Секреты «Униона» – главной сенсации евросезона: фанаты-спонсоры, игроки-боги и русский след
Репортаж Дениса Романцова с юго-востока Берлина.
Три года назад «Унион» был в 4 очках от зоны вылета, а теперь идет третьим и близок к ЛЧ.
Спортивный директор Оливер Рунерт не тратил на игроков больше 8,5 млн евро и не платит им больше 1,8 млн в год, но и со скромным составом тренер Урс Фишер опережает более богатые клубы, а недавно обыграл «Аякс» в Лиге Европы.
Все эти успехи немыслимы без болельщиков, которые спасали клуб от разорения, перестраивали стадион и скупали акции за 500 евро. А также без директора академии из Мурманской области и экс-аналитика «Спартака» в тренерском штабе.
Иногда фанаты «Униона» называют богами футбола не только своих игроков, но и соперников
Из-за ремонта железных дорог электричка останавливается в 4,5 км от стадиона «Униона», а не в 1,5 (как обычно). Опытные болельщики разлетаются по автобусам и трамваям, а я решаю исследовать берлинский район Кепеник и иду пешком.
Минут через двадцать начинается дождь, а Google Maps показывает дорогу, которой нет. Сначала я объясняю это безумие изрядной увлажненностью телефона, но потом понимаю: нет, все нормально, просто идти нужно через лес Вульхайде, по грязи.
После электрички, полной фанатов, немного смущает, что такой маршрут выбрал только я, но в лесу становится не так одиноко: встречаю бегунов в термобелье, семью с тремя собаками и девушек с двумя пони. А потом и мужчин в шарфах «Бохума» – значит, стадион «Униона» рядом.
Он назван в честь соседнего здания, где теперь находится клубный офис: «Дом Старого Лесника» – на редкость символичное имя!
С «Лесником» понятно – кругом деревья: Кепеник вообще называют легкими Берлина. «Старый» – это и про возраст стадиона (103 года), и про консерватизм: три из четырех трибун – стоячие.
А «Дом» – это про отношение болельщиков: «Унион» – семья, а стадион – наша гостиная», – говорит Торстен Айзенбайзер. Тот самый, что почти двадцать лет назад придумал рождественские встречи на стадионе.
Другая традиция: когда диктор Кристиан Арбайт зачитывает составы, фамилию каждого из соперников фанаты «Униона» встречают дружным: «Ну и что?!» А своих: «Бог футбола!»
Но на игре с «Бохумом» я понимаю, что бывают исключения.
Диктор: Состав «Бохума»: Мануэль Риманн!
Фанаты: Ну и что?!
Диктор: Данило Соарес!
Фанаты: Ну и что?!
Диктор: Иван Ордец!
Фанаты: Ну и что?!
Диктор: Кевен Шлоттербек!
Фанаты: Бог футбола!
На 15-й минуте Кевен покидает поле из-за травмы, и болельщики «Униона» провожают его аплодисментами. А он, хромая и морщась от боли, машет им рукой.
Все дело в том, что Кевен играл за «Унион» в первом сезоне берлинцев в Бундеслиге – значит, навсегда бог футбола. Называть так игроков диктор стал в конце нулевых, когда «Унион» только-только поднялся во Вторую Бундеслигу.
«На большинстве стадионов диктор говорит имя, а фанаты выкрикивают фамилию, – объясняет Арбайт. – Мы тоже так делали, но наш состав наполовину состоял из Кристианов и Даниэлей – и фанаты часто не понимали, кого я имею в виду.
Вот и предложил: назову полное имя, а вы кричите: «Fussballgott!»
На угловых флажках «Униона» – рисунок неоэкспрессиониста, который сидел в тюрьме и украшал российскую космическую ракету
На этом же стадионе полвека назад, 14 апреля 1973-го, «Унион» принимал берлинское «Динамо» – команду шефа тайной полиции Эриха Мильке – и проигрывал после первого тайма 0:1.
