«Клуб» Часть II: Восстань вновь восстань. 9
Часть I: Отрыв
Часть II: Восстань вновь восстань
Часть III: Захватчики на берегу
Часть IV: Корпорация «Премьер-лига»
Часть V: Новая империя Британии
Избранная библиография/Состав участников/Об авторах
***
Гибель «Брэдфорд Сити» для Премьер-лиги стала поучительной историей. Но для того, чтобы отпугнуть инвесторов, потребуется нечто большее, чем понижение в дивизионе и небольшое финансовое забвение. Богатые бизнесмены по-прежнему были более чем готовы пожертвовать целыми состояниями на управление футбольным клубом, даже не рассматривая это как азартную игру. Отчасти это было связано с тем, что «Манчестер Юнайтед» сделал бизнес по зарабатыванию денег в английском футболе таким же простым, как включение прожекторов.
При поддержке самого сложного фронт-офиса в лиге «Юнайтед» находился в процессе создания империи. Его коммерческое преимущество перед остальной частью лиги превратило клуб в постоянных претендентов на титул. И вот Алекс Фергюсон превращал их в постоянных обладателей титулов. За шесть сезонов, последовавших за аномалией «Блэкберна», «Юнайтед» пять раз поднимал трофей Премьер-лиги.
Рецепт Фергюсона состоял в том, чтобы построить состав «Юнайтед» вокруг угрюмого французского нападающего по имени Эрик Кантона и костяка из доморощенных игроков, которые вместе окончили молодежную академию «Юнайтед», известную как «Клиф», которая выиграла Молодежный кубок Англии в 1992 году. Эксперт «Матча дня» дня и бывший великий игрок «Ливерпуля» Алан Хансен лихо провозгласил: «С детьми ничего не выиграешь», но эти дети, которые впоследствии стали известны как Класс ’92, оказались самой абсурдно талантливой коллекцией футболистов, созданных одним английским клубом за более чем поколение. Их звали Райан Гиггз, Пол Скоулз, Ники Батт, Гари Невилл и некто Дэвид Роберт Джозеф Бекхэм.
Эта группа в течение многих лет прекрасно созревала, и пусть даже Фергюсону однажды пришлось сорвать вечеринку в доме Райана Гиггза за два дня до игры — как будто он был сотрудником службы безопасности кампуса непокорного студенческого братства. Однако, в отличие от службы безопасности кампуса, у Фергюсона была лицензия на личное надевание наручников на Гиггза и других присутствующих игроков и сведения их рук за затылок. «Я знаю, что блюстители политкорректности не одобрили бы этого, — писал позже Фергюсон, — но я думаю, что родители парней поддержали бы меня». Фергюсон высказал свою точку зрения. К счастью для Гиггза и остальных, примерно в то же время Фергюсон также обнаружил, что существует гораздо более полезный инструмент для обучения парней профессионализму, чем шлепок по уху. И его имя было «Кантона».
Кантона водрузил флаг французских игроков в Англии, прибыв в «Лидс Юнайтед» в 1992 году, а позже в том же году переехал в Манчестер. Широкогрудый, ростом 188 сантиметров, его стиль, щетина и непоколебимая развязность делали его более французским, чем пачка Голуаз и бутылка Бордо на обед. Его отличительной чертой был поднятый воротник футболки и склонность с двадцати трех метров с лета забивать мяч в ворота. И с первых же дней своей работы в «Юнайтед» после окончания тренировки Кантона отправился к Фергюсону и потребовал себе двух игроков: вратаря и кого-нибудь, кто мог бы на него навешивать. Тренировка, возможно, уже закончилась, и его товарищи по команде вернулись в душ, но Кантона еще не закончил. Даже Фергюсон был ошеломлен. В течение получаса или больше Фергюсон наблюдал за Кантона, который на холоде оттачивал свои удары по воротам. Молодежи или Фергюсону не потребовалось много времени, чтобы понять, что именно так великие люди вели свой дела вдали от толпы — с неким неструктурированным перфекционизмом, который не мог привить ни один главный тренер. У Кантона, при всей его эксцентричности, подобного было предостаточно. «Ничто из того, что он делал в матчах, не значило больше, чем то, как он открыл мне глаза на необходимость тренировки, — писал Фергюсон. — Тренировка создает игроков».
