Глупый вылет из ЛЧ, наркотики и борьба с раком. Драма тренера, которого «Спартак» звал после Карпина
Денис Романцов – о Кристофе Дауме.
После проигрыша англичанам на Евро-2000 глава немецкого футбольного союза Герхард Майер-Форфельдер позвал его в голландский Валс, где базировалась сборная Германии. В группе оставалась игра с Португалией, но одно очко в двух матчах как бы намекало: после Евро надо менять и состав, и тренера Риббека. Даум хорошо знал Майера-Форфельдера по работе в «Штутгарте» и не удивился, когда тот доверил ему спасение зачахшей сборной.
Удивился позже. Директор «Байера» Райнер Кальмунд отказался отпускать Даума до конца контракта, действовавшего еще год, но к уговорам подключились боссы «Баварии» — Беккенбауэр, Румменигге и Хенесс. Той самой «Баварии», которой Даум дерзил сначала с «Кельном» и «Штутгартом», а потом с «Байером».
То ли «Бавария» хотела обезглавить главного конкурента, то ли еще что, но сложилась уникальная картина: за Даума была вся Германия, кроме его начальника Кальмунда. После двух недель нервотрепки он убедил Кристофа: «На встрече с чиновниками ты зачитаешь официальный отказ от работы в сборной. И все наладится».
Если бы. 2 июля 2000-го на виллу Химмельзехер под Кельном съехались Даум, Майер-Форфельдер, Кальмунд, спортивный директор «Байера» Феллер, футбольные чиновники Шмидт с Нирсбахом и Хенесс с Румменигге — представители самого влиятельного немецкого клуба, которым до всего есть дело.
В автобиографии Даум вспоминал, что много курил и быстро заполнил дымом кабинет, увешанный головами баранов, оленей и других охотничьих трофеев. В такой головокружительной обстановке он оповестил собравшихся об «однозначном отказе от сборной».
«Что это значит?! — взвился Хенесс. — Мы приперлись из Мюнхена, чтобы услышать о его отказе?» Вспыхнула бурная дискуссия, в которой Даума поразило молчание Кальмунда. Але! Сам же отговорил от работы мечты, а теперь воды в рот набрал.
Когда Кальмунд взял слово, Даум совсем перестал понимать происходящее. Райнер вдруг назвал его лучшим вариантом для сборной, и разговор быстро перешел к обсуждению людей, которые потренировали бы Германию до конца контракта Даума с «Байером».
Бернд Шустер? Герберт Нойман? Неубедительно. Опомнившись, Даум вклинился в диспут и обратился к Феллеру: «Руди, а ты? Мы всегда на связи в Леверкузене, и ты мог бы заместить меня в шести матчах». — «Ни в коем случае. Если скажу об этом жене, она выгонит меня из дома».
Через пару минут Кальмунд запальчиво спорил по телефону с Сабриной Феллер. Тараторил, перебивал, кричал и наконец услышал: «Черт с вами. Но только на год. Не дольше».
Потом участники встречи поехали на кельнский стадион «Мюнгерсдорфер». Там Майер-Форфельдер представил журналистам временного тренера сборной Феллера и будущего постоянного Даума — того самого, что пару часов назад отказался от этой работы.
В газетах путали его возраст и фамилию
Тридцатью годами ранее Кристоф жил у того же стадиона в общежитии спортивного университета. Не один, а с Урсулой, которую встретил на дискотеке в ночном клубе Hawaii 2000. Знакомство случилось под давлением старшего брата Эберхарда, злившегося, что Кристоф к семнадцати годам не завел девушку.
Кристоф был застенчив. Родился на востоке Германии, в Цвиккау, с трех лет рос без отца, погибшего в шахте, и воспитывался в ГДР бабушкой с дедушкой. За два года до возведения Берлинской стены он переехал к маме в Дуйсбург и терпел в школе насмешки из-за восточного акцента.
В 21 год он не пробился в основу «Байера» и пригодился лишь второй команде «Кельна», возглавляемой его университетским преподавателем Геро Бизанцем. Тот интеллигентно критиковал защитника Даума («Ты хорошо играл. Кстати, как думаешь, почему мы пропустили четыре мяча?»), а потом посоветовал тренировать детей.
Тренерской зарплаты — сто пятьдесят марок в месяц — хватало лишь на мороженное ребятне после игр, но Даума волновало другое: «Когда один мой мальчик, подбежав к воротам, отдал пас партнеру, а не пробил, я понял, что могу менять и улучшать игру детей, — вспоминал Даум в автобиографии. — Чтобы расти как тренер, я стал много читать и ходить на занятия по психологии».
