В отличие от их предыдущих сборных-победителей чемпионата мира, в которых, как правило, доминировал один человек, класс Германии 2014 года был эгалитарной, гармоничной группой. Выбрать одного конкретного героя оказалось непросто.

После финала было, вероятно, шесть кандидатов. Авторы заголовков называли имя Марио Гетце, который забил победный гол, в то время как наиболее заметными фигурами на фотографиях был капитан Филипп Лам, который поднял трофей. Истинным лидером в финале был Бастиан Швайнштайгер, который в значительной степени свел на нет влияние Лионеля Месси между линиям. В целом, Тони Кроос был самым последовательным игроком сборной Германии в Бразилии, в то время как нападающий Томас Мюллер был лучшим бомбардиром команды с пятью голами. Тем временем вратарь Мануэль Нойер был признан третьим в голосовании за Золотой мяч, уступив многолетнему дуэту соревнующихся между собой Месси и Криштиану Роналду.

Было две примечательные вещи, связывающие эти шесть немецких звезд, одна из которых была очевидна: Гетце, Лам, Швайнштайгер, Кроос, Мюллер и Нойер — все они играли за мюнхенскую «Баварию». Но было и нечто более стилистически значимое. Успех Германии на чемпионате мира 2014 года стал триумфом для переосмысления страны как футбольной силы; они избавились от своей репутации скучных и механических, играя в изобретательный, экспансивный футбол, и эти шесть человек были мастерами переосмысления.

Это был второй чемпионат мира подряд, на котором Пеп Гвардиола оказал ключевое влияние на команду-победительницу. Еще в 2010 году шестеро из стартового состава сборной Испании в финале играли за «Барселону» Гвардиолы в предыдущем сезоне. В 2014 году шестеро из стартового состава сборной Германии в финале играли за «Баварию» Гвардиолы в предыдущем сезоне. Под его руководством многие основные игроки «Баварии» изменили свою карьеру. Немецкий босс Йоги Лев был проницательным тактиком, который формулировал умные решения стратегических проблем, но ограниченное время на тренировочной площадке со своей сборной означало, что он не мог трансформировать игроков в манере клубного тренера, такого как Гвардиола. Поскольку его «Бавария» на легком галопе выиграла три титула Бундеслиги, Гвардиола мог проводить амбициозные тактические эксперименты, которые впоследствии предоставили национальной сборной больше возможностей, зачастую потому, что ключевые игроки внезапно оказались на совершенно иных позициях. Не все позиционное перераспределение национальной сборной было связано с мастерством Гвардиолы, но его влияние было неоспоримым.

Германия победила Аргентину в финале, несмотря на то, что страдала от череды проблем из-за травм в полузащите, начиная с того, что только незадолго до начала матча было объявлено, что не сможет сыграть Сами Хедира. Его заменил Кристоф Крамер, юноша, чей дебют в сборной Германии состоялся в товарищеском матче перед турниром, и теперь он выходил в старте на своем первом международном турнире. Крамер не продержался и до перерыва, получив серьезную травму головы в столкновении с аргентинским центральным защитником Эсекиэлем Гараем через 15 минут после начала матча. Ему разрешили продолжить, несмотря на серьезность столкновения, и масштабы проблем были раскрыты только тогда, когда еще через 15 минут он крикнул судье Николе Риццоли: «Судья, это финал?» Риццоли проинформировал Швайнштайгера, и после консультаций со скамейкой запасных сборной Германии Крамер был заменен.

Его заменой был крайний нападающий Андре Шюррле, поэтому Германии пришлось перестроиться. Месут Озил занял место в центре наряду со Швайнштайгером и Тони Кроосом, что означало, что Германия была лишена физической силы и энергии, обеспечиваемых Хедирой и Крамером — или, безусловно, близнецами Бендерами, Ларсом и Свеном — оба пропускали турнир из-за травм. Тем временем обычно превосходному Кроосу выдалась трудная игра, и ему повезло, что после его катастрофического паса назад на Нойера, Гонсало Игуаин промахнулся мимо створа ворот без какого-либо давления. Когда вокруг него все разваливалось, пришло время Швайнштайгеру стать активным, физическим лидером.

Полузащитник «Баварии», первый из шести немецких героев, был выдающимся. Он руководил игрой, совершив больше точных передач, чем любой другой игрок, и сделал два решающих вмешательства, остановив Месси, сначала предвосхитив его смещение в центр, а затем остановив его пас в сторону Эсекиэля Лавесси. Он доминировал в зоне перед обороной, несмотря на то, что уже в первые полчаса ему была показана необязательная желтая карточка, и его влияние заставляло Месси искать мяч шире или глубже. Швайнштайгер закончил финал в крови после воздушного столкновения с Серхио Агуэро, но это только усилило его героизм. Трудно было бы представить себе такое выступление на его первом чемпионате мира, на родной земле в 2006 году.

Раньше о Швайнштайгере думали совсем иначе. В первые годы своей профессиональной деятельности он был разочаровывающим талантом, мало интересовался усердными тренировками или серьезному отношению к футболу; отчеты о его одежде, стрижках и выборе автомобиля затмевали его игру. Он был противоречивым вингером, обычно выступал справа за «Баварию», часто слева за сборную Германии, который порой мог обеспечить хорошую подачу в штрафную, но мало доминировал в матчах и, казалось, вряд ли реализовывал свой потенциал.

