«Я дважды обыграл «Спартак» беднейшим «Факелом». Почему не могу работать в топ-клубе?» Интервью Сергея Ташуева
Почему на самом деле уехал из Воронежа?
Год назад Сергей Ташуев привел «Ахмат» к лучшему результату в истории: 5-е место и 50 очков. После такого успеха тренеру дали новый трехлетний контракт, но сказка быстро закончилась: спустя всего два месяца его уволили.
Через три недели Ташуев возглавил «Факел» – и все повторилось. Внедрение агрессивного стиля, резкий прогресс в результатах – и достаточно внезапный конец.
Александр Дорский встретился с Ташуевым спустя несколько дней после увольнения тренера из «Факела», которое со стороны выглядело странно. Сразу после ухода Ташуев рассказал о семейных проблемах, вынудивших его уехать в Москву, а уже на следующий день заявил, что все разрешилось.
Что это было? И почему Ташуев нигде не задерживается, даже если начинает очень хорошо?
***
– «Факел» объявил, что вы ушли из клуба по семейным обстоятельствам. Эту версию вы подтвердили в интервью «Матч ТВ».
– Когда мы договаривались с руководством «Факела» о расставании, я говорил: «Мне будут звонить журналисты, я должен что-то отвечать». Но домашние проблемы действительно были. Они очень быстро решились, а могли качнуться и в другую сторону.
В пятницу мы разошлись с «Факелом», в субботу я приехал домой в Москву – и все разрешилось.
– Вы не можете не понимать, как это выглядит со стороны.
– Как?
– Вы договорились с клубом о такой официальной версии, чтобы разойтись нормально и получить компенсацию.
– Мне что, рассказывать о семейных проблемах? Так получилось. Как говорил Конфуций: «Ничего не бывает рано или поздно, все происходит вовремя».
Я никого не обманываю.
– Общественная реакция на эти заявления вас не интересует?
– Я ничего не могу изменить, потому что не блефовал. Ситуация разрешилась, а желание работать у меня было всегда.
Генеральный директор «Факела» Роман Асхабадзе был в курсе моих проблем, я ему говорил: «В принципе, мне лучше уехать в Москву».
– Если бы этих проблем не было, вы продолжили бы тренировать «Факел»?
– Думаю, элемент совпадения – мои проблемы и желание «Факела» расстаться – был. У меня нет претензий к Асхабадзе, решения руководства тренер принимает как данность.
Получилось, что в этом сезоне я заключил два очень хороших контракта – с «Ахматом» и «Факелом». К сожалению, мне приходилось уходить почти сразу после их подписания.
– У вас осталась обида на «Факел»?
– Нет, обижаются слабые люди. Но не могу понять, почему при достаточно неплохой работе с тобой расстаются. Возможно, я неправ – и надо договариваться на берегу, как и что возможно в клубе.
– Вы не чувствовали поддержки от руководства «Факела»?
– Я говорю уже для будущего. Ребят, я сделаю дело, но потом нам надо будет поднабрать. Нельзя взмахнуть волшебной палочкой – и выдавать только яркие и успешные игры. Особенно когда ты ограничен в финансах. Я в богатых клубах почти не работал, так что моей главной задачей было раскрытие потенциала игроков. Но если ты выжал лимон, тебе нужно что-то еще, его нельзя выжимать бесконечно.
– В этом сезоне вы поработали в двух клубах. Когда вас спрашивали о теоретической заинтересованности «Пари НН», сказали, что готовы к любым предложениям. Не считаете, что это перебор? Не нужно ли ввести правило, по которому тренер может работать только в одном клубе в сезоне?
– Это вопрос не к тренерам, а к менеджерам. Дайте возможность тренерам поработать. У «Факела» – третий тренер за сезон, разве это нормально? И это один из самых бедных клубов лиги.
Ташуев считает, что удачными стартами завышает планку. Дальше нужна помощь от руководства
– Понимаете, почему после вашего прихода «Ахмат» и «Факел» резко прибавляли, а затем их результаты и качество игры ухудшались?
– Конечно. Я достаточно образованный человек, читал лекции в школе тренеров, владею многими методиками. Прекрасно понимаю, что моя методика помогает быстро поставить игру. Команды, в которые я прихожу, сразу становятся яркими. Так мы изначально завышаем планку. Спустя несколько месяцев люди думают: «А как же так? Был же праздник? Что случилось?»
– И что случилось?
– Великий Лобановский объяснял: «Сначала вы даете всплеск, а потом по крупицам снова нужно все выстраивать, усиливаться». Я говорю об этом руководителям. Я могу достигнуть хорошего краткосрочного эффекта, но для долгосрочного мне нужна помощь руководства. Когда устает мозг, нужно освежать команду конкурентноспособными футболистами.
После краткосрочного эффекта руководители успокаиваются. Один из руководителей «Ахмата» сказал: «Да, после пятого места мы немножко расслабились». Завышение планки играет со мной злую шутку.
