VAR. In FIFA we trust
Те немногие из числа зрителей, кто пытался в чем-то разобраться, кажется, окончательно смирились с таким явлением, как система видеопомощи арбитрам. По-английски: video assistant referee. У русскоязычных журналистов: VAR (произносится как «вар»).
У болельщиков, аналитиков и тренеров всегда был только один аргумент в пользу внедрения этой системы в футбол. Единственный, максимально простой и наивный, первый и последний аргумент: справедливость.
Какая именно справедливость — не принято уточнять. Точнее, принято по умолчанию понимать, что торжествует именно спортивная справедливость. Якобы, так судья сможет лучше рассмотреть спорный эпизод. На этом всё, никаких больше попыток осмысления. Любые материалы о VAR сводятся лишь к разбору технической стороны или к вопросу трактовки отдельно взятого эпизода — предельно скучная болтовня, когда люди говорят о мелочах, упуская самое главное. Безусловно, это связано как с кризисом журналистики, так и с деволюцией футбольного дискурса в целом, когда такие социально значимые функции как создание контекста и смыслов стали исключительными полномочиями FIFA — предельно бюрократизированной организации, подверженной, кроме всего прочего, влиянию мировых элит во всех точках земного шара, в том числе в Азии. И когда европейские элиты увлечены разгорающимся мировым кризисом, наибольшее влияние на футбол начинают оказывать ближневосточные активы Катара и Саудовской Аравии. К чему это приводит в глобальном смысле мы видели на примере последнего (во всех смыслах, отнюдь не «крайнего») чемпионата мира в Катаре. В то время как VAR и прочие изменения в правилах — это нюансы метаморфоз, происходящих с футболом. Теоретически, в этом разрезе стоит анализировать и путинский «fan id», и я это сделаю, но сперва разберёмся с VAR.
Итак, судья бежит смотреть футбол на экране.
И вот мы смотрим, как судья смотрит футбол. А на нас смотрит господь.Ура! Так выглядит искомая справедливость.
Концептуальный запрос? Почему именно VAR, и почему он выглядит именно так?
Философская проблема? К чему приводит выборочная визуализация, свободная акцентуация и перетасовка последовательных эпизодов?
Логическая последовательность? Что, собственно, происходит с игрой, когда мы выкорчёвываем из неё эпизоды и безосновательно ставим одни события превыше других?
Как видите, футбол оказался в очень интересном положении. У настоящих философов нет на эту чепуху времени, а рядовым болельщикам попросту не хватает ума, чтобы разложить всё по полочкам.
Без навязчивой и тяжеловесной рекламы статья читается здесь:
https://telegra.ph/VAR-In-FIFA-we-trust-12-14
Телеграмм-канал: https://t.me/ex_footballer
Диффузия ответственности.
С появлением VAR справедливости, может быть, действительно стало больше, но уже не в футболе. Это уже другая игра с новой постмодернистской концепцией. Прошлый футбол подразумевал линейное развитие игры, у взаимного сопротивления двух команд был последовательный сюжет, развивающийся в череде связанных событий. До внедрения в игру видео-составляющей, флешбеки были чем-то немыслимым, прагматизм и очевидность правил ценились выше телевизионного зрелища. Если ты играешь дальше после того, как твой партнёр дал по ногам оппоненту в своей штрафной, то ты именно играешь, а не «играешь, если вдруг там не было нашего нарушения и пенальти». Теперь всё не так, и основополагающие компоненты игры вынесены за скобки хайлайтов. Никто не подсчитает и не компенсирует энергию, которую ты потратил, быть может, зря, ведь судья не своевременно остановил игру, отдав спорный эпизод на откуп видео.
Но относительно большого бизнеса в топ-лигах всё действительно стало намного справедливее. Как правило, VAR играет исключительно в пользу более представительных команд. И в любом случае против тех, в чьей штрафной по ходу матча происходит основная кутерьма — там выше шанс результативного спорного инцидента.
Нужно было снять ответственность за происходящее с судей, и принцип VAR справляется с этим, не только распыляя ответственность между многочисленной бригадой уполномоченных зрителей в так называемой «комнате VAR», но и прибегая к ключевому оправданию: «мы же посмотрели, какие могут быть сомнения?». Это и есть диффузия ответственности.