Все полностью изменилось после назначения Луи ван Гала в «Баварию» в 2009/10 году. Ван Гал хотел, чтобы у него были хорошие вингеры, но верил в способности Швайнштайгера, поэтому перевел его на позицию центрального полузащитника в пару к жесткому Марку ван Боммелу. Игра Швайнштайгера преобразилась; он впечатляюще читал игру, разумно позиционировал себя и диктовал ход матча. «Самое большое изменение для меня — это то, что мне наконец-то разрешили играть на моей лучшей позиции, — объяснил он тогда. — Раньше мне всегда было трудно, когда тренеры считали, что другие игроки — такие как Йенс Йеремис, Нико Ковач, Оуэн Харгривз и Михаэль Баллак — лучшие претенденты на эту позицию. Так что я благодарен Ван Галу». Отсутствие Михаэля Баллака на чемпионате мира 2010 года из-за травмы означало, что Швайнштайгер стал ключевым центральным полузащитником Германии, создав прекрасное партнерство с Хедирой. Лев назвал Швайнштайгера «эмоциональным лидером» команды.

Его смена позиции совпала с изменением отношения; с большей ответственностью на поле пришло больше ответственности и от него. Некоторые, только полушутя, приписывали это канцлеру Германии Ангеле Меркель, которая сидела рядом с дисквалифицированным Швайнштайгером на трибунах на Евро-2008. «Она сказала мне, что я не должен снова делать те же глупости, — сказал он, имея в виду свою красную карточку в матче против Хорватии. — Когда фрау канцлер говорит, что ты должен что-то сделать, ты должен это сделать». Немецкая газета «Ди Цайт» опубликовала серию карикатур, изображающих, как двое обмениваются задумчивыми любовными письмами, и дуэт разделил теплые объятия после успеха в финале чемпионата мира.

Однако именно Лев изначально поставил Швайнштайгера в середину. Еще в 2007 году Лев шокировал болельщиков, выставив его в центр поля в отборочном матче Евро-2008 против сборной Уэльса. В несколько посредственном квартете, в котором также участвовали Марсель Янсен, Томас Хитцльспергер и Роберто Хильберт, он был лучшим игроком матча, руководя игрой из центра поля. Швайнштайгеру потребовалось несколько лет, чтобы повторить этот переход на клубном уровне, но именно решение Лева в 2007 году ознаменовало начало его взросления в одного из лучших центральных полузащитников мира. Передислокация позиций изменила все, и хотя это произошло за несколько лет до эпохи доминирования Германии, она означала, что их «эмоциональный лидер» стал образцом для подражания для своих товарищей по команде как человек, который заново открыл себя.

Но некоторые из товарищей по команде Швайнштайгера не просто переосмысливали себя — они переосмысливали целиком свою позицию. На пути к успеху на чемпионате мира самая нервная игра сборной Германии, как ни странно, произошла во втором раунде против Алжира, который мог похвастаться хорошей организацией обороны, интегрированным прессингом и скоростью атаки. Против Германии они действовали превосходно, используя разумную и почти решительную контратакующую стратегию.

Алжир численно закрывал немецких полузащитников, после чего бомбардировал длинными передачами на одинокого нападающего Ислама Слимани, который постоянно обыгрывал на скорости центральных защитников Шкодрана Мустафи и Пера Мертесакера. Однако чего Алжир не ожидал, так это того, что вратарь Мануэль Нойер выдаст один из самых запоминающихся вратарских матчей в истории чемпионатов мира, несмотря на то, что не так чтобы совершал какие-то сейвы. Все ключевые вклады Нойера были сделаны во время его чистки за защитниками; в общей сложности у него было 20 касаний за пределами штрафной площади. Он был вторым героем чемпионата мира в сборной Германии.

Предыдущие примеры такой экстравагантной игры с мячом от вратарей на чемпионатах мира казались показными; на ум приходит неловкая ошибка колумбийца Рене Игиты в матче против Камеруна на чемпионате мира 1990 года. Но в то время как Нойер часто был опасно близок к тому, чтобы быть переигранным и оставить свои ворота незащищенными, в конечном счете его принятие решений было безупречным. Впоследствии ему рассказали о выражении «sweeper-keeper» (вратарь-последний защитник), и он рассмеялся, потому что никогда раньше не сталкивался с англоязычным, удобно рифмующимся термином, но теперь он был образцом для этой роли.

Немецкие вратари редко проявляли новаторство. Зепп Майер, выдающийся вратарь «Баварии» 1960-х и 1970-х годов, начинал как нападающий и чувствовал себя комфортно при владении мячом, но самым запоминающимся примером того, как вратарь сборной Германии оказался на краю штрафной, был печально известное единоборство между Харальдом Шумахером и французом Патриком Баттистоном на чемпионате мира 1982 года. В остальном немецкие вратари отражали общий футбольный стиль своей страны: солидный, функциональный и олдскульный.