В первой лиге был судья Лаша Верулидзе, знаком с ним миллион лет. Как-то пересеклись на сборах в Турции, он там бегал для себя. Спрашивает: «Как ты?» Рассказал ему, что принял солигорский «Шахтер», поднял на второе место, выиграл Кубок Беларуси, дошел до «Торино» в Лиге Европы, обыграв датский «Эсбьерг». Ответ Верулидзе меня удивил: «А, так следующий сезон будет тяжелым. Возможно, закончите. Надо было занимать четвертое место, вы слишком высоко подняли планку».
Когда ушел из «Шахтера», посмеялись: «Лаша, откуда ты все знал?»
– Если краткосрочный эффект глобально ничего не дает, не думали что-то изменить в себе?
– Конечно. Всегда говорю помощникам: «Начните с себя». Многие тренеры говорят: «Вот, игроки не слушаются, не выполняют установку». Если игрок не понимает даже с двадцатого раза, значит, нужно объяснять ему двадцать пять. Мы же, сенсеи, для этого и нужны.
Если результаты, качество игры моей команды падают, копаюсь в себе. В «Ахмате» и «Факеле» старался быть максимально толерантным по отношению к руководству, старался избегать всех острых углов. К сожалению, все равно ничего не получается.
– Изменения в себе касаются отношений с руководством, а не пересмотра чего-то в физической, тактической, психологической подготовке команды?
– Да. Но когда есть результат, болельщики кайфуют от игры, потерпите уж немножко, я тоже не святой.
Я все-таки пришел еще из советских времен. Тогда четко говорилось, что тренеру нужны два года для постановки игры. Сейчас почти никому не дают столько времени, поэтому по-хорошему завидую Игорю Осинькину, который тренирует «Крылья» уже четыре сезона, Валерию Карпину, возглавляющему «Ростов» вообще семь лет. Там все понимают, что слагаемых успеха очень много. Например, в прошлом сезоне «Крылья» остались в РПЛ только в последнем туре – и ничего, никто не умер, Осинькину по-прежнему доверяют.
– «Зенит» продлил контракт с Семаком до 2030 года. Если он его отработает, будет в команде двенадцать лет.
– Меня спрашивают: «Вот, Семак не станет чемпионом». Отвечаю: «Вы что, обалдели? Человек выиграл пять чемпионатов подряд, с какого перепугу он должен выигрывать каждый год?» Семак абсолютно нормально работает. Человек может проиграть один чемпионат – что такого-то?
Я сказал о понимании слагаемых успеха в «Ростове» и «Крыльях». В «Факеле» их еще больше, там вообще нужно говорить о хорошей работе штаба, в частности моей. «Факел» позиционирует себя как бедный клуб, но, несмотря на это, мы поднялись с предпоследнего места в середину таблицы, город живет футболом, радуется агрессивному стилю игры. Благодаря ему мы уступили только одному топ-клубу – ЦСКА (1:4), и то без трех ведущих игроков.
Ташуева называют первым тренером, поставившим «Краснодару» знаменитый стиль. Так ли это?
– В 21 веке у вас нет даже двух полноценных сезонов подряд с одной командой. Вас это не беспокоит?
– Я бы с удовольствием поработал в одном клубе много лет. Во-первых, большую часть карьеры я провел в низкобюджетных клубах – кто-то снимался с чемпионата, и нужно было искать новую работу. Во-вторых, наверное, возможность у меня все-таки была – в белгородском «Салюте» в конце нулевых.
Мы поднялись с 22-го места Первой лиги на 11-е. Мне предлагали остаться, ставили задачу по выходу в РПЛ, были готовы выделить под это деньги. Впервые за всю историю на заседании правительства Белгородской области обсуждали футбол. Там иронично спрашивали: «Где наш Гус Хиддинк?»
А я уже был в «Краснодаре». За это уволили генерального директора «Салюта».
Позвонил Сергей Галицкий, я увидел условия «Краснодара» – и у меня снесло башку. С Галицким мы договорились о двухлетнем контракте, но уже через два месяца работы Сергей Николаевич, увидев атакующий футбол, о котором он мечтал, сказал: «Это пятилетний».
Через год расстались.
– Почему?
– Я перегнул палку. Галицкий дал мне карт-бланш, но у меня не было опыта работы с олигархами, до этого сотрудничал только с бюджетниками. Рубил с плеча.
Мне очень жаль, что так получилось: команда, шедшая в зоне вылета Первой лиги, поднялась наверх, показывала шикарный футбол. С другой стороны, чего жалеть? Это память, сейчас у меня прекрасные отношения с Галицким и с гендиректором «Краснодара» Владимиром Хашигом.
– Вы рубили в отношениях с окружением Галицкого?
– Мне не хочется об этом говорить. Мы разошлись – и все.
