Джонатан Уилсон. «Ангелы с грязными лицами» ЧАСТЬ ПЯТАЯ: НОВАЯ НАДЕЖДА, 1978–1990, Главы 41-42
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РОЖДЕНИЕ НАЦИИ, 1863–1930
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗОЛОТОЙ ВЕК, 1930–1958
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ, 1958–1973
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ВОЗРОЖДЕНИЕ И КОНФЛИКТ, 1973–1978
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. НОВАЯ НАДЕЖДА, 1978–1990
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ДОЛГ И РАЗОЧАРОВАНИЕ, 1990–2002
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. ЗА ОКЕАНОМ, 2002–2015
БлагодарностиПриложенияБиблиография
***
41. ВОЗВРАЩЕНИЕ АНТИФУТБОЛА
Менотти покинул пост тренера сборной после чемпионата мира, но, как это часто бывает в Аргентине, здесь не было простой передачи власти, не было и намека на преемственность. Триумф сборной Аргентины в 1978 году не привел к полному возвращению к ценностям la nuestra. После появления антифутбола его уже невозможно полностью искоренить. То, что произошло в Хельсингборге в 1958 году, гарантировало, что две школы — меноттизм и билардизм, как их стали называть к 80-м годам, — всегда будут сосуществовать, борясь за первенство. Возможно, понятно, что антифутбол пришелся по душе именно небольшим клубам: так они могли бросить вызов, конкурировать. Как сказал Токалли об успехе «Кильмеса», это была эпоха, когда упорный труд приносил результаты.
Отпор Менотти и его философии был настолько велик, что AFA обратилась к человеку, чьи идеи вряд ли могли быть более иными: Карлосу Билардо. Он ушел из футбола в 1970 г., а в следующем году сменил Cубельдию на посту менеджера «Эстудиантеса». Занимаясь тренерской деятельностью, он также помогал вести мебельный бизнес своего отца и практиковал как гинеколог, уйдя из медицины только в 1976 г., когда он перешел в колумбийский «Депортиво Кали». Затем он тренировал «Сан-Лоренсо», сборную Колумбии и «Эстудиантес», который он привел к чемпионскому титулу в 1982 г. в Метрополитано.
Сначала Билардо тепло отозвался о выступлениях сборной Аргентины на турнире 1978 года, а в марте 1983 года он встретился с Менотти в отеле «Арена» в Севилье. Менотти сказал ему, что «Эстудиантес» отбросил развитие аргентинского футбола на десять лет назад, но расстались они все равно по-хорошему. Но когда Билардо проигнорировал совет своего предшественника и не включил Альберто Тарантини и Уго Гатти в состав на первый, товарищеский против Чили, Менотти отреагировал на это, написав в Clarín весьма критическую статью. Détente [передышка] закончилась, и они стали непримиримыми врагами. Не помогла Билардо и очередная неудача на Кубке Америки, когда Аргентина вновь вылетела с группового этапа, сыграв вничью 0:0 с Бразилией в последнем матче, в котором ей необходимо было побеждать.
Вскоре были определены условия дискуссии. Менотти романтично говорил о пересмотренной версии la nuestra — так настойчиво, что порой кажется, будто он пытается задним числом оправдать то, что произошло в 1978 году. Билардо просто хотел побеждать. «Мне нравится быть первым», — сказал он.
В то время как страна отбросила авторитарный прагматизм хунты, идеалистически восприняв демократию, национальная футбольная команда повернула в другую сторону, от (исповедуемого) романтизма Менотти к тому, для кого цель всегда оправдывала средства. Назначение Билардо стало началом восьми лет борьбы, во всех смыслах этого слова. Ни за одно десятилетие сборная Аргентины не имела худшего соотношения побед и поражений, чем в период с 1981 по 1990 год, но за это время она вышла в два финала Кубка мира, выиграв один. «Позже, когда видишь результаты, все кажется легким, хотя на самом деле это было очень трудно, — говорит Билардо. — Фасад моего дома дважды подвергался нападению. Пришлось попросить жену перед некоторыми ключевыми играми вывешивать объявление "Продано", на всякий случай».