Поворотный момент наступил в преддверии чемпионата мира 2006 года, когда у тренера Юргена Клинсманна был выбор между Оливером Каном из «Баварии» и Йенсом Леманном из «Арсенала», обоим было по 36 лет. Кан в течение десяти лет был постоянным игроком «Баварии», выиграл Золотой мяч как Лучший игрок чемпионата мира за четыре года до этого (хотя он был виновен в том, что в финале Роналдо открыл счет) и сыграл за сборную 84 матча. У Леманна было всего 29 матчей за сборную, он выступал в различных европейских клубах и считался склонным к ошибкам. Это было ожесточенное соперничество. Легендарный Майер, тренер вратарей Германии, выступил в поддержку Кана. Это разозлило Клинсманна, который заменил Майера Андреасом Кепке, вратарем сборной Германии в их триумфе на Евро-96. Это говорит о многом; Кепке, Клинсманн и Лев остановились на Леманне, а не на Кане, и Кепке объяснил, что это было в первую очередь тактическое решение. «Оба вратаря обладают выдающимися способностями, но мы убеждены, что Леманн лучше вписывается в нашу игровую философию», — сказал он. Леманн лучше в подчищении, в то время как Кан оставался на своей линии.

«Кан однажды сказал, что для того, чтобы сосредоточиться, он начал смотреть во время игры только на мяч, — вспоминал Леманн. — Именно тогда я понял, почему Кан не видел и быстрее не справлялся с таким количеством ситуаций. Любой, кто просто смотрит на мяч, знает, где он находится, а не куда он летит». Германия менялась от пассивной к проактивной, и поэтому Леманн подходил им лучше. Он был в числе звезд чемпионата мира 2006 года в Германии после своего решающего отбитого пенальти в серии от аргентинца Эстебана Камбьяссо в памятном четвертьфинале. Кан быстро закончил карьеру в сборной, что означало, что Леманн сохранил свое место для выхода Германии в финал Евро-2008. Затем, начиная с чемпионата мира 2010 года, номером 1 в Германии был Нойер.

Это был плавный переход, потому что Леманн был первым номером в «Шальке», когда Нойер играл за молодежные команды клуба. «Я всегда уважал Йенса, — заявил Нойер. — Он играл за "Шальке", и я всегда был впечатлен его манерой игры и его харизмой. Он атакующий вратарь. Я обычно приходил на домашние матчи пораньше, чтобы посмотреть, как Йенс разминается — он был довольно изобретателен и выполнял упражнения, которых я раньше не видел». Позже он сказал, что Леманн был «немного революционером в области вратарей» и имел «самый современный вратарский стиль в Европе». Другим его примером для подражания был, конечно же, Эдвин ван дер Сар, первый настоящий вратарь-гоняла современной эпохи.

Нойер провел пять лет в качестве первого номера «Шальке», отлично игравший на их пути в полуфинал Лиги чемпионов в 2011 году, после чего переехал в «Баварию». Это пропасть, которую пересекают немногие игроки, и около 6 тысяч болельщиков «Баварии» протестовали против его подписания на «Альянц Арене», держа в руках таблички «Koan Neuer» («Нет Нойеру»). Но он быстро завоевал уважение болельщиков своими отличными выступлениями — в воротах и, все чаще, вне ворот.

Хотя Нойер всегда считался агрессивным вратарем, именно приход Гвардиолы в сезоне 2013/14 позволил ему стать еще более активным. Оборонительная линия «Баварии» играла еще выше, в среднем на расстоянии 43,5 метров от их ворот, а не 36 метров, как в предыдущем сезоне, что само по себе было очень агрессивной линией. Когда «Бавария» строила свои пасовые комбинации на половине соперника, Нойер всегда корректировал свою позицию по отношению к мячу и линии обороны, двигаясь вперед и назад в унисон со своей защитой. Иногда его стартовая позиция находилась в 13 метрах от своей штрафной, и его уверенность при владении мячом создавала воистину замечательные моменты.

В одном матче против берлинской «Герты» Нойер бросился вперед, перекинув мяч головой над нападающим, после чего позволил мячу отскочить и спокойно кивнул им на Жерома Боатенга. В другом матче против того же соперника Нойер оказался в состоянии сделать быстрый вброс из-за боковой после того, как мяч, после длинного паса от игрока «Герты» выскочил из игры. Он регулярно демонстрировал финты Кройффа под давлением соперников и незабываемо продемонстрировал экстраординарный прием в 2014 году против франкфуртского «Айнтрахта», когда левый защитник Хуан Бернат отдал ему пас назад на высоте середины туловища, что побудило Нойера развернуться и инстинктивно пяткой с лета отдать пас на Хаби Алонсо. Нойер не был обычным вратарем. Лев сказал, что он мог бы легко играть в полузащите; Мирослав Клозе сказал, что он мог бы играть впереди во втором дивизионе, хотя сам Нойер считал, что четвертый эшелон был для него более реалистичным.

