«Стать Рибери в 2006 году - это мечта, которую я хотел бы осуществить»
Франк Рибери продолжает очаровывать, готовясь к новой карьере тренера в «Мюнхене». Настолько, что в начале этого года вышла книга о нем: Franck, autoportrait imaginaire. (на русском, думаю будет «Франк, воображаемый автопортрет») Написанная от первого лица, она подробно описывает жизнь Франка «Лицо со шрамом» Рибери. Интервью с Жилем Жуаном, автором книги. (Интервью Андреа Шази, Париж)
7 апреля у Франка Рибери был день рождения. Прислал ли он вам небольшое послание, чтобы поблагодарить за написание книги о его жизни?
Нет, к сожалению, нет. Я пытался отправить ему книгу, но не знаю, прочитал ли он ее. Я не обижаюсь, но было бы здорово получить хоть какой-то отзыв, признаю это. Когда я отправлял ему книгу, я вложил в нее небольшую записку с моим номером телефона. Я бы, конечно, с удовольствием поговорил с ним об этом. В начале проекта мне даже было бы интересно сделать это вместе с ним.
Окончательный формат книги, которая принимает форму «длинного воображаемого разговора между Рибери и другом», объясняется тем, что у вас не было прямого доступа к нему?
Изначально это произошло потому, что я не смог сделать это с Франком Рибери. Затем возникло желание писать от первого лица, как он говорит. Дело было не столько в том, что я хотел рассказать историю по-другому, сколько в удовольствии воплотить персонажа.
Какими были ваши чувства к Франку Рибери как к игроку?
Я был большим болельщиком «Марселя», когда он там играл. Но, прежде всего, стать Рибери в 2006 году - это была мечта, которую я хотел бы осуществить, хотя и знал, что никогда ее не исполню. В 2006 году мне было 24 года, и я уже знал, что все позади, но мечта оставалась. Я был техничным игроком, но мне не хватало драйва. Сегодня я уже не могу играть, потому что у меня проблемы со спиной, а это большая нагрузка... Кроме того, с тех пор как я перестал играть, футбол мне стал менее интересен. Если вернуться к Рибери, то он вернулся в мою жизнь, когда я начал писать о футболе. Меня очень интересовала забастовка игроков в 2010 году (скандал из-за тренера), мне не нравилась первая полоса L'Équipe, и в то время я чувствовал себя близким к игрокам. Я искренне верю, что очень серьезно относился к солидарности в раздевалке, когда речь шла о парне, который уходил (Николя Анелька - прим. В 2010 году «покинул» сборную Франции из-за конфликта с тренером, могу написать об этом если вам инетерсно хехе). Я был в интернате, я был в футбольных раздевалках, так что я понимаю. Для некоторых людей было своего рода удовольствием видеть, как эта команда облажается.
Когда вы решили написать о нем?
За два года до выхода книги. Когда я искал темы, я сказал себе: «Хорошо, Рибери». Для меня он - самый лучший футболист по целому ряду причин. Иногда вопреки себе, он прошел через все, что обсуждалось в футболе за последние двадцать лет. Каждый новый спор заставлял меня думать, что Рибери можно было бы использовать для его решения. Я начал искать издателя еще до того, как закончил работу. Было отрадно получить от них отзыв, когда они сказали мне: «На бумаге мы бы не поверили, но когда мы прочитали, нам понравилось...». В частности, существовал риск карикатурности, а это не то, чего я хотел.
Карикатура - это то, что всегда преследовало Франка. Какие рамки вы ставили перед собой, когда пытались заставить его разговорить?
Я не ограничивал себя на этапе написания, и только на этапе корректуры я снял некоторые ограничения. Было два риска: первый - я не хотел, чтобы люди считали его глупым, я просто хотел, чтобы он вызывал у людей улыбку и привязанность к персонажу. Даже несмотря на то, что он сам иногда был очень карикатурным в своей карьере. Вторая проблема заключалась в том, что было слишком много ошибок, слишком много грубых ошибок во французском языке. Потому что все мы ошибаемся, и говорить - тоже значит ошибаться. Я, например, иногда понимаю, когда пишу, что есть слова, которые я всегда использовал некорректно. К примеру, я не знаю, что значит «под руководством тренера» (« Sous la houlette de l’entraîneur » перевод близкий по смыслу). Чтобы убедиться в реалистичности и сбалансированности книги, я просмотрел множество его интервью, а также множество интервью с футболистами, чтобы уловить языковые особенности. Футбольный комментатор привлекателен еще и тем, что он не совсем идеален. В книге я воспроизвел несколько настоящих реплик Рибери, в том числе почти слово в слово его выступление на Téléfoot в 2010 году. Это трогательное интервью.