Модель молодого британского костяка «Юнайтед», дополненная стильным ветераном из Европы, была настолько эффективной, что Красные дьяволы выиграли титул в 1995/96 годах, причем шестеро парнишек в возрасте до двадцати трех лет каждый сыграл по меньшей мере в десяти матчах, и с тех пор эти цифры не были никем побиты или хотя бы повторены. Эта система также породила подражателей по всему английскому футболу.
За большую часть своей столетней истории «Вест Хэм» никогда и никому не казался вероятным кандидатом на то, чтобы подражать «Манчестер Юнайтед». В то время как другие лондонские клубы в более престижных районах — «Арсенал», «Тоттенхэм», «Челси» — за долгое время все когда-то, но были выдающимися командами столицы с титулами и трофеями за своими спинами, для «Вест Хэма» слава всегда оставалась мучительно недоступной. Не то чтобы их болельщики были чрезмерно обеспокоены; они принимают свой статус грубых, «синих воротничков» города с изрядной долей черного юмора. Когда Харри Реднапп, бывший игрок клуба, отправился осмотреть шкаф с трофеями клуба после того, как занял пост главного тренера, то «поссорились лорд Лукан, Шергар и два японских военнопленных», — написал он. Даже гимн клуба «Я вечно пускаю пузыри» — это старая бродвейская мелодия о разбитых мечтах и разочарованиях, и перед каждой игрой ее выкрикивают тысячи болельщиков, одетых в бордовые и синие футболки команды.
Однако вскоре «Вест Хэм» обнаружил, что у них есть урожай подающих надежды молодых звезд, которые могут соперничать с Классом «Юнайтед» ’92. В эту группу прыщавых подростков входили Рио Фердинанд, Фрэнк Лэмпард, Майкл Кэррик и Джо Коул — эти четверо в течение десятилетия в общей сложности сыграли 277 матчей за сборную Англии. Реднапп — краснолицый уроженец Восточного Лондона с манерами и акцентом продавца подержанных автомобилей — даже подписал контракт с талантом индивидуалиста с континента, чтобы по образцу Кантона их объединить. Его звали Паоло Ди Канио, лысеющий итальянский нападающий. Как и Кантона, он был талисманом на поле — тем, кого Алекс Фергюсон пытался подписать в качестве замены французу в 2001 году. Также, как и Кантона, он был маньяком. За сезон до того, как Ди Канио подписал контракт с «Вест Хэмом», он отбыл одиннадцатиматчевую дисквалификацию за то, что пихнул судью.
«Вест Хэм», похоже, почти дословно скопировал план «Манчестер Юнайтед» по созданию династии. Но вряд ли нужно говорить, что выпускники академии «Вест Хэма» никогда не боролись за титул чемпиона Премьер-лиги. На значке клуба есть пара скрещенных молотков, но способность клуба падать лицом в грязь такова, что на нем с таким же успехом могла бы быть изображена банановая кожура. Молотобойцы заняли девятое место в 2000 году и пятнадцатое в 2001 году. Два года спустя «Вест Хэм» вылетел из АПЛ, а их не по годам развитая молодежь была распродана. Для победы нужно было нечто большее, чем подражание плану «Юнайтед». В «Вест Хэме» из-за этого Реднапп был уволен. В «Юнайтед» Фергюсон использовал это, чтобы поднять клуб на небывалые высоты.
Во второй половине 1990-х годов эти высоты начали простираться за пределы берегов Англии. В Лиге чемпионов, соревновании за голубую кровь европейского футбола, «Манчестер Юнайтед» начал проявлять признаки настоящего мужества: полуфиналисты в 1997 году, четвертьфиналисты в 1998 году, а затем... чудо 1999 года.
«Манчестер Юнайтед», уже ставший чемпионом Англии и обладателем Кубка Англии, отправился на финал Лиги чемпионов в Барселону, чтобы встретиться с мюнхенской «Баварией», большим плохим бронированным танком из Германии. В течение шести минут «Бавария» повела со счетом 1:0 и, похоже, была готова обыграть «Юнайтед». То, что произошло в течение оставшейся части того вечера было рассказано так много раз со столь различных точек зрения, что легко запутаться в тумане, поте и шуме этой истории. Итак, вот две самые важные вещи, которые нужно знать, начиная с одного из самых необычных выводов и заканчивая финалом в европейской истории.
Девяносто первая минута: Тедди Шерингем забивает гол, сравнивая счет после углового «Манчестер Юнайтед». 1:1.