– Я разговаривал с Евгением Калешиным и Олегом Фоменко – они говорили, что вы стояли у истоков краснодарского стиля. Можете назвать себя прародителем стиля «Краснодара»?
– В «Салюте» мы играли против «Краснодара» – они оборонялись очень низко. Они спаслись от вылета из Первой лиги только в последнем туре.
Перед назначением разговаривали с Галицким два дня, двигали стаканы на столе, ему было все очень интересно, он одержим футболом, как и я. Объяснил ему, что мое кредо – давление, прессинг, атака большими силами, голы. Это было внутри него, но он не знал, как это сделать, до этого тренеры играли в другой футбол.
Я лишь дал направление – любовь к атаке у Галицкого была заложена природой. Так что я не завел стиль, а только показал, как это делать. На «Краснодар» сначала ходила тысяча зрителей, затем – пять. Ходили и болельщики «Кубани», говорили: «Мы переживаем за «Кубань», это наша команда, а на «Краснодар» мы приходим любоваться».
– Человеку, показавшему направление, нравился «Краснодар» Ивича?
– Да. Она и атаковала, и очень хорошо оборонялась – это современный футбол. В нем побеждает не тот, кто играет и дает играть сопернику, а тот, кто сам играет и не дает играть сопернику. Ивич двигался как раз в этом направлении, я тоже пытаюсь развиваться в нем. Пропускать по два-три гола за матч мне не нравится.
Мусаев хочет более яркого футбола – это тоже правильное направление в «Краснодаре». Но посмотри, что Мурад говорит сейчас: ему не нравятся частые моменты у их ворот, пропущенные голы. Так что он на это тоже обращает внимание.
Почему «Факел» так повалился в апреле? Получилось ли у Ташуева изменить мышление команды и влияет ли на него качество поля в Воронеже
– По ходу карьеры вы постоянно говорите о желании играть в комбинационный футбол. Он совсем не ассоциируется с «Факелом». Перед приходом вас это не смущало?
– На самом деле я и не должен был оказаться в «Факеле».
– Это как?
– После «Ахмата» лег на операцию – беспокоило колено. День операции, лежу в палате. Проходит час, два, три, четыре – не зовут. Днем звонит спортивный директор «Факела» Кирилл Котов: «Что думаешь по поводу «Факела»?»
Я сразу к медсестрам: «Отбой». Если бы операцию сделали с утра, точно не смог бы быстро приехать в Воронеж. А меня вряд ли бы ждали там несколько недель.
Так что меня ничего не смущало, хотелось поскорее снова взяться за работу.
– Что вы увидели на первых тренировках в «Факеле»?
– Многих ребят знал по Первой лиге, у меня не было розовых очков. Поэтому после прихода в «Факел» сказал: «После восьми туров у нас четыре очка. Наша задача до зимы – быть в куче, пускай и на последнем-предпоследнем месте». Главное – не отстать.
Честно, не ожидал, что эффект от моего прихода будет таким быстрым. В первой части сезона мы с командой были вместе, на старте весны – тоже: ничья с «Пари НН» (1:1), гостевая победа над «Спартаком» (2:0). Хорошие матчи. Нас прибила трехнедельная пауза, связанная с выборами и матчами сборных.
– Почему?
– Между матчами со «Спартаком» и «Оренбургом» (0:0) прошел 21 день, в это время нам негде было тренироваться. На базе лежал снег, поэтому мы работали на не очень качественном искусственном поле нестандартных размеров. На нем нельзя было давать большие нагрузки – риск травм был слишком высок. Я начал понижать интенсивность тренировок – и понял, что мы можем попасть в яму.
– Вы говорили об этом с руководством?
– Да, объяснял, что это не мой стиль работы, но я не могу угробить команду, поэтому вынужден сдерживать себя. Несмотря на это, потеряли двух человек: сломались Божин и Якимов.
Фактически «Факел» был в безвыходном положении. У клуба нет средств на организацию стихийных сборов. Уверен: если бы чемпионат продолжался, у «Факела» был бы совсем другой результат.
– Нет ощущения, что после победы над «Спартаком» все подумали, что сезон уже окончен? «Факел» оторвался от зоны стыков на шесть очков, от «Балтики», шедшей тогда на пятнадцатом месте, вообще на одиннадцать.
– Я и руководство точно не думали, что задача решена. У игроков чувствовалась успокоенность, пропала одержимость. Мы об этом говорили, но слова – это одно. Огонь пропал.
– Вы сказали, что ожидали яму. Ее глубина оказалась больше, чем вы предполагали?
– Мы больше не могли показывать суперинтенсивный футбол, а самое сильное качество «Факела» – как раз интенсивность, потому что мастерства не хватает. В этот момент понял, что уже бесполезно требовать от ребят красивый футбол – нужно просто биться.
– До зимней паузы вам удалось изменить мышление команды? Да, владения стало больше, а доля длинных передач снизилась, но существенно ли?
