Энтони Куинн. «Клопп. Мой роман с Ливерпулем», глава 6. Никаких больше героев
«Клопп — твой герой», — говорит моя жена, когда видит на экране очередной ролик с Клоппом. Но не слишком ли неприлично для мужчины моего возраста (56 лет) иметь героев? Идея кажется детской, возвращение на школьную площадку и постер на стене спальни. Мне кажется, что только в тесном тюремном дворе юности вам нужны герои — когда вы жаждете трансцендентного. Самыми первыми, как уже говорилось, были игроки «Селтика», а затем мои симпатии «переместились на юг», в «Ливерпуль», где Киган, Тошак и Питер Кормак (симпатичный шотландский полузащитник) стали теми именами, которые вызывали у меня восторг. Кто еще имел значение в те времена? Конечно же, «Битлз». Их музыка была саундтреком нашей семейной жизни в начале 1970-х — я не могу вспомнить ни одного отпуска без «красного альбома» (1962-66) или «голубого альбома» (1967-70), игравших в машине — и хотя позже я заинтересовался ими как личностями, в то время Джон, Пол, Джордж и Ринго были просто единым целым — «видимыми силами природы», как его родители были для молодого Джона Рёскина.
Я смело отошел от «Битлз» в возрасте восьми лет, когда влюбился в Марка Болана — «Metal Guru» группы T. Rex был первым синглом, который я купил в магазине Woolworth's на Черч-стрит. Затем, через Болана и Mott the Hoople «All the Young Dudes» [Я был в восторге от истории о том, что группа Mott собиралась распасться, когда поклонник Боуи предложил им эту песню. Из всех его чудес мне больше всего нравится монолог Иана Хантера в конце песни, обращенный, по-видимому, к кому-то из слушателей: «Эй ты там... в очках... Я хочу, чтобы ты... Я хочу, чтобы ты вышел вперед...» Он говорил со мной?], я перешел к Дэвиду Боуи. Как и все остальные, я помню его исполнение песни «Starman» на шоу Top of the Pops, когда он задумчиво обнимал Мика Ронсона, но песня из той эпохи, которая по-настоящему мной овладела, была «Quicksand», странная баллада, которая закрывала первую сторону альбома Hunky Dory (1971). Это была песня, в которой Боуи обратился к границам понимания, тревоге бытия и предчувствиям потустороннего мира. В ней упоминались Алистер Кроули, Гиммлер, Гарбо и Черчилль. Настроение у него, как и в начале 1970-х, зловещее. Тогда я ее не понимал (да и сейчас вряд ли пойму), но это было неважно. Отчасти именно аранжировка этой вещи удержала меня: она начиналась как одинокое акустическое причитание, а затем разражалась оперным громом, подгоняемая вихревой струнной партитурой, фортепиано в особняке с призраками (Рик Уэйкман) и прекрасным отчаянным вокалом Боуи. Я постоянно проигрывал ее, подпевая, особенно эти а-а-а, а-а-а, а-а-а. Именно это меня и покорило — то, что он реально вкладывался в свое пение. Он сделал это снова в «Five Years», еще одной песне, подходящей для этого чумного года, с его мучительным криком «пять лет... это все, что у нас есть».
Боуи стал для меня таким героем, каким никогда бы не смог стать футболист, потому что он обращался к чувству удивления, которое было не только эмоциональным. Его талант затрагивал что-то таинственное, что-то творческое, что превосходило даже зрелище Джона Тошака, забивающего гол перед трибуной «Коп». Футбол и музыка не исключали друг друга: они были координатами-близнецами, по которым я вел свою подростковую жизнь. И вот в чем была разница. Было много футболистов, которые мне нравились, но Боуи я обожал.
Футбол, музыка, книги, девушки. Обычные страсти юноши 1970-х годов. Я довольно поздно пришел к книгам. Знакомство с книгой Грэма Грина «Конец романа» во многом изменило мою читательскую жизнь. Футбольный ежегодник Rothmans больше не справлялся. А когда музыка стала занимать меня, я отбросил детские вещи вроде журнала Shoot! и начал долгое и тесные отношения с журналом NME. Правда, в нем не было еженедельной колонки Кевина Кигана или «Профиля игрока», из которого вы узнавали, что любимое блюдо большинства футболистов — стейк с картошкой. Но в нем были опубликованы пространные интервью с Дэвидом Боуи, большинство из которых, как оказалось, были взяты Чарльзом Шааром Мюрреем. Авторы NME конца 70-х и начала 80-х — Джули Берчилл, Иан Пенман, Марк Эллен, Пол Дю Нойер, Энди Гилл, Пол Морли, Эдриан Триллс — были для меня не просто авторами статей, они были музыкальными и культурными аватарами. Я читал их каждый четверг, как святое писание. Без преувеличения можно сказать, что благодаря им я захотел стать писателем.