Игра от обороны всегда была единственным оружием футбольных команд против финансово успешных проектов. Нарушение с гипотетическим нарушением правил происходит чаще в более бедной штрафной. А значит, к их штрафной больше возможностей присмотреться. Это и есть проблема избирательной акцентуации события. Борьба в штрафной рассматривается не сопоставимо более пристально, чем выброс атакующей командой мяча из аута, хотя футбол подразумевает, что первое всегда следует из второго.
Фундаментальные правила игры в каноничный футбол подразумевают равенство возможностей обоих сторон: атакующей и обороняющейся. Даже принцип офсайда продиктован этой святой необходимостью.
Аргумент «зато VAR может помочь обороняющейся стороне избежать гола, забитого в её ворота с нарушением правил» — не работает ни логически, ни статистически.
О статистике. Чемпионат мира в Катаре показал, что в самые критически важные моменты VAR работает в пользу атакующих фаворитов в обоих случаях: и если фаворит нарушает, но забивает, и если ему мешают забить с гипотетическим нарушением правил. В первом случае работает принцип «VAR не смотрим, эпизод незначительный» (забегание аргентинца в штрафную до удара, когда Месси бил пенальти в матче Аргентина – Нидерланды — перебивать не стали). Во втором случае работает принцип «давайте посмотрим эпизод в тысяче ракурсов, наверняка там что-то было» (эпизод с самым странным пенальти в истории в матче Польша – Аргентина).
О логике. Отменённый гол в ворота обороняющейся команды не так значим для неё, как пропущенный. Всё предельно просто. VAR может отменить хоть десять голов в ворота более бедной команды, но он всё ещё остаётся в поиске эпизода для пенальти или красной карточки, концентрируя внимание у ворот бедняков.
Обороняющиеся и атакующие больше не равны. База игры в футбол ликвидирована.
Как именно VAR отменил базовые принципы игры?
Итак, медиа, бюрократы из FIFA и ведущие лиги откликнулись на жалобы зрителей на несправедливость, объединили свои силы и принялись дробить закономерное развитие игры, вводить флешбеки в качестве неотъемлемого события, заставлять команды бегать вхолостую, потому что нет определенности в каком-то эпизоде из прошлого, вносить дисбаланс в изначально равные шансы команд и так далее. База игры в футбол ликвидируется VAR’ом за счёт обесценивания принципов, породивших игру, а именно правила офсайда.
Офсайд — причина того, что в футболе существуют тактика и стратегия. Результат матча исходит из качества исполнения игроками тренерской установки, определённой именно этим правилом. Важно понимать, что в футболе игроки исполняют тренерскую установку, используя всё поле, контролируя высоту линии офсайда и принципы включения в прессинг. VAR отвергает всю эту чепуху и как бы говорит: «нашим потребителям важны только острые моменты, красивые вратарские сейвы, голы на последних минутах, финты в штрафной, и всякое такое прикольное, поэтому мы называем эпизоды в штрафной площади единственно ценными, а всё то, что служит формированию атак отдаем на откуп судейскому глазу, увеличивая шанс судьбоносной ошибки в глубине поля».
Выбросы аута из правильной точки, розыгрыш штрафных и правильное введение мяча в игру вратарём, тактические фолы, пределы допустимого в единоборствах и т. д. Всё это определяется тактической установкой, возможностями исполнителей, командной дисциплиной. Это влияет на результат и делает футбол главным видом спорта на планете. Ведь на самом деле это непростая игра, сотканная из огромного количества нюансов, но при том легко поддающаяся сугубо интуитивному восприятию. Это признак гениального произведения в любом виде искусства — когда оно всем вокруг нравится, его легко воспринять, кажется, что оно сделано просто, апеллирует к простейшим инстинктам, но если ты попробуешь повторить это произведение, то у тебя ничего не получится. Футбол — эпохальное явление, влияющее, как никакой другой спорт, на повседневную жизнь многих людей и особенности разных обществ. И если думать о некоей «сути игры», то футбол позволяет трактовать свой смысл по-разному, вплоть до создания психоаналитических концепций типа знаменитой «метафизики футбола» (но она, скорее — юнгианская, слишком вульгарная и не учитывает главных отличительных черт футбола).
Вот почему не работает следующий аргумент: «в хоккее давно так», или «ну в крикете же так делают и всё нормально, давайте и в футболе». Такое суждение является признаком цивилизационного поражения.