– Период до матча с «Оренбургом» в конце марта – да, конечно. Осенью мы забивали по два гола в трех турах подряд, дважды забили в ворота «Сочи». С начала этого года голы пропали – это единственное, что перестало работать еще до мартовской паузы.
Еще в «Краснодаре» я начал считать количество действий в штрафных. Сейчас вижу это в аналитических программах, потихоньку к нам это приходит, но у меня это было еще в 2010 году. Все остальное – подводящее, главное – штрафные. До зимнего перерыва у «Факела» было преимущество по действиям в штрафной почти во всех матчах, весной цифры сразу сильно упали.
– Как на показатели «Факела» влияет качество поля в Воронеже?
– Для «Факела» в этом поле нет ничего хорошего, как и для соперников. По ходу сезона мы в основном работаем на качественном поле на базе, на котором можно быстро работать с мячом. Поле на стадионе медленное, болотистое. На нем очень сложно делать большие пробегания с мячом, играть в короткий пас – мяч тормозит.
– Как установка на игру корректируется в зависимости от качества поля?
– В Воронеже мы понимали, что выход из обороны нужно немного упростить, а прессинг, наоборот, сделать интенсивнее, потому что из-под него выходить через короткий пас очень непросто.
– Почему поле медленное?
– Высокая трава. Если ее сделать низкой, можно вообще все вырвать. Сколько лет этому полю? Но это объяснимо: достраивается новый стадион, на котором будет современный искусственный газон. Так что скоро эта проблема уйдет.
А так, например, перед «Спартаком» мы вообще два дня нормально не тренировались из-за ливня – за день до игры крутили велосипед в зале. Так что мы были даже в худшем положении, чем «Спартак», который перед матчем спокойно потренировался в Москве.
– После той игры Абаскаль сказал: «При таком состоянии поля «Факел», наверное, лучшая команда чемпионата». Асхабадзе ответил: «Это слова слабого человека, который не умеет проигрывать». Вы говорили, что слова Абаскаля – эмоции. Почему «Факел» не перевел реплику тренера «Спартака» в комплимент?
– Если Абаскаль такое говорил, значит, он плохо смотрел предыдущие матчи «Факела». Во-первых, мы уже играли в другой футбол. Во-вторых, мы точно так же, как и «Спартак», не тренировались на этом поле. В-третьих, да, на своей половине мы упростили игру, но у чужой штрафной комбинировали. В отличие от «Спартака».
Что такое баскет-зоны, круглый мяч и сдвоенные пешки, о которых часто рассказывает Ташуев?
– Вы пока единственный тренер «Факела» в РПЛ, игравший в два центральных защитника – очевидно, что и Черевченко постоянно будет использовать тройку. Почему так решили, если у «Факела» не было качественного партнера для Божина?
– В «Краснодаре» мы разработали свою схему – 2-3-3-2, система «круглый мяч». Игроки по всему фронту работы – атаке, обороне, прессингу – расположены близко друг к другу. Получается шар, который перекатывается в зависимости от фазы игры. Главное – все перемещаются вместе. Больших разрывов быть не должно – это все-таки круглый, а не овальный мяч.
У нас один из крайних защитников поднимается в атаку, другой остается сзади и смещается чуть в середину – потом к этому пришел и Гвардиола. Это четкая работа со страховкой центральных защитников, никаких проблем.
Руководство «Факела» спрашивало: «Как четыре защитника?» Жизнь показала, что я был прав: на отрезке со мной никто не пропустил меньше «Факела». Был лишь один провал – в гостях с ЦСКА (1:4). В этой игре у нас был разорванный мяч.
В целом – круглый мяч в «Факеле», баскет-зонами тоже пользовались. Совершенно не сделали сдвоенные пешки.
– Давайте поясним, что это.
– Это наши разработки, наши термины.
С баскет-зонами помог Илья Максимов, игравший у меня в «Анжи». Как-то он давал интервью, его спросили о тренерах, оказавших на него наибольшее влияние. Илья назвал меня и Гаджи Гаджиева, рассказал, что от работы со мной получил наибольшее удовольствие: «Игра была построена как в баскетболе – на отскоках». Я прочитал: «О, Илья, красавец. Назову это баскет-зоной». В баскетболе игрок заходит в трехсекундную зону – понятно, что он должен быстро из нее уйти. В футболе игрок не может долго находиться в зоне между линиями – попал в нее, подождал передачу несколько секунд, вышел, освободил зону для партнера.
Сдвоенные пешки – расположение двух игроков вроде бы в одной зоне в позиционной атаке. Затем эти игроки быстро расходятся, один из них получает мяч и отдает второму. То есть эти игроки расходятся как пешки.
– Не думали назвать «круглый мяч» и «сдвоенные пешки» какими-то английскими терминами?
– Зачем? Надо думать о русском языке. Включишь «Матч ТВ» – слышишь: «Вот, бокс-ту-бокс...» Это что? Мы же сильные, мы же умные люди.
