14 мин.

Леонид Слуцкий: «Футболист сказал мне: «Вот возьму я книгу. А вдруг меня кто в окно увидит?»

11 k

Увидеть финал

– Еще четыре месяца назад вы бились в четвертьфинале Лиги чемпионов против его будущего победителя. Сейчас готовитесь к квалификационному матчу Лиги Европы против команды с Кипра. Признайтесь: у вас есть хоть какой-то драйв?

– Когда мы играли в Лиге чемпионов, основное, что двигало внутренние ощущения, – интерес. Не было ни страха, ни тревоги, был интерес. Неважно – «МЮ», «Вольфсбург», «Бешикташ», «Севилья», «Интер» – все это безумно интересно. Когда проводим матч с «Анортосисом», где мы явные фавориты, это уже дело, которое необходимо выполнить и за которое тебя точно не похвалят. Но если ты его по каким-то причинам не выполнишь, все тебе скажут, что ничего ты делать не умеешь. Так что, конечно, ощущения разные.

– В мае вы были на финале Лиги чемпионов на «Сантьяго Бернабеу». Это было круто или довольно обыденно?

– Нет, это было круто, очень круто. До этого я был только на московском финале Лиги, поэтому тут мне было интересно все: как добирались, сам стадион, атмосфера. Поезд из Мадрида у меня был только следующим утром, поэтому я остался там на ночь и наблюдал за гуляниями фанатов «Интера». В общем, на данный момент финал Лиги – одно из главных спортивных зрелищ мира. Вполне сравним с финалом чемпионата мира и решающими матчами плей-офф НБА и НХЛ.

– Одна из самых ярких картинок финала – брутальный, покрытый татуировками фан «Интера» рыдает под клубный гимн. Какую картинку вынесли с финала вы?

– Прощание Моуринью. Это финал – не только победа, но и прощание. Это было очень долго: он оббегал всех футболистов, прощался с болельщиками. Как тренеру мне было интересно. После игры я наблюдал только за ним.

– Самый удивительный матч, который вы посетили в качестве зрителя?

– Когда я тренировал «Олимпию», у нас была совершенно уникальная поездка в Милан. По каким-то невероятным каналам «Интер» пригласил нас в гости на товарищеский матч. Из Волгограда до Милана мы, естественно, ехали на автобусе – дорога заняла трое суток. Нам надо было ехать через Швейцарию, а нас никто не предупредил, что шенген там не действует. Когда мы встали на швейцарской границе, стали звонить в «Интер», «Интер» после сотого звонка уже плевался, что связался с нами. Но за день нам каким-то образом сделали эти визы. В конце концов, ночью приехали на границу с Италией, и нам сказали, что без разрешения министра транспорта въезд автобусов из Восточной Европы запрещен. И неважно, что мы ехали на «Сетре». Начали ездить вдоль границы и нашли какой-то шлагбаум – не большую границу, а маленькую. Смотрители оказались болельщиками «Интера», узнали, что мы едем к их клубу, и без всякого министра открыли нам шлагбаум. Чудом успели. Сыграли там игру, а потом поехали на «Сан-Сиро», где «Интер» играл против «Пармы». Тот «Интер», где были Роналдо, Бергоми, Джоркаеф. Я сидел на том матче и не понимал, как же мы туда все-таки добрались.

Купить Хави

– Чемпионат мира закончился месяц назад. Если представить, что у вас была бы неограниченная трансферная сумма на одного из его участников, кто бы сегодня утром тренировался в Ватутинках?

– Хави. Сегодня самая сложная задача для меня – найти баланс между атакующими и оборонительными действиями. Как правило, тебе всегда не хватает одного игрока. Ставишь этого – получается слишком оборонительный вариант, ставишь вместо этого вот этого – чересчур атакующий, и никак не можешь найти баланс. С Хави этот баланс можно идеально держать.

– Делясь впечатлениями об Олимпиаде в Ванкувере, вы сказали, что квинтэссенция Игр для вас – сломанная винтовка биатлониста Круглова в индивидуальной гонке. Квинтэссенция ЧМ-2010?

– Больше всего меня потрясла проигранная серия пенальти японцев. На начальном этапе я думал, чтобы они все пораньше вылетели и вернулись в клуб. А потом стало непринципиально, играешь ты в 1/8 или 1/4 – всего три дня разница. И появилось дикое желание, чтобы Хонда со своей Японией прошел как можно дальше. Когда били пенальти, я сидел у телевизора. Переживал. Орал.

– Погода – главный ньюсмейкер последней недели. Все знают, что футболистам тяжело бегать, когда на улице «+35». Каково в такую погоду тренерам?

