 человек должны работать идеально, чтобы ты был или не был хорошим президентом. Ты не можешь поменять 11 человек, но ты можешь поменять тренера.
Это очень странная ситуация, когда у большого босса, президента, зарплата равна нулю. У спортивного директора зарплата ниже, чем у его сотрудника, тренера. И зарплата тренера ниже (сейчас не всегда), чем у его подчиненных, футболистов. Это единственное место в мире, где чем выше должность, тем меньше зарплата. Это безумие! Вы работаете в Volkswagen, и парень, который делает машину, зарабатывает в сто раз больше, чем главный исполнительный директор? Объясните мне, как такое может произойти?
Деньги — лучший показатель силы игрока в футболе. По подсчетам Иана Грэма из «Ливерпуля», крупные клубы тратят на зарплату футболистам от 50% до 70% своих доходов, а еще от 20% до 40% — на трансферы. Другими словами, талант может завладеть до 90% доходов клубов.
«Барселона» использует систему оплаты труда, зависящую от результатов, которую ввел Кройфф во время своего правления. Рауль Санльехи, футбольный директор «Барселоны», объяснял в 2015 году в Гарварде:
Около 60% зарплаты фиксировано. Если игрок доступен для игры в первой команде и не травмирован, мы добавляем 10%. Если команда достигнет определенного уровня успеха в Лиге чемпионов, мы добавим еще 10%. Последние 20% мы оставляем для выигранных титулов: Кубка короля, испанской лиги и, особенно, Лиги чемпионов.
Но каждый раз, когда Барса выигрывала трофей, агенты игроков требовали больше денег, сказал Росель. «Так что клуб всегда становится жертвой своего успеха». В конце концов, игроки имеют право вести переговоры. Предшественник Роселя Лапорта сделал то же самое открытие. В самолете после победы Барсы в финале Лиги чемпионов в Париже в 2006 году Месси, который в те дни никогда не разговаривал, схватил микрофон в салоне самолета, возможно, воодушевленный первым в своей жизни алкогольным опьянением, и закричал: «Президент! Так есть ли бонус или нет? Прези, приди и исправь премию! И больше никаких часов, прези. Ты думаешь, что мы шутим, но я говорю серьезно. Нам нужны дома, прези!»
С ростом зарплат футболистов они окружили себя вспомогательным персоналом, который образует барьер против клуба. В наши дни ведущий игрок управляет небольшим бизнесом, в который могут входить его агент, менеджер по социальным сетям, личный физиотерапевт, стилист и так далее. В качестве примера можно привести 2021 год, когда у нападающего мадридского «Реала» Винисиуса Жуниора было 12 штатных сотрудников, включая личного повара, оператора, фотографа и сотрудников семейного офиса, а также 27 человек, работающих на полставки. Такая система поддержки неизбежно снижала его зависимость от клуба. Хорхе Вальдано сетовал еще в 2010 году, когда был спортивным директором мадридского «Реала»:
25 лет назад контакт между клубом и игроком был очень прямым. Все было гораздо проще. Футболист был работником клуба, с правами, но прежде всего с обязанностями. Теперь между клубом и игроком существует множество уровней. Иногда твоим собеседником становится сам игрок. Но порой собеседником становится отец игрока, агент игрока, директор по связям с общественностью, девушка игрока.
Арсен Венгер тоже жаловался на «адвокатов, агентов, советников, которые на самом деле являются членами семьи, всех тех посредников, которые постепенно встают между игроком и его тренером».
В «Барселоне» Сейрульо ворчал мне: «Раньше Йохан [Кройфф] говорил что-то, и это было законом. Теперь люди вокруг игрока — главные герои». Современный клуб имеет так мало власти над своими игроками, что у него возникает соблазн найти незаконные способы борьбы с ними. Совет директоров Лапорты нанял частных детективов, чтобы шпионить за игроками Барсы, точно так же, как Бартомеу обвинили в найме коммуникационной компании для нападок на игроков в социальных сетях. И все же, пока талант проявляется на поле, он будет побеждать в большинстве силовых противостояний.
Адаптируйся или умри
Один из самых стрессовых моментов в карьере футболиста — смена клуба. Когда новый игрок и его свита прилетают в Барселону для финальных переговоров по контракту, их могут тайком вывести из аэропорта через боковой выход. Пока агент ведет переговоры с Барсой, игрок может проводить тревожные часы, прячась от журналистов в номере люкс в отеле «Принцесcа София».
Стандартный контракт запрещает игроку заниматься парапланеризмом и водными лыжами без специального разрешения клуба (которое, как предполагается, выдается нечасто). После того как он подпишет, его ждут объятия с членами совета директоров среднего возраста. Это лишь первое из многих испытаний, с которыми ему предстоит столкнуться.