То же самое – с тренерами. Говорят, в топ-клуб надо назначать иностранца. Почему? Я что, дурнее него? Я дважды обыграл «Спартак» 2:0 беднейшим «Факелом». Почему я не могу работать в топ-клубе? Если я беру бедный клуб и провожу там неплохую работу, почему не ставите меня в большой? Там я сделаю еще лучше.
Надеюсь, мне когда-нибудь это объяснят.
– Я тоже. Пока же вернемся к центральным защитникам «Факела».
– Да, мы не сразу нашли идеального партнера для Божина. Сначала пробовали опорника Менделя, затем играл Брызгалов, в одном матче выходил Суслов. А что делать? Сезон шел, я мог рассчитывать только на тех, кто уже был в команде.
Зимой нашли Райана Сенхаджи. Это не суперизвестный и суперкрутой защитник, но человек, сразу понявший мои идеи, к тому же «Факел» заплатил за него мизерные деньги. С Сенхаджи работалось очень легко. Видимо, ему со мной тоже – после моего ухода из «Факела» Райан написал сообщение, в котором назвал меня настоящим джентльменом.
Звонил Руслан Магаль, сказал, что кайфовал от нашего футбола. Магаль и Альшин у меня играли инсайдов, хотя до этого рассматривались как латерали. Это тоже ребята без сумасшедших данных, но очень работоспособные и стремящиеся понять тренера.
– Возможно, самый прогрессирующий игрок «Факела» при вас – Якимов. По системе «Краснодара» я запомнил его более оборонительным игроком. Да и статистика говорит об этом: до этого сезона он забил всего один гол за карьеру, в этом – четыре.
– В моей схеме есть один опорный хавбек и три инсайда. Якимов получил роль центрального инсайда, опорным чаще всего был Квеквескири. С Якимовым мы много говорили, что именно он связывает полузащиту и атаку, что он должен чаще оказываться у чужой штрафной.
У Славы очень приличное здоровье, поэтому он достаточно легко воспринимал новые требования. Немножко разбрасывался, сваливался на фланги, потому что ему понравилась атакующая роль, захотелось быть везде. Поэтому разговаривали, показывали, что нужно чаще быть в середине.
В «Факеле» мне удалось развить индивидуальные качества игроков. Чем будут сильнее индивидуальности, тем будет сильнее команда. Именно команда, а не коллектив.
Если мы будем серыми и думать: «Ой, не дай бог что случится», – праздника не будет.
– Чем отличается команда от коллектива?
– Когда Лобановский вернулся в киевское «Динамо» во второй половине 90-х, Йозеф Сабо ему сказал: «Валерий Васильич, у нас в клубе теперь коллективная ответственность». Лобановский ответил: «Йожик, не бывает коллективной ответственности, бывает коллективная безответственность».
Мне близок этот подход. Индивидуальность решает все, потом идет команда.
Ташуев подробно отвечает на претензии Кудряшова. Федор сказал, что мог и дальше играть, если бы у «Факела» был другой тренер
– Божин и Якимов пропустили три тура. Вы сразу понимали, что они выбыли не на один матч?
– Да. Сколько говорили врачи, столько они и пропустили. Божин мог вернуться чуть раньше, начал тренироваться, но заболел – и не поехал в Краснодар (0:2).
– Бывший защитник «Факела» Федор Кудряшов, зимой закончивший карьеру, в эфире «Коммент.Шоу» сказал: «Ташуев разъединил коллектив. У него было одиннадцать-двенадцать человек, тренировал только их. Остальные работали на другой стороне поля, делали другие упражнения. Игроки, выходившие вместо Якимова и Божина, не были встроены в механизм. Остальные игроки не знали, как играет соперник, к нему готовились одиннадцать человек. Только после того как попросили, у второй группы игроков появилась отдельная установка».
– Кудряшов говорит о модельной тренировке – она одна на неделе, происходит за два дня до матча. Основной состав что-то наигрывает, условный второй моделирует игру соперника. То, что к игре готовились одиннадцать-двенадцать игроков, – неправда, через основу прошло большее количество футболистов.
Феде нужно стать тренером, чтобы понять, что это такое. Разве можно смешать все в кучу? Игра – это взаимодействие, тем, кто не попадает в старт, приходится раз в неделю моделировать соперника, чтобы отладить взаимодействие основы. Это нормальное явление, так я делал всегда, в том числе выигрывая чемпионат и Кубок Беларуси. Что-то там никто не разъединялся.
– Просьбы о теориях от игроков, не попадавших в старт, не было?
– От кого? Просьб не бывает, бывают идеи.
Перед матчем я делаю собеседование с основой: собираю круглый стол, макет, видео. Если бы собирал двадцать пять человек, внимание рассеивалось бы.