– Ничего особенного. У меня такое ощущение, что, когда ты сидишь на скамейке, тебе неважно: на улице «-50» или «+80». Стресс от матча перешивает все погодные условия.

– Самые аномальные погодные условия, при которых вам приходилось работать?

– В 2006 году мы играли в Томске предпоследний тур. Было «-17». Я был одет в пальто, туфли на тонкой подошве, как в «Иронии судьбы», шапка на голове. Нужен ли нам такой футбол? Ну это же Россия. Это все равно что спросить, нужны ли нам такие погоды.

– В среду вы играли товарищеский матч против «Зенита». Расскажите, как Сергей Семак смотрится в зенитовской форме?

– Необычно. Еще когда он вышел на разминку, я поймал себя на мысли: непривычно глазу.

– Зимой Семака звал ЦСКА, но он отказался. Летом позвал «Зенит», он согласился. Почему?

– Зимой его «Рубин» не отпустил, а летом – отпустил.

– Пытался ли ЦСКА бороться за него летом?

– Нет.

– Есть мнение, что игрок его амплуа нынешнему ЦСКА нужен позарез.

– Мы за него и боролись зимой, потому что считали, что нужен. Сейчас его нет в команде. Мы работаем и играем без него.

Удержать Игнашевича

– Вы хорошо помните неделю, которая предшествовала вашему дерби со «Спартаком»? Какие эмоции вы испытали, когда прочти новость о том, что «Спартак» хочет купить Сергея Игнашевича?

– Я гораздо раньше, чем прочитать эту новость, увидел факс в клубе от «Спартак». Но даже тогда никаких эмоций он не вызвал. Я настолько был сосредоточен на подготовке к матчу, что реакция была весьма индифферентной.

– Игнашевич сказал, что ни один футболист сегодняшнего ЦСКА не сможет перейти в «Спартак». Вы тоже в этом уверены?

– Думаю, да. Как думаю, что и обратная ситуация невозможна. Это касается не только нынешних игроков. Я, например, не могу представить, чтобы Семак перешел в «Спартак». Или Андрей Тихонов – в ЦСКА.

– Говорят, когда прошлым летом «Спартак» обыграл ЦСКА, в одном московском ресторане успех отмечали и тренеры, и игроки. Где ЦСКА гулял по случаю победы в последнем дерби?

– Не знаю. Я был дома. Победа и победа... Нет, конечно, это большой матч. Даже по зрительскому интересу: одно дело, когда на трибуне 10 тысяч человек, другое – 60. Так получилось, что я общался с одной женщиной-балетмейстером. «Скажите, – спросил я ее. – Есть разница, когда вы выходите в аншлаговый зал?» А они как раз только вернулись из гастролей по Испании, и она очень жаловалось, что был чемпионат мира и на них почти не ходил народ. «Конечно! – ответила она. – Если в зале 50 человек, а не 500, мы даже по-другому выступаем». «А вот футболистов ругают, когда сидит только четверть стадиона». Поэтому в этом плане дерби – это другой матч.

– Алан Дзагоев был наказан за то, что получил четвертую желтую карточку накануне матча со «Спартаком»?

– Да, был оштрафован.

– Что вы скажете о прогрессе Дзагоева? Когда в 2008 году он только появился в ЦСКА, казалось, что вот она – звезда еще ярче Андрея Аршавина. Сейчас восторгов чуть меньше. Его рост приостановился?

– Алан очень талантлив. У него есть качество, которое, наверное, самое важное в футболе. У него есть конкретика.

– Что это значит?

– Он забивает и отдает. И делает это всегда. Даже в прошлом сезоне, который все посчитали у него плохим, Алан стал одним из лучших в чемпионате России по системе «гол + пас». Самое важное, что есть в нашей игре – забивать голы и отдавать передачи. У Алана это есть. И даже в неудачных матчах, которые у него иногда бывают, у него есть конкретика. Сейчас он тоже на втором месте, хотя долго лечился, не всегда попадал в состав. Когда есть такое базовое качество, остальные можно потихонечку развивать. Хотя я согласен, что Алана уже не стоит расценивать как молодого игрока. По крайней мере, мне. Если Щенникова я воспринимаю как молодого игрока – с соответствующими подходами, разговорами, оценками действий, – то Дзагоев ничем не отличается от любого другого футболиста ЦСКА.

Понять Хонду

– Две недели назад в ЦСКА вернулся Вагнер Лав. Самое яркое впечатление о нем, когда он еще играл в России, а вы еще не тренировали ЦСКА?