Даум дорос до молодежки «Кельна», прокачал там будущих чемпионов мира Томаса Хесслера с Бодо Иллгнером и с родителями игроков отремонтировал свой офис. Зачем? Да просто маляра клуб сократил, а Кристоф хотел хоть как-то улучшить образ «Кельна» на фоне активности шефа «Байера» Кальмунда — тот сманил в соседний Леверкузен всех талантов региона.
Даже со скромным бюджетом «Кельн» весной 1986-го бодался с «Реалом» в финале Кубка УЕФА, но осенью шел в Бундеслиге третьим с конца, и Даума вытащили из молодежной команды в первую — исправлять ситуацию, пока ищут более именитого тренера.
Кристоф же был настолько безвестным, что, анонсируя его дебют в бундеслиге, многие газеты перепутали возраст: «Одна написала: 34. Вторая: 33. Только третья угадала: 32. А еще в одной заметке меня назвали Кристофом Дауном. Серьезно: Дауном, — жаловался тренер в книге «Всегда на пределе». — До этого меня так звал лишь мой предшественник Георг Кесслер».
Завидовал боссу и склонил того к отставке
Даум вцепился в неожиданный шанс и, имея в помощниках только фитнес-тренера Рольфа Херингса, работал по 16 часов в день. Он уговорил датского защитника Ольсена, который старше Кристофа на четыре года, закрыть брешь в опорной зоне и добился серии побед. А заодно — уважения вратаря «Кельна» и капитана сборной Германии Тони Шумахера.
Зимние сборы в Аргентине и Израиле укрепили связь звездной команды и молодого тренера, а также его веру в то, что он годится для этой работы. Во втором круге «Кельн» продолжил побеждать, но Шумахер не дал расслабиться.
Тони выпустил книгу с рассказами о допинге перед еврокубковым матчем со «Спартаком» и проститутках на базе сборной. Ее тренер Беккенбауэр лишил Шумахера капитанства и убрал из состава, а боссы «Кельна» заставили Даума выпускать второго вратаря Иллгнера.
Кристоф оказался под двойным давлением. Шумахер требовал места в старте, совет директоров — обратного. Уход Тони в «Шальке» и прогресс Иллгнера успокоили Даума, но ненадолго.
После 10-го места в сезоне-86/87 к нему приставили харизматичного тренера Удо Латтека. Тот выиграл с разными клубами все три еврокубка и семь чемпионатов Германии, тренировал Марадону в «Барсе», а к концу восьмидесятых захотел график погибче и нанялся в «Кельн» спортивным директором.
Даум боялся, что легенду взяли для подстраховки: первые же неудачи — и Латтек станет тренером. Кристоф поделился с Удо тревогами и попросил его сидеть в вип-ложе, а не на тренерской скамейке. «Не парься. Мне наскучило тренировать, — ответил Латтек. — Я вернулся в Кельн лишь потому, что здесь моя семья».
Трансферную кампанию лета-87 они провели вместе. Два миллиона марок, полученные за трансфер капитана Клауса Аллофса в «Марсель», Даум вложил в защитника «Вальдхофа» и молодежной сборной Юргена Колера. Тот уже договорился со «Штутгартом», но для приличия согласился и на переговоры с Даумом.
Ранее Кристоф выведал у Иллгнера, тоже игравшего за молодежку, все минусы Колера и заявил при встрече: «Юрген, я знаю твои слабые стороны и составил для тебя специальный план тренировок. Ты же хочешь развиваться? Сейчас я выйду позвонить. Когда вернусь, ты скажешь, что согласен».
Латтек же поступил проще — по-гусарски отвалил парижскому «Расингу» почти три миллиона за возвращение кумира кельнских болельщиков Пьера Литтбарски. Этот трансфер не вписывался в бюджет, и, чтобы не разориться, пришлось повышать цены на билеты.
«Но болельщики не жаловались, а восторгались напористостью Латтека. Я мечтал о народной любви, а Удо купался в ней. Я завидовал ему», — признался Кристоф в книге «Всегда на пределе». Но в его зависти не было злобы. Только восхищение. Например, дерзостью и эффективным эпатажем Латтека. Тот атаковал в прессе всех соперников «Кельна»: даже своего друга Эриха Риббека, тренировавшего «Байер», назвал слабаком и неудачником.
А еще Удо заявил, что до первого поражения «Кельна» в сезоне-87/88 будет в любую погоду сидеть на трибуне в одном и том же нестиранном синем свитере. Лишь на излете первого круга — после 1:2 в Бремене — он продал свитер на благотворительном аукционе парфюмерной компании.
Кристоф вспоминал в автобиографии: завороженный психологическими фокусами Латтека, он болтал с ним до утра — в баре отеля, где ночевал «Кельн» перед матчами. Однажды Удо настолько открылся, что рассказал о смерти 15-летнего сына от лейкемии и расплакался.