В перерыве 14-летний болельщик «Униона» Андреас Хоге спрыгнул с трибуны, выскочил на поле с флагом и воткнул его в центральном круге.
К нему кинулись полицейские, но Андреас удрал от них, с помощью других фанатов вернулся на трибуну и затерялся в толпе. На радостях от удачной выходки он так напился, что заснул в лесу, а назавтра – получил пощечину от директора школы, болельщика «Динамо».
Позже «Унион» покинул Оберлигу, а Хоге – ГДР: в 1980-м сел в тюрьму как диссидент и был выкуплен Западной Германией за 40 тысяч марок.
В ФРГ Хоге прославился как художник-неоэкспрессионист Андора и в 1992-м по приглашению Российского космического агентства украсил ракету-носитель «Протон».
Другое его творение появилось на угловых флажках «Дома Старого Лесника».
Андора называет это автопортретом и хвастается: «Унион» – единственный немецкий клуб, который существовал во всех Германиях».
И он не преувеличивает – даже во времена Холодной войны «Унион» был не только в ГДР, но и в ФРГ.
30% тех, кто ходил на «Унион» в ГДР, прошли через тюрьмы
«Унион» появился при Вильгельме II, спустя пять лет после свержения монархии проиграл в финале чемпионата «Гамбургу», а через год после начала Второй мировой – в четвертьфинале венскому «Рапиду», который стал немецким клубом двумя годами ранее.
Через пять лет после капитуляции Германии «Унион» оказался единственным клубом Восточной Германии в плей-офф пока еще общего чемпионата. Власти ГДР запретили поездку в ФРГ, и игроки «Униона» с тренером Ханне Собеком бежали в Западный Берлин.
Так появился еще один «Унион» (с приставкой 06 – год основания клуба при Вильгельме II) – он был успешен и популярен до возведения Берлинской стены, а потом медленно тонул и сейчас находится в седьмой лиге.
Часть игроков «Униона 06» после плей-офф-1950 вернулась в Восточный Берлин, в команду из «Дома Старого Лесника», и, слившись с соседним клубом, приняла его название – «Мотор».
Гэдээровский «Унион» возродился в 1966-м на базе завода имени Карла Либкнехта – по инициативе члена Политбюро Пауля Вернера. На фоне полицейского «Динамо» и армейского «Форвертса» «Унион» считался народной командой.
Матчи в «Доме Старого Лесника» давали восточными берлинцам возможность вести себя в толпе так, как не принято в обычной жизни. И дело не только в криках «Уберите стену!» перед штрафными, но и в пьянстве, драках и панковской одежде.
«Где-то 30 % тех, кто при ГДР ходил в «Дом Старого Лесника», прошли через тюрьмы», – признался болельщик «Униона» Франк Зайферт. В конце 80-х он отсидел год за драку с полицейскими в Ауэ, а сейчас управляет пивной Tanke – на полпути от станции Кепеник до стадиона.
И, как многие выходцы из ГДР, предается остальгии (ностальгии по Ostdeutschland), организуя для возрастных болельщиков ретро-туры на древних поездах.
«Я бы ни на что не променял свою молодость, – сказал Зайферт. – Пиво, еда, сигареты, поездки на Балтийское море – все было дешевое. Мы вообще не парились о деньгах и не голодали, а из-за повсеместной слежки чувствовали себя в безопасности».
Лидера «Униона» 60-х убрали из футбола за то, что пел в баре гимн ФРГ
В музее ГДР на набережной Шпрее – много интересного: например, письма советских пионеров немецким друзьям, Volvo из министерского автопарка, таблетки олимпийских чемпионов и вымпел «Униона» в типовой восточногерманской квартире.
При этом в Оберлиге ГДР команда из Кепеника ни разу не поднималась выше пятого места. Правда, в 1968-м взяла Кубок ГДР, но не сыграла в Кубке Кубков.
После Пражской весны западноевропейские страны отказались от встреч с представителями соцлагеря, и УЕФА отменил жеребьевку, обязав команды из Восточной Европы играть в первом раунде друг с другом.