Девяносто третья минута: За несколько секунд до свистка о конце основного времени и начале дополнительного после подачи очередного углового от Дэвида Бекхэма Шерингем наносит удар головой по воротам «Баварии», и Оле Гуннар Сульшер добивает мяч в ворота. Сульшер пробыл на поле всего двенадцать минут. 2:1.
Пришло время Европе снова обратить внимание на английский футбол.
Все это не было случайностью.
«Манчестер Юнайтед» был просто лучшим клубом, способным извлечь выгоду из идеального шторма, который пронесся по европейскому футболу в 1990-х годах и позволил Премьер-лиге превратиться в выдающееся внутреннее континентальное соревнование.
В Лондоне состоялись успешные переговоры Рика Пэрри о втором телевизионном соглашении со Sky, которое было ратифицировано клубами в 1997 году, на этот раз единогласно, на сумму £670 млн. в течение следующих четырех лет. Как и в соответствии с предыдущей сделкой, Sky будет транслировать шестьдесят игр за сезон. Но вместо того, чтобы платить £640 тыс. за игру, теперь он выложит £2,79 млн., что в четыре раза больше. В одночасье каждый клуб Премьер-лиги мог позволить себе платить более высокие зарплаты и покупать более дорогих игроков, чем почти все остальные участники игры.
А в Люксембурге Европейский суд вынес решение в пользу малоизвестного бельгийского полузащитника тридцати с чем-то лет в его жалобе на бельгийскую федерацию футбола; его команду, Королевский футбольный клуб «Льеж»; и руководящий орган европейского футбола, УЕФА. Спор касался его предполагаемого перехода во французский клуб после истечения срока его бельгийского контракта, и в нем утверждалось, что отказ «Льежа» отпустить его, потребовав неоправданно высокую трансферную плату, представляет собой ограничение занятия профессиональной деятельностью. Поддержав игрока, Жана-Марка Босмана, знаковое решение Европейского суда фактически открыло шлюзы для рынка свободных агентов. Теперь игрок может сменить клуб по окончании контракта, и его новой команде не придется платить за трансфер. (Босман так никогда по-настоящему и не извлек пользы из этого решения и вскоре после этого завершил карьеру. Его последующий план по продаже футболок с надписью «КТО ТУТ БОЗ?» любому игроку, получившему прибыль от бесплатного трансфера с треском провалилось.)
Для любого достаточно любознательного или творческого клуба теперь были созданы все инструменты, чтобы использовать один из самых ранних недостатков рынка Премьер-лиги: иностранных талантов.
Английский футбол всегда с подозрением относился к иностранцам — что-то в том, что он был островом в постимперскую эпоху с глубоко укоренившимся скептицизмом по отношению к Европе и непоколебимой убежденностью в том, что Британия просто делала все лучше, начиная с валюты и заканчивая электрическими розетками. В 1978 году Европейский союз вынудил Футбольную ассоциацию отменить свои ограничения на иностранных игроков. И к середине 1990-х фанаты начали обращать внимание на горстку скандинавов, которые просочились в английские клубы в течение предыдущего десятилетия, потому что они были культурно похожи как в футбольном стиле, так и в понимании холодных, грязных дней. Но когда начали появляться французы, испанцы, итальянцы и немцы, английский футбол пережил глубокий культурный шок.
Показные проявления мастерства — танцевальный поворот, не совсем необходимый переступ — были списаны как яркое зрелище, которое требовало решительного подката от одного из местных головорезов обороны. Южноевропейцев высмеивали за то, что они были неженками, когда зимой надевали перчатки и футболки с длинными рукавами. И если вы осмелитесь пострадать от чего-либо меньшего, чем тяжкие телесные повреждения, имея при себе иностранный паспорт, вас надежно заклеймят как «ныряльщика», подлого мошенника, который пытается обмануть судей, чтобы те свистнули нарушение за несуществующий контакт — для англичан оскорбление наравне с государственной изменой.
Ничто так не подтверждало их подозрения, как саморазрушение Кантона в сезоне 1994/95, когда он получил восьмимесячную дисквалификацию за то, что нанес удар в стиле кунг-фу болельщику после того, как его удалили с поля. Английские болельщики теперь точно знали, что у всех этих иностранцев не все дома.
Но для наблюдающих из своих домов владельцев Премьер-лиги был один урок, который нужно было извлечь от привлечения Кантона: несмотря на все свои галльские слабости, он доказал, что за пределами берегов Британии можно найти самородок. И впервые за свою молодую историю Премьер-лига могла себе это позволить. Клубам просто нужно было знать, где искать.