Добивая тему с уничтожением основной футбольной концепции, снова повторим: правило «вне игры» существовало для того, чтобы уравнять возможности сторон и дать обороняющейся стороне такие же шансы, какие есть у атакующей. Подразумевается, что если ты без мяча, линия офсайда не позволит сопернику, когда он атакует, принимать решения без учёта своего собственного расположения на поле. То есть, не будь линии офсайда, команда с мячом имела бы преимущество перед командой без мяча. А кто-то по-любому будет без мяча. Потому что мяч один! Именно это правило послужило причиной появления позиций, тактик, схем и стратегий. Благодаря этому правилу атакующая сторона не стоит в воротах соперника, ожидая заброс во вратарскую. Благодаря этому правилу появились альфа и омега в тактике самых успешных команд двадцатого века: тотальный футбол и катеначчо. Первый в вульгарном понимании обязывает играть с высокой линией прессинга, читай — линия офсайда максимально далеко от своих ворот, поэтому всякий Райкаард или Куман взрощены культурой, обязывающей быть креативным оборонцем. Катеначчо в вульгарном понимании — заметный акцент на оборону при низком прессинге с главной целью поймать соперника на результативной контратаке; особая роль либеро, по которому, как правило, и фиксируется линия офсайда. С мячом ты или без мяча, ты все равно можешь победить. Именно для этого существует правило «вне игры». Для того, чтобы в футболе было противостояние, чтобы успех не был гарантирован тому, кто владеет мячом. Потому что побеждать должен сильнейший, а тот, кто без мяча в данный момент, тоже может быть сильнейшим. Это правило, которое обязывает обе команды учитывать, как и на какой высоте соперник будет защищаться.
VAR при этом рассматривает события у ворот и, следовательно, игровые эпизоды атакующей команды, как более значимые. Таким образом, обороняющейся стороне как бы заявлено: «я вот тут посмотрю, а тут не посмотрю, потому что они атакуют, а вы нет, и в лучшем случае вы можете избежать несправедливого назначения пенальти». Да, VAR может и защитить от несправедливого пенальти. Но нужно понимать, что выборочность вводит в баланс противостояния новый коэффициент, делающий одну тактику преимущественной, а другую — проигрышной. На шансах атакующей стороны поставлен акцент уже из-за самого факта представления голевого эпизода как высшей ценности, потому что результат делает количество голов (а про то что голы делаются в процессе реализации тренерской установки как бы предлагается забыть). Так как игра до голевого или опасного эпизода не контролируется с помощью видео с такой щепетильностью, команда, которая делает ставку на игру «на грани» в центре поля получает преимущество.
Проблема VAR в том, что появляется непредсказуемый коэффициент, который деформирует правила игры в пользу команды, которой больше повезло с тактическим решением. По идее, теперь тренер должен учитывать стиль судейства, рассчитывать, с какой вероятностью он захочет «убедиться» в чём-либо. Теперь нужно отталкиваться не только от соперника, но и от размытых правил и принципов VAR, от стиля судейства — на каком участке поля тебе дорожить мячом, а на каком рисковать? Зависит от фазы луны и работы мужика с камерой, который теперь тоже — часть игры. Но чаще всё просто сводится к бюджетам, потому что по задумке футбольных чиновников побеждать должны те, у кого они больше.
Как говорится: одним голом можно выиграть Чемпионат мира. И этот гол посмотрят судьи на видео. Но как вообще так получилось, что они не посмотрят на самое главное: на нюансы игры, при которой кто-то работал в поле так, что выиграл турнир одним голом. VAR реализован по принципу беспардонной эксплуатации вау-фактора и вычленяет эмоциональные моменты из общей ткани игры, пуская на самотёк рациональные составляющие. Сама философия VAR звучит так: «в мелочах судья может ошибаться, потому что на стратегию и план теперь можно наплевать, крутецкие голешники для хайлайтов — вот что мы хотим, и важно, чтобы они были забиты честно и, желательно, в правильные ворота». Я чураюсь конспирологии, но совершенно очевидно, что успешно атаковать и прессинговать может та команда, у которой больший бюджет. Единственная возможность вставить палку в колесо «мешка» — ставить перед штрафной то, что принято пренебрежительно называть «автобусом». То есть, низко прессинговать и наказывать в контратаке. А что еще остается делать заштатному клубу против проектов, которые спонсируются шейхами или государственными компаниями уровня «Газпрома»?
Обороняющиеся поражены в правах, потому что они более зависимы от происходящего до их штрафной, а не от того, завершит форвард, или запорет. У них, может, и форварда никакого нет, что, очевидно, уменьшает шансы на то, чтобы судья побежал в разгар игры смотреть телек. У них есть только стратегия, а у клуба со спонсорами всегда есть свой Роналду или Месси, Неймар или Мбаппе. Но твоя тактика теперь ничего не значит. А их эпизоды значат всё. В спорном эпизоде, где, например, 60 % — пенальти, 40 % — не пенальти, судья может склониться к тому, что пенальти нет, кивая на VAR. Сколько раз уже такое было, и спросить с них нечего.