Многие из них отказались и бойкотировали еврокубки. Зато в том же 1968-м лидер «Униона», правый полузащитник Гюнтер Хоге (однофамилец художника Андоры) впечатлил на турнире в Южной Америке Пеле: «У этого парня словно мотор за спиной», – сказал бразилец.
Шестью годами ранее Хоге покинул «Форвертс» и прослыл неблагонадежным бунтарем. Его наказывали за прогулы занятий по политвоспитанию, а в 1970-м убрали из большого футбола: 29-летний Гюнтер якобы пел в баре гимн Западной Германии перед ее матчем с Италией.
В том же году пожизненно забанили 28-летнего левого защитника «Униона» Клауса Корна, назвавшего игроков «Динамо» свиньями Штази. В таких условиях «Унион» не мог конкурировать с грандами ГДР, но даже после вылета во Вторую Лигу оставался самым посещаемым клубом Восточного Берлина.
К концу 70-х ненависть к «Динамо» и бунтарский дух фанатов «Униона» сблизил их с западноберлинской «Гертой». Они носили значки с эмблемами двух клубов и текстом «Друзья за колючей проволокой», а также пели на матчах: «Мы вместе как ветер и море – «Унион» и сине-белая «Герта».
После падения Берлинской стены некоторые болельщики «Униона» окончательно перешли на сторону «Герты».
27 января 1990-го, когда стена уже пала, но Германия еще не объединилась, «Унион» и «Герта» встретились в товарищеском матче, и на Олимпийском стадионе – под мерзким зимним дождем – собралось почти 50 тысяч болельщиков.
Счет открыл 22-летний нападающий «Герты» Аксель Крузе. Летом 1989-го он сбежал в ФРГ после еврокубковой игры ростокской «Ганзы» в Копенгагене и разозлился, когда уже через четыре месяца премьер-министр ГДР Гюнтер Шабовски де-факто отменил границу между Германиями.
Крузе признался: если б знал, как все выйдет – не дергался бы с переходом в «Герту» и не нарывался на годичный бан от ФИФА.
Его, правда, сократили вдвое: через месяц после падения стены «Ганза» одобрила трансфер за 300 тысяч марок, и матч с «Унионом» стал для Акселя дебютным в «Герте». Его команда выиграла 2:1, но на волне объединительной эйфории все вокруг говорили, что победила дружба.
А вскоре дружбы не стало.
В конце 90-х «Унион» спас киномагнат из Западной Германии
Цены в гэдээровских магазинах выросли (картофель, например, еще летом 1990-го подорожал в пять раз), приватизация госпредприятий западными инвесторами привела к безработице, а «Унион» увяз в Третьей Лиге объединенной Германии.
Преуспевающая «Герта», в 1999-м игравшая в ЛЧ, воспринималась теперь как объект зависти и злобы. Фанаты «Униона» снова бунтовали, но уже не против социализма и Штази, а против гримас капитализма.
В 1993-м «Унион» выиграл матч за место во Второй Бундеслиге, но остался в третьей – финансовые гарантии, предоставленные спортивным директором Педро Бромбахером, оказались поддельными.
Базирующийся во Франкфурте Немецкий футбольный союз выяснил это по наводке западноберлинской «Теннис-Боруссии», что только усилило обиду многих болельщиков «Униона». Но и сплотило их.
Через три с половиной года, в феврале 1997-го, «Унион» приблизился к банкротству, но бывший член правления клуба Тино Червински промаршировал с 3000 болельщиков по центру Берлина, а потом публично попросил о помощи владельца магазинов Harrods и «Фулхэма» Мохамеда Аль-Файеда.
Это привлекло огромное внимание к проблемам клуба Третьей Лиги, и помочь вызвался мультимиллионер Михаэль Кельмель – киномагнат из Западной Германии.
По его заказу мюнхенские музыканты в 1998-м записали на франкфуртской студии новый гимн «Униона». Исполнила его мать немецкого панка Нина Хаген, в 21 год сменившая ГДР на Великобританию.