Именно рецензенты NME, а то и Барри Норман из Film 79, побудил 14-летнего испуганного меня-подростка сходить на «Охотника на оленей» [The Deer Hunter], мой первый в жизни фильм категории «X» [Для молодых читателей это старая версия «18+» — примитивный ребрендинг. Буква «X» несла в себе угрозу, она олицетворяла что-то темное, возможно, нездоровое, определенно запретное]. От мамы я уже заложил любовь к старым черно-белым фильмам — особенно запомнился просмотр с ней поздно вечером по телевизору «Мышьяка и старых кружев» [Arsenic and Old Lace] и «Человека, который пришел к обеду» [The Man Who Came to Dinner]. Но ничто так не зацепило меня, как «Охотник на оленей» — бледное святое лицо Кристофера Уокена, ужас русской рулетки, вжих-вжих вертолетов — и с этого момента я впал в сильнейшую фильмо-зависимость. Я изучал классику в университете и вышел из него в 1986 году с хорошим образованием — в области кино. Позже мне посчастливилось получить работу кинокритика. Газета Independent начала выходить осенью, когда я приехал в Лондон, и в течение нескольких лет я писал для нее обзоры книг и статьи. В то время я жил в такой маленькой комнате, что, чтобы в чем-то разубедиться, нужно было выходить на улицу. Я не зарабатывал много, но это меня не беспокоило, потому что я занимался любимым делом. Я брал интервью у писателей, которых почитал — Мартина Эмиса, Полин Кейл, Э. Л. Доктороу, Джона Апдайка, Лорри Мур, Роберта Хьюза. Были ли они героями? Полагаю, так оно и было.
*
В зрелом возрасте страсть к футболу не угасла, но изменилась. В 90-е годы я получал больше удовольствия от игры, чем от просмотра — я играл по выходным со старыми друзьями — нестандартно и хлопотно в организации, но было весело. Быть болельщиком ЛФК в те годы было неприятно и зачастую мучительно. Мы были полностью уничтожены «Юнайтед», и каждый раз, когда казалось, что наступает ренессанс, все рушилось — еще одна потерянная иллюзия. Состав «Ливерпуля» предполагал определенную схему: в нем должны были быть одна-две звезды мирового класса, несколько отличных игроков, а остальные — честные, не хватающие звезд с неба игроки. Неплохо, но недостаточно хорошо для ЛФК. В 1970-х и 80-х годах разница была в следующем: какого бы калибра игрок не появлялся на «Энфилде», его игра неизменно улучшалась только за счет выступлений за «Ливерпуль». Бессмертное величие ДНК команды передавалось и ему.
Отличия Далглиша как менеджера простирались далеко за пределы его трофеев в 1980-х годах. Его сострадание и готовность нести коллективное бремя страданий после «Хиллсборо» были образцом для подражания. Но ответственность была тяжелой, и его решение уйти в 1991 году, очевидно, было вызвано усталостью. Давление, оказываемое руководством «Ливерпуля», сильно и в лучшие времена; Далглиш познал и лучшее, и худшее.
Менеджеры, пришедшие после него, страдали не только в сравнении, но и зачастую по собственному почину. Грэм Сунесс — усатый маэстро, пришедший из императорской эпохи, частично спортсмен, частично боевик-мафиози — возглавил команду в сложный момент. Он унаследовал стареющий состав и за время работы в «Рейнджерс» приобрел репутацию непримиримого. А еще он страдал от болезни сердца. После «зачистки» он сделал несколько непродуманных приобретений: некоторые фамилии той эпохи до сих пор заставляют меня содрогаться. Все это можно было бы пережить. Его самым серьезным просчетом стало то, что он продал историю о своем сердечном шунтировании газете Sun, ненавистной для ЛФК с тех пор, как она распространила грубую ложь о поведении болельщиков на «Хиллсборо». Газета опубликовала эксклюзивный материал о Сунессе 15 апреля, в третью годовщину катастрофы, что усугубило возмущение. Будучи прирожденным антагонистом, он позже извинился за ошибку, но даже на таком расстоянии его первоначальное решение кажется не просто прискорбным, а непостижимым. Оно будет следовать за ним по пятам.