Нойер не был застрахован от ошибок, и порой его стиль выглядел опасным. В поражении «Баварии» от мадридского «Реала» со счетом 0:4 в 2014 году он дважды ошибся при подчищении, позволив Гарету Бэйлу и Криштиану Роналду нанести легкие удары по пустым воротам с 40 метров — попытка Бэйла прошла, а Роналду пробил чуть мимо. Еще один аналогичный инцидент против «Вольфсбурга» привел к тому, что Жозуа Гилавоги попал в штангу с середины поля, в то время как Нойер застрял на половине поля соперника. Но обычно ему это сходило с рук.

Та игра на чемпионате мира 2014 года против Алжира остается самой известной для Нойера, и было четыре особенно решающих момента. На начальных этапах Алжир отправил на Слимани длинный заброс в левый коридор. Нойер со стартовой позиции за пределами своей штрафной выбежал ему навстречу, но первым касанием Слимани пропустил мяч мимо вратаря сборной Германии. Когда нападающий пробил под острым углом, Нойер успел вернуться назад, чтобы совершить скользящий блок ногами, все еще находясь далеко за пределами своей зоны.

Это задало тон. Позже, когда Мертесакер отчаянно подкатился под Слимани, и мяч стал ничейным, Нойер снова выбежал из своей штрафной прямо на мчащихся к мячу полузащитника сборной Алжира Софиана Фегули и Боатенга, и кинулся в скользящий подкат, вынеся мяч в касание. Позже диагональный пас на Слимани привел к еще одному рывку Нойера вперед и эффектному ныряющему удару головой, и он совершил аналогичный вынос за две минуты до конца основного времени, в очередной раз не давая добраться до мяча несущемуся на него Фегули.

Концепция вратаря, выходящего за пределы своей штрафной, вряд ли была новой, но никогда не интерпретировала его роль особенно либерально. Ранний скользящий блок на Слимани, в частности, показал, что Нойер бежал обратно к своим воротам, и поэтому был классическим актом последней защиты, а не обычным вкладом выбежавшего вперед агрессивного вратаря. «В течение многих лет мой вратарский стиль — это тот, который я использую сегодня, — объяснил он после триумфа сборной Германии. — Просто глобальное внимание, которое приходит с чемпионатом мира, придало ему совершенно иную платформу. Наш матч с Алжиром врезается в память, потому что мне столько раз приходилось выходить из своей зоны, чтобы действовать как полевой игрок». Нойер также указал, что его позиция была подходящей, потому что центральные защитники Германии, Мертесакер и Мустафи, не были особенно быстрыми, и что мокрое поле работало в его пользу, поскольку длинные передачи буквально скользили к нему.

«Если команда пытается играть высоко, и защитники движутся еще выше, это означает, что вы должны перейти на половину соперника, и очевидно, что вратарь тоже должен двигаться вверх, — сказал Лев. — Если игрок может сделать 55-метровый пас на контратаку, то вам нужен вратарь, который может двигаться выше. Нойер обладает теми же техническими навыками, что и остальные. У него есть чувство поля и чувство расстояния».

В то время как немецкий футбол не имел особенно грандиозной истории вратарей-последних защитников, это, возможно, было более значительным событием в Германии, чем где-либо еще. В конце концов, это была страна, ранее зацикленная на последнем защитнике-плеймейкере, которые теперь исчезли, поскольку команды выставляли защитников в линию и офсайдную ловушку. Кепке, тренера вратарей Германии, спросили, видел ли он кого-нибудь, кто лучше подчищал в обороне. «Возможно, только Беккенбауэр», — ответил он. Одна немецкая газета после игры с Алжиром опубликовала первую полосу, на которой лица Нойера и Беккенбауэра слились воедино. Таким образом, агрессивное позиционирование Нойера следует рассматривать как переосмысление позиции последнего защитника, так и переосмысление позиции вратаря.

Сам Беккенбауэр был настроен менее восторженно. «Я бы не сказал, что он подчищает лучше меня, — ворчливо ответил он. — Да, Нойер спасал нас в некоторых ситуациях, как это сделал бы полевой игрок. Но он отбросил осторожность. Дважды ему повезло, что он точно встретился с мячом в нужное время. Если бы он вышел слишком поздно, его могли бы удалить. Я бы предпочел, чтобы против Франции он оставался в воротах». Это было напоминанием о старом, консервативном подходе, который Германия оставила позади. Позже многие почувствовали, что Нойеру повезло, что его не наказали за столкновение с Гонсало Игуаином в финале, когда он метнулся в угол штрафной и выбил мяч кулаком.

Подчищение Нойера стало настолько фундаментальной частью подхода его команды, что повлияло на выбор схемы на матч его тренером на клубном уровне. Как правило, против опасных нападающих Гвардиола чувствовал себя наиболее комфортно, используя дополнительного защитника: тройку защитников против опасного атакующего дуэта, четверку защитников против тройки нападающих. Из-за Нойера это изменилось. Во втором сезоне Гвардиола отправился в играть против своего бывшего клуба «Барселоны» в полуфинале Лиги чемпионов и начал с невероятно смелой формации. Против самой грозной атакующей тройки Европы — Лео Месси, Луиса Суареса и Неймара — Гвардиола выставил тройку защитников Боатенга, Рафинью и Медхи Бенатия.