Возникает ощущение, что Франка Рибери не всегда признавали за его талант. Когда вы думаете о лучших французских игроках в истории, на ум приходят Платини, Зидан, Анри или даже Бензема. А вот он - в меньшей степени.
Думаю, это связано с двумя причинами, помимо того, что он не побеждал со сборной Франции и не получал «Золотой мяч», хотя в 2013 году был не так уж и далек от этого. Первое - победа в Германии не так высоко ценится здесь, как победа в Англии или даже Испании. Второе - Рибери не является YouTube-игроком (здесь проще было перевести медийным, но я сохраняю подлиность). Я получил огромное удовольствие, просматривая архивы, когда убеждался, каким хорошим игроком он был, но причины, по которым он был хорошим игроком, не фотогеничны. В действиях, которые он демонстрировал, не так захватывали дух, как, например, у Роналдиньо. Рибери, как мне кажется, обладал большой интенсивностью, он был очень энергичным, очень напористым, и вы не можете показать весь арсенал его действий. Мне кажется, здесь что-то в образе Рибери он просто менее привлекательный.
Не является ли Рибери также иллюстрацией того, что представляли собой футболисты в 2000-2010 годах для широкой публики, через фразы, которые мы слышим гораздо реже сегодня, такие как «эти идиоты, которые бегут за мячом?»
Он доводит до крайности представление о футболистах, которое складывается у людей, когда они им не нравятся. Он олицетворяет собой ту среду, из которой выходят футболисты, в том, как он выражает себя, и, более того, он имеет имидж парня, который «много болтает в раздевалке». В то время Франция 2000-2010 годов хотела продолжать любить футбол с футболистами, которые были воспитаны как регбисты. Потому что мы полагаемся на футбол, чтобы воспитывать во всех областях, передавать воспитательные ценности, такие как стремление к труду и чувство единства. Мы ошибаемся, и в данном конкретном случае сложно то, что Рибери является «образцом» во многих аспектах». В связи с этим возникает вопрос: виноват ли Рибери, или это желание общественности сделать из него что-то другое?
Рибери родился не в ту эпоху?
Думаю, да. Он был типичным недолюбленным футболистом в то время, когда люди действительно хотели продолжать любить сборную Франции, потому что она заставляла их гордиться. Я думаю, что Франция - очень гордая страна, которая гордится собой, когда побеждает, больше, чем тем, когда играет. Зидана, например, критиковали за то, что он недостаточно открыто высказывался, несмотря на все, чего он добился в спортивном плане. Ему нужно было говорить больше. Но, с другой стороны, мы слышим, что Лилиан Турам слишком много говорит, что Килиан Мбаппе слишком много говорит.
«Незрелый хулиган», «подонок»... Множество ярлыков было наклеено на его лоб.
Министр того времени (Розелин Башело, прим.) действительно использовала термин «незрелый Каид», и мы не должны забывать, что его выставляли прежде всего глупым парнем. Я смотрел скетчи Les Guignols de l'Info: они переходили от обрза дурака к глупому злодею, вплоть до невыносимого мерзавца. Это были скетчи, которые я нахожу довольно мерзкими.
Стоит вспомнить, что Рибери был не первым и не единственным футболистом, которого называли тупым. Сразу вспоминаешь куклу JPP (Жан-Пьер Папен) .