Успехи «Эстудиантеса» продолжали, хотя и в разбавленном виде, школу, заложенную Освальдо Субельдией в шестидесятые годы, но в антифутболе восьмидесятых была и менее агрессивная, менее циничная сторона, которую продемонстрировал Карлос Григуоль, человек, приведший «Росарио Сентраль» к титулу чемпиона Метрополитано в 1973 году, в команде «Ферро Карриль Оэсте». По крайней мере, духовно он был наследником Спинетто.
«Ферро» были олицетворением соседского клуба. Они были основаны в 1904 г. сотней рабочих Западной железной дороги Буэнос-Айреса, руководство компании выделило средства на строительство клубного дома и поля. В 1907 году «Ферро» присоединился ко второму дивизиону, а через пять лет вышел в высший дивизион. В дальнейшем их история была в основном посредственностью, что, впрочем, никого особо не смущало. Клуб базируется в лиственном районе Кабаллито, его площадка находится почти в самом географическом центре Буэнос-Айреса, а его болельщики — одни из самых спокойных в столице. В «Ферро» есть сильные баскетбольные, хоккейные и волейбольные команды, а также теннисные корты, открытые для членов клуба, и ресторан, куда местные жители часто заглядывают на воскресный обед.
Взлет «Ферро» в восьмидесятые годы стал результатом двух факторов: упадка грандов на фоне финансового хаоса конца правления хунты и способностей исключительного тренера. После ухода из «Росарио» Григуоль руководил командой «Америка» в Мексике, а затем вернулся в Аргентину в «Кимберли». Однако он руководил командой всего несколько матчей, после чего в 1979 г. президент «Ферро» Сантьяго Лейден предложил ему сменить Кармело Фараоне, который в предыдущем году вывел клуб в высший дивизион. Он пришел в клуб, по поводу которого не было ощущения, что он может бороться за титулы. «Когда я только начинал работать в "Ферро", после игр все спрашивали о результатах команд, претендующих на вылет, — сказал Григуоль в интервью El Gráfico. — Потребовался год, чтобы изменить это отношение».
Григуоль продолжал бить игроков по лицу, чтобы мотивировать их, как это было в «Сентрале», и продвигал игроков из молодежного состава, но всегда искал не звезд, а тех, кто работал для него и принимал его методы. Он обычно носил берет или кепку, дабы скрыть лысину, а его тонкая, немного кривая улыбка в сочетании с неодобрительным взглядом часто придавала ему на фотографиях вид человека, только что услышавшего несколько пикантную шутку. Но он был жестким, новаторским и руководствовался убеждением, что небольшие команды могут выигрывать трофеи. К 1981 г. стиль «Ферро», основанный на тяжелой работе, хорошей организации и владении мячом, начал оказывать значительное влияние. Они заняли второе место после «Боки» в турнире Метрополитано, а затем уступили «Риверу» в финале Насьоналя. Однако уже в следующем году они сдержали свое обещание.
По мере ослабления хватки хунты на матчах росла жестокость и падала посещаемость, что уменьшало преимущество традиционных гигантов. Проблема усугубилась тем, что Менотти потребовал предоставить ему несколько месяцев для работы с составом сборной перед чемпионатом мира 1982 г. в Испании, лишив грандов лучших игроков и еще больше снизив интерес публики к посещению их матчей. Это, в свою очередь, усилило давление на клубы, которые и без того испытывали финансовые трудности. Не только «Бока» продала Марадону, но и «Ривер» был вынужден вернуть Марио Кемпеса в «Валенсию», не справившись с планом выплат, а затем продать Даниэля Пассареллу в «Фиорентину».
