«Зенит» и «Спартак» прошли бы финансовую проверку АПЛ?
Вникаем в наши и западные финансовые правила.
Вы уже заметили, что внутренние финансовые правила – настоящая заноза как минимум для клубов АПЛ («Ман Сити» постоянно в чем-то подозревают, а «Эвертон» вообще лишили 10 очков), тогда как в РПЛ таких историй нет.
У нас нет никаких ограничений? Или есть, но клубы безупречны? Актуальные вопросы в зимнее трансферное окно.
В РПЛ есть финансовый контроль. Можно ли его пройти, если тратишь ооочень много?
Каждый год профессиональные клубы получают лицензию на участие в лигах (РПЛ, Первая лига, ФНЛ), а перед этим – проходят проверку, в том числе и финансовую.
Регламент по лицензированию РФС сообщает, что «контроль деятельности футбольных клубов» осуществляется в целях рациональности в клубных финансах, снижения нагрузки на заработные платы и трансферы и стимулирование конкуренции между клубами.
За финансовым здоровьем следит специальный орган РФС: как при выдаче лицензии, так и в течение ее срока действия.
Критерии безупречности следующие:
1. Отсутствие просроченных долгов перед кем-либо: другими клубами, налоговой, игроками, сотрудниками и так далее.
2. Лимит долговой зависимости – чистый долг не должен превышать стоимость активов клуба (не учитываются задолженности, образовавшиеся в результате улучшения клубной инфраструктуры).
3. Соответствие клубному лимиту персональных расходов и трансферов.
Третье – то, что нам нужно, остановимся на деталях.
В 2022-м этот лимит составлял 80% от общих операционных (матчдэй, спонсорские, медиа-права) и трансферных доходов, в 2023-м – 75%, в 2024-м и далее – 70%.
В «персональные расходы и трансферы» входят зарплаты вместе с налогами и страховыми взносами, а также трансферные затраты вместе с агентскими выплатами.
Покажем на примере «Зенита»:
● Общие операционные доходы клуба в 2022 году – 16,2 млрд рублей.
● Трансферный баланс – минус 3 млрд, агентские – 353 млн (данные из отчета в РФС). На зарплаты потрачено 8 млрд (налоговый отчет).
Итог: персональные и трансферные расходы «Зенита» в 2022 году составили допустимые 70%. Остался даже запас – можно было 80%.
Раз все топ-клубы РПЛ успешно проходят лицензирование, значит – вписываются в лимит, под подозрения РФС они никогда не попадали (ну или информация не просачивалась в медиа). Более того, финансовые правила допускают превышение ограничений в случае валютных колебаний (правда, пределы таких колебаний не уточняются) и загадочных «изменений в законодательстве РФ». При желании под эти исключения можно подогнать многое.
Интересно, что предусмотрено наказание, если нарушения найдут уже после выдачи лицензии: временный бан на входящие трансферы (аренды) или регистрацию легионеров, а также ограничение покупок – в пределах сумм, поступивших от трансферов в текущем году. Например, если клуб продал игроков в 2022 году на 100 млн, а потом попался на нарушении финансовых лимитов – то не может потратить на новых игроков больше 100 млн, пока не бан не будет снят.
Получается, наш лимит на расходы мягче, чем в топ-лигах?
По принципу лимит РПЛ похож на ограничения Ла Лиги.
Испанский вариант ФФП (как, впрочем, любые финансовые ограничения в спорте) преследует все те же цели – обеспечение платежеспособности клубов и равенства в соревнованиях.
Формула подсчета в Испании отличается: из доходов клуба вычитают запланированные неспортивные расходы (аренда офиса, электричество, интернет и так далее) с убытками прошлого сезона. Например, лимит «Реала» на этот сезон – 727,5 млн евро, «Атлетико» – 296,3 млн, «Барселоны» – 270,8 млн, «Жироны» – 52 млн, «Алавеса» – 31,3 млн. Кстати, там и санкции похожие – ограничения на покупки от суммы трансферных заработков в текущем году (правда, пожестче – 40% от заработанного).
Наложить на российские клубы испанские правила не получится – в наших публичных отчетах мы не найдем выделенных неспортивных расходов, а еще в Испании отделяют зарплаты игроков/тренеров от остальных сотрудников.
А вот с британскими правилами можно поупражняться.