Наутро, протрезвев, Латтек снова был дерзким и гордым. В прессе он не только терроризировал соперников, но и приписывал себе успехи «Кельна», что не нравилось Дауму. В интервью Кристоф приуменьшил вклад спортивного директора во второе место команды, а Удо обиделся, не принял извинения и покинул «Кельн» посреди сезона.
Атаковал Беккенбауэра и «Баварию»
Обиделся и тренер сборной Беккенбауэр. Его Даум — уже на правах газетного колумниста — раскритиковал за тактическую отсталость после 1:2 от Голландии в полуфинале Евро-88.
Поняв, что переборщил, Кристоф перед финалом подошел к Францу с объяснениями, а тот отказался жать руку и сказал стоявшим рядом: «А вот и собака, лающая на луну». — «Да, наверно, так и есть, — парировал Даум. — Только вопрос: луна растет или убывает?»
Дальше Кристоф атаковал тренера «Баварии» Юппа Хайнкеса. Даума злило, что клубы Бундеслиги заранее сложили лапки перед мюнхенским грандом. Что Юпп снисходительно похвалил «Кельн» после того, как обыграл его 2:0. Что «Бавария» переманила Юргена Колера.
Короче, много чего злило, и Даум психанул — заявил, что Хайнкес мог бы рекламировать снотворное, а разговор с ним скучнее прогноза погоды. На ток-шоу перед следующим матчем с «Баварией» Кристоф еще и схлестнулся с ее менеджером Ули Хенессом.
За четыре тура до конца «Кельн» шел вторым и в случае домашней победы догнал бы «Баварию». Но Даум разжег межклубную рознь настолько, что полиция опасалась беспорядков, и президент «Кельна» Арцингер-Болтен пригрозил тренеру: «Если кто-то пострадает или погибнет, ответственность понесете вы».
К угрозам босса добавилась травма Колера, игравшего последние матчи за «Кельн». За 10 минут до конца — при счете 1:1 — он пожаловался на боли в мышцах и, наплевав на протесты Даума, покинул поле. После этого форвард «Баварии» Вольфарт шустро забил два мяча.
«Кельн» не стал чемпионом, а вместе с Колером отпустил и других лидеров — Томаса Аллофса и Флемминга Поульсена. Но Даум и без них снова поднял команду на второе место, а на роль главной звезды выдвинул техничного хавбека Томаса Хесслера, проданного потом «Ювентусу» за рекордные для Бундеслиги 15 миллионов марок.
Даум искал ему замену на чемпионате мира-1990, на время которого поселился в получасе езды от Эрбы, где базировалась немецкая сборная. В конце июня его навестили боссы «Кельна»: «Совет директоров решил немедленно освободить вас от должности».
Пил с игроками пиво и пускал к стриптизершам
Не дослушав объяснений, Даум кинулся к машине, унесся подальше от отеля и разревелся. Его вышвырнул клуб, который он вывел в полуфинал Кубка УЕФА и едва не сделал чемпионом. Вышвырнул из-за недовольства его дерзким поведением и излишней популярностью, претившей политику Арцингеру-Болтену.
Не прошло и полугода, как Дауму позвонил другой политик. Министр культуры и спорта земли Баден-Вюртемберг Герхард Майер-Форфельдер. Опекаемый им «Штутгарт» плелся 15-м, хотя имел в составе Заммера, Бухвальда и Гаудино.
«Завтра мы уволим Вилли Энтенманна, — сказал Герхард. — Думаем позвать вас». — «Жду вас в Кельне», — ответил Кристоф. — «Уж лучше вы к нам». Назавтра менеджер «Штутгарта» Дитер Хенесс (младший брат Ули) привез Даума к Майеру-Форфельдеру.
Тот угостил Кристофа шампанским Moët и предложил контракт, который был почти на треть хуже кельнского: всего 20 тысяч марок в месяц.
«Похоже, вам нужен не тренер, а спонсор», — съязвил Даум. И получил новое предложение: 22 тысячи в месяц плюс еще 20 в случае повышения средней посещаемости (до 28 тысяч) и 100 тысяч за выход в еврокубки.
«Ты подписал контракт?» — спросила жена по телефону. — «Да, но это не контракт, а лотерейный билет», — ответил Кристоф.
Настроение игроков было под стать месту в таблице — упадническим. Даум встряхнул их, увеличив интенсивность тренировок, что сначала взбесило Заммера. Ну, хоть какие-то эмоции — всяко лучше похоронной удрученности.
Заодно Кристоф пообщался с каждым игроком и сразу ощутил, что им давно хотелось выговориться. На трансферы надежды не было, поэтому Даум вытащил из резерва бодрого исландского хавбека Сверриссона. Именно с его паса «Штутгарт» забил первый мяч при новом тренере.