Плебей закрывает глаза на ситуации, когда команда атакует, хотя может и не атаковать, может не тратить силы и оставить их на финальный штурм, потому что их гол не засчитают после спонтанного судейского флешбека в обратную сторону.
Любое событие можно пересмотреть. А если не хочется — можно не смотреть. Любой эпизод можно перемотать назад. Любую историю любого матча переписать прямо по ходу игры. Любые усилия спортсменов можно сделать напрасными. Любую судейскую ошибку можно оправдать. Можно всё, если звёзды сияют.
Плебей возразит: «Самое важное — это борьба в штрафной, голы, голевые моменты, это и есть футбол! А что самое важное — то и нужно рассматривать в первую очередь!» В таких случаях нужно отвечать: «Голы появляются исходя из организационных способностей атакующей стороны. Вся атака — атака. Гипотетическое нарушение правил в обороне всегда может быть спровоцировано гипотетическим нарушением правил в атаке, так что справедливость — это только когда рассматриваются безоговорочно все эпизоды». Можно ли зарегламентировать футбол до крайней степени, но по какой-то таинственной причине не зарегламентировать его полностью, оставив возможность для свободных интерпретаций? Эти свободные интерпретации призваны помочь в принятии правильных решений в пользу тех, у кого лучше форварды. А значит в пользу тех, кто хочет в Суперлигу. В пользу тех, кто будет в топе в новом формате Лиги Чемпионов. Потому что даже при строгом соблюдении регламента VAR обороняющаяся команда всегда под двойным прицелом. Футбольному плебею это нравится, и он говорит: «Ешь бедных», хотя сам, как правило, довольно беден.
Практика просмотра постфутбольных матчей показывает, что выборочное отношение к вопросу «смотреть повтор или нет?» для болельщика маленьких бедных клубов страшнее любого судейского беспредела, который был раньше, когда можно было сказать: «Судья убил нас!» Сейчас так сказать нельзя, потому что это будет глупо звучать: «Нас убило целое видео-жюри!» Теперь любое неадекватное решение по итогам просмотра видео будет представлено как неоспоримое: «ведь судья посмотрел повтор».
«Диффузия ответственности» — это то же самое, что распыление ответственности, и это то, что произошло с судейскими ошибками. Их стало проще оправдывать, а значит руслом игры стало удобнее управлять.
Шоу маргинального киберпанка
В конечном счёте сознание достигается тремя шагами:
1) Представьте матч между двумя командами безотносительно их бюджетов: одна любит играть от обороны с глубоким прессингом и низкой линией офсайда, другая наоборот — высоко прессингует и то и дело двигает мяч на чужую половину через работоспособных центрхавов.
2) Представьте тепловую карту всего матча.
3) Вспомните о теории вероятности и подумайте, как она будет работать в условиях, когда один эпизод рассматривается обособленно как более ценный. Устройте поминки по правилам и логике.
Итак, в довесок к справедливости идёт отказ от эстетики и полный уход от изначального замысла игры.
Так выглядит интеграция цифровых технологий в контактный вид спорта, где суть противостояния определяется физикой футболистов и интеллектуальной находкой тренерского штаба. Теперь судья смотрит видео, на котором глазами режиссера и главного оператора запечатлен хаотично вырезанный эпизод, и на основании своих впечатлений от выбранного ракурса и детализации принимает судьбоносное решение в отрыве от предшествующего развития поединка.
Как уже было сказано, люди относятся к этому допущению очень легкомысленно, утверждая, что гол — самое важное, а происходящее во время развития атак можно оставить на совести традиционного судейства, без повторов и камер.
Судья, который за пределами поля смотрит зацикленное видео прямо по ходу футбольного матча — один из символов интеллектуального поражения человечества в XXI веке и символ маленькой цивилизационной трагедии. Но я нахожу повод для радости в одном характерном, чисто постмодернистском твисте.
Вдумайтесь: мы включаем телевизор, чтобы посмотреть футбол. Нам, живущим в плотном наслоении симулякров, действительно кажется, что мы сейчас будем смотреть футбол. Ну, там, на пасы, дриблинг, и всё такое... НО! Получается иное.