В АПЛ порог общих убытков – до 15 млн фунтов за три года (не считаются траты на женскую команду и развитие молодежи). Убытки можно покрыть за счет владельцев, но не более 105 млн фунтов. При этом гарантии стабильного финансирования должны предоставляться на два года вперед. Иначе – снятие очков, штрафы с баном на трансферы и продление контрактов.
Итак… Если бы главные клубы России играли в АПЛ.
Вывод: за исключением ЦСКА российские топ-клубы укладываются в установленные британские лимиты («Краснодар», «Динамо», «Зенит» – вообще в плюсе). Правда, владельцам «Спартака» пришлось бы покрыть убытки свыше 15 млн фунтов (1,4 млрд рублей) из своего кармана – это 39,6 млн фунтов (3,6 млрд рублей).
Минус ЦСКА имеет свое объяснение. В 2020 году клуб показал аномальные «прочие расходы» в 11 млрд рублей (общий убыток в 8 млрд). Вероятно, из-за погашения кредита на строительство стадиона после приобретения акций клуба ВЭБом. Очевидно, если бы ЦСКА теснили финансовые рамки (как в АПЛ), долги бы гасились по другой схеме (максимальное растягивание платежей). А еще нам неизвестны траты армейцев на женскую команду – вполне возможно, что за их вычетом клуб уложился бы в британские 105 млн фунтов.
Конечно, это очень грубый подсчет – доходы клубов в АПЛ и РПЛ несоизмеримы.
Тем интереснее разобрать источники этих доходов.
АПЛ и Ла Лига изучают, не нарисовали ли владельцы левые заработки
АПЛ уже несколько лет расследует завышение спонсорских сделок «Ман Сити». Основные подозрения: клуб за счет арабских спонсоров, связанных с владельцем клуба шейхом Мансуром, завышает доходы и обходит британский ФФП.
Теперь лига проверяет все сделки клубов свыше миллиона фунтов и, если находит связь с владельцами, проводит независимую экспертизу – рыночная ли цена партнерства или завышенная. Если находят нарушения, сделка либо анулируется, либо проводится по стоимости, предложенной АПЛ.
Основной посыл ограничений: чтобы не развязывать богатым руки, ведь под спонсорством можно замаскировать самые сумасшедшие вложения.
В России спонсорские контракты также должны заключаться на коммерческих условиях. При лицензировании РФС оценивает (с привлечением независимого эксперта) справедливую стоимость любой сделки со связанной стороной. При этом учитываются рейтинг клуба и турниры, в которых участвует клуб в течение действия спонсорского договора.
В российском футболе полно примеров коммерческих отношений между связанными структурами. Так что РФС наверняка проверял рыночность спонсорских контрактов «Зенита» (спонсоры – «Газпромбанк», «Газпром», «Газпром нефть», «Газпром межрегионгаз», «Газпром трансгаз Санкт-Петербург»), «Спартака» («Лукойл»), «Локомотива» («РЖД», «Торговый дом РЖД») и «Оренбурга» («Газпром Добыча Оренбург»). Ранее (до смены владельцев в 2022 году) – «Динамо» (группа ВТБ) и ЦСКА (ВЭБ). И, скорее всего, к клубам не было больших претензий. Более того, претензий не было не только у РФС, но и у УЕФА, который проверял российских участников еврокубков и уже давно не предъявлял претензий (как минимум публично).
Но кое-что смущает. В 2022 году коммерческие доходы (это в основном спонсорские) занимали значительную долю от общих: у «Локомотива» 86% (6 млрд рублей из 7 млрд), «Зенита» – 84% (13,4 млрд из 16,2 млрд), «Оренбурга» – 76% (1,3 млрд из 1,7 млрд), «Спартака» – 62% (4 млрд из 6,5 млрд). Безусловно, топ-клубы сильно потеряли из-за еврокубкового бана, но в 2021 году пропорции также были внушительными: «Локомотив» – 81%, «Зенит» – 67%. При этом «Спартак» в год смены собственника (Леонид Федун продал клуб «Лукойлу» в августе 2022-го) получил от спонсоров на 2,7 млрд (на 40%) меньше, чем годом ранее, в 2021-м – 6,7 млрд из общих 9,4 млрд (72%).
