4 мин.

Позиционная атака

48

На днях один знакомый журналист, воодушевленный победами «Барселоны», задал мне неожиданный вопрос, но, что называется, по компетенции. Александр Федорович, говорит, а какую самую большую глупость вы слышали о позиционной атаке?

Краткого ответа у меня не возникло, бездумной чьей-то рожицы перед глазами тоже не образовалось. Глупость? Да у нас сейчас в принципе не говорят об этом. Так что и шанса на глупость нет теоретически.

Я начал отвечать планомерно, с самой-самой банальной сути. Позиционную атаку, говорю, у нас в стране не жалуют. Потому что очень мало, кто ею владеет. «Зенит» Адвоката и «Динамо» Кобелева – лишь эти две команды употребляют позиционную атаку практически в полной мере. ЦСКА делает это частично, только тогда, когда владеет пространством. В подобных условиях мячом владеть, согласитесь, удобно.

Основная сложность позиционной атаки – преодоление обороны. Это очень проблемное занятие, предусматривающее очень индивидуальный тренировочный процесс с моделированием игры, зависящий от видения тренера и подбора игроков. При этом, выстраивание позиционной атаки требует более сложного отношения к игре в обороне. Множество благих тренерских затей рушится при контратаках соперника, когда позиционно атакующая команда плохо перестраивается на защитные действия. Проблемы «Зенита» последних двух лет – именно слабый переход от позиционной атаки к обороне. Оттого Тимощук стал в Петербурге легендой, ведь тот объем действий, который должен выполнять ряд полузащитников и защитников, крайне часто выполнял один Тимощук.

Позиционная атака – предпочтение тренеров-максималистов. В Европе максимализм заложен в основную – и даже рядовую – опцию деятельности тренера. В России о такой опции не задумываются. Поэтому хозяйственность граничит с приспособленчеством.

Правда, на Европу пятилетку назад обрушился некий ураган упрощения, связанный с победой греков на чемпионате Европы, когда рассуждения о едва ли не главенствующей роли стандартов и мощной защиты стали то и дело появляться в футбольной общественности. Слава богу, недавний анализ нашей ВШТ показал, что 40 процентов голов забивается из контратак после отбора мяча в центре поля.

Что это значит? То, что отбирать мяч в центре поля, а не у границ собственной штрафной, способна только та команда, которая освоила позиционную атаку. Примечательно, что в таких командах практически не наигрывается игра в обороне как таковая, даже среди защитников. Тотальный контроль мяча подразумевает участие всех защитников, которые выходят в атаку по игровым моделям, и также в нее возвращаются – не сайгачьим бегом, чтобы «успеть закрыть свое место», а схематично, планомерно, чтобы, возможно, вступить в отбор уже в средней линии.

Так играл «Спартак» при Олеге Романцеве, в котором все защитники на каждой тренировке получали качественное образование в контроле мяча, а Онопко и Попов – это и вовсе эталонные защитники, внедренные в позиционную атаку. С тех пор в России команды, показывающей позиционную атаку на уровне того «Спартака», так и не появилось. В том числе и «Зенит» пока не соответствует.

Дело в том, что позиционная атака такая штука, которую постоянно нужно чем-то удобрять, иначе она рискует получить гриф «для внутреннего пользования», когда игра не получает отдачи в виде итогового результата. За слаженностью умных действий на первом месте в позиционной атаке стоит чувство ритма. Которое фиксирует момент для включения командной скорости, эдакого эффекта взрыва в игре. Гуляние мяча происходит до той поры, пока команда не нащупает оптимальное пространство на поле, потом в свободную зону врывается игрок, доставка мяча, взрыв. «Зенит» утратил этот элемент с уходом Аршавина. На подобный футбол способен Данни, даже в условиях перетягивания одеяла на себя, что было свойственно Данни на первых порах в «Динамо» (что впоследствии исправил Кобелев), и что свойственно ему же на первых порах в «Зените». Аналогичная аритмия наблюдается и в игре ЦСКА, но армейцы и петербуржцы, обратите внимание, приводят ее в действие благодаря индивидуумам, в отличие от «Динамо», которое «взрывается» путем командных действий, что ставит динамовцев выше в этом заключительном компоненте позиционной атаки. Хоть и не на том уровне, как это делал «Спартак».

Хотя, справедливости ради стоит сказать, что «Спартак» выстраивался несколько легче, чем нынешнее «Динамо» или любая другая команда. Раньше теория обороны была проще: три персональщика + либеро. Одни «держат своих», другой страхует. Сейчас тренер с командой обязаны добиваться синхронности, за которой стоит масштабнейшая тренировочная работа. К сожалению, большинство моих коллег на родине к этому не стремится. Несмотря на то, что вся Европа уже перешла на развитую позиционную атаку. Даже итальянцы уже не играют всемером сзади. Эпицентр защитных действий находится метрах в 15-ти от центра поля, «Ювентус», который мне в этом плане импонирует более всего, при атаке соперника моментально выстраивается двумя линиями в центре поля. Италия больше не приветствует оборонительный футбол, она развивает активную оборону, перерастающую в позиционную атаку – то есть, совершенствует кальчо без ущерба национальным традициям.

Позиционная атака в больших клубах текущего дня и завтрашнего – это не хождение по схемам, не изобретение велосипедов тактики, а усиление уже имеющихся подходов к формированию позиционной атаки более сильными индивидуумами. Еще несколько дет назад в Европе доминировал чересчур коллективный футбол. Он был атакующим, грамотным, но чрезмерно зацикленным на выполнении запланированного задания в ущерб импровизации.

Такой коллективизм наиболее больно ударил по германскому футболу, под который всегда подбирались атлетичные ребята с характером. В 1999 году концепция поменялась, и сегодняшние юношеские сборные Германии выигрывают чуть ли не все на континенте. В составах парни разных национальностей, разного роста и явно воспитанные с уклоном на игровой интеллект. В Старом Свете побеждают тренеры, умеющие не только ставить позиционную атаку, но и умело пользующиеся талантливыми футболистами.