В эпоху до Интернета, до DVD, до забитого под завязку информацией футбола английские клубы часто понятия не имели, как может выглядеть девятнадцатилетний игрок во Франции, Испании или Италии. Он мог бы стать следующим Пеле, и у английского руководителя единственной возможностью было увидеть его во время освещения Лиги чемпионов, или на чемпионате мира, или по зернистой видеозаписи, отправленной по почте скаутом. Иностранный футбол был настолько непонятным, что Дэвиду Дейну пришлось бороться, чтобы убедить своего главного тренера «Арсенала» Брюса Риоха подписать невероятно одаренного голландского форварда Денниса Бергкампа из итальянского гиганта «Интера». «Но у него были проблемы в "Интере"», — сказал Риох Дейну в 1995 году. Дейн отреагировал, освободив £7,5 млн. для того, чтобы немедленно его приобрести.
Бергкамп, забивший 87 голов и отдавший 94 голевые передачи в 315 матчах Премьер-лиги, оставался в стане Канониров в течение одиннадцати лет и остается одним из самых блестящих игроков, иностранных или отечественных, которых когда-либо видела Премьер-лига. (Риох, к всеобщему удивлению, продержался в «Арсенале» всего одиннадцать месяцев.) И все же Бергкамп даже не был самым значительным импортом «Арсенала» в середине 1990-х годов. Этот отличительный знак принадлежал главному тренеру, которого Дейн нанял в 1996 году: долговязый француз-полиглот в очках, которого Дейн помнил по игре в шарады в 1988 году. Его звали Арсен Венгер.
Дейн впервые встретился с Венгером, когда тот тренировал «Монако» во французской лиге, где он четко вписывался в традицию умных тренеров, которые курили на бровке и ничего так больше не хотели, как чтобы их команды играли в стильный футбол с передаваемым по земле мячом — ничего из «запусти его подальше», что составляло основную часть каждого английского футбольного матча. Венгер особенно впечатлил Дейна, разыграв «Сон в летнюю ночь» в игре в шарады на лондонском званом обеде, который в конечном итоге изменил курс футбольного клуба «Арсенал». Конец 1980-х годов еще не был подходящим для того, чтобы привезти его в Англию, но Дейн обратил на него внимание. Это был не обычный главный тренер в спортивном костюме. В течение следующих шести лет Венгер жил на Французской Ривьере, а в 1995 году переехал в футбольное захолустье Нагои, Япония, чтобы руководить клубом под названием «Грампус Эйт», который был построен наследниками состояния концерна Toyota. «Венгеру», как его называли на Дальнем Востоке, оставался там два года, пока не позвонил Дейн.
Когда в сентябре 1996 года «Арсенал» представил Венгера, он был всего лишь вторым небританским или неирландским главным тренером новой эры Премьер-лиги. Он был вежлив, экзотичен и мгновенно точно никем не узнаваем. «Ивнинг Стандард» удивлялась в своем заголовке: «КАКОЙ ЕЩЕ АРСЕН?» Игроки думали, что он больше похож на учителя географии, чем на футбольного тренера. И прежде чем спросить: «Поможет ли он нам выиграть?» или «Как он заставит нас играть?», что на самом деле хотел знать капитан клуба, давно играющий Тони Адамс, так это «Он вообще умеет нормально говорить по-английски?»
Так получилось, что Венгер говорил, и он владел не менее, чем на пятью языками. Выросший с французским и немецким языками в эльзасской деревне Даттленхайм, бывший служка алтаря и ничем не примечательный центральный защитник, который провел свою французскую военную службу, давая уроки вождения, записался на летние курсы английского языка в Кембриджском университете в 1970-х годах, каким-то образом зная, что в будущем это пригодится. Добавьте это к испанскому, итальянскому и японскому языкам, которые он выучил во время своих путешествий, и Венгер сможет разговаривать на большем количестве языков, чем весь «Арсенал» вместе взятый. Благодаря появлению одного мужчины средних лет в очках с толстыми стеклами клуб со 110-летней историей вот-вот должен был стать самым космополитичным местом к северу от Темзы.
Однако, прежде чем он смог совершить революцию в английском футболе, Арсен Венгер должен был совершить революцию в питании.