Мы смотрим, как судья смотрит по телевизору ту игру, которую мы вроде бы хотим смотреть, но не можем, потому что она реально остановлена и расчленена на не равноценные сюжетные обрубки. Постфутбол — это когда ты смотришь, как судья смотрит флешбеки назначенной на этот день игры. Это спина мужика, принимающего решение на фоне экранов с хаотично нарезанными семплами, зацикленными по неопределенному принципу. Не забываем при том, что всё это реализовано крайне сюрреалистичным методом под предлогом справедливости и за огромные деньги. Если это хорошенько распробовать, то можно оценить VAR как очень стильную штуку, культурный феномен. VAR, также — это ритуал, вдохновленный успехом американского опыта в медиа-сфере. Здорово, когда один эмоциональный эпизод превращается в два, а иногда и в три. Вот твоя команда преуспела в атаке, ты вроде бы порадовался голу, или изошел на дерьмо из-за не назначенного пенальти. Но вот тебя заставляют переживать те же эмоции снова и снова. Ты в напряжении от просмотра этого шоу с элементами футбола. Количество ударов твоего пульса в минуту эквивалентно количеству миллионов, которые зарабатывают на трансляции ребята. Это искусственная надстройка, но люди любят восторг и эмоции, даже если их слепили на ровном месте и заменили ими логику и справедливость. Можно принять самое дикое решение, можно не засчитать гол, при желании просмотрев отрезок не 10 секунд, а 30, и углядев нарушение в эпизоде, вроде бы заигранном, но, тем не менее, приведшим через ряд других событий к голу. VAR в отдельно взятом матче выносит спортивный принцип за скобки. VAR заигрывает с недалёким (теле)зрителем, которого легко купить.
Video killed the football star
Идёт ли речь о соблюдении правил, или наоборот — об их обесценивании, о девальвации спортивной составляющей? Что происходит, когда эстетика, неуловимо проскальзывающая в общей динамике игры, разменивается на искусственно созданную дополнительную интригу сугубо для потребителя? Отбрасывая все наивные предположения, нужно понимать, что VAR является соблазнительной дополнительной опцией в контрактах лиг с медиа-гигантами. Потому что, очевидно, они являются главными бенефициарами VAR на всех уровнях. Клубы условной «Суперлиги», нашпигованные звёздами, побеждают в ультрасправедливой борьбе на поле. А потребитель испытывает в два раза больше эмоций. Первый раз — когда мяч в сетке, второй раз — когда судья узаконил взятие ворот. Ну, или наоборот, по обстоятельствам.
Когда у держателей телеправ появился интерес к VAR в начале нулевых, оставалось только найти точки соприкосновения с большими клубами и ФИФА. Маловероятно, что те, кто инициировал и утверждал VAR, хотя бы секунду думали о футболе как о старой игре. Целью всех экспериментов и причиной многолетних споров была проблема в наиболее эффективной интеграции системы в телеэфир. То есть: как нам лучше всего эксплуатировать запрос массового зрителя на зрелище? Речь, конечно, не о заговоре, потому что здесь всё прозрачно и по-честному. И вместо поиска десятков ссылок (свихнувшиеся конспирологи в этом как раз-таки сильны), я предлагаю ответить на два простых вопроса:
1) Существовал ли когда-нибудь медиа-магнат, публично высказывавшийся не за VAR, а против или хотя бы нейтрально (короче, о котором можно было бы сказать, что он точно не лоббирует VAR)?;
2) Попробуйте представить эксплуатацию VAR в никому не нужном рядовом турнирном матче в глуши, откуда не идёт трансляции в платном пакете.
Но так ли сложно реализовать систему, отслеживающую соблюдение правил на всём пространстве футбольного поля и в течение всей игры? Нет. Более хитрые датчики, установленные в мяче, вдоль кромки поля и по разметкам; датчики в амуниции игроков, 5 подвешенных на тросах камер: камеры за кромкой поля с широкой панорамой строго напротив центра каждой прямой и над центральным кругом; компьютер и загруженная в него нехитрая программа. Я бы этим ограничился, хотя во имя справедливости можно было бы пойти дальше: снабдить датчиками всё тело футболистов. Датчики прикосновений. Датчики силы, акселерометры. Можно пойти еще дальше по пути абсолютной фашизации спорта и разработать электролитический душ — футболисты перед матчем проходят не через подтрибунное помещение, а через специальную камеру, где их обрабатывают проводящей жидкостью, и предельно детализированные 3Д модели их тел будут позволять отслеживать любой контакт, миллиметровый офсайд, любой движение, малейший рефлекс.