Как-то сидели с тренерами, подумали: «Может, делать разбор и для тех, кто не попадает в старт?» Я решил, что это нормальная идея, ее реализацией занимались помощники. Это моя идея, а не то, что кто-то мне ее подсказал.
– Если таких теорий для запасных изначально не было, как они должны были понимать план на игру, действия соперника?
– Мы об этом говорим на теориях в течение недели. Собеседования – это установка на игру, на которой разбирается соперник. Теория – для всех, на ней мы разбираем свой прошедший матч, статистику, показываем примеры из зарубежных чемпионатов.
– Между матчами с «Краснодаром» и «Крыльями» было пять дней. Вы сразу понимали, что на «Крылья» выйдете с тремя центральными защитниками?
– Да, мне в голову пришла эта идея. Понимал, что мы бьемся в стену, три матча подряд происходило одно и то же, нужно было что-то менять. Решил, что нужно оставить структуру, но поменять схему, потому что «Факелу» не хватало центральных полузащитников, Якимов еще не был готов играть с первых минут. Поэтому вышли с Квеквескири, Моцпаном и Акбашевым в середине поля, в атаке они становились ромбом – вершиной был второй нападающий Марков.
В целом схема сработала, но за несколько дней невозможно качественно улучшить атаку. Моментов мы создали не так много, но и допустили мало.
– Игроки были готовы к резкому возврату к трем центральным защитникам?
– Все-таки даже на старте этого сезона «Факел» их использовал. Мы провели две большие теории, показывали нарезки чемпионского «Челси» Конте, «Интера» Индзаги. У меня пухла голова – я никогда не играл в три центральных защитника, расстояние между матчами маленькое.
– Руководство не просило перейти на три центральных защитника раньше?
– В начале работы Асхабадзе объяснил, что текучку нужно больше обсуждать с Котовым. Мы много разговаривали, о чем-то спорили, но никакого давления не было. Когда рассказал Котову об идее перейти на тройку против «Крыльев», он меня поддержал.
– Еще одна цитата Кудряшова: «Против «Крыльев» играли не в схему Ташуева. Перед игрой на флэш-интервью он сказал: «Неважно, какая схема, играют футболисты». Хотя пока он был тренером, я такого не слышал, для него схема была первоочередна. В первый день он сказал, что мы никогда не будем играть в три центральных защитника».
– Да, я никогда не играл в три центральных защитника, но я же не догматик. Кроме того, нужно говорить не о схеме, а о стиле игры. Стиль я менять не хочу и не меняю, учите матчасть.
– Очевидно, Кудряшов намекает, что решение о смене схемы не ваше.
– Это неверная информация. Это мое решение.
– Вас удивляют эти слова Кудряшова?
– Если бы ты их сейчас не зачитал, я, возможно, их бы и не услышал.
Возможно, это ему рассказал кто-то из игроков, не получающих много игрового времени. Я очень доволен, что игроки «Факела», которые, по моему мнению, спрогрессировали, мне написали и поблагодарили за работу.
Кудряшов резко закончил с футболом, причину этого решения я не знаю. Я на него рассчитывал.
– Он сказал: «Если бы не Ташуев был главным, скорее всего, продолжил бы карьеру. Не на сто процентов, но возможно».
– Первый раз такое слышу, мне он об этом не говорил. Мы разговаривали на сборах, когда он решил закончить. Федя признался, что устал.
Я стараюсь не обращать внимания на разные высказывания. В целом у меня один ответ: я 32 года в профессии, без блата, без связей, без агентов, все время пытаюсь внедрить какие-то инновации, воспитал кучу народу, имею авторитет. Возьмите свисточек – и потренируйте 32 года.
– Кудряшов может ответить: «Абуезидович, я пятнадцать лет играл в РПЛ, был в «Спартаке», завоевывал серебро с «Ростовом», выступал в Лиге чемпионов, был на ЧМ в составе сборной России». Он же тоже авторитетный человек в индустрии.
– Как футболист – безусловно. У Феди шикарная карьера, он большой молодец. В «Факеле» я все время ставил его в пример другим игрокам.
Но его игровая карьера закончилась, он переходит на другую нишу. В ней придется начинать почти все заново.
– Насколько я знаю, когда Кудряшов объявлял о своем решении команде, вы не вышли с ним попрощаться.
– Снова неверная информация. Мы с ним вдвоем пообщались, я пожелал ему удачи. Мне что, в ноги ему падать?
– Почему вы не попрощались с игроками после вашего ухода из «Факела»?
– Все произошло очень быстро. Мне набрали: «В час дня приедет машина». Я собрался – и поехал. Видимо, в Воронеж уже ехал Игорь, нужно было сдать номер.
– Ваш помощник Вячеслав Молчанов, с которым вы работали в донецком «Металлурге», «Анжи», «Кубани», солигорском «Шахтере», «Чайке», «Ахмате» и «Факеле», остался в штабе Черевченко. Почему так?