Даум дебютировал в домашнем матче с «Кельном», куда вернулся Удо Латтек. Вскоре после перерыва «Штутгарт» проигрывал 0:2, с трибун свистели, но Кристоф гнал своих в атаку и превращенный им в нападающего защитник Альгевер организовал два гола — при счете 1:2 ассистировал Заммеру, а потом забил сам.
«Похоже, ты и правда кое-чему научился у меня», — услышал Даум от Латтека после волевой победы.
На тренировках Кристоф продолжал развивать выносливость игроков, после домашних матчей сделал традицией командные посиделки с пивом, а на зимнем сборе в Бразилии пустил своих ребят на вечеринку со стриптизершами.
Условие Даума («Смотреть, но не трогать») игроков не огорчило. И так понравилось. Разве что гэдээровский аскет Заммер осуждающе ворчал.
Шесть его голов во втором круге здорово помогли «Штутгарту». Разгромив на финише «Кельн» (6:1), команда поднялась на 6-е место, а Даум получил не только бонусы за решение задач, но и новый двухлетний контракт — после того, как Майер-Форфельдер узнал об интересе к Кристофу менеджера «Байера» Кальмунда.
Президент «Штутгарта» установил в вип-зоне стадиона бочку с любимым пивом Даума и даже осенью 1991-го, когда «Штутгарт» вылетел из Кубков УЕФА и Германии, не критиковал, а спрашивал: «Чем могу помочь?»
С такой поддержкой Даум подошел к последнему туру сезона-91/92, деля первое место с франкфуртским «Айнтрахтом». Оставалось обыграть дома «Байер» и надеяться на то, что конкурент потеряет очки в Ростоке.
За 10 минут до конца в обоих матчах было 1:1. В этот момент Заммер снес леверкузенца Жоржиньо, увидел в руках судьи Дельвинга желтую карточку, отмахнулся и был удален. Даум отреагировал необычно: заменил Гаудино и автора гола свой команды Вальтера, а в атаку отправил опорника Бухвальда.
Дитер Хенесс выпучил глаза, поражаясь действиям тренера, а через десять минут орал судье: «Свисти-свисти!» И тот послушался, испугавшись окружившей поле толпы, возбужденной победным голом Бухвальда и поражением «Айнтрахта» в Ростоке.
За полтора года Даум поднял «Штутгарт» с 15-го места к чемпионству.
«Увидев, что фанаты бегут ко мне, я скрылся в раздевалке и обнаружил в душевой Заммера, — вспоминал Кристоф в автобиографии. — Он сидел, закрыв лицо руками. Я тряс его и кричал, как сумасшедший: «Мы чемпионы!» Но он ничего не ответил. Тогда я оставил его, присел на закрытый унитаз и заплакал, как ребенок, утирая слезы туалетной бумагой».
В Турции его нарисовали в форме гестаповца
А потом Кристоф сам все испортил. Разгромил дома «Лидс» (3:0) в Лиге чемпионов, в Англии — при 1:4 за десять минут до конца — занервничал и заменил Гаудино сербским защитником Симаничем. Забыв, что на поле уже три иностранца, а больше нельзя.
Убрал бы не Гаудино, а Кнупа, Сверриссона или Дубайича — и «Штутгарт» вышел бы в 1/8 финала. А так — скандал, критика, насмешки, переигровка на почти пустом «Камп Ноу», поражение 1:2 и потеря доверия игроков.
«Когда мы возвращались из Англии, я бы с удовольствием выпрыгнул из самолета, — признался Даум в книге «Всегда на пределе». — Я всегда учитывал малейшие детали — как же можно было так глупо ошибиться? И ведь никто не подсказал, не отговорил.
Чувство вины отравляло меня. Сын Марсель вернулся домой в слезах — в школе над ним насмехались. Для игроков я был уже не тренером-чемпионом, а самым большим идиотом».
За год «Штутгарт» съехал в нижнюю половину Бундеслиги. Испортив отношения с Дитером Хенессом, Даум покинул клуб перед зимним перерывом сезона-93/94. Игроки проводили его победой 4:0 над «Дуйсбургом», а фанаты скандированием — «Оле, супер, Кристоф Даум!»
Он собирался уезжать со стадиона, когда в его «мерседес» сел незнакомец. Кристоф принял его за турецкого болельщика и почти угадал: «Меня прислал президент «Бешикташа». Он хочет нанять вас тренером».
С настоящими болельщиками Кристоф встретился в стамбульском аэропорту. Они целовали ему руки и лицо, дарили четки и другие талисманы, а потом сопровождали до офиса «Бешикташа», где клубный генсек Сердар Бильгили артистично схватился за шею. Показал, что Даум душит его контрактными требованиями.
Но все же договорились, и Кристоф занялся подготовкой к четвертьфиналу Кубка против «Фенербахче». Уже на разминке пораженный атмосферой на трибунах, он обратился к переводчику Бюленту Албайраку: «Мне нужен инвалид-колясочник, болеющий за «Бешикташ».