Совместное руководство Роя Эванса и Жерара Улье всегда выглядело сомнительным компромиссом. Ближе всего к успешной команде из двух тренеров в английском футболе были Брайан Клаф и Питер Тейлор, да и то закончилось слезами. Эванс, высоко ценимый лейтенант Бутрум, так и не стал звездой менеджмента, на которую мы надеялись. Его также связывали с такой штукой как «Спайс Бойз». Улье, первый иностранный босс ЛФК, навсегда останется в памяти благодаря кубковому Треблу 2000/01 годов, в том числе после на последних минутах забитом победном голе Майкла Оуэна в матче против «Арсенала» в финале Кубка Англии в Кардиффе. В следующем году Улье привел «Ливерпуль» к второму месту после «Арсенала» в их сезоне с Дублем. Он привлек в команду несколько качественных игроков (Сами Хююпя, Диди Хаманн, Эмил Хески) и лично стимулировал развитие молодого Стивена Джеррарда. Его постигло несчастье: во время матча с «Лидсом» на «Энфилде» в октябре 2001 года ему стало плохо, и он получил разрыв аорты, что потребовало срочной операции по шунтированию. Позднее выяснилось, что он едва-едва избежал смерти. Когда он вернулся на скамейку — слишком рано, как говорили — он выглядел исхудавшим, бледным и затравленным. Было бы удивительно, если бы его уверенность в себе не пошатнулась; к сожалению, его рассудительность тоже оказалась под ударом, и он продолжил прискорбную традицию Сунесса и Эванса, принимая одни из худших трансферных решений [Среди них — неправильное обращение с великим финским №10 Яри Литманеном, который, несмотря на близящийся конец блестящей карьеры, все еще был многообещающим. Он обладал касанием и классом прирожденного нападающего «Ливерпуля». Улье, выразив свой восторг по поводу его подписания из «Барселоны» («игрок мирового класса»), затем предпочел проигнорировать его. В конце концов он отпустил его, объяснив это тем, что не поддается ни логике, ни здравому смыслу: «Я отпустил Яри, потому что всегда считал, что у него большой потенциал, который может принести пользу другим командам». Э-э-э...] в истории ЛФК.
Рафа Бенитес привел нас к самой невероятной из побед в Лиге чемпионов. Благодаря ему «Ливерпуль» снова стал силой в Европе. Он подписал Фернандо Торреса и Хаби Алонсо. Он едва не выиграл нам лигу в 2008/09 годах, и это была наша самая близкая попытка за последние годы. И все же я никогда не любил его как нашего менеджера. У него была капризная чувствительность самодержца и безжалостная жилка, широкая, как река Мерси. Его стычка с владельцами по поводу трансферов показала его мелочную сторону. Когда был подписан Робби Кин, очевидно, не по его воле, Бенитес ответил на это тем, что постоянно оставлял его на скамейке запасных. Отказ совета директоров санкционировать покупку Гарета Бэрри у «Виллы» единственный раз заставил меня сочувствовать совету. Его «фактологическая» тирада в адрес Фергюсона в 2009 году не стала поворотным пунктом в гонке за титул в том сезоне, но она была жалкой и унизительной. Неужели он ничему не научился у Кевина Кигана? Его конфликтные отношения с работодателями в конечном итоге привели его к уходу, хотя седьмое место в посредственном сезоне 2009/10 также предполагало, что мы отпускаем не одного из великих.
Когда в доме царила суматоха из-за режима Хикса-Джиллетта, приезд Роя Ходжсона на «Энфилд» был не самым удачным временем. Заслуженный игрок и Лучший менеджер года в сезоне 2009/10, он чаще занимался тем, что тушил пожары выбывания, чем руководил претендентами на титул. Болельщики с самого начала почувствовали эту неловкость. Он выглядел растерянным, когда результаты шли не в нашу пользу, и настаивал на том, что большие траты на трансферном рынке не являются решением проблемы. (Вместо этого он потратил немного, и очень неудачно). Мне было жаль его, и когда друг-писатель сказал мне, что недавно встретился с Ходжсоном и был впечатлен а) его доброжелательностью и б) его интересом к современной фантастике, я решил послать ему свой первый роман. Он назывался «Спасатель», и это название как нельзя лучше подходило к той работе, которую ему поручили на «Энфилде». Через два дня он написал ответное письмо, очень любезное, поблагодарил меня за книгу и выразил надежду, что он «добьется такого же успеха, как мои прославленные предшественники».