– Слава из Белгорода. Когда мы обсуждали с Асхабадзе наше расставание, я попросил оставить Славу в штабе как минимум до конца сезона. У него маленькие дети – два и четыре годика. Лучше пока оставаться в Воронеже – и при работе.
Ташуева связывают с большими нагрузками – бегом в горку и работой со штангой. Зачем это нужно?
– Ваши сборы известны забегами в горку. Когда они возникли?
– В 1992-м увидел горку в Кисловодске – и решили попробовать. Команда побежала. После консультировались с учеными из Академии физкультуры и спорта в Москве. Они рассказали, что итальянцы уже давно так бегают. В Самаре Гаджиев специальную горку выстраивал.
В крутую горку тренируем максимальную мощность мышц ног. Бег прыжками в пологую горку – медленные и быстрые мышечные волокна. Все это давно просчитано.
Это обязательно нужно тренировать в футболе. Тем, кто не знает, советую подтянуть матчасть, прочитать учебники Матвеева, Верхошанского. Я счастливый человек – они мне это преподавали.
Я иногда читаю забавные вещи: «Ташуев – это сила, штанга». Шесть тренировок силовой работы на сборах. Главное в физической подготовке – дозирование средней и высокой интенсивности на поле. Все остальное – вспомогающее. Это большая наука, которую я знаю. Многие – нет, это не их вина, это их беда.
– Как горки изменились с 1992-го?
– Все модифицируется. Иногда открываю свои конспекты из 90-х – все изменилось, кроме стиля игры. Вначале просто бегали, там все было неправильно. Главное, повторюсь, поле.
Со временем убрал из лексикона слово «упражнение», есть только «организация игры». Я должен раскрыть потенциал игроков, подобрав под них определенный отрезок поля и задание. День прошел – анализируешь и подбираешь что-то новое, если не работает. Организация игры – рисуешь то, что тебе нужно, а не берешь упражнения из учебников или видео с тренировок «Барселоны».
– Последнее про горки. Теоретически они могут не подходить игроку из-за его физических особенностей?
– Нет, он же футболист, медленные мышечные волокна у всех – от рождения. Только вратари бегают в два раза меньше, мало делают спринтов, больше прыжков. Им спринты не нужны, могут порваться. А так это футбол: игрок должен давать объем.
– То есть все полевые бегают одинаково?
– Если игрок только восстановился после травмы или не прошел базовую подготовку, горки нельзя делать. Сначала нужно подготовиться с тренером по физподготовке. После того как игрок набрал базу, силу, его можно допускать до горки.
То же самое и со штангой. Мы в свое время с ней прыгали. Если поднять архивы и посмотреть, какую нагрузку давали «Торпедо» в чемпионском 1965-м, все ахнут. Там нереальные объемы со штангой. Сегодня наши ребята воспитаны по-другому: «Ой, горка. Ой, штанга». Во Франции начинают работать со штангой с 13 лет – и на выходе имеют очень мощных ребят.
– У нас надо тоже нагружать с 13 лет?
– «Нагружать» – неправильное слово. Правильно – «развивать способности для игры в футбол». Ты должен быть мощным, быстрым, взрывным, выполнять большой объем работы на спринтах, на максимальной мощности. Как к этому подготовить? На словах? Бесполезно.
– Такой подход не увеличивает травматизм?
– Он есть везде. У «Крыльев Советов» вроде бы нет штанги, а травмированы восемь человек, Осинькин говорит: «Травмы достали». Мы играем с «Крыльями» – у них двое уходят после задней поверхности бедра за двадцать минут. Почему? Я не знаю.
Футбол – самый травмоопасный вид спорта.
Ташуев говорил, что половина российских тренеров – его ученики. Нормально ли такое говорить? Кто главный?
– Несколько лет назад вы говорили: «Половина тренеров в нашем футболе – мои ученики. Осинькин помогал мне во Владикавказе, Спартака Гогниева, Магомеда Адиева, Роберта Евдокимова и Мурата Искакова я тренировал, а Олега Фоменко вообще с детства знаю». Кто главный ученик?
– Сейчас по моей методике работает Евгений Калешин, которого я тренировал в «Краснодаре». Олег Фоменко, когда самостоятельно работал в «Краснодаре-2», тоже ее использовал. Стилистически точно многие работают в том же направлении.
– Насколько уместно говорить об этом публично?
– Ребята либо помогали мне, либо играли у меня – почему не могу назвать их учениками? В баксанской «Автозапчасти» моим ассистентом был Юрий Красножан, я ему помогал поступить в Высшую школу тренеров, по жизни помогал. Не ученик? Я ассистировал Александру Тарханову в «Крыльях», «Сатурне» и «Тереке» – он на меня повлиял, могу назвать себя его учеником.
– Еще одна ваша цитата: «Меня за мою карьеру обыграл качественно в подготовке к матчу или по ходу матча только один человек – Курбан Бердыев, когда я в «Кубани» принимал «Ростов».