Почему смущает? Потому что в АПЛ пропорции совсем другие. Спонсорские доходы «Ман Сити» (среди спонсоров несколько компаний, связанных с владельцами из ОАЭ) за тот же период составили 48% от доходов (как и в случае с РПЛ, здесь не учитывается трансферная активность), «Ньюкасла» (та же история с собственниками из Саудовской Аравии) – 18%.
Кроме спонсорских у нас есть «прочие доходы», которые в АПЛ бы не поняли
Есть еще один важный, чисто российский момент. Например, «Краснодар» показывает спонсорские доходы в 2,1 млрд рублей, что всего 23 % от общих клубных доходов (9,3 млрд). А вот прочие операционные доходы клуба составляют 6 млрд (65% от доходов). У ЦСКА таких доходов 3,2 млрд (46%), «Крыльев Советов» – 1,9 млрд (70%), «Пари НН» – 1 млрд (55%).
Что еще за «прочие» доходы?
Смотрим регламент: сюда относятся бюджетные средства разного уровня, а также безвозмездные поступления, включая финансовую помощь от учредителей/акционеров/владельцев и других связанных сторон. Также сюда входят доходы от использования спортивных объектов в периоды между матчами (например, проведение на стадионе конференций, музыкальных мероприятий и т.д.), аренды/продажи недвижимости, а также от загадочной «прочей спортивной деятельности, не связанной с футболом».
Отметим, что «прочие доходы» «Краснодара» в предыдущие отчетные периоды (2019-2021) были в разы меньше – от 2,1 до 2,9 млрд рублей в год (не более 45% от общих операционных).
В 2022 году наблюдается существенный рост «денежных вкладов собственников» – до 5,3 млрд рублей (в предыдущем году было 1,8 млрд), а также кредиторской задолженности клуба – с 2,6 до 10,5 млрд.
Возможно, дополнительные вклады владельцев как-то связаны с затратами на строительство суперсовременной тренировочной базы в поселке Четук (Адыгея). Напомним, что по нормам РФС не учитываются задолженности, образовавшиеся в результате улучшения клубной инфраструктуры.
Не учитывают их и западные финансовые правила, так что в этом случае «Краснодар» бы тоже наверняка прошел проверку.
Но! Прямые вливания от собственников и разнообразные «безвозмездные поступления» (как указано в регламенте РФС) в Британии недопустимы. Только если клуб выходит за предусмотренный лимит убытков (15 млн фунтов за три года), владельцам разрешается погасить разницу, но не более 105 млн фунтов. При этом клуб обязан предоставить гарантии стабильного финансирования на два года вперед.
Выводы
● Российский вариант финансовых ограничений можно считать вполне прогрессивным даже в сравнении с топ-лигами. По крайней мере, на бумаге. По принципу правила похожи на испанские, от которых страдает «Барселона».
● По многим критериям клубы РПЛ спокойно вписались бы в финансовые правила европейских топ-лиг. Основная причина: у нас другой масштаб заработка и трат, вписываться с ними в широкие западные лимиты несложно.
● Многие клубы РПЛ связаны со спонсорами (например, «Зенит» и «Газпром», «Спартак» и «Лукойл», «Локомотив» и РЖД). В этой связи нет ничего криминального, главное – чтобы контракты заключались на рыночных условиях. РФС обязан это проверять – и кажется, у него нет претензий к клубам.
● У многих клубов РПЛ аномальная (по меркам АПЛ) зависимость от коммерческих сделок со связанными компаниями.
● Российские правила предусматривают трюк, который не прокатил бы в АПЛ – «прочие доходы». Это когда владелец или государство (регион) могут вложить практически любую сумму – и при расчете лимитов на траты она не будет ничем отличаться от спонсорских доходов.
Фото: РИА Новости/Павел Бедняков; Lindsey Parnaby, Maksim Konstantinov, Alvaro Medranda/Global Look Press
в чем был смысл сего?
2) Это только ваш личный опыт. Более того получается, что вы с какими-то неосведомленными болельщиками общаетесь, если они не знают что Лукойл частная компания, но ладно справедливости ради не каждый это и должен (может) знать.
3) Ну вот сами же понимаете, хоть и не осознано видимо, что деньги Газпрома это по сути деньги государства так как сама компания это собственность государства. А то что Лукойл ведет свою деятельность в России и качает нефть в России не делает компанию собственностью государства, более того достаточно большой пакет акций принадлежит иностранным инвесторам.