В предыдущие годы Гвардиола, несомненно, использовал бы в этой ситуации четверку защитников. Но теперь он счел Нойера достаточной подушкой безопасности, позволяющей «Баварии» на первых этапах прессинговать семь против семи выше по полю. «Барса» разыгрывала необычное количество длинных забросов, и Нойеру дважды пришлось подчищать за пределами своей штрафной. Гвардиола недолго поддерживал эту необычную систему, переключившись на защиту из четырех человек через 15 минут, когда Бернат вернулся на позицию левого защитника, и «Бавария» в итоге проиграла со счетом 0:3 после трех голов под конец матча, включая памятный гол Месси, когда он закидушкой перекинул Нойера. Однако стартовый подход продемонстрировал, как Гвардиола считал Нойера одиннадцатым полевым игроком и соответственно сокращал выставленное им в поле количество защитников.

В дальнейшем Гвардиола продолжал использовать нетрадиционных центральных защитников. В «Барселоне» он превратил полузащитника Хавьера Маскерано в защитника и порой использовал Яя Туре и Серджи Бускетса сзади, объясняя, что, поскольку его команда доминировала во владении мячом, а его защита играла близко к средней линии, роль центрального защитника для его команды была сопоставима с ролью полузащитника в других командах. В «Баварии» он сделал нечто подобное с Хави Мартинесом, но также превратил энергичного универсала Джошуа Киммиха в защитника, в то время как крайние защитники Бернат, Лам, Рафинья и Давид Алаба стали способны играть в центре.

Эти крайние защитники также пережили еще одну значительную революцию. Возглавив «Баварию», Гвардиола обнаружил, что у него лучшая в мире пара крайних защитников — Лам справа и Алаба слева. Оба способны выполнять обычные функции крайнего оборонительного игрока, защищая фланговую зону поля и энергично совершать забеги, позволяя Арьену Роббену и Франку Рибери смещаться в центр. Но оба также были необычайно талантливы при владении мячом.

Бывший защитник «Ливерпуля» Джейми Каррагер однажды незабываемо заявил, что на самом деле никто не хочет в конечном итоге играть на позиции крайнего защитника; любой, кто находится на этой позиции, либо неудавшийся вингер, либо неудавшийся центральный защитник. Лам и Алаба, однако, были немного другими. Они были неудавшимися — если это правильное слово — центральными полузащитниками. Лам регулярно играл в центре поля на протяжении всех лет своего становления в молодежной системе «Баварии», в то время как Алаба был превращен в левого защитника под конец своего развития под руководством Ван Гала. Когда Алаба на правах аренды перешел в «Хоффенхайм», он был выведен на поле в роли центрального полузащитника, и также регулярно играл там за сборную Австрии. Возможно, в любом другом клубе Бундеслиги Лам и Алаба стали бы центральными полузащитниками, но у «Баварии» было такое изобилие талантов на этой позиции, что их превратили в крайних защитников. Тем не менее, их необычный уровень тактического интеллекта создавал Гвардиоле новые возможности.

Структура схемы Гвардиолы зависит от сложных правил позиционной игры, которые предполагают, что он делит поле на сетку и на этапе владения мячом избегает слишком большого количества игроков, расположенных на одной линии друг с другом, будь то вертикально или поперечно. Это предотвращает предсказуемые поперечные передачи, обеспечивает интегрированное движение и означает, что его игроки остаются равномерно распределенными по полю, готовые прессинговать, если мяч потерян. Одно золотое правило заключается в том, что крайний защитник и вингер никогда не должны располагаться на одной вертикальной полосе. Обычно это означает, что, когда крайний защитник смещается во фланг, вингер сужает свою позицию. Гвардиола, однако, перевернул эту идею.

Как и в большинстве его тактических экспериментов в Германии, эта идея возникла из-за решимости Гвардиолы искать защиту от контратак. В современном футболе стало обычным делом наблюдать, как команды, основанные на владении мячом, растягивая игру выталкивают обоих крайних защитников вперед на последнюю линию обороны противника. Но это оказывалось катастрофическим, когда владение было проиграно; часто между центральным защитником и крайним защитником было 45 метров, что позволяло сопернику пространство для прорыва в коридоры. Крайние защитники оказывались вне игры, слишком высоко и слишком широко, без всякой надежды отступить, чтобы остановить контратаки. Поэтому, вместо того, чтобы выдвигать крайних защитников вперед для забеганий, Гвардиола решил смещать их в центр, чтобы они становились центральными полузащитниками на этапе владения мячом, сидя по обе стороны от опорника «Баварии». Поэтому, если бы владение мячом было потеряно, пять игроков обороны «Баварии» — четыре защитника и опорный полузащитник — оказались бы вместе в тесном блоке, уступая пространство снаружи, а не между ними.