Эффект был глубоким, процесс децентрализации, начавшийся пятнадцатью годами ранее, доведен до крайности: в 1982 г. ни один из грандов не вышел в четвертьфинал Насьоналя. «Ферро» выиграл со счетом 1:0 у «Индепендьенте Ривадавия» из Мендосы, чей стадион в том году был переименован в «Эстадио Мальвинас Архентинас», и вышел в полуфинал. Там они встретились с «Тальересом» из Кордовы, выиграли первый матч со счетом 4:0, а затем потеряли концентрацию и сыграли второй матч вничью 4:4.
Однако было бы несправедливо утверждать, что «Ферро» получили свой шанс только потому, что другие были слабы. В начале восьмидесятых годов они неизменно демонстрировали отличную игру. К 1982 году сформировался костяк, который поддерживал клуб на протяжении большей части десятилетия. Карлос Барисио был спокойным, авторитетным вратарем, который в 1981 году провел рекордные 1075 минут без пропущенных мячей. Его защищали два высококлассных центральных защитника — Хуан Доминго Роккиа, внушительный каудильо, и Эктор Купер, который прошел через молодежный состав и был вдумчивым распасовщиком, а позже стал тренером, который вывел «Валенсию» в два подряд финала Лиги чемпионов. Надежный Роберто Карлос Марио Гомес играл на позиции правого защитника, а Оскар Гарре, впоследствии обладатель Кубка мира, — на позиции атакующего левого защитника.
Полузащита, состоящая из трех человек, была трудолюбивой и умной: Карлос Арреги справа и Херонимо Саккарди в центре также были воспитанниками академии «Ферро», хотя Саккарди, грубый и цепкий игрок, способный сыграть на позиции третьего центрального защитника, был уже ветераном, выступая за команду Спинетто, претендовавшую на чемпионский титул в 1974 году. Слева на поле появился парагваец Адольфино Каньете, который привнес мастерство и хитрость в игру команды, в остальном не отличавшейся особой изобретательностью. В передней тройке справа играл быстрый дриблер Клаудио Крокко, а слева — забивной форвард Мигель Анхель Хуарес. В центре либо Хулио Сесар Хименес, либо Альберто «Бето» Марсико отходили назад в качестве своеобразных «ложных девяток», связываясь с полузащитой и создавая пространство для фланговых игроков. «Группа была очень сильной, благоговейной и очень душевной, — сказал Григуоль. — Для нас было нормально бегать и продолжать играть на протяжении всех девяноста минут. Для других команд играть против "Ферро" было приношением себя в жертву. К этому следует добавить, что если другие команды концентрируются на одной широкой зоне, бегая вверх-вниз по флангам, то мы смотрим в середину. Если бы соперник усиливал фланги, я бы играл через центр, и наоборот».
«Ферро» одержал победу над «Кильмесом» в двухматчевом финале. По словам El Gráfico, они представляли собой «хорошо отлаженную машину, которая достигла вершины с простотой, ставшей ее эмблемой... Убедительная демонстрация того, как убежденность и полное единство могут вывести группу на самый верх».
Григуоль был пионером зональной опеки в Аргентине, вместе с баскетбольным тренером «Ферро» Леоном Наджнуделем разрабатывал оптимальные структуры прессинга, снимал на видео игры друг друга и после анализировал их. «Они придумали зональную опеку, при которой хватать и толкать в грудь других игроков было жизненно важно», — сказал Марцолини, хотя по его тону можно было понять, что он не впечатлен. «Ферро» Григуоля жестко прессинговал по всему полю, в результате чего игрокам часто приходилось меняться позициями. Их физическая форма была на высоте, что обычно приписывается их тренеру по физической подготовке Луису Марии Бонини, который впоследствии работал с Марсело Бьелсой.
«Ферро», ориентированные на организацию, считались антифутбольными, но, получив мяч, они любили комбинировать в узких треугольниках, что обычно рассматривалось как черта меноттистов, что, возможно, дает некоторое представление о том, насколько редуктивной может быть дихотомия «билардизм - меноттизм». Сезон 1983 г. стал разочарованием: «Ферро» проиграл «Эстудиантесу» в 1/8 финала Насьоналя, занял третье место в Кампеонато и занял последнее место в очень плотной группе Либертадорес, неоднократно отыгрываясь на последних минутах матчей, как будто критика их консервативного подхода заставляла их идти на неоправданный риск.