– Матч Кубка УЕФА с «Шахтером», когда ЦСКА выиграл, а Вагнер забил с пенальти. Много раз Вагнер забивал «Москве», причем сумасшедшие голы. Его мяч в 2006 году потом шел в заставках всех футбольных программ: он там обыгрывает, все катятся, а он против хода бьет Жевнову. Когда забивают тебе, это всегда остро. Но я сидел на стадионе и смотрел как болельщик. И тут же пытался быть на месте тренера «Шахтера» и придумать, что можно делать против Вагнера. И понял: есть только один способ. Фолить. Вагнер или обыгрывает и создает нереально острую позицию, или зарабатывает фол.

– Вы видели видео, на котором армейские легионеры издеваются над переводчиком команды Максимом Головлевым? Бьют его подушкой, кидают бананы, мешают работать.

– Они над ним издеваются, это я вижу ежедневно, это видео мне можно не смотреть.

– Не пытался ли кто-нибудь заступиться за Максима?

– Этого не требуется. Это такая форма общения. И я бы сказал, это плюс. Это говорит о том, что Максим является для них свойским парнем, над которым они могут слегка подшутить. Они могут так же подшутить и над другими футболистами и, может, даже тренерами команды. И шутили бы, если бы другие тоже знали язык.

– Самый сложный легионер, с которым вам приходилось работать?

– Баррьентос в «Москве». Это было интересно. Хотя и сложно, когда приходилось ехать к нему неизвестно в котором часу и отговаривать от очередной поездки домой, потому что кто-то ему позвонил и он срочно собирал вещи – такое раз двадцать бывало. В основном менеджер клуба Антон Евменов все это на себе терпел, но иногда и мне приходилось участвовать. Как цинично это ни прозвучит, моя основная задача – потребительские отношения с игроком. Если футболист нужен и приносит пользу команде, то – тут многие тренеры меня сейчас осудят – надо подстраиваться. Опять же при условии, что это полезно всем – и клубу, и болельщикам. Баррьентос был таким игроком. На поле он всегда превращался из мышонка во льва. Бился, старался, по уровню мастерства выделялся на фоне других игроков «Москвы». Если бы так же себя вел футболист, который не попадает в основной состав, разумеется, усилия были бы другими.

– Считается, что Игорь Акинфеев заскучал. Якобы вратарю такого уровня в чемпионате России больше неинтересно.

– Игорь Акинфеев, на мой взгляд, входит в тройку лучших голкиперов мира. Я могу это утверждать, видя его в ежедневной работе. Никто не знает, когда он уедет. Вот Красич – каждый день появляется информация, что вот-вот, но перехода не происходит. Причем не виноваты в этом ни Красич, ни клуб. Игорь – профессионал. И, мне кажется, не зацикливается на этих вещах. Ему комфортно в ЦСКА. Будет возможность уехать в топ-клуб – как и любой другой игрок чемпионата России, он с удовольствием воспользуется. Но чтобы целыми днями об этом думать и переживать – такого нет.

– Юрия Жиркова этим летом пытались переманить из «Челси» «Спартак» и «Зенит». Хотел ли видеть его у себя ЦСКА?

– Смотря как мы ставим вопрос. Если вопрос о том, что Юрий возвращается в Россию, решен и для него, и для руководителей «Челси», то, конечно, ЦСКА хотел бы видеть его у себя. Но учитывая, что у руководителей ЦСКА есть прямая возможность общаться как с самим Юрием, так и с руководителями клуба, в котором он выступает, оно понимает: такая ситуация не очень-то и возможна.

– Расскажите, как проявлялась обида Хонды по отношению к вам? Он доставал самурайский меч или держал обиду в себе?

– Это никак не проявлялось. Я все это читал в интервью. Как тренировался, так и тренировался. Как и играл, например, со «Спартаком» не на позиции, о которой все пишут, так и играл. Еще раз: о конфликте я читал только в СМИ.

– Какое место на поле вы считаете оптимальным для Хонды?

– Это зависит от того, какая схема используется. Вот назовите мне схему, а я назову место, где, на мой взгляд, Хонда был бы оптимален.

– 4-2-3-1.

– Оптимальная позиция второго опорного полузащитника с акцентом на атаку. Это мое личное мнение.

– 4-4-2.

– Это, скорее, фланговая позиция. Но, естественно, это будет не классическая 4-4-2, и позиция будет  со смещением в центр. 4-3-3? В той расстановке, в которой против болгар играла сборная России, это позиция или Зырянова, или Семшова.