Ни в одном другом клубе не было крайних защитников, способных играть таким образом. Лам и Алаба чувствовали себя комфортно, принимая мяч спиной к розыгрышу, что совсем не похоже на прием мяча на фланге с четким обзором поля. Примечательно, что у «Баварии» была привычка создавать игроков, которые могли бы грамотно выступать как в центре полузащиты, так и на левом фланге. В победе со счетом 1:0 над «Интером» в феврале 2011 года Ван Гал выпустил бразильца Луиса Густаво на позиции левого защитника и Даниэля Праньича в центре полузащиты, прежде чем поменять их местами по неопределенным тактическим причинам всего через пять минут матча. Ранее, в период с 2002 по 2009 год — с годичным перерывом, когда он перешел в «Сантос» — у «Баварии» был замечательный бразилец Зе Роберто, еще один игрок, одинаково комфортно играющий в качестве опорного полузащитника или левого защитника. После того, как он перешел в «Гамбург», Зе Роберто порой играл на левом фланге, смещаясь в центр, становясь центральным полузащитником, что в то время казалось странным, но несколько предвещало роль, которую «изобретет» его бывший клуб, роль, для которой на самом деле не было описания. «Half-back» (полукрайний защитник), вероятно, был лучшим термином — немцы использовали термин «полупространства» для зон между центром и флангами.

До того, как Гвардиола начал структурировать свою команду таким революционным образом, он уже выставлял Лама в качестве обычного полузащитника в начале своего первого сезона в Германии. Это вызвало некоторый переполох, так как Лам провел последнее десятилетие в качестве крайнего защитника; иногда справа, иногда слева, но никак не в центре. В предсезонке он был развернут на позиции «восьмерки», которому было поручено бегать вверх и вниз по полю, как он привык на более фланговой позиции, но в матче за Суперкубок против «Дортмунда» он перешел на более глубокую позицию «шестерки», что требовало большей позиционной дисциплины и ответственности за переключение хода игры. Это была огромная трансформация с динамичной фланговой позиции на более статичную центральную позицию, но Гвардиола сказал, что его новый капитан был «возможно, самым умным игроком, которого я когда-либо тренировал».

Лам обнаружил, что играет огромное разнообразие ролей. В первой встрече Гвардиолы с «Дортмундом» Юргена Клоппа, победе со счетом 3:0, он был выведен на поле в качестве опорного полузащитника, полузащитника «от штрафной до штрафной», а затем правого защитника в рамках одной и той же игры. Один комментатор в шутку сказал, что капитан «Баварии» был — глубокий вдох — «verteidigende Mittelfeldflügelstürmer», защитник-полузащитник-вингер-нападающий. Он был универсальным игроком, способным агрессивно забегать или диктовать игру из центра. «Футбол изменился, в наши дни вы вряд ли найдете игрока, который может играть лишь на одной позиции, — сказал Лам. — Современные футболисты очень приспосабливающиеся. Если вы припомните 10 или 15 лет назад, тогда было много сильных и высоких игроков, но сейчас это справедливо только для вратарей и центральных защитников, и, возможно, центрального нападающего. Все остальные на поле в основном полузащитники». Это, конечно, было одной из очевидных целей Гвардиолы в «Барселоне».

Роль Алабы была иной. Хотя он привык играть роль правильного полузащитника в своей национальной сборной, Алаба не был выставлен Гвардиолой в качестве обычного полузащитника во время той первой кампании и вместо этого остался на левом фланге защиты — по крайней мере, на бумаге. Постепенно, однако, стало ясно, что Алаба не так легко делает забегания, по сравнению с его выступлениями под руководством Юппа Хайнкеса, и вместо этого дрейфовал по полю, когда «Бавария» владела мячом. Затащив правого нападающего соперника в центр для его опеки, он открывал пространство для Франка Рибери, который опускался глубже и забирал мяч у правого защитника соперника.

По мере продолжения сезона Гвардиола все чаще использовал этот подход. Лам иногда выступал в смешанной роли, наполовину правого защитника и наполовину центрального полузащитника–хавбека. «Юпп был великолепен, и он заставил нас хорошо играть, но наши соперники изучили нас и то, как мы любили это делать, — сказал Лам. — Теперь мы играем немного иначе, и это хорошо. Для крайних защитников это имеет большое значение, потому что у нас есть разрешение вставлять себя в атакующую комбинацию там, где это кажется лучшим. Мы можем смещаться в центр, уходить во фланг, и нам почти постоянно разрешают атаковать».

Начиная с победы со счетом 4:0 над «Шальке» в сентябре 2013 года, было очевидно, что крайних защитников «Баварии» следует рассматривать как часть полузащиты, а не защитников. В тот раз Лам был опорным полузащитником с Алабой и Рафиньей по обе стороны от него, и схема была фактически 2-3-4-1. У Алабы и Рафиньи была лицензия на смещение в центр, когда это было необходимо, а при прочих случаях они совершали забегания

Но самая экстремальная версия системы появилась в четвертьфинальной победе Лиги чемпионов со счетом 3:1 над «Манчестер Юнайтед». Гвардиола был разочарован структурой своей команды в предыдущем раунде, когда они подверглись контратакам «Арсенала», и поэтому Алабе и Ламу было предоставлено меньше свободы. Они всегда движутся внутрь и наружу от внешних точек ромба, с Тони Кроосом у основания и Марио Гетце в передней его точке. Рибери и Роббен каждый покрывал по целому флангу, а Томас Мюллер и Марио Манджукич были впереди. Это была замечательная система, которую Гвардиола объявил своей команде как 2-3-3-2, раскрывая свой стартовый состав — на день раньше обычного, такова была психологическая подготовка, необходимая для усвоения, а затем и применения системы. Но построение имело смысл; «Бавария» предлагала качество паса в центре поля, несмотря на отсутствие как Тияго Алькантары, так и Бастиана Швайнштайгера, а у их рвущихся вперед вингеров было больше пространства.