Однако в 1984 году они вернулись. «Ферро» без поражений прошел групповой этап Насьоналя и пробился в плей-офф. В 1/8 финала они обыграли «Уракан» в серии пенальти после суммарной ничьей 1:1, а в четвертьфинале победили «Индепендьенте» со счетом 2:1, а в полуфинале — «Тальерес». Однако против «Ривера» в финале они расслабились. Каньете вывел команду вперед ударом головой с близкого расстояния, Уго Марио Норемберг убежал в отрыв и забил второй гол, а гол с пенальти от Марсико в игре, которую он назвал лучшей в своей карьере, завершил победу со счетом 3:0. В начале второго тайма великолепный удар Каньете головой с края штрафной площади влетел в верхний угол ворот, сделав счет 4:0, но игра так и не была завершена, поскольку болельщики «Ривера» подожгли трибуну. Победу в матче и титул были присуждены «Ферро».
Тем не менее, аргентинский футбол не знал, что делать с «Ферро». «Является ли «Ферро» скучной командой?» — спрашивал Наталио Горин в El Gráfico в 1984 г., публикуя схему, на которой они передавали мяч вдоль четверки защитников и обратно вратарю. Горин тщательно перебирает стереотипы антифутбола, и возникает странное ощущение, что ему нужно объяснить, что этот термин не идет с ними в комплекте, что команда может быть осторожной и трудолюбивой, не скатываясь к насилию и неприятностям «Эстудиантеса» конца шестидесятых. «Это не та команда, которая стремится делать соперникам больно, — пишет Горин. — Они играют жестко, но честно».
Конечно, «Ферро» были мастерами убивать игру после того, как они повели в счете, практикуя то, что позже будет названо «стерильным доминированием», сохраняя владение мячом, но в конечном итоге, заключил Горин, «с тех пор как существует футбол, побеждают только те команды, которые хорошо играют».
42. МАРАДОНА В ЕВРОПЕ
«Барселона» подписала Марадону не только из-за его футбольных способностей. Президент клуба Хосеп Льюис Нуньес считал, что на фоне возможностей, открывшихся после смерти Франко, «Барселона» может стать мировым брендом. Марадона, уже имевший мировую популярность, стал центральным элементом этой стратегии, что означало еще большее количество изнурительных товарищеских матчей. Сам Марадона был очень амбициозен.
Он начал с ряда впечатляющих выступлений — в частности, в гостевой победе над «Црвеной Звездой» (4:2), которая заставила белградскую публику аплодисментами провожать его с поля — но с самого начала возникли трения. К разочарованию медицинского персонала «Барселоны» Марадона нанял в качестве личного врача Рубена Оливу, который ранее был врачом сборной Аргентины, но к тому времени работал в Милане, а в качестве тренера — аргентинца Фернандо Синьорини, проживавшего в Испании. Недовольство вызывало и то, как он перевез свою семью и большое количество друзей — так называемый «клан Марадоны» — в дом, который предоставил ему клуб. Рассказывали о приеме наркотиков, вечеринках, драке в ночном клубе, в общем, атмосфере недисциплинированности и разнузданности. Десять лет спустя Марадона наконец признался, что именно в «Барселоне» он впервые начал принимать кокаин. «Когда ты в это погружаешься, — объяснял он впоследствии, — на самом деле ты хочешь сказать "нет", а в итоге слышишь, как ты говоришь "да". Потому что веришь, что справишься, что все будет хорошо... а потом все усложняется». В то время он участвовал в антинаркотической кампании.