*
Я был доволен [Годы спустя я встретил его через старого друга в Кристал Пэлас, и он оказался тем самым джентльменом, каким я его себе представлял. Более того, он прочитал мою книгу]. Увы, его надежда на успех в «Ливерпуле» оказалась иллюзорной. Выпускаемые им на поле команды выглядели недостаточно слаженно и уверенно. Мы проиграли слишком много игр. В декабре Волки, занимающие последнее место в турнирной таблице, обыграли нас на «Энфилде» со счетом 1:0, и Ходжсон понял, что время на исходе. После игры он пожаловался, что «знаменитой поддержки на «Энфилде» не было», — унылое замечание, которое практически предрешило его судьбу. В первую неделю января его не стало.
Хаотичность трансферных сделок «Ливерпуля» была характерна и для Брендана Роджерса во время его пребывания в команде. Его энергия и амбиции в «Суонси» произвели впечатление на Fenway Sports Group, а его относительная молодость заметно контрастировала с его предшественниками. Он принадлежал к новому поколению менеджеров, которые с удовольствием говорят об аналитике и выступают с мотивационными посланиями — по прибытии на «Энфилд» он представил своим работодателям 180-страничное досье, в котором излагалось его «видение». (Стал бы кто-нибудь, кроме как под страхом смерти, читать 180-страничное досье, написанное футбольным менеджером?) Роджерс, безусловно, умел говорить, и временами мне нравилось, как он оценивал статус клуба; он понимал, что руководить «Ливерпулем» — большая честь. Однако за кулисами было много споров по поводу подписания контрактов. После того как Суарес и Стерлинг летом ушли, а Старридж заболел, возможности в атаке были ограничены. После 101 гола в чемпионате в сезоне 2013/14 их поставки пошатнулись — всего 52 в 2014/15 годах, и ни Рики Ламберт, ни Балотелли не выглядели так, чтобы восполнить недостаток. Клуб потратил £117 млн. на трансферы, но менеджер все равно не хотел выпускать на поле таких игроков, как Эмре Джан и Джордан Хендерсон (которого он хотел продать). В своем последнем интервью перед увольнением Роджерс говорил о необходимости «перестройки» на «Энфилде», которая «потребует времени». Он был прав, но руководить ей будет кто-то другой.
*
Футбольные менеджеры не совсем подходят на роль героев. Во-первых, мы не знаем, чем именно они занимаются, кроме выбора команды на игру. В Премьер-лиге клубы построены по иерархической структуре — директор того-то, глава того-то — очевидно, такой же замысловатой, как Версальский двор. Когда клуб добивается успеха, большая часть похвалы достается игрокам. Когда клуб терпит неудачу, именно менеджер несет ответственность, в то время как кто-то, возможно, мимоходом замечает, что «этим игрокам стоит взглянуть на себя со стороны...» Мы смотрим, как менеджер — спортивный костюм с помпезной монограммой его инициалов — указывает и кричит на тренировочной площадке, слушаем его послематчевые анализы, задаемся вопросом, как долго он будет поддерживать шоу. Только после того, как его не стало, всплывает вся история со срывами и приступами паники. (Я очень стараюсь не думать о Грэме Тейлоре, вспоминающем свои мучения на посту менеджера сборной Англии и о том, как он просыпался после напряженной ночи с «мокрой насквозь пижамой»).
Если не считать редких эпатажных чудаков — Клафа, Малкольма Эллисона [Я прочитал автобиографию Эллисона «Цвета моей жизни», когда мне было 12 лет, и был потрясен. В меховом пальто, фетровой шляпе и с сигарой наперевес он — единственный футбольный менеджер, которого можно представить приглашенным гостем в эпизоде сериала «Сыщики-любители экстра класса» [The Persuaders]] — менеджеры в большинстве своем — безрадостная порода. Многие из них постоянно носят выражение оскорбленного достоинства, демонстрируя свое презрение к «средствам массовой информации» до тех пор, пока их не сократят и они сами не начнут получать деньги от вещателей. Самое известное упражнение — тонкая хмурая линия, расположенная между паранойей и гипертрофированным самолюбием. Они угрюмы в поражениях и не намного оживленнее в победах. В телеинтервью они выглядят так, будто их допрашивают под страхом смерти. Можно посочувствовать человеку, который выглядит таким зажатым и подавленным. Но к нему особо не прикипишь. Менеджеры просто не забавны.