Он покончил с некоторыми менее продуктивными английскими традициями клуба: пивом, стейками и шоколадными батончиками. Клуб по вторникам, еженедельная попойка старших игроков «Арсенала» была отменена. Не было бы никакой возможности тренироваться с похмелья — пусть и вовремя — и пропотеть после вчерашних пинт. Батончики «Марс» после матча исчезли, несмотря на то, что команда пела в командном автобусе, прося об их возвращении. И жирный стейк больше не считался подходящей едой перед матчем. Венгер нанял диетолога, чтобы тот обновил кафетерий «Арсенала». Жареная курица, несоленый рис или макароны и овощи на пару стали нормой. Волнующим это не было. Но так же, как обнаружил «Блэкберн», когда «Роверс» переехал на свою новую тренировочную базу в том сезоне, когда они выиграли титул, небольшие улучшения в профессионализме имели большое значение в Премьер-лиге 1990-х годов.
Так же как и немного неясного опыта. Будучи первым французом, возглавившим клуб высшего уровня Англии, когда дело касалось поиска талантов на родине Венгер имел явное преимущество. Bonjour (фр. Здравствуйте) от Арсена Венгера по телефону, чтобы переманить самого талантливого девятнадцатилетнего игрока французского клуба, проходил намного лучше, чем сварливое Parlez-vous anglais? (фр. вы говорите по-английски?) от любого из его британских коллег. Если они в принципе знали, кому надо позвонить. Венгер почти три десятилетия собирал контактов на футбольном рынке Франции, у него были все — от тренеров академии до президентов клубов. Так что вполне логично, что пять из его первых восьми новых игроков в «Арсенале» приехали из-за Ла-Манша. Выдающиеся игроки Премьер-лиги всех времен Робер Пирес и бомбардир-рекордсмен «Арсенала» Тьерри Анри в последующие годы совершат аналогичное путешествие в Северный Лондон. Франция всегда была козырем в рукаве Венгера.
Люди рано об этом догадались. Венгер вдохнул новую жизнь в стареющую группу английских защитников, предоставив то, что, возможно, было их первыми встречами с салатом, и осыпал команду лихим, в значительной степени неслыханным иностранным импортом: парижский подросток по имени Николя Анелька, подписанный за полмиллиона фунтов; его французская полузащита, состоящая из пары Патрик Виейра и Эммануэль Пети; и голландский вингер по имени Марк Овермарс. В мае 1998 года, через двадцать месяцев после «КАКОЙ ЕЩЕ АРСЕН?», Венгер стал первым небританским или неирландским главным тренером, выигравшим высший дивизион Англии. Для пущей убедительности он также прибрал к рукам и Кубок Англии.
Тем летом двое французских парней Венгера отправились в сборную своей страны на чемпионат мира 1998 года, проходящий в их родной стране. Ле Блю пробились в финал, где одолели сборную Бразилию со счетом 3:0. Финальный гол был забит Пети при содействии Виейра. На следующее утро в Лондоне на первой странице «Миррор» появилась фотография этих двух обнимающихся игроков, рядом с заголовком, который показывал, насколько сильно изменился их старый скучный лондонский клуб — и английский футбол.
«"АРСЕНАЛ" ВЫИГРАЛ ЧЕМПИОНАТ МИРА», — гласил он.
В то время как в Северном Лондоне разворачивалась французская революция, горстка других клубов также воспользовалась притоком английских телевизионных денег, обилием европейских талантов и свободой воли. Более космополитичное будущее было в пределах досягаемости для любой команды, готовой выйти за пределы своих границ и изменить саму свою идентичность, возможно, безвозвратно.
Ничто в футбольном клубе «Челси» в 1995 году не предполагало, что это будет одна из таких команд.
Клуб, который не был чемпионом высшего уровня с 1955 года — «Вы выиграли лигу в черно-белом цвете», — скандировали на выезде, — или не поднимали главный трофей любого рода с 1970-х годов, «Челси» был глубоко местной проблемой с наследием хулиганства с бритыми головами. Их домашний стадион, «Стэмфорд Бридж», возможно, и был спрятан в шикарном уголке Западного Лондона недалеко от Кингс-роуд — вообразите торговцев антиквариатом, французские кафе и мезонеты для банкиров-торговцев, — но субботние вечера приносили более дикую, пропитанную мочой атмосферу. Ситуация с болельщиками в этом на первый взгляд сонном клубе в середине 1980-х стала настолько мрачной, что он ненадолго задумался об установке электрифицированных ограждений, чтобы собирать болельщиков, как скот.