На поле Марадона, по его собственному признанию, с трудом справлялся с «яростью» испанской игры. Другие игроки были гораздо более подготовленными, чем он, а он не мог приспособиться к настояниям тренера Удо Латтека, который заставлял его тренироваться, бегая с медболами, и, по его словам, с более тяжелыми весами перед серьезными играми. За первые шесть месяцев работы в «Барселоне» Марадона забил всего шесть голов. В декабре того же года он заболел гепатитом. Первое Рождество вдали от дома далось ему нелегко. «Одиночество пугает меня до смерти», — сказал он в интервью Marca. Отношения с Нуньесом так и не восстановились после того, как президент раскритиковал его за поход с командой в парижский бар после победы над ПСЖ, однако клуб в некотором роде пошел ему навстречу. Когда «Барселона» решила, что Латтека необходимо заменить, она пригласила Менотти, руководствуясь, по-видимому, желанием сохранить свою суперзвезду. Первое, что сделал Менотти, — перенес тренировки с утра на три часа дня, что в большей степени соответствовало образу жизни и его самого, и Марадоны.
Это был неудачный сезон. «Барселона» заняла четвертое место в чемпионате, отстав от чемпионов — «Атлетика» из Бильбао — на 15 очков, проиграла «Астон Вилле» в Суперкубке и вылетела из Кубка обладателей кубков от аутсайдера венской «Аустрии». Только Кубок Испании принес спасение. Барса вышла в финал, но подготовка к этому матчу вызвала новые споры. Марадона и Бернд Шустер были приглашены сыграть на церемонии чествования уходящего на пенсию великого западногерманского футболиста Пауля Брайтнера. Однако эта игра состоялась за четыре дня до финала Копа дель Рей. Хотя Брайтнер прислал за Марадоной частный самолет, Нуньес запретил ему лететь в Мюнхен. Марадона все равно собирался лететь, но клуб отказался выдать ему паспорт, который он хранил вместе с паспортами остальных членов команды. Марадона посчитал это неприемлемым ограничением своей свободы и не только высказался в резкой форме, но и разбил несколько трофеев в трофейной комнате; на следующий день группа болельщиков напала на него, когда он выезжал с тренировки. В финале Барса все же обыграла мадридский «Реал» со счетом 2:1, причем Марадона ассистировал Виктору, который открыл счет в матче.
И все же Марадона не был счастлив. Он критиковал испанских арбитров за то, что они не обеспечивают достаточной защиты мастеровитым игрокам, и предположил, что плохое телевизионное сопровождение позволяет бесстыжим игрокам совершать фолы вне объективов камеры. Его критики, которых было немало, говорили, что он ныряет и преувеличивает контакт. В то же время между Менотти и тренером «Атлетико» Хавьером Клементе произошел публичная ссора. Когда Барса встречалась с «Атлетиком» в четвертом матче сезона, атмосфера была накалена до предела.
Утром в день игры Марадона отправился в местную больницу, чтобы навестить мальчика, попавшего под машину. Когда он уходил, мальчик сказал ему: «Диего, пожалуйста, будь осторожен, потому что теперь они идут за тобой». Характерно суеверный, Марадона испытывал дурное предчувствие. Казалось, что матч складывается удачно, Барса вела в счете 3:0. Правда, при этом ощущалось неприятная глубинная тенденция. Шустер в отместку за травму, полученную в прошлом сезоне после столкновения с центральным защитником «Атлетика» Андони Гойкоэчеа, пошел с ним в жестокий стык, что вызвало скандирование толпой его имени. Видя, что Гойкоэчеа разволновался, Марадона предупредил его, чтобы он успокоился, но через несколько минут Гойкоэчеа подкатился под него, сломав ему левую лодыжку [Демонстрируя полное отсутствие раскаяния, Гойкоэчеа упивался своим прозвищем «Мясник из Бильбао» и хранил бутсу, которой он нанес травму, в витрине в своей гостиной].