Гимн – со словами: «Мы не продадимся Западу».
Болельщики «Униона» расчистили поле от снега перед полуфиналом Кубка, а их 30-часовое путешествие на пароме вошло в спектакль берлинского театра
Кельмель выделил несколько миллионов марок, и в 2001-м «Унион» достиг полуфинала Кубка Германии.
Там досталась «Боруссия» из Менхенглабаха, шедшая в Бундеслиге третьей. В феврале 2001-го Берлин завалило снегом, и команда Ханса Майера (тренера «Униона» в 1995-м) тренировалась в ангаре у аэропорта Темпельхоф.
Сотрудник «Униона» Свен Шленсог в радиоэфире попросил болельщиков помочь с расчисткой газона, пообещав взамен глинтвейн, пиво и сосиски. Болельщики охотно откликнулись, а после победы по пенальти выбежали на болотистое поле и долго обнимали игроков.
Поражение в финале от вице-чемпиона Германии «Шальке» вывело «Унион» в Кубок УЕФА. Старт там планировался 13 сентября 2001-го, но из-за терактов в США гостевой матч с финской «Хакой» перенесли на неделю.
К тому моменту многие болельщики уже отправились в Хельсинки на пароме (ради экономии). Их обратное – 30-часовое – путешествие вдохновило режиссера и драматурга Йорга Штейнберга на пьесу, поставленную в театре Кепеника.
Кстати, «Хаку» в итоге прошли (1:1 и 3:0 дома), но споткнулись в следующем раунде на «Литексе» из Ловеча. Туда болельщики 37 часов ехали на автобусе – из-за задержки на румынской границе многие опоздали на матч.
Драматизма этой истории добавляет то, что в «Унионе» было пять болгар: главный тренер Георги Василев, ассистент Иван Тишански и полузащитники – Эмил Кременлиев, Христо Койлов и Костадин Видолов.
Следующей осенью Василев покинул Берлин из-за конфликта с президентом Хайнером Бертрамом, а того годом позже отстранил от власти наблюдательный совет клуба.
Рождественская встреча на стадионе «Униона» начиналась с 89 болельщиков. Сегодня собирается 30 тысяч
Через пару месяцев, в последнем матче 2003-го, «Унион» играл в большинстве с «Ваккер Бургхаузен», но на последних минутах пропустил, уступил 1:2 и ушел на зимние каникулы предпоследним во Второй Бундеслиге.
Болельщик «Униона» Торстен Айзенбайзер так расстроился, что забыл пожелать друзьям счастливого Рождества. На душе было тоскливо, но праздника все же хотелось, и Торстен подумал – почему бы не устроить его прямо на стадионе?
Он знал, что северные ворота никогда не запирались, и, бросив клич на форуме, собрал на предрождественской вечеринке 89 болельщиков.
Годы спустя это переросло в одну из самых красочных традиций европейского футбола: с 30 тысячами участников (причем не все из них болеют за «Унион») и билетами за 5-10 евро. Идею Айзенбайзера подхватили и другие клубы – например, дортмундская «Боруссия» с «Шальке».
А тогда, в сезоне-2003/04, «Унион» вылетел после трех лет во Второй Бундеслиге и даже для участия в третьей нуждался в 1,5 млн евро. Болельщики сдавали кровь и жертвовали клубу полученные за это 10 евро, но Айзенбайзер пошел дальше.
Он не только сдал кровь, но и устроил демонстрацию у сохранившегося участка Берлинской стены. Развесил баннеры с призывами помочь «Униону» и установил два знака ограничения скорости, чтобы водители притормаживали и обращали внимание на акцию.
Полицейские не противились этой самодеятельности: «Возможно, они тоже болеют за «Унион», – предположил Айзенбайзер.
В итоге большую часть из полутора миллионов дали все тот же киномагнат Кельмель и 39-летний глава строительной компании Дирк Цинглер, ставший новым президентом «Униона».
Клуб спасся, но летом 2004-го продал всех лидеров и через год вылетел в четвертую лигу. Через несколько часов после заключительного тура игроки и болельщики объединились на совместной попойке.