По правде говоря, игра «Баварии» была немного вялой и работала лучше, когда Рафинья заменил Гетце, а Лам играл более постоянно в полузащите. Устрашающий удар Патриса Эвра дал «Манчестер Юнайтед» Дэвида Мойеса шокирующее преимущество, прежде чем голы Мюллера, Манджукича и Роббена закрепили победу «Баварии». Трудно было окончательно заявить, что какой-либо из голов возник из этой необычной системы, но «Бавария» пользовалась почти постоянным доминированием и в значительной степени предотвращала любые контратаки.

Однако, согласно отчету Марти Пенарнау, Гвардиола экстравагантно отпраздновал победу бутылкой шампанского именно потому, что применил столь необычную систему. Матч был не более доминирующим, чем ожидало большинство — и разница в победном счете не была крупной — в противостоянии между убежавшими в отрыв лидерами Бундеслиги и командой, которая финиширует седьмой в Премьер-лиге. Но Гвардиола был в восторге, потому что он разработал свою стратегию и помог создать почти совершенно новую позицию, не потеряв при этом никакого качества. «Мое понимание роли крайних защитников в Германии изменилось, — повторил он впоследствии. — Я больше не думаю о них как о забегающих вингбеках, а как о центральных полузащитниках, и это позволит мне развивать центральных полузащитников, которые сильно отличаются от игроков, которых я использовал там в прошлом».

Это был ответ на быстрые контратаки, которые доминировали в Бундеслиге, хотя тренер, выигравший Бундеслигу в прошлом сезоне, не был полностью убежден. «Немцам трудно понять эту идею, — размышлял Юпп Хайнкес, — потому что в этой системе два центральных защитника остаются изолированными, а крайние защитники находятся рядом с Кроосом. Это шаг, который немецкий футбол счел немного шокирующим». Гвардиола всегда был рад удивить других тренеров.

Что касается национальной сборной, Лев не стремился копировать хавбеков Гвардиолы, но он повторил свое использование Лама — третьего героя — в качестве надлежащего центрального полузащитника, назначив его на роль опорника в первых четырех матчах чемпионата мира 2014 года в Германии. По правде говоря, Лам играл не особенно впечатляюще, и он, и сборная Германии стали играть лучше после того, как он вернулся на более привычную позицию правого защитника. Но с учетом проблем с физической подготовкой различных центральных полузащитников, участвующих в турнире, универсальность Лама помогла Германии пережить потенциально катастрофический период. Это было бы невозможно без вмешательства Гвардиолы на клубном уровне.

Четвертым героем был Тони Кроос. Гвардиола значительно изменил его роль, потому что Кроос провел 2012/13, выдвигаясь вперед с позиции «десятки», поддерживая центрфорварда «Баварии». Гвардиола изменил наклон полузащиты и, следовательно, изменил позицию Крооса, превратив его в глубинного плеймейкера, роль, которую Гвардиола сам усовершенствовал в свои дни, будучи игроком. «На протяжении многих лет я постепенно опускался все дальше назад, и меня это устраивает», — сказал Кроос.

Немногие игроки были способны так мастерски играть в каждой роли в центре поля, и Кроос играл где-то посередине между этими двумя ролями за сборную Германии на том чемпионате мира. В центре поля, который регулярно кроился и менялся, он был единственным постоянным, самым последовательным игроком Германии на турнире, предлагая надежную передачу из глубины в сочетании со случайными драйвовыми забегами вперед. Своей игрой он заслужил себе переход в мадридский «Реал», где он великолепно играл как глубинный плеймейкер, а затем и на позиции «восьмерки».

Тем временем впереди сложилась интересная ситуация. В преддверии каждого международного перерыва Германия начала публиковать список своих команд нетрадиционным способом, разбитым на три раздела, а не на четыре: вратари, защитники и полузащитники/нападающие. Ранее принятое различие между последними двумя категориями исчезло. В конце концов, в составе сборной Германии порой был только один нападающий, Мирослав Клозе, и он боролся за место в стартовом составе с игроками, которых часто считали полузащитниками, Томасом Мюллером и Марио Гетце. Он напомнил заявление Висенте дель Боске о том, что Давид Сильва, Андрес Иньеста и Сеск Фабрегас были нападающими. Для двух наиболее доминирующих международных сборных Европы настоящие нападающие почти вымерли.

Мюллер, который был лучшим бомбардиром сборной Германии на чемпионате мира 2014 года и, следовательно, пятым героем, был самым увлекательным игроком. Он был не просто универсален, его невозможно было классифицировать — он был где-то между атакующим полузащитником, правым нападающим и центр-форвардом. «Мне не нравится, когда меня причисляют к нападающим; я таковым себя не считаю, — возразил он. — Мне нравится быть активным в пространстве позади полузащиты соперника, именно там я могу причинить сопернику наибольший вред. Я представляю собой смесь нападающего и полузащитника». Гвардиола нашел Мюллера почти нетренируемым, потому что его игра была настолько инстинктивной, и Мюллер сообщил ему, что он был счастливее всего, когда у него не было никаких обязанностей, что просто не было жизнеспособным в системе позиционной игры Гвардиолы.