По первым данным, Марадона выбыл из строя до конца сезона, но, работая с Оливой, он восстановился в течение трех месяцев. Возвратившись, он, как всегда, привлекал к себе внимание, забив дважды в матче с «Севильей» (3:2). Три игры спустя Барса снова встречалась с «Атлетиком». Марадона забил дважды и в результате его команда победила со счетом 2:1: bronca нанес новый удар. Однако этого оказалось недостаточно, чтобы вдохновить Барсу на завоевание титула, и она заняла третье место. В марте того же года Барсе предстояло сразиться с «Манчестер Юнайтед» в четвертьфинале Кубка обладателей кубков. Марадоне потребовались обезболивающие уколы в спину, чтобы он смог выйти на поле, но после неудачной игры он был вынужден уйти с поля за двадцать минут до конца матча. Толпа освистала его, а он сидел в раздевалке и плакал. Смена обстановки не уменьшила требований публики.
Его отношения с Нуньесом становились все хуже и хуже, поскольку Марадона отказался охолонить журналиста Хосе Марию Гарсию, который критиковал президента. Нуньес, в свою очередь, намекнул прессе, что гепатит Марадоны — результат его образа жизни. Это вызвало еще больший скепсис со стороны болельщиков, и Марадона решил, что ему нужно уйти, в чем ему с радостью помог Цитершпилер. Помимо всего прочего, Марадона нуждался в деньгах.
К концу его пребывания в «Барселоне» компания First Champion Productions, в которую была переименована Maradona Productions, стала приносить убытки. Травмы и неудачи в завоевании трофеев сделали Марадону менее востребованным на рынке — одну рекламу McDonald's пришлось снимать полностью выше пояса, чтобы не было видно гипса, а инвестиции в фильм о жизни Марадоны в размере $1 млн. оказались напрасными [Несмотря на то, что было отснято несколько часов пленки, катушки исчезли и так и не были найдены]. Кроме того, образ жизни Марадоны был дорогим: он по прихоти покупал машины и финансировал не только себя, но и весь свой клан. В дальнейшем возникли трения, когда чек, выписанный на имя Оливы, не прошел, и Нуньес отказался его покрыть. Цитершпилер начал агитировать за переход, намеренно провоцируя Нуньеса. Однако последней каплей стал финал Кубка Испании, в котором «Барселона» вновь встретилась с «Атлетиком».
В преддверии матча Клементе и Марадона общались в прессе, а напряженная атмосфера усугубилась, когда болельщики «Атлетика» освистали во время минуты молчания двух болельщиков «Барселоны», погибших в аварии по пути на матч. «Атлетико» выиграл вязкий матч со счетом 1:0, и к финальному свистку Марадона потерял контроль. Он утверждал, что его спровоцировал неприличный знак защитника «Атлетика» Хосе Нуньеса, с которым он столкнулся во время игры лоб в лоб, но даже если бы это было так, это не оправдывало бы его грубого и трусливого нападения на игрока скамейки «Атлетика» Мигеля Анхеля Солу. Тот стоял на коленях, празднуя, и когда Марадона проходил мимо него, тот ударил его ногой в лицо, вырубив его. В результате началась настоящая драка, игроки наносили друг другу удары ногами, на поле высыпали запасные игроки, сотрудники спецназа, журналисты и болельщики. Марадона был одним из шести игроков, по три с каждой стороны, которые впоследствии получили трехмесячные дисквалификации. «В конце концов, я бранился на всех, — рассказывал Марадона в своей автобиографии, — потому что они били нас и дразнили, пока один из игроков "Бильбао" не показал мне два пальца, и тогда все и закрутилось. Мы выбивали дерьмо друг из друга посреди поля... Слава богу, [защитник] Мигели и ребята вышли на мою защиту, потому что иначе они бы меня убили».
Менотти ушел в отставку, был назначен Терри Венейблс, а Марадона был продан за $13 млн. в «Наполи», став единственным игроком, дважды переходившим за рекордную во всем мире сумму. Однако в Неаполе давление было бы не меньшим; на самом же деле оно было больше. Прибыв в Италию в июле 1984 г., Марадона использовал приманку на Капри и, чтобы избежать толпы зрителей, отправился из аэропорта окружными путями, а затем спустился на «Сан-Паоло» на вертолете, как мессия с небес, приход которого восторженно приветствовали десятки тысяч болельщиков. «Барселона» потребовала внести залог в размере $600 тыс.; говорят, что тысячи неаполитанцев сделали небольшие вклады в местном строительном обществе, чтобы собрать эти деньги. Возможно, это свидетельствует о том, насколько отчаянно болельщики «Наполи» хотели видеть Марадону в клубе, а возможно, просто показывает, насколько клуб и город находятся в тисках Каморры.