Хотя, подождите. Вот отрывок из моего дневника, датированный 8 октября 2015 года:
Всю неделю я проверял сайт BBC Sport в поисках новостей, и когда они наконец появились, я вскрикнул от восторга: Юрген Клопп согласился стать менеджером «Ливерпуля». Ура! Мне очень нравится его манера держаться, он жаждущий и веселый и, очевидно, вдохновляет всех, кто за него играет. Юрген, да будет твое царствование на «Энфилде» долгим и счастливым! Добро пожаловать в Das Boot room.
Нельзя не заметить легкую дрожь в моем тоне. На следующий день все становится еще более странным.
9 октября 2015 года: Странно сказать, но я только сейчас начал мечтать о Юргене Клоппе. «Р» [моя жена] говорит, что я «запал» на него: возможно, она права. Во сне я участвовал в тренировке — разумеется, играл за него — в конце которой подошел пожать ему руку (похоже, нас не успели как следует представить) и случайно почувствовал край своего рукава, кашемирового джемпера. Зачем я надел кашемир на футбольную тренировку, было непонятно, но в любом случае Клопп улыбнулся и сказал «Мило». Спасибо, Юрген!
Сегодня он дал свою первую пресс-конференцию в качестве менеджера ЛФК и был великолепен: веселый, озорной, умный, харизматичный. «Я — нормальный», — сказал он, и пресса зашумела. О, пожалуйста, пусть он станет спасителем клуба. Видит Бог, мы ждали этого достаточно долго.
Никакого давления. Тревожно подумать, что Клопп проработал в ЛФК всего 24 часа, а я уже мечтаю о нем. Отскок не был мгновенным. Его представление состоялось в безголевой ничьей на «Уайт Харт Лейн». Он одержал свою первую победу в Премьер-лиге, 3:1 в гостях у «Челси» — «Бум!» (моя любимая эмоция Клоппа) — после чего потерпел поражение со счетом 1:2 в домашнем матче с «Кристал Пэлас».
Первое доказательство фирменного метода Клоппа появилось на «Этихаде» 21 ноября. Победа «Сити» выведет их на первое место в таблице. Именно в таком составе мы вышли на поле в тот день: Миньоле; Клайн; Шкртел; Ловрен; Морено; Милнер; Лейва; Джан; Лаллана; Фирмино; Коутиньо. Наша обычная смесь — два игрока топ-класса, несколько игроков на грани хорошего/великого, остальные — честные труженики. Но под руководством Клоппа в тот день они играли как чемпионы мира. Вы можете точно определить момент, когда все началось, когда Коутиньо пробежал 20 метров по полю, отобрал мяч у Санья, пронес его к их штрафной, а затем отдал на Фирмино. Мангаля переправляет мяч в собственные ворота. С этого момента «Сити» попадает в дикий шторм гегенпрессинга и контратак, который даже Гари Невилл на Sky называет «абсолютно блестящим от «Ливерпуля»», «искрометным» и позже «идеальной выездной игрой». Голы Коутиньо и Фирмино за полчаса вывели нас вперед со счетом 3:0, а перед самым перерывом Агуэро отыграл один. Но во втором тайме буря не утихает, и мы выходим вперед со счетом 4:1 благодаря удару Шкртела с полулета.
Что случилось? Тактически мало что изменилось, кроме того, что Фирмино был выдвинут на более центральную позицию, а Лаллана и Коутиньо поддерживали его с обеих сторон. Но все, что касается движений, резкости и усилий, ощущалось иначе. Все, над чем Клопп работал на тренировках, напрямую отражалось на результатах. Это был шаблон: мотивировать свою команду играть не только на пределе своих возможностей, но и за их пределами.
Возьмем один пример: Лукас Лейва был одним из самых не гламурных футболистов ЛФК с момента прихода в клуб в 2007 году. После сложного раннего периода, когда болельщики накинулись на него, он превратился в заветного, но малозаметного игрока. Как и многие другие полузащитники, он не знал, как чисто отбирать мяч, а его бомбардирский послужной список был в буквальном смысле слова ничем не примечателен: один гол в лиге за десять лет. Но при Клоппе он стал играть ключевую роль, его использовали либо как щит перед четверкой защитников, либо как запасного центрального защитника, когда Ловрен или Матип были травмированы. Есть ролик, где Лукас в одном из последних матчей бьет по воротам с 30 метров, после чего мяч безвредно летит в сторону от ворот: в кадре Клопп на скамейке запасных недоверчиво смеется над идеей этого серийного бомбардира попытать счастья. Но он мог позволить себе смеяться, зная, что превратил обычного игрока в игрока Клоппа.
