Тема футбола в фильме Андрея Звягинцева «Елена»

    

Герои фильмов Звягинцева часто смотрят телевизор. Телевидение, радио, интернет-контент создают достоверный фон жизни его персонажей и являются важнейшей частью поэтики режиссера в 2010-е. Например, в «Нелюбви» героиня, находящаяся в состоянии развода, поглядывает «Дом-2». Слоган этой программы «Построй свою любовь» звучит в подобных жизненных обстоятельствах почти издевательски. А уже в финале экс-супруги синхронно смотрят «новости» с Дмитрием Киселёвым. Вектор неутешителен: на смену примитивному, но, в сущности, безобидному шоу, приходит зловещее шоу ненависти. И таких эпизодов, когда режиссёр намеками и аллюзиями иллюстрирует образ и характер героя или сцены, в фильмах Звягинцева немало. Именно благодаря хитрой системе подтекстов и недоговоренностей режиссёр добивается полного зрительского включения.   

Остановимся на мотиве футбола в «Елене», что соотносится с тематикой сайта. Футбольная тема прочерчена режиссером лишь пунктиром, но при этом