Вскоре Цитершпилер обнаружил, что в Неаполе действуют иные правила коммерции. На улицах шла оживленная торговля продукцией Марадоны, от кассет до сигарет. Цитершпилер попытался установить контроль, настаивая на том, что вся продукция Марадоны должна быть официально лицензирована, но Каморра предупредила его: это торговцы работали под их защитой (оплатив соответствующие расходы). В конце концов, сделка была достигнута: First Champion Productions продолжала заниматься продвижением и рекламой, но местный мерчандайзинг контролировался Каморрой.
Марадона и его клан гораздо легче вписались в жизнь в Неаполе, чем в Барселоне. Тем не менее, все шло не совсем гладко. Форма Марадоны была приличной, но не впечатляющей, и к Рождеству в его первом сезоне «Наполи» набрал всего девять очков в тринадцати матчах и занимал третье место в турнирной таблице. Были сложности и в отношениях Марадоны с Клаудией, а в январе 1985 года у него начался получивший широкую огласку роман с Хизер Паризи, калифорнийской телеведущей.
Однако вторая половина сезона прошла более удачно, и в итоге «Наполи» всего на два очка упустил выход в Кубок УЕФА, а Марадона стал третьим лучшим бомбардиром в Серии А. Он заявил руководству клуба о необходимости приобретения трех-четырех новых игроков, указав на необходимость покупки у «Сампдории» защитника Алессандро Реники. Клуб пошел навстречу и привлек из «Вероны» вратаря Клаудио Гареллу и, что особенно важно, нападающего Бруно Джордано из «Лацио». Рино Маркези сменил на посту тренера Оттавио Бьянки, который ранее работал в «Комо». Марадона сразу же невзлюбил его, посчитав «слишком немецким».
С началом сезона 1985/86 гг. отношения Марадоны и Цитершпилера разладились: первая компания Champion Productions оказалась в затруднительном положении, и Марадона, похоже, пришел к выводу, что его друг детства эксплуатировал его, хотя на самом деле денег стало поступать меньше из-за влияния Каморры. Он заменил его Гильермо Копполой, аргентинским бизнесменом, который представлял интересы более двухсот других игроков.
На поле сезон прошел удачно, «Наполи» продолжил свое развитие, заняв третье место. Однако за его пределами постоянно появлялись слухи и сообщения о светской жизни Марадоны, о вечеринках и злоупотреблении наркотиками. В январе 1986 года два представителя клана Джулиано подошли к Марадоне на тренировке и сказали, что семья хочет познакомиться с ним поближе. От такого приглашения Марадона не мог отказаться, и поэтому он посетил вечеринку, организованную Кармином Джулиано. Было сделано несколько фотографий, которые впоследствии стали его преследовать, но, учитывая, сколько мероприятий Джулиано Марадона посетил впоследствии, было бы неправильно представлять его как невинно эксплуатируемого. Он знал, с кем сотрудничает, и извлекал из этого выгоду: его связь с Джулиано означала, что ни один журналист не сможет всерьез критиковать его за деятельность на поле или вне его.
В декабре 1985 года у Марадоны начались отношения с Кристианой Синагрой. Пока он был с ней, он привел себя в порядок, отказался от кокаина и сократил потребление алкоголя, но в апреле 1986 г. она забеременела, и Марадона разорвал отношения. Незадолго до начала чемпионата мира по футболу в Мексике шурин Марадоны, сестра которого познакомила пару, узнал, что Синагра планирует предать роман огласке. Казалось, что это худший из возможных вариантов развития событий.
***
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
Спасибо за качественный перевод и пополнение словарного запаса)
Отлично, что получается не только читать отличную историю, но и пополнять свой словарный запас.)