– Это фраза, вырванная из контекста.
– Это прямая цитата из вашего интервью «Контрпрессу».
– Сложно сказать, как я тогда сформулировал предложение. Я говорил, что против Бердыева всегда было очень сложно играть, он четко понимал, как и где найти ошибку соперника.
***
– В этом разговоре вы несколько раз употребили слово «одержимость». У меня оно уже десять лет ассоциируется с фильмом Дамьена Шазеля.
– Я его пересмотрел три раза, советую всем тренерам и футболистам. Музыка тоже не посторонняя для меня тема, она всегда со мной по жизни.
В первую очередь мне понравился сенсей в исполнении Джей Кея Симмонса. Как он хотел сделать из своего ученика Чарли Паркера, так и я действую с футболистами. Я хочу, чтобы они стали сильнее. Да, в ответ часто получаю: «Вот, он нас обозвал». И что? Игроки могут поставить дома мой портрет – плеваться в него или избивать, – но должны прогрессировать на поле.
«Одержимость» – идеальный фильм для тренерской профессии.
– Разве дирижер в исполнении Симмонса не деспот? В его методах воспитания нет абьюза?
– Да, но я же не швыряю мячи в голову игрокам. Я говорю о направлении, о желании сенсея раскрыть потенциал ученика.
– Музыка – ваш главный способ расслабления?
– Да, у меня в машине около ста пятидесяти дисков. Ходил на Jamiroquai, Джорджа Бенсона. Jamiroquai – вообще улет. Ходил в Москве, специально куда-то выбраться было тяжело из-за работы. Поэтому и слушаю диски – дома бываю редко, винил заводить бессмысленно.
– Осенью в соцсетях появилось видео, как вы поете песню Леонида Агутина и Владимира Преснякова «Аэропорты».
– Это не караоке, а ресторан «Камыши» в гостинице «Марриотт» в Воронеже. Ресторан справлял два года, был концерт группы «Винтаж». Концерт закончился, но веселье продолжилось.
Мои помощники пошли на танцпол. Вдруг прибегает ведущая с микрофоном: «Давайте споем». Помощники знали, что я пою с друзьями под Новый год. Я ответил: «Вы что, куча людей, меня все знают. Еще видео снимут и выставят». Уже было не отвертеться, ребята выбрали «Аэропорты». Потом, конечно, ребята получили по башке.
– Вас напрягло, что видео разошлось?
– Нет, а что такого? Дожили: спеть – преступление. Ну, спел и спел. Полезно для легких: голос вырабатывается.
– Что поете в караоке?
– Есть небольшой песенный набор. Могу спеть Стинга, могу My Way Синатры.
– Когда вас спросили о возможной работе в «Пари НН», вы сказали: «Готовлю мангал, буду детям шашлык жарить и смотреть матч «Спартак» – «Локомотив». Что за шашлык?
– Взял в «Азбуке вкуса» шашлык, поехал в загородный дом. Травка, беседка, костерчик, хорошая погода – кайф. А тут звонят и звонят журналисты – ну и сказал про шашлык.
В «Азбуке вкуса» огромный выбор. Все делать самому – не моя тема.
– Так какой шашлык?
– В основном индейка, курица, баранина и телятина. Варианты всегда найдутся. Можно взять люля-кебаб.
– Почему сейчас вам не нужна пауза в работе?
– Мы только начинали сезон, несмотря на систему «осень-весна». Отпуск был совсем недавно, в декабре, так что я не устал.
Мне уже звонили – не из России. Хороший клуб, топ в своей стране. Посмотрим, может, сложится и там.
Что нового в борьбе за выживание: «Урал» впервые в зоне вылета, «Сочи» почти приговорен
Индекс автобуса, ватоката и прессинга: большая карта стилей клубов РПЛ
Фото: ФК «Факел» Воронеж; РИА Новости/Григорий Сысоев, Виталий Тимкив, Владимир Федоренко, Алексей Даничев, Виталий Невар; трансляция «Матч ТВ» и «НТВ+»; Maksim Konstantinov/Global Look Press/Global Look Press
да долбаный по башке, покажите мне того человека который увидел в факеле ташуева агрессивный стиль?! я абсолютно каждую домашнюю игру факела смотрел со стадиона уже 2 сезона, вообще разницы не увидел в агрессивности стиля между ташуевым, евсеевым и прости господи пятибратовым(который главным тренером стал во многом случайно вообще)
все те же унылые тяни-толкай, 120 ударов по ногам в минуту, полтора момента за матч, тотальный отказ от владения и нулевая мысль в атаке, абсолютно ничего нового за исключением перехода на идиотские 4-4-2(по которым уже лет 15 никто не играет, даже сборная англии, и под которые у факела тупо не подходит состав) и переставленных(такое ощущение что случайным образом) по позициям игроков
Я еще УПЛ смотрел в период её расцвета (2010-2013) - он там здорово работал еще