Не то чтобы скоту было чему радоваться. «Челси» провел первые пять сезонов 1990-х годов в нижней половине турнирной таблицы, где никто особо не задумывался о Cиних. Их председатель, еще один дилер-самоучка по имени Кен Бейтс, который добился успеха в бизнесе по производству готовых бетонных смесей, в 1982 году спас клуб, купив его за один фунт. Он защитил его будущее на «Стэмфорд Бридж», создав ассоциацию «Владельцев стадиона "Челси"», некоммерческую организацию, призванную пресекать любые попытки переместить клуб в другое место. (Суть ее заключалась в следующем: любой мог владеть клубом и попытаться выкорчевать его, но настоящий футбольный клуб «Челси» мог играть только на поле, которое принадлежало болельщикам.) Позже Бейтс разместил клуб на фондовой бирже AIM, менее жестко регулируемом лондонском рынке для небольших компаний, и вызвал небольшой интерес со стороны некоторых таинственных инвесторов в Гонконге, личности которых так и не были установлены. Но все остальное в клубе было британским, включая почти весь игровой состав. Самой экзотической вещью в команде было чувство стиля российского вратаря Дмитрия Харина — независимо от погоды он играл в длинных мешковатых спортивных штанах вместо шорт.
«Сексуальный футбол» изменил все это.
В 1995 году, как гром среди ясного неба, команда подписала контракт со свободным агентом по имени Руд Гуллит, голландцем с дредами и лучшей футбольной родословной, чем у всего футбольного клуба «Челси». Подписание Гуллита — ставшее возможным благодаря правилу Босмана — вызвало потрясение в английском футболе. В команде оказался кто-то, кто видел все, что можно было увидеть, и выиграл все, что можно было выиграть в лиге золотого стандарта Европы, итальянской Серии А, и он на самом деле решил перейти в Премьер-лигу. Фанатам говорили, что Гуллит не был защитником или полузащитником, он был либеро, своего рода свободомыслящим гибридом. Он был сердцебиением «Милана», когда та команда конца 1980-х изменила современную тактику. Он был чемпионом Европы в составе сборной Нидерландов в 1988 году. И, в отличие от большинства футболистов, которых он собирался назвать товарищами по команде, ему было что рассказать о себе. Когда он был признан Лучшим футболистом мира 1987 года, он посвятил эту награду тогда еще малоизвестному политзаключенному из Южной Африки по имени Нельсон Мандела. Что касается английского футбола, то Гуллит мог бы быть выходцем из чрезвычайно развитой инопланетной культуры.
На поле комично высокий стандарт Гуллита был очевиден. Со своей позиции за обороной он обрушивал длинные мячи себе на грудь, а затем давал пас своим защитникам, просто чтобы услышать, как ахает толпа. (Более традиционный английский подход в этой ситуации состоял бы в том, чтобы бахнуть по мячу, отправив его в соседствующий парламентский округ.) Но когда Гуллит попытался построить игру «Челси» от защиты в голландском стиле, который он всегда знал, он столкнулся с проблемами: голландец отдавал мяч своим коллегам-защитникам только для того, чтобы обнаружить, что им не нужна эта чертова штука. В конце концов главный тренер Гленн Ходдл изменил ситуацию, сказав Гуллиту: «Руд, возможно, будет лучше, если ты будешь делать это в центре поля».
Когда Гуллиту вручили ключи от всего клуба, он получил шанс распространить свое Евангелие еще дальше. Летом 1996 года, когда Ходдл покинул «Челси», чтобы возглавить сборную Англии, Бейтс назначил голландца играющим тренером.
Называя каждого из своих игроков «милым мальчиком» и проповедуя то, что он называл «сексуальным футболом» — хотя с его сильным голландским акцентом это звучало как «шекшуальный футбол», — Гуллит приступил к превращению «Челси» в одну из самых стильных команд страны. В команде теперь были француз, ямайец, румын, два норвежца и три итальянца, все из которых стали народными героями «Челси»: аристократический Джанлука Виалли, который также бесплатно приехал из «Ювентуса» по правилу Босмана; миниатюрный Джанфранко Дзола из «Пармы», который выучил английский язык, читая романы Джона Гришэма в одной руке и англо-итальянский словарь в другой; и тихий, но эффективный Роберто Ди Маттео из «Лацио». «Стэмфорд Бридж» официально был посольством Серии А в Лондоне.