В 2009-м болельщики «Униона» поучаствовали в реконструкции стадиона – через 6 лет на нем выступил Linkin Park
В конце 2005-го «Унион» опять нанял Василева и вернулся в Третью Лигу, а через три года – во главе с экс-тренером «Боруссии» Уве Нойхаусом – боролся за новое повышение. Причем принимал соперников в «Шпортпарке» – на поле берлинского «Динамо».
«Дом Старого Лесника» одряхлел еще в 90-е, но сенат Берлина, владевший ареной, не выделил денег на перестройку и предложил навсегда переехать в «Шпортпарк». Это оскорбило болельщиков «Униона», не мысливших себя вне Кепеника, и президент Цинглер добился 65-летней аренды стадиона.
Оставались пустяки – провернуть реконструкцию с нулевыми затратами на строителей. Цинглер доверил это болельщице «Униона» с 1977-го Сильвии Вайсхайт, которая в 80-е курировала перестройку отеля Bellevue в Дрездене. Она созвала других фанатов, и откликнулось две тысячи человек.
Один из них покинул Германию в 1991-м, но ради любимого клуба прилетел из Бразилии и почти год трудился на стадионе бесплатно. А художник Андора, который после операции не мог участвовать в стройке, помогал как ночной сторож.
Кого там только не было: врачи, профессора, бизнесмены, сотрудник оперного театра и даже фанаты дрезденского «Динамо», вдохновленные репортажами о народной стройке в Кепенике.
Сначала Вайсхайт волновалась, что людей не хватит, но 29 декабря 2008-го, в минус пятнадцать, пришло пятьдесят человек, и появилась другая забота – как найти всем занятие. В итоге благоустроили не только стадион, но и прилегающую территорию.
Установить крышу над трибунами волонтеры не могли, и Сильвию выручили знакомые кровельщики из Австрии. Уложились как раз к возвращению во Вторую Бундеслигу. Правда, предусмотрели не все.
Сотрудница «Униона» Катарина Кинеманн, отвечающая за эксплуатацию стадиона, призналась, что летом 2009-го ей пришлось отправить в лес Филиппа Лама, когда он приехал с «Баварией» на товарищеский матч и, выйдя из автобуса, спросил, где туалет.
В итоге через два года назрел новый ремонт: появились вип-ложа и офисные помещения, а ниже – туннель для выхода на поле. В финансировании реконструкции участвовали болельщики, купившие 5000 акций клуба (500 евро – каждая).
Сохранив колорит, стадион стал более современным, и в сентябре 2015-го в «Доме Старого Лесника» выступил Linkin Park – еще с Честером Беннингтоном.
В том же месяце я встретился в кафе «Панорама», на 23-м этаже высотки на Потсдамерплац, с защитником «Униона» Денисом Причиненко. Он похвастался:
«За «Унион» в основном болеют люди с востока Берлина. Болельщики «Герты» все такие цивильные – ходят с детьми, а у нас много ультрас. Они постоянно поют – даже когда мы проигрываем. Поют до конца матча.
В Эдинбурге, где я играл за «Хартс», было по-другому – болельщики поют-поют, а когда мы проигрываем – кричат про нас плохое. Зато после поражений «Униона» фанаты требуют: «Зовите тренера! Зовите игроков!» Они живут клубом, а болельщики «Герты» после матчей просто уходят домой».
Тренер академии «Униона» Герман Андреев в 2005-м столкнулся в Берлине со сдачей матчей
С 2010-го в академии «Униона» работает воспитанник «Спартака» Герман Андреев. Родился он в городе Заполярный Мурманской области, почти на границе с Норвегией, где служил отец, и уверяет, что из роддома его привезли на танке.
После десяти лет в Мукачево Закарпатской области он зажил в Подмосковье и уговорил бабушку отвести на просмотр в «Спартак». Достиг дубля, но в основе сидел под Черенковым с Гавриловым – в итоге обиделся на Бескова, ушел, а в 1994-м очутился в немецком «Бабельсберге».