Гари Линекер, который перешел в «Барселону» из «Эвертона» в 1986 году, вспоминал об этом спустя десятилетия:
С того момента, как я сошел с самолета, вокруг были сотни фотографов и представителей прессы. В Англии такого не бывает... Потом, конечно, у них было так называемое «presentación», когда они проводили тренировку на поле с новыми игроками. Но они сделают это на «Камп Ноу»! Я был там с Марком Хьюзом [валлийским нападающим]. Мы только что подписали контракт, и нам сказали: «Сегодня мы будем тренироваться на поле, это когда вас представляют публике», и мы подумали: «Ну и кто придет? Может, человек 30, может, 40». Там было около шестидесяти с лишним тысяч человек, которые просто болели за новых игроков и наблюдали за тренировкой, так что ты начинаешь думать: ну, это немного другое.
Затем на тренировочной базе Барсы проходит более конфиденциальный обряд посвящения. Новые игроки пробегают через своеобразный почетный караул, образованный их товарищами по команде, которые наносят им (в идеале — нежные) удары по голове. Следующее испытание для новичков — первая тренировка: справиться с самым сложным футбольным рондо. «Что со мной происходит? — думала Лике Мартенс после перехода в женскую команду Барсы. — Рондо здесь очень быстрые». Игроки, которые не могут справиться с огненными шарами, летящими им в ногу, могут за считанные секунды потерять репутацию.
В мужской команде на протяжении большей части эпохи Месси эффект новичка в школе усиливался благодаря тому, что он попадал в костяк игроков, которые годами знали друг друга, а в некоторых случаях и с детства. Четыре капитана клубов в сезоне 2020/21 — Месси, Бускетс, Пике и Сержи Роберто — все были доморощенными игроками.
В любом клубе новичок представляет угрозу для устоявшихся старших игроков: он может вытеснить одного из них из состава. Их эгоистичный стимул — создать клику, которая исключит его. С другой стороны, игроки, которые проводят всю карьеру в клубе, обычно чувствуют ответственность за его долгосрочное функционирование. Это сдерживает стандартный футбольный эгоизм. Фернандо Торрес, испанский нападающий, выступавший за клуб своего детства «Атлетико Мадрид», объяснил: «Если ты упускаешь шанс забить гол, это больно, потому что ты знаешь, что это твоя вина. Команда, за которую ты болеешь, выиграла не потому, что ты не справился. Каждый год, когда ты становишься лучшим игроком, чем в начале карьеры, ответственность возрастает». В редких случаях в отношения игрока и клуба прокрадывается любовь. Андрес Иньеста расплакался на пресс-конференции, где объявил о своем уходе из Барсы, а Карлесу Пуйолю пришлось изрядно себя сдерживать, чтобы не пустить слезу.
Старая гвардия Барсы, похоже, довольно благосклонно относится к новым игрокам. Глупые выходки каталонцев Пике и Сержи Роберто (спрятать телефон товарища по команде — верх футбольного юмора) помогают заводить новичков. Неймар говорит, что когда он приехал в Барселону, «я был довольно застенчивым. Но они вели себя со мной великолепно, с самого начала шутили, говорили, что готовятся обыграть сборную Бразилии на чемпионате мира. Все куролесят, но это что-то здоровое».
Однако даже с дружелюбными коллегами иммиграция — дело непростое. Независимо от того, где живет игрок-эмигрант — в Барселоне или Манчестере — ему приходится иметь дело с новым домом, новой раздевалкой, новыми школами для своих детей, возможно, новым языком и потерей прежней жизни. Он не встретит сочувствия в мужском коллективе, особенно в таком клубе, как Барса, где ведущие игроки никогда не расширяли свои горизонты, покидая родной город. Неудивительно, что Барса платит большие деньги за игроков, которые уже знают Испанию и ее футбол. «Дани Алвес обошелся «Барселоне» дороже, чем защитники из других лиг, потому что пять лет, которые он отыграл за «Севилью», добавили ему дополнительную ценность», — отмечает Сориано. Сейду Кейта, Адриано, Иван Ракитич и Клеман Ленгле также акклиматизировались в «Севилье», прежде чем перейти в «Барселону».
Как и все большие клубы, Барса приобрела много иностранцев, которые не прошли тест на интеграцию. Линекер стал свидетелем наглядного примера. Он вспоминал: «Я хорошо начал, и это помогло: два гола за первые 20 минут. У Марка Хьюза не получилось этого сделать, и они быстро стали капать ему на мозги».
Был ли Хьюз одним из тех игроков, о которых говорят, что они «умирают» от нервов на «Камп Ноу»? «Думаю, в какой-то степени так и есть», — согласился Линекер.