Примерно в то же время игроки «Челси» заметили, что мелочи начали меняться. Они все еще тренировались в местечке под названием Харлингтон, которое они позаимствовали у местного колледжа и которое должны были освободить к часу дня по средам. Но впервые они почувствовали себя по-настоящему знаменитыми. Пять лет беспрецедентного телевизионного освещения означали, что широкая публика знала игроков в лицо — безусловно, помогло то, что сейчас за «Челси» было так интересно наблюдать. Люди, которые не были традиционными футбольными болельщиками, начали останавливать их на улице. Защитник Грэм Ле Со прогуливался по улице Тони Слоуна в Челси, когда женщина остановила его, чтобы попросить подписать ее филофакс (прим.пер.: персональный органайзер). Уходя, слегка ошеломленный, Ле Со подумал про себя: Игра меняется.
Ле Со знал это наверняка, когда увидел, как преобразился полузащитник по имени Деннис Уайз, крепкий, как гвоздь, парень ростом 168 сантиметров, который был частью «Сумасшедшей банды» «Уимблдона», сильно пьющей и практично шутящей в 1980-х годах. Уровень грязной болтовни в раздевалке «Уимблдона» был настолько интенсивным, что молодые игроки обычно разражались слезами. Там был такой уровень дедовщины, который заставил бы старослужащих выглядеть духами. Никто из «Сумасшедшей Банды» даже не моргнул, когда в рамках розыгрыша автомобиль одного из игроков был в буквальном смысле подожжен. Английский футбольный термин для этого — «стеб», общепринятый термин для всех видов поведения несовершеннолетних.
Теперь, в «Челси», даже Уайз подходил для вежливой компании. Он ошеломил своих товарищей по команде, появившись в самых шикарных ресторанах Лондона, в том числе в любимом месте Челси после матча, «Сан-Лоренцо», итальянской остерии за углом от универмага «Харродс».
«Я всегда хотел попробовать себя в футболе в другой стране, — сказал Ле Со. — Но в конце концов футбол из другой страны пришел ко мне».
Проект «Юнайтед Колорс оф Челси» достиг своего пика в Boxing Day (прим.пер.: дословно, день подарков, день, следующий за Рождеством, когда открывают подарки) 1999 года в преддверии незабываемой игры против «Саутгемптона». К тому времени Бейтс вытеснил Гуллита — несмотря на то, что он был первым небританским главным тренером, выигравшим главный трофей в Англии — Кубок Англии 1997 года, — и новым играющим тренером стал Виалли. Но когда тот назвал свой состав, он понятия не имел, какой ящик Пандоры он открывает.
Виалли всего лишь пытался понять, как восполнить некоторые пробелы в своем разоренном гриппом составе команды. Решение, которое он нашел с лучшими, самыми здоровыми игроками, доступными ему в тот день, состояло в том, чтобы выставить голландского вратаря; защитников из Испании, Бразилии, Франции и Нигерии; полузащитников из Италии, Румынии, Уругвая и Франции; и пару нападающих из Италии и Норвегии. Никто из игроков не заметил ничего особенного, пока не увидели бо́льшую, чем обычно, толпу фотографов, которые ждали их, когда они выходили на поле из туннеля.
Вот тогда-то им кто-то и сказал. Они только что стали первыми стартовым составом команды без единого британского игрока за 111 лет английского профессионального футбола.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал
"А в Люксембурге Европейский суд вынес решение в пользу малоизвестного бельгийского полузащитника тридцати с чем-то лет в его жалобе на бельгийскую федерацию футбола; его команду, Королевский футбольный клуб «Льеж»; и руководящий орган европейского футбола, УЕФА. Спор касался его предполагаемого перехода во французский клуб после истечения срока его бельгийского контракта, и в нем утверждалось, что отказ «Льежа» отпустить его, потребовав неоправданно высокую трансферную плату, представляет собой ограничение занятия профессиональной деятельностью. Поддержав игрока, Жана-Марка Босмана, знаковое решение Европейского суда фактически открыло шлюзы для рынка свободных агентов. Теперь игрок может сменить клуб по окончании контракта, и его новой команде не придется платить за трансфер. (Босман так никогда по-настоящему и не извлек пользы из этого решения и вскоре после этого завершил карьеру. Его последующий план по продаже футболок с надписью «КТО ТУТ БОЗ?» любому игроку, получившему прибыль от бесплатного трансфера с треском провалилось.)"