Не знаю, насколько я честен в этом вопросе. Во-первых, это не только Les Guignols, а во-вторых, надо сказать, что он иногда протягивал палку. «La routourne va tourner», «J'ai qu'ça qu'à dire» - это заставляет вас улыбаться, это бесспорно. Но позже это стало серьезным, потому что возникла потребность в образцовых французах. Беспокойство вызывало то, что эта команда больше не является образцовой. На поле они тоже больше не побеждают. Они играют плохо. Доменек провоцирует. Вы больше не знаете, кого любить в этой команде, Франция в плохом состоянии, «Марсельеза» свистит, Саркози хочет создать Министерство национальной идентичности... Учитывая, что французская команда выигрывала, в 1998 или 2000 году, это было нормально, даже если некоторые политические фланги были обеспокоены. Во время кампании 1998 года не было разговоров о черно-бело-бордовой команде, это появилось только позже. Когда команда побеждает, в ней есть французская гордость, и мы не говорим об этом. В этом же заключалось и несчастье Рибери: он пришел в команду, которая больше не побеждала и играла все хуже и хуже. В те годы футбол был символом того, что происходило в нашем обществе и что не нравилось некоторым французам. Например, все больше и больше мусульман или даже новообращенных мусульман, и Рибери - один из них. «Что за этим стоит? Что это говорит о Франции? Вопросы, которые сегодня мы задаем себе не так часто». Выражение своей веры в целом изменилось. Давайте возьмем пример такого человека, как Жиру, ведь речь идет не только о мусульманах. Тем, кто ошибочно говорит, что Франция исламизируется, я отвечаю, что Франция американизируется. Люди гораздо более открыто говорят о том, во что они верят или во что не верят.
Есть ли что-то, что вам особенно понравилось писать?
Прежде всего, я хотел, чтобы любовь к футболу пробивалась наружу. Это было очень важно, потому что вы видите, что этот парень всегда очень сильно любил футбол. Ему нравятся ощущения на поле. Именно поэтому я пишу о футболе: из-за любви к игре. Я хотел, чтобы они наслаждались ощущениями и излишествами. Затем, что меня заинтересовало и над чем я работал, - это чувство несправедливости, с которым он боролся в своей карьере. Обида, эмоциональная сторона, на которую повлиял результат борьбы за «Золотой мяч», например.
В книге отрывок, посвященный делу Захии, очень краток. Почему так?
В основном по юридическим причинам. Даже если я соглашусь с тем, что из этого в итоге получилось. Издательство не сказало мне: «Мы не должны допустить судебного разбирательства». Вместо этого они сказали: «Мы не должны проиграть дело». Поэтому мы должны были уважать то, что было постановлено. Вначале я хотел отталкиваться от юридических аспектов той ночи, которую он провел с ней, но, разумеется, был и вопрос о том, было ли это в хорошем смысле слова или нет. И еще был вопрос о том, с кем он разговаривает в книге. Потому что сначала у меня была идея поставить его лицом к лицу с приятелем, так что он был немного более гравийным, немного менее напряженным. Здесь же он говорит с кем-то, кто не является его другом, с женщиной, поэтому он немного скромнее. Иногда он поправляет себя, иногда его переспрашивают о том, что он говорит. Это также романтично, что он разговаривает с женщиной, и есть оттенок психоанализа в том, что он лежит. Говорить о Захии с приятелями было не так интересно. Здесь он не умничает, а немного стыдится и скромничает по поводу своей жены. Я придал больше смысла отношениям с его девушкой - имя которой я изменил, - сделав ее настоящим второстепенным персонажем.
Пытались ли вы представить, какой была бы жизнь, если бы Франк Рибери не стал профессиональным футболистом?
Да, и я думаю, что это была бы жизнь, полная разочарований. Гораздо больше, чем в конце его карьеры, потому что, как мне кажется, он настолько поглощен футболом и эмоциями, победой над соперником, что мне очень понравилось писать о его последнем вызове (в итальянской «Салернитане», прим.). Он не остановился после «Баварии», и тот факт, что Рибери закончил свою карьеру в клубе, вышедшем в одну из ведущих лиг Европы, а не в стране, где он мог бы заработать гораздо больше денег, чрезвычайно интересен. Тот факт, что он всегда искал спортивный вызов, заставляет меня думать, что если бы он не стал профессиональным футболистом, то наверняка был бы футболистом-любителем. Но с большим количеством разочарований.
Увидим ли мы таких парней, как Франк, в футболе в будущем?
Надеюсь, что да. Думаю, такие стихийные игроки будут всегда, хотя трудно предсказать влияние социальных сетей на будущие поколения. Я не знаю, каково это - быть 17-летним в тренировочном центре, но я не сомневаюсь, что такие спонтанные личности, как Рибери, будут появляться в футболе.