Марк — очень сильный футболист. Он упирается в людей, и каждый раз, когда он делал это в Испании, против него назначали свободный удар, а в Англии такого бы не случилось. Я думаю, он был немного расстроен, и публика была немного расстроена тем, что он фолил.
Ему тогда было около 21 года, и у него не было такого опыта, как у меня. Я думаю, что для него это было слишком рано. Было видно, что ему очень тяжело, и я это чувствовал. Я ходил в испанскую школу с моей первой женой два или три раза в неделю. Марк начал заниматься в испанской школе, но через пару недель бросил, и я думаю, что ему стало немного одиноко. Мы старались изо всех сил, но это было трудно. Я думаю, он был слишком незрелым. Но уровень ожиданий налицо! Иностранные игроки, которые у них были, сам Кройфф, Марадона. Они привыкли к тому, что у них есть игроки высочайшего класса. Это дополнительное давление.
Когда в 2002 году аргентинский плеймейкер Хуан Роман Рикельме перешел в Барсу, он был игроком высочайшего класса и уже знал испанский язык. Тем не менее, тренер Ван Гал сразу же сообщил ему, что не просил его купить и не хотел его в команде. Это была даже не самая большая проблема игрока. Сотрудник, подвозивший его до дома через год после приезда, заметил, что в его квартире почти нет личных вещей, за исключением контейнера с аргентинским чаем мате. Когда об этом узнал новый исполнительный директор клуба Сориано, он решил изучить биографию Рикельме. Он выяснил, что игрок до 18 лет жил в районе своего рождения к западу от Буэнос-Айреса, когда подписал контракт с «Бока Хуниорс» и переехал на 30 км ближе к центру города. Сориано вспоминает:
Те, кто хорошо знал его и знаком с деталями его карьеры, говорят, что он так и не смог приспособиться. Он скучал по своему маленькому району, по друзьям, по стейкам в патио... Поэтому он построил очень красивый дом в Эль-Вьехо-Виверо в Дон-Торкуато, всего в нескольких сотнях метров от места, где он родился... Другими словами, в 2002 году «Барселона» взяла человека, который не смог привыкнуть к другому району в Буэнос-Айресе — и привезла его в Барселону!.. Было логично и предсказуемо, что ничего не получится... Сейчас он живет в Буэнос-Айресе, возможно, в Дон-Торкуато.
Некоторые приезжие добиваются успеха в «Барселоне», потому что относятся к иммиграции как к вызову. Тюрам сказал: «Добиться успеха за границей — значит приспособиться к чему-то. И с того момента, как ты адаптировался к другой ситуации, другому клубу, другой жизни, это делает тебя намного сильнее».
Другие добиваются успеха, не слишком задумываясь о том, какой прыжок они совершили. Однажды утром, вскоре после перехода в Барсу в 1998 году, Будевейн Зенден открыл шторы в своем гостиничном номере и окинул взглядом город и «Камп Ноу». «Странно, не правда ли? — заметил он своему соседу по комнате Филиппу Коку, голландцу, который вместе с ним перешел из «ПСВ Эйндховен». — Мы живем в Барселоне и играем за Барсу». Коку ответил, что это действительно странно, но так все и делается. Затем он занялся своими делами. Коку стал рекордсменом (позже его обошел Месси) по количеству выступлений иностранцев за Барсу.
Следующим испытанием для новичка станет уникальный футбольный бренд Барсы. По словам Тюрама, когда в возрасте 34 лет он перешел в «Барселону» и открыл для себя кройффианские принципы клуба, он впервые почувствовал, что в полной мере является футболистом. Он даже задался вопросом, каким видом спорта он занимался до этого. Для многих новичков это открытие — смесь восторга и шока. В Барсе они проводят большую часть времени на тренировках, пытаясь избавиться от старых привычек, приобретенных в предыдущих клубах, например, отступать после потери мяча. «Мне пришлось выучить этот язык футбола», — признался украинец Дмитрий Чигринский. Но на высшем уровне футбола времени на обучение почти не остается. Жоан Оливер в бытность свою генеральным директором Барсы сформулировал так называемое «правило одной секунды»: «Если игроку нужна еще одна секунда, чтобы понять, кто из игроков ждет мяч, это разница между победой и поражением».
Барса старается предусмотреть период адаптации. «Если вы посмотрите на игру игрока в первый год контракта, то, вероятно, она очень, очень плохая, — сказал Оливер в 2009 году, вскоре после подписания контракта с Чигринским. — Как правило, игрок пытается понять: «Хорошо, какова моя роль в команде и как она пытается играть?» Например, новичок, вероятно, еще не знает язык тела Месси на поле — сигналы, которые показывают, что он хочет получить мяч сейчас. Но к тому времени, как игрок разберется с этим, тренер, его товарищи по команде и entorno могут уже отказаться от него. Чигринского через год уже не было.