Победа над «Ман Сити» стала предвестием светлых событий. Если Клопп смог добиться такой игры от команды, доставшейся ему в наследство, то что он сможет сделать с игроками, которых наберет сам? Но это было лишь предвкушение. В 2015/16 годах результаты в чемпионате шли в одном ритме: поражения в январе от «Вест Хэма» и «Ман Ютд» уравновешивались безумной победой 5:4 над «Норвичем», где Лаллана забил гол на последних секундах, а Клопп потерял очки во время празднования. Однако в Европе ЛФК выносил всех на своем пути, в частности, в удивительной игре против старой любви Клоппа — дортмундской «Боруссии». Я написал в своем дневнике:
14 апреля 2016 года: Еще один вечер едва ли правдоподобной драмы на «Энфилде». После ничьей с «Дортмундом» (1:1) появилась спокойная уверенность в том, что мы пройдем дальше, но это предположение почти сразу же было опровергнуто, когда мы стали проигрывать 0:2 после девяти минут матча. Дело не в том, что «Ливерпуль» был плох, а в том, что соперник был слишком быстр, умен и смертоносен — оба гола были забиты в контратаках с половины поля «Дортмунда». Они могли бы пропустить и три или четыре гола, если бы не стойкая защита. Во втором тайме Ориги отыграл один мяч, но спустя десять минут они нанесли нам сокрушительный удар: 3:1. Мы выглядели мертвыми и погребенными... за исключением того, что это было не так, и Коутиньо и Сако вытащили нас обратно к 3:3. На первой минуте добавленного времени толпа несет их вперед, Милнер прекрасно подает, и Ловрен забивает головой — 4:3. Ух-ху! Это «Сент-Этьен» и «Милан» в одном лице. Все, что вам нужно, это Ловрен — не думал, что когда-нибудь напишу это.
Первый великий европейский вечер Клоппа на «Энфилде» странен тем, что в него трудно поверить и он совсем не удивителен. В прошлом «Ливерпуль» был мастером игры в стиле «сделай или умри», как и сам Клопп. Позже выяснилось, что его бывшие соратники из «Дортмунда» были расстроены тем, что Клопп заводил толпу и экстравагантно праздновал голы, но чего они ожидали? Только в одном случае он мог посвятить себя ЛФК, и это было искренне.
Сейчас, когда наша форма в чемпионате оставляет желать лучшего, кубок стал бы единственным способом отметить первый сезон Клоппа на посту главного тренера. После февральского поражения в финале Кубка Лиги от «Сити» (по пенальти) Лига Европы стала нашим спасательным кругом, и победа 3:0 над «Вильярреалом» в полуфинале вывела нас в финал против «Севильи» в Базеле. К перерыву мы уже сидели как влитые, ведя в счете благодаря изящному удару Старриджа внешней стороной бутсы. К сожалению, наши недостатки проявились через 20 секунд после возобновления матча, когда ошибка Морено [Бывший игрок «Севильи», он получил за эту игру немало колкостей — вполне обоснованно — и после этого стал играть более второстепенную роль в команде. Милнера предпочитали использовать в качестве запасного левого защитника, даже когда Морено был в форме. Появление Энди Робертсона закрыло возможность возвращения] в обороне позволила им сравнять счет. Уверенность «Севильи» вернулась, и за 25 минут они нанесли нам еще два удара; к концу игры это выглядело, как хлопушки против линкоров. Клопп отнесся к поражению философски, хотя и высказал свое отношение к некоторым судейским решениям — гол Ловрена головой был отменен из-за офсайда, а третий гол сначала оспаривался, но затем был засчитан. «Нехорошо пропускать гол сразу после перерыва, но у вас есть 44 минуты, чтобы нанести ответный удар. Реакция была проблемой... Мы будем использовать этот опыт вместе, и когда-нибудь все скажут, что Базель стал решающим моментом в будущем «Ливерпуля»».
Снова звучит нотка спокойного оптимизма. Это была неудача, но и перевалочный пункт на нашем пути обратно к вершине. Он еще сделает из нас верящих. Тем временем ЛФК занял восьмое место в таблице, расположившись между «Вест Хэмом» и «Стоком». Никакого европейского футбола для нас в 2016/17 годах. Котлы на «Энфилде» оставались теплыми.
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