Вскоре Бюлент привез в раздевалку парня, взбудораженного такой честью, и Даум сказал: «Здорово, что вы так любите нашу команду. Хочу, чтобы вы дали игрокам мотивирующее напутствие». Кристоф выкатил парня в середину раздевалки, и, уняв волнение, тот произнес: «Я готов отдать все ради «Бешикташа». Но я не могу сражаться на поле. Сделайте это за меня».
К 20-й минуте «Бешикташ» вел 2:0.
Во втором тайме гости сократили разрыв и рвались сравнивать счет, но на стадионе «Иненю» на десять минут погас свет, что сбило атакующий запал «Фенера». «Бешикташ» вышел в полуфинал, а потом и выиграл Кубок.
Это, правда, не помешало турецким газетчикам изобразить Даума в форме гестаповца — за то, что он оградил тренировочное поле от репортеров.
Кристоф учил турецкие пословицы (например, Dil kılıçtan keskindir — язык острее меча), перед матчами пел гимн страны, водил журналистов в рыбный ресторан, но после неудач в еврокубках его все равно гнали в отставку. В 1995-м он выиграл чемпионат Турции, а после 0:3 от «Русенборга» в ЛЧ прочел в газете Sabah: «Хватит. Вы уничтожили замечательную команду. Не уйдете добровольно — заставим».
Об увольнении Даум узнал от болельщиков весной 1996-го — когда заглянул в ювелирную лавку на Гранд-базаре.
Влюбился на Майорке и преобразил «Байер»
Бурные два с лишним года в Стамбуле вместили в себя и паническую атаку в Осере, перед матчем Кубка кубков. После всего этого он решил отдохнуть от тренерской профессии — на Евро-1996 работал обозревателем Kicker.
Посреди турнира в номере его манчестерского отеля возник Райнер Кальмунд. Он пригласил на ужин в ресторан и снова — в третий раз за пять лет — позвал в «Байер». Кристоф начал возражать, но Райнер приблизился вплотную и прошептал на ухо: «Ты нужен нам. Ты едешь в Леверкузен».
«Это напоминало угрозу, — вспоминал Даум в книге «Всегда на пределе», — потому что Райнер был близок к тому, чтобы сесть мне на колени. Я бы не выдержал такой груз».
Кальмунд пообещал полную поддержку — свою и спортивного директора Феллера. А также — интересные трансферы и право собрать любой тренерский штаб. Даум согласился, но добавил: до конца Евро должен писать колонки для Kicker, а потом — отдохнуть.
«Никаких больше колонок, — заявил Кальмунд. — Отпуск? Майорка устроит? Тогда вылетаешь послезавтра».
Даум так прикипел к Майорке, что задумался о покупке там дома. Встретился с агентом по недвижимости, а тот предложил инвестицию покруче — гостиничный комплекс. Поразмыслив, Кристоф согласился, а заодно влюбился в жену агента Анжелику.
Он часто прилетал на Майорку по ходу сезона-96/97. Оформляя покупку гостиницы, часто виделся с Анжеликой. Завязался роман, который стал менее тайным, когда ее мужа арестовали за неуплату налогов.
В то же время Кристоф преображал «Байер», который до него финишировал 14-м, чуть не вылетев. Вратарь Рюдигер Фолльборн объяснил Дауму, что в клубе высокие зарплаты и нет давления руководства и фанатов, поэтому игроки следуют принципу: победили — хорошо, уступили — не страшно.
Кристоф взялся менять этот подход и начал с форварда Ульфа Кирстена. Не отпустил его в «Бенфику» и зарядил уверенностью: «Ты должен забивать в трех моментах из десяти. Представь, что ты продавец пылесосов. Перед тобой десять домов. В шести тебе отказали. С какими мыслями звонишь в седьмой?»
«Будет сложно. Думаю, и там не продам». — «Конечно, продашь! Осталось четыре дома и три пылесоса. Ты должен быть уверен, что получишь от силы один отказ. Неудачи не отдаляют от цели, а приближают к ней».
После этого Ульф забил вдвое больше мячей, чем в предыдущем сезоне, и стал лучшим бомбардиром Бундеслиги, а «Байер» весной 1997-го разгромил «Баварию» (5:2) и стал вторым.
Развелся и был выслан в США
Следующей весной Даум достиг четвертьфинала Лиги чемпионов, и стресс от игр с «Реалом» Хайнкеса сопровождался разборками с женой. Мадридцам он в итоге проиграл, а от Урсулы съехал в кельнский «Бонотель».
С Анжеликой виделся лишь на выходных (она по-прежнему жила в Испании), а в остальное время томился одиночеством — многие друзья отвернулись от него из-за расставания с женой. Он допоздна сидел в офисе «Байера», потом — в баре отеля, а позже зачастил в номер-люкс, где проходили закрытые вечеринки для богачей.