Любой из перечисленных вариантов, придуманных сходу здесь и сейчас, обеспечивает реальную справедливость, в отличие от VAR. При таком раскладе нет конфликта с базовыми правилами, традициями. Главное: всё это дешевле, чем VAR.
Может, позже наступит какое-то массовое осознание того, что VAR — это средство легализации взаимоотношений богатых клубов, лиг и медиа. Осознать это должны будут историки футбола и наиболее въедливые журналисты.
VAR стал мощнейшим легализующим инструментом в руках тех, кого нормальные люди в Европе когда-то называли «UEFA MAFIA», не осознавая, что никакая это не мафия и даже не коррупционеры, а всего лишь группа бизнесменов, которой дозволено заключать весьма безобидные договоры. При этом, большому футболу, точнее — постфутболу давно стало тесно в рамках прежних традиций. Эволюция правил прежде была обусловлена пересмотром физических пределов человека, развитием тактических наработок, принимаемых за шаблон, и профилактикой неоднозначных ситуаций на поле. С появлением VAR стало понятно, что постфутбол теперь не уживается даже с базовыми правилами игры в старый футбол. Значит, их следовало обесценить. Индустрия требовала включения просмотров видео в игровой процесс. Подводя итоги, нужно сказать, что примерно последние лет 10 введению VAR мешали две вещи:
1) логика правил и вялое сопротивление наиболее интеллектуальной части сообщества;
2) гуманизм.
Первое, что убирает VAR — это старорежимные и ретроградские правила. Среди сторонников нововведения принято не обращать внимания на то, что в случае с VAR никак не нормирован тайминг, отведённый для флешбека, напрочь отсутсвует прагматичный подход в значении понятия «заигранный эпизод». Игроки могут тратить свои ресурсы, возможно, на нервах, на втором дыхании забивая победный гол, делая счёт 3-1, как когда-то было в Голландии с «Витессом», а потом вдруг судья видит свой флешбек и назначает пенальти в обратную сторону, откручивая плёнку назад, не засчитывая гол — 2-2. Чудо живого монтажа, почти что диджей-сет. Таким образом, понятие «воля к победе» нивелировано. В игре появляются невиданные доселе «условные события». Голевой эпизод в постфутболе рассматривается в отрыве от предшествующих событий с момента, хаотично выбранного системой в игре, в которой ключевое событие может уместиться в долю секунды. Всегда, разговаривая с людьми о футболе, я часто отмечал, что линейное развитие событий в строго ограниченных 1,5 часах делают скорость реакции игроков, скорость принятия решений важнейшим элементом игры, и время в футболе — большая ценность, чем в биатлоне или, тем более, автоспорте, где человеческие ресурсы влияют на результат менее чем на 10 %, против 100% в футболе. И вот VAR вышибает из-под ног логики эту линейность, к которой все настолько привыкли, что перестали замечать. Девальвирует волю и скорость.
А что касается гуманизма, то тут еще проще: если раньше хотя бы в общих чертах топ-футбол походил на ту игру, в которую играют дети в самой нищей дыре, то теперь новообразованные элитные турниры с выборочным рассмотрением крутых эпизодов на платном канале далеко ушли от дурацких несовершенных игр дурацких бедных людей в дурацких диких странах. Насколько я знаю, до того, как топ-лиги, транснациональные медиа и ФИФА пришли к консенсусу, у ФИФА был принцип, и не важно, документально он был оформлен, просто оговаривался представителями футбольной богемы как негласное правило или использовался в качестве очередной отгроворки для чего-нибудь. Важно, что это был честолюбивый и красивый принцип. Он заключался в чём-то вроде того, чтобы футбол был одной игрой, объединяющей людей, пренебрегающей классовыми и расовыми различиями, единообразной на любом уровне, в том числе в плане организационных возможностей для любой точки земного шара.
Этот принцип теперь тоже уничтожен вслед за базой правил.
В целом, я не вижу ничего плохого во внедрении технических средств в игру. Проблема VAR не в том, что с ним в футбол пришла техника. Критикующие VAR неолуддиты желают оставить судей в поле вместе с их ошибками, и за своими страхами просто не замечают реального уродства этой системы. Я никогда не читал полноценной критики VAR, такая критика всегда промахивается мимо главных проблем. А главная проблема системы VAR в её причинах и её облике. А значит, её главная проблема — дегуманизация спорта.