Мюллер не обладал достаточной дисциплиной, чтобы оставаться в центре поля, и не мог похвастаться набором трюкачеств, чтобы играть на фланге. Было трудно точно определить, в чем он преуспел, кроме забивания голов — и даже когда он выходил вперед, он выглядел неуклюжим и неестественным, потому что не мог совершать свои фирменные поздние забеги в штрафную. «Томас — очень неортодоксальный игрок, и нельзя точно предсказать куда он будет бежать», — сказал Лев. Никто не мог до конца понять Мюллера, и лучшее описание его роли дал сам игрок.

«Трудно сравнивать ваш стиль с другим игроком. Можете ли вы придумать что-нибудь?», — спросили Мюллера в интервью «Зюддойче Цайтунг». «Нет. Так получилось, что я уникален, — ответил он. — Есть вингеры, которые очень похожи, а также нападающие, но на самом деле, кто я такой?» Интервьюер продолжал настаивать: «Да. Кто есть Мюллер?» — и был вознагражден за свою настойчивость. «Хм, ну и кто я такой? Raumdeuter [интерпретер пространства]? Да, я Раумдойтер. Это был бы хороший заголовок, не так ли?»

Это был не просто хороший заголовок; это стало рассматриваться как совершенно новая тактическая роль. В течение нескольких лет чрезвычайно популярная компьютерная игра Football Manager предлагала пользователям пять вариантов назначения фланговым игрокам: вингер, крайний полузащитник, крайний столб, продвинутый плеймейкер — и раумдойтер. Мюллер определил и назвал свою собственную позицию. Немецкий язык, как известно, содержит множество слов, как правило, сложных существительных, для понятия которых в других языках требуется длинная фраза. Теперь это был термин для текучего, поздно забегающего, универсального нападающего, забивающего голы.

Раумдойтер сборной Германии отлично стартовал на этом чемпионате мира, оформив хет-трик в матче с Португалией в финале Лиги чемпионов, и завершил турнир с Серебряной бутсой, аккуратным дополнением к Золотой, которую он выиграл четыре года назад. Подобно Нойеру, ныне известному как вратарь-последний защитник, и Ламу, олицетворявшему своеобразную позицию хавбека Гвардиолы, Мюллер был тонким тактическим революционером.

Наконец, был и шестой герой: Гетце. На этом этапе многие ожидали, что он станет одним из величайших игроков в мире, поскольку он был первым подписанием Гвардиолы в «Баварии» , потому что теоретически он мог стать его новым Месси. Гетце ранее играл атакующим полузащитником в «Дортмунде», но Гвардиола намеревался превратить его в ложную «девятку». Карьера Гетце в «Баварии» не была успешной: он получал травмы, впоследствии вернулся в «Дортмунд» после ухода Гвардиолы в 2016 году и был исключен из состава сборной Лева на чемпионат мира 2018 года.

Но решимость Гвардиолы превратить Гетце в ложную «девятку» в 2014 году оказалась решающей. Время от времени он решал исходы матчей в этой роли — особенно важно, открыв счет по возвращении в Дортмунд в качестве игрока «Баварии», когда Гвардиола впервые использовал его в качестве ложной «девятки» — так что у Лева была возможность заиграть его в атаке. В трех матчах на чемпионате мира 2014 года он начинал со свободной позиции рядом с Мюллером и Месутом Озилом, все трое менялись между собой, заставляя соперника гадать. В конце концов он потерял свое место, когда Лев вернулся к «девятке» старой школы, Клозе.

Но 36-летний Клозе не смог продержаться 120 минут в финале против Аргентины, и поэтому Лев выпустил Гетце. «Я сказал ему: "Ладно, покажи миру, что ты лучше Месси и можешь решить исход чемпионата мира", — вспоминал Лев впоследствии. — Я так и сказал ему. У меня всегда были хорошие чувства к Гетце — он чудесный парень. Он может играть на любой позиции в атаке». Гетце играл в качестве центрального нападающего и за семь минут до конца дополнительного времени получил навес с левого фланга от Андре Шюррле, принял мяч на грудь и пробил своей более слабой левой ногой.

Это был технически превосходный гол, но тактическая предыстория была поразительной. Гвардиола создал роль ложной «девятки» для Месси в «Барселоне», переехал в «Баварию», подписал контракт с Гетце, чтобы он стал новым Месси, затем Лев выпустил его в финале чемпионата мира против сборной Аргентины Месси, сказал ему доказать, что он лучше аргентинца, и тот забил победный гол из позиции, на которой он играл только из-за влияния Месси.

В 2012 году все ожидали, что Германия обгонит Испанию и станет доминирующей страной Европы, благодаря испанскому влиянию на их игру. Это не то что бы случилось. Однако в 2014 году они обогнали Испанию и победили Аргентину — благодаря испано–аргентинскому влиянию на их игру в нападении.

***

Приглашаю вас в свой телеграм-канал — переводы книг о футболе, статей и порой просто новости