Команде это только вредило. После осенних неудач 1998-го Даум публично критиковал игроков (в том числе бразильцев Эмерсона и Зе Роберто), а те жаловались на него Кальмунду.
Встречи с детьми радовали и ранили. Они ходили в ботанический сад и зоопарк, катались на картах и играли в боулинг, но перед расставанием Марсель с Жанин всякий раз спрашивали, когда он вернется домой, и окутывали его сомнениями — стоило ли бросать семью?
Вечеринки в номере-люкс отвлекали и расслабляли. Радуясь тому, что опередил «Баварию» в борьбе за Михаэля Баллака, он позволил себе то, что раньше запрещал. «Я положил руки на раковину и подумал: черт, я действительно это сделал? Ощущались головокружение и эйфория, но сильнее всего я чувствовал вину», — признался Кристоф в автобиографии.
С Баллаком он приблизился к титулу: оставалось обыграть «Унтерхахинг» в последнем туре. Глава Леверкузена собрал рабочую группу по празднованию чемпионства, но Баллак забил в свои ворота, «Байер» проиграл, и Даум убежал от репортеров в раздевалку, где обнял тринадцатилетнего сына. «Папа, это так несправедливо», — сказал Марсель.
Дальше: иск от риэлтора, требовавшего проценты за покупку гостиницы, отсроченное назначение в сборную, контракт на миллион долларов с энергетической компанией, слухи о наркотических оргиях в «Бонотеле» и вдруг — слова Кальмунда: «Анализ волос показал, что ты нюхал кокс каждый день. Тебе нужно срочно убираться из Германии».
Даум сказал, что полгода назад оставил «Бонотель», поселился с Анжеликой в Кельн-Ханвальде и с тех пор не употреблял, но Кальмунд стоял на своем: «Руди Феллер присмотрит за командой. Вот билет — в 10:05 ты улетаешь из Франкфурта в Майами. Мои друзья встретят тебя».
По пути в аэропорт Кристоф созвонился с Анжеликой и узнал о ее беременности. Утешало только одно — впереди долгий перелет первым классом. Никто не будет трогать, получится хоть как-то собраться.
Устроившись в самолете, он услышал: «А вы не Кристоф Даум? Разве вы не играете сегодня с «Боруссией»?
Признался в суде и снова стал тренировать
В американском доме, куда отвез друг Кальмунда Геррит Нихаус, он в одиночестве отметил 47-й день рождения и получил экстренное сообщение: «Репортеры нашли тебя. Нужно быстро переезжать». Он покинул жилой комплекс на полу машины девушки Геррита.
Приютившись в Орландо, Даум при двух свидетелях повторно сдал волосы на анализ и отправил их в Кельн. Слова Кристофа подтвердились (полгода — никакого кокаина), но профессор Кеферштейн из института судебной медицины засомневался в происхождении волос, а полиция устроила обыск в немецком доме Даума, перепугав Анжелику. Его заподозрили в связях с наркодилерами и подстрекательстве к проституции.
Отдохнув с Анжеликой в Неаполе, он вернулся в Кельн зимой 2001-го для пресс-конференции в отеле Hyatt. И заявил двумстам журналистам: «Признаю: я принимал кокаин. Однако это в прошлом и первый анализ волос не имеет ничего общего с реальностью».
Но он слишком давно и слишком многих в Германии раздражал — дерзостью, откровенностью и успехами.
И ему не поверили.
Вместо сборной и «Байера» он получил судебный процесс, основанный на показаниях неизвестного свидетеля. Тот утверждал, что Даум 63 раза принимал от трех до пяти грамм кокаина.
В это время босс канала RTL Ханс Мар внезапно предложил ему стать комментатором: «Что плохого ты сделал? Я ценю тебя как эксперта». Даум начал с матча «Галатасарай» — «Милан» и, прилетев в Стамбул, получил предложение возглавить «Бешикташ» вместо Невио Скалы.
Кристоф колебался, но Анжелика уговорила: «Это вернет тебя к нормальной жизни».
Он снова начал тренировать, летом 2001-го третий раз стал отцом, но задержки зарплаты в «Бешикташе» и суд в Кобленце мешали сосредоточиться на работе. Его обвиняли в покупке, хранении и продаже наркотиков, а главный свидетель так и не появлялся.
Лишь в середине 2002-го его оправдали по большинству пунктов. Без него «Байер» достиг финала Лиги чемпионов, а сборная — чемпионата мира. Разгоняя тоску, Кристоф улетел в Бразилию, где с помощью агента Жуана Фигера просматривал молодых талантов.