Новичкам также приходится справляться с изменением статуса, особенно когда в клубе был Месси. Как правило, игрок, переходящий в Барсу, был Лионелем Месси в своем предыдущем клубе, в своей национальной сборной и, скорее всего, во всех командах, в которых он играл с шести лет. Внезапно он стал подчиненным Месси, делая обманные выпады, чтобы создать пространство для великого человека, а затем выполняя за Месси оборонительную работу. Как сказал Кройфф: «Девять из десяти игроков, которых ты покупаешь, становятся большими игроками в маленьком клубе. Но станут ли они большими игроками в большом клубе?»
Талант в футболе против «таланта» в бизнесе
Многие руководители обычных компаний берут за образец успешных спортивных тренеров. Некоторые тренеры и спортсмены, вышедшие на пенсию, зарабатывают на корпоративных выступлениях, передавая такие мысли, как «Мы посмотрели друг другу в глаза и сказали: «В команде нет «я»», и именно поэтому мы выиграли Кубок мира».
На самом деле, спорт — не самая удачная модель для бизнеса. Напротив: многие спортивные клубы управляются настолько плохо, что им следовало бы брать за образец обычные компании. (Единственной сферой превосходства во многих клубах является игровой состав).
Однако, если говорить более фундаментально, футбольный клуб — это совсем другое дело, нежели банк, юридическая фирма или транснациональный нефтяной бизнес. Самое большое отличие — это роль таланта.
Руководители компаний любят произносить речи о «таланте наших людей», но на самом деле крупные корпорации основаны на концепции заменяемости. Если ваш главный маркетолог уходит, вы нанимаете другого. Второй будет немного отличаться от первого, но в этом случае эти люди не должны быть очень талантливыми. Они просто должны быть достаточно хороши каждый день (во многих профессиях 90% успеха — это просто приходить на работу), и в идеале работать с ними не должно быть полным кошмаром. (Стэнфордский профессор Роберт И. Саттон популяризировал «Правило отсутствия засранцев»).
Корпорация добивается успеха благодаря эффективным процессам, а не выдающимся талантам. Например, сеть супермаркетов должна быстро и дешево доставлять нужные продукты в нужные точки. В большинстве профессий креативность и необычные таланты приводят лишь к неприятностям. Больница хочет, чтобы ее хирурги проводили операции на коленном суставе по стандартным методикам, подтвержденным крупномасштабными исследованиями. Творческие хирурги, которые предпочитают следовать своему личному вдохновению, могут подвергать своих пациентов опасности.
Человек по имени Роберт Пикеринг разрушил миф о талантах в финансовом секторе в своем знаменитом письме в Financial Times в 2014 году:
Я несколько лет руководил инвестиционным банком, и меня регулярно брали на слабо и говорили, что мы должны поднять зарплату такому-то и такому-то, чтобы он не ушел (обычно в Goldman Sachs и неизменно за «вдвое больше, чем они получают здесь»). Иногда я платил, иногда нет, но результат в долгосрочной перспективе обычно был одинаковым: люди приходили и уходили, бизнес переживал пики и спады, но жизнь продолжалась. В лихорадочные дни 2000 года моему предшественнику сказали, что само выживание нашей 200-летней фирмы зависит от продолжения работы 20-летнего человека, который проработал в отрасли около 18 месяцев. Мы предложили ему сотрудничество, но он все равно ушел. Несколько лет спустя я напомнил об этом инциденте своей команде старших менеджеров, и никто из нас, включая меня самого, не смог вспомнить его имя.
А теперь сравните это с футбольными клубами. Им тоже постоянно приходится повышать зарплату какому-нибудь «двадцатилетнему индивидууму». Как и банк Пикеринга, клуб выживет, даже если человек уйдет. Но, в отличие от банка, результаты клуба пострадают, если он потеряет своих лучших талантов. Только подумайте, что могло бы случиться с «Барселоной», если бы она позволила Месси, Хави, Иньесте и Бускетсу уйти в расцвете сил. В футболе лучшие таланты незаменимы.
В отличие от обычных компаний, спортивные команды высшего класса действительно стремятся к совершенству каждую неделю. Венгер, который прошел путь от руководителя «Арсенала» до выступления с докладами по менеджменту на корпоративных конференциях, признал, что уроки спорта не так легко перенести на другие сферы: «Игроки должны быть максимально приближены к 100% своего потенциала, чтобы быть эффективными, чего не бывает в повседневной жизни». Чтобы обыграть мадридский «Реал», футбольная команда должна приблизиться к человеческому совершенству. Если «засранец» может вам в этом помочь, вам нужен его талант. И это дает ему власть.
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где переводы книг о футболе, спорте и не только.
- А что изменилось?
- Пока название...