– На ЧМ-2010 в сборной Японии Хонда играл центрфорварда. Что должно произойти, чтобы он вышел на этой же позиции в ЦСКА?

– Он не нападающий, это точно. На чемпионате мира он играл его абсолютно вынужденно. Я говорил про Хави. У Хонды – сегодня, может быть, на несколько ином уровне – тоже одно из самых ценных амплуа. Это человек, который примерно с одинаковой эффективностью может и обороняться, и атаковать.

Заговорить с Ловчевым

– Сергей Игнашевич рассказал, что вы будете участвовать в какой-то акции по пропаганде чтения. Расскажите.

– Акция, которая была где-то за границей, а сейчас пройдет и у нас. Приняли участие в специальной фотоссесии, будем пропагандировать чтение. Суть в том, чтобы люди, которые интересуются футболом, больше читали и пытались повышать свой уровень образования.

– Самый читающий футболист на вашей памяти?

– Раду Ребежа. Книга у него всегда была с собой. Причем от Гете до каких-то легких книг. Нет, на тренировках ничего не цитировал. Футболисты это редко делают. У них больше принят стиль общения, где есть цитаты из знаменитых фильмов. Если бы он цитировал книги, аудитория у его шуток была бы не такой большой. Так что я не удивился, что Раду стал чиновником Федерации футбола Молдовы. Не удивлюсь, если через какое-то время он станет ее президентом.

– Футболисты считаются не самыми большими интеллектуалами. Последний человек, который вас в этом переубедил?

– Да они в этом меня давно переубедили. Могу сопоставить две вещи. Когда я тренировал «Олимпию», заставлял игроков читать, ходить в театр. Один из футболистов мне как-то ответил: «Ага, я сейчас возьму книгу, сяду ее читать, а вдруг меня кто в окно увидит». То есть он считал, что если его увидят с книгой, он падет на нереально низкий уровень. Сегодня ситуация обратная. Если кто-то не владеет последними новостями, знаниями о событиях – политических, общественных, – это абсолютно дурной тон. Когда футболисты приходят на тренировку и переодеваются, они всегда что-то обсуждают. Дурной тон прийти и спросить: «А про че это вы?» «Ты что, дядя Вася?» – тут же ответят тебе.

– Парень из «Олимпии» стал профессиональным футболистом?

– Стал. Сейчас играет в первом дивизионе.

– Какая книга лежит сейчас на вашей тумбочке?

– «Модульные построения в схемах 4-2-3-1 и 4-2-2-2». Авторы – итальянцы. Честно скажу, сейчас читаю только профессиональную литературу. Последняя художественная книга, которую прочитал, – «Похороните меня за плинтусом» Санаева, мне очень понравилось. Месяц назад Рабинер подарил свою книгу про тренеров, с интересом прочитал. Не только про себя, естественно, про всех тренеров. Меня потрясла история Авраама Гранта. Когда он печатал ее в «Спорт-Экспрессе», читалось не так. Все-таки для такой драмы целого поколения людей нужен переплет. Я читал ее как художественную литературу.

– В этой книге вам посвящена целая глава, то есть пара десятков страниц. Как вы чувствуете себя по этому поводу?

– Хех. Когда прочел, понял, что хоть какой-то путь пройден. Там глава была от начала в «Олимпии» до матчей Лиги чемпионов. Я настолько живу каждой сегодняшней игрой и каждой текущей ситуацией, что стал немного забывать, что было раньше. Я очень мало сейчас стал общаться. Чтобы сохранять энергетику. Если особенно много общаешься, ты ее расплескиваешь. Когда прочел главу, понял, что что-то пройдено. Не путь, но тропинка. С интересом вспоминал многие истории из прошлого. Понял, что жизнь не стоит, как мне иногда кажется, а двигается вперед.

– В книге Рабинера вы впервые рассказываете о скандальном матче «Терек» – «Крылья». После него вас активнее всех полоскал Евгений Ловчев. Вы и правда пересеклись с ним недавно на телесъемках? Как прошла встреча?

– Да, мы пересекались на одной программе, где он стал подходить ко мне с определенными вопросами. Я считаю себя достаточно воспитанным человеком. К тебе подходит взрослый человек, который, безусловно, достаточно заслуженный в мире футбола. Естественно, у меня не было и мыслей, чтобы хамить или что-то еще. Он подошел, высказался. «Никаких проблем», – ответил я… Знаете, во всей этой истории меня удивляет одно. Все люди, которые хотели узнать правду о ней, ее давным-давно прекрасно знают. В том числе ее знает и Ловчев. Тем не менее, ни один человек, даже самый главный правдолюб, эту правду ни разу не рассказал.