А потом позвонил другой агент — Тони Пройсс. «Есть сумасшедшее предложение. Ты будешь самым высокооплачиваемым тренером мира!» — «Что-что?» — «Тебя хочет «Шахтер» Донецк». Даум плохо расслышал и переспросил: «Как ты сказал? «Трактор» Донецк?»
Встретился с Ахметовым и устроился к человеку, путавшему его имя
Даум обратился за советом к Фигеру. Тот сообщил: «Президент «Шахтера» — Ринат Ахметов. Он чрезвычайно богат. Один из самых влиятельных людей Украины. На твоем месте я бы встретился с ним».
Ахметов прислал за Даумом частный самолет. В Донецке Кристофа и Анжелику ждали два черных лимузина. «Когда водитель открыл багажник одного из них, я охренел, — сообщил Даум в книге «Всегда на пределе», — там лежало два автомата Калашникова. Он небрежно отодвинул их, освобождая место для нашего багажа, будто это не оружие, а французские булки».
Добравшись до отеля, Кристоф с Анжеликой заперлись в номере, но вскоре постучался Петер Светиц, спортивный директор венской «Аустрии», игравшей в тот же день в Донецке. «Сколько тебе предлагает «Шахтер»?» — спросил Светиц. Даум назвал астрономическую сумму и услышал: «Нам столько не по силам. Но дадим что-то близкое».
Вечером Даум посмотрел игру против «Аустрии» с Сергеем Бубкой и представителями «Шахтера». Ахметов же находился в ложе, защищенной пуленепробиваемым стеклом. Узнав, что предшественника Ахметова Ахатя Брагина взорвали во время матча, Даум окончательно понял, что не готов работать в Донецке.
Он отказался подписывать контракт, чем сильно обидел Ахметова, предлагавшего вдобавок к суперзарплате любой дом и помощь с бытовыми вопросами. Обратно Кристофа с Анжеликой отправили на грузовом самолете с алюминиевыми сиденьями, который к тому же приземлился в Бремене, а не Кельне.
Вскоре — знакомство с владельцем «Аустрии» Франком Стронахом. «Привет, Кристиан», — сказал он Кристофу при встрече. Неплохо для начала. Даум решил, что Франк просто ошибся, и уточнил: как быть с тем, что у «Аустрии» есть главный тренер — Шоко Шахнер?
«Кристиан, не волнуйся, — сказал Стронах. — Одно мое слово, и завтра же его здесь не будет. И он не найдет мой дом даже с GPS».
Спортивный директор Светиц успокоил Даума: «Какая разница — Кристоф или Кристиан. Главное, чтоб ты стал нашим тренером».
Даум принял «Аустрию» на первом месте и спокойно привел к чемпионству. Но быстро устал от издевок насчет наркотического прошлого и переметнулся в «Фенербахче».
Сквозь депрессию Энке, обиды Ван Хойдонка, замкнутость Анелька и загулы Роберто Карлоса Даум протащил стамбульский клуб к двум чемпионским титулам, а третий упустил в последнем туре, что газета Sabah назвала позором века.
10 лет назад у Даума обнаружили рак
Из новой поездки по Южной Америке Даум привез острый тонзиллит, требовавший срочной операции, и прямо в больнице дал пресс-конференцию по случаю возвращения в «Кельн», который тогда страдал во второй Бундеслиге.
Через год Кристоф и Анжелика сыграли свадьбу на кельнском стадионе. Прибежали друг к другу от ворот, поцеловались в центре поля и сразу ушли на банкет в вип-зоне — газон нужно было скорее освободить для тренировки сборной.
Ее форварда Патрика Хельмеса Даум уговорил еще на год задержаться в «Кельне», включив по громкой связи Йоахима Лева и услышав, что того не смущает выступление игрока во второй Бундеслиге.
С помощью Хельмеса «Кельн» опередил в борьбе за повышение «Майнц» Клоппа, а уже без Патрика Даум обыграл в Бундеслиге «Баварию». Но поссорился с руководством из-за трансферов и в 2009-м вернулся в «Фенербахче».
Там он быстро поругался со спортивным директором Айкутом Коджаманом, работал нервно и обошелся без титулов. Подхватив весной 2011-го «Айнтрахт», Даум не спас клуб от вылета и понял: в Бундеслигу его больше не позовут.
Грустил недолго — свалились новые проблемы. Привел в больницу сына Жан-Поля, укушенного клещом, а заодно сам показался доктору. Тот обнаружил у Кристофа рак кожи.
Улетая из Турции, получил приглашение в «Спартак»
Следующие четыре недели казались бесконечным кошмаром. Даума мучило ощущение, что он носит внутри бомбу замедленного действия.
Зато уже через несколько месяцев после операции он возглавил «Брюгге», где встряхнул игроков кикбоксингом и обуздал проблемных звезд (Максима Лестьена и Набиля Дирара), сделав их лидерами команды.