После перелома ноги и разрыва крестов Андреев возглавил юниорскую команду, выиграл шесть матчей из семи и получил основу, которую вывел во Вторую Бундеслигу.
Поработав потом в «Лейпциге» и «Галлешере», Андреев переехал в Берлин.
«Взялся за «Йезилюрт», принадлежавший турецким производителям воды, – рассказал мне Герман. – Пока выигрывали – платили. Как начались проблемы – деньги закончились. И пошли совсем странные дела.
Я не мог ничего понять. Вроде правильно вел тренировочный процесс, правильно настраивал, а потом игроки выходили на матчи и, как сказали бы в Советском Союзе, сдавали. То по пустым воротам не попали с пяти метров, то в защите начудили, привезли пенальти.
Или такой случай: вели к перерыву 2:0, а во втором тайме пропустили четыре мяча. Лет пять спустя мне объяснили: «Да они же играли на тотализаторе! Утром делали ставки, а потом ехали на матч». Сами футболисты! Ставили не только на исход, но и на результат каждого тайма».
После «Йезилюрта» Андреев развелся и стал директором академии «Униона».
«Первая задача – поднять дубль в более престижную лигу. Это мы сделали. Я курировал все младшие команды, а параллельно получал в Кельне тренерскую лицензию категории PRO. Жил в сумасшедшем режиме.
Зато у нас был очень сильный курс – экс-игрок «Баварии» Валерьен Исмаэль, племянник Ули Хенесса Себастьян, Даниэль Фарке и Йозеф Циннбауэр.
Правда, эта лицензия не гарантия успеха. В команды «Униона» U17 и U19 я назначал тренеров категории PRO, но у них не получалось – болтались между лигами. Приходилось самому исправлять ситуацию».
В 2015-м «Унион» возглавил экс-тренер «Байера» Саша Левандовски.
«С «Байером» он играл в Лиге чемпионов и, придя в «Унион», чувствовал, что опустился на одну ступень, – сообщил Андреев. – Игроки академии его особо не интересовали. Он говорил мне: «У меня травмировались двое. Нужно два игрока из молодежки». – «Какого амплуа?» – «Да все равно».
Отправляли ему лучшего нападающего, а он его ставил на левый фланг полузащиты. Воспринимал «Унион» как остановку между большими станциями».
Весной 2016-го Левандовски покинул «Унион» из-за эмоционального выгорания и через несколько месяцев покончил с собой.
Второй тренер «Униона» помогал в «Спартаке» Якину. Говорит, работа в Москве расширила кругозор
В Бундеслигу «Унион» поднял другой тренер с опытом ЛЧ – швейцарец Урс Фишер. Он привел в Кепеник базельского ассистента – австрийца Маркуса Хоффманна, главного аналитика «Спартака» при Мурате Якине.
«Работа в Москве расширила мой кругозор, – отметил Маркус в интервью журналу Eisern. – Я столкнулся с совсем другой культурой, другим образом мышления. Приезжая в новую страну, вы должны соответствовать ее культуре, а не наоборот.
Хотя бывают и исключения. В «Унионе», например, мы внедрили кофейную культуру. Черная вода, которую здесь пили, имела мало общего с кофе, и Урс принес эспрессо-машину. Подойти к ней сотрудники осмелились лишь месяца через три, зато с тех пор – не признают другого кофе.
Теперь мы с Урсом шутим, что поучаствовали не только в спортивном развитии «Униона».
В свободное время Хоффманн рыбачит нахлыстом в Саксонской Швейцарии, недалеко от Дрездена, а в дни игр кайфует от атмосферы «Дома Старого Лесника» – и сожалеет, что не может прочувствовать ее как болельщик: «Друзья говорили: когда поет весь стадион – у них мурашки по коже.
Я бы тоже хотел выпить перед игрой три-четыре кружки пива и постоять со всеми на трибуне, но у меня много другой работы. Как мы делим обязанности? Урс отвечает за защиту, Себастьян Бениг – за среднюю линию, а я – за атаку. Мы проводим друг с другом больше времени, чем с семьями.