Правда, Дирара против воли тренера продали «Монако». Вскоре Даум увидел в раздевалке нового африканца. «Добрый день. Я Мушага Бакенга из «Русенборга». Меня вчера подписали». Чтобы познакомиться поближе, Даум выпустил новичка в ближайшей игре — с «Беерсхотом»: «Давай, парень, покажи, на что способен».
«Уже через несколько минут он забил и понесся в мою сторону, — вспоминал Даум в автобиографии. — А потом произошло что-то странное: он миновал меня и убежал в раздевалку. Я недоуменно огляделся, но никто не понимал, что происходит. Мы продолжили игру в меньшинстве и через две минуты пришлось готовить замену.
А потом кто-то похлопал меня по плечу. Это был Мушага. Он улыбнулся и сказал: «Тренер, у меня был понос. Но я снова готов выйти».
Даум проиграл битву за чемпионство «Андерлехту» и после годичного отдыха взялся за «Бурсаспор», где сразу повздорил с фанатской группировкой Teksas Grubu. Фанаты требовали платить им каждый месяц за поддержку, но Кристоф отказался и на ближайшем матче услышал с трибун: «Даум, в отставку!»
Через несколько дней фанаты ворвались на базу «Бурсаспора» с бейсбольными битами. Кристоф вывел клуб в полуфинал Кубка Турции, но не мог больше это терпеть и в марте 2014-го вернулся в Германию.
«Когда я был в аэропорту, позвонил менеджер московского «Спартака»: «Мы очень хотим, чтобы вы были нашим тренером. Можете прилететь в Москву как можно скорее?» Я ответил, что это невозможно и пригласил представителя «Спартака» в Кельн. Но он настаивал на встрече в Москве, считая, что преимущества клуба очевиднее на месте.
Я не хотел сразу бросаться в новое приключение, нуждался в перерыве. Снова пригласил менеджера в Кельн, и вскоре наш разговор закончился. Больше я о «Спартаке» не слышал», — написал Даум в автобиографии (вместо него вскоре после увольнения Карпина назначили Мурата Якина).
Sports.ru спросил тогдашнего спортивного директора «Спартака» Дмитрия Попова: «Действительно интересовались Даумом?» – «Конкретики, по-моему, не было. Там же был кокаиновый скандал, если не ошибаюсь». – «Но «Спартак» рассматривал его кандидатуру?» – «Он был на рынке. Это точно, как и то, что в наш окончательный список он не попал».
Провалился с Румынией и помирился с Хенессом
Следующего предложения Кристоф ждал больше двух лет, а потом в 10 матчах со сборной Румынии добился лишь трех побед. Звали еще в сборную Мальдив, но Кристоф не заинтересовался — теперь он тренирует только команду врачей-диабетологов.
Самый важный звонок последних лет не касался устройства на работу. В начале 2015-го он увидел на экране телефона: «Михаэль Решке». С техническим директором «Баварии» они рубились в 80-е, когда тренировали молодежки «Кельна» и «Байера», и с тех пор приятельствовали. «Миха, чем я заслужил звонок такой важной персоны?» — спросил Даум вместо приветствия и вскоре понял, что с телефона Решке звонит другой человек, еще более важный.
«Привет, Кристоф, это Ули Хенесс».
От удивления Даум чуть не выронил трубку. И огляделся — не снимают ли скрытой камерой.
Хенесс больше 20 лет обменивался с Даумом публичными атаками и даже в 2011-м, когда Кристоф всплыл в «Айнтрахте», едко шутил насчет кокаина. А в 2014-м сел на два года за неуплату налогов.
«Кристоф, ты вряд ли ждал моего звонка, — сказал Ули, — но мне важно поблагодарить тебя». — «За что?» — «Я прочел все, что обо мне говорили в последнее время. Ты мог оттоптаться на мне, пнуть меня посильнее, но ты не сделал этого. Я действительно ценю это». — «Просто я знаю, Ули, через что тебе пришлось пройти».
Они говорили больше получаса, и Кристоф поймал себя на мысли — раз ему нечего больше делить с Ули Хенессом, то игра окончена.
Телеграм-канал Дениса Романцова
Фото: Gettyimages.ru/Martin Rose/Bongarts, Ben Radford/Allsport, Christof Koepsel/Bongarts, Joshua Sammer, Alexander Hassenstein/Bongarts, Joern Pollex/Bongarts, Sascha Steinbach; globallookpress.com/imago sportfotodienst, imago-images.de, Pressefoto Rudel/Herbert Rudel; East News/A.A./SIPA
а есть какой-то повод или просто вспомнили о нем?
P.S. Какие имена в материале : Тони Шумахер, Клаус Аллофс, Юрген Колер, Томас Хёсслер, Пьер Литтбарски, Гвидо Бухвульд ... ностальгия.