Сейчас, когда «Унион» в топ-3 Бундеслиги, люди со стороны советуют нам уходить, потому что выше здесь не подняться. Я не согласен. Где мне будет лучше – в «Хоффенхайме»? А чем лучше – больше денег? Не думаю, что из-за этого надо покидать «Унион».
50-тысячным болельщиком «Униона» стал племянник Тони Крооса
За последние десять лет число зарегистрированных (то есть – платящих 10 евро в месяц) болельщиков «Униона» выросло в пять раз. Сейчас их 51 372 – восьмое место в Германии.
50-тысячным членом клуба стал племянник Тони Крооса – Тео. Это новорожденный сын полузащитника «Униона» (2016-2020) Феликса Крооса, тренирующего сейчас в клубной академии.
Зарегистрированных болельщиков «Униона» давно уже вдвое больше вместимости стадиона, так что для покупки билета нужно выиграть в лотерею.
Правда, не все болельщики, участвовавшие в спасения от банкротства и перестройке стадиона, дожили до выхода в Бундеслигу. Автор рождественских встреч Торстен Айзенбайзер потерял в 2018-м своего друга Тино Червински и придумал новую акцию.
Когда «Унион» выходил на первый матч в Бундеслиге, фанаты подняли портреты умерших родственников и просто знакомых: «Там были и портреты пожилых людей, у которых перед смертью не осталось родных, – говорил Айзенбайзер. – Их единственной семьей был «Унион».
Отношением болельщиков к стадиону как к дому прониклись и сотрудники клуба. В середине первого тайма субботней игры с «Бохумом» вингер гостей Антви-Аджей в падении выдрал бутсой часть газона, но Урс Фишер тут же вышел на поле, вернул траву на место и заботливо притоптал.
Перед перерывом правый защитник «Униона» Йосип Юранович открыл счет ударом в девятку со штрафного, но во втором тайме опорник Аисса Лаидуни сбил в штрафной Ивана Ордеца, и Кевин Штегер сравнял счет с пенальти.
Безвыигрышная серия «Униона» достигла трех матчей (ранее проиграли в Кубке «Айнтрахту» и в чемпионате «Боруссии»), но после матча болельщики все равно веселились – пели с игроками один из гимнов клуба, получали от них майки, а от массажиста Томаса Риделя – сосиску к пиву.
«Все происходящее напоминает сон – настолько прекрасный, что неохота просыпаться, – говорит диктор «Униона» Кристиан Айзерн. – Каждый день я встречаю болельщиков. Мы приветствуем друг друга поднятыми кулаками и заговорщицки улыбаемся друг другу.
Да, 15 лет назад мы болтались в Третьей Лиге, а теперь обыгрываем великий «Аякс» в Лиге Европы и близки к ЛЧ – конечно, это чудо, но оно не с неба свалилось.
На протяжении многих лет болельщики «Униона» боролись за то, чтобы клуб выжил, восстановился и развился, а теперь мы все вместе работаем, чтобы стать еще успешнее. Самое прекрасное, что теперь мы не чувствуем на пути никаких преград».
Почему «Унион» идет так высоко?
«Даже моя жена защищается лучше вас!» Последний тренер сборной ГДР
Фото: Gettyimages.ru/Christof Koepsel, Boris Streubel, Maja Hitij, Martin Rose, Michele Tantussi, Alexander Hassenstein, Sandra Behne, Денис Романцов
1. мой репортаж о посещении матча "Униона" на его домашнем стадионе в 2013 году: стейки на трибуне и 8 евро за билет. https://www.sports.ru/tribuna/blogs/drollfootball/428646.html
2. а еще - мой репортаж с их дерби с "Гертой" в 2010-м: вторая лига и почти 80 тыс. зрителей на стадионе. https://www.sports.ru/tribuna/blogs/drollfootball/421479.html
Симпатизировал им, когда это еще было не модно!
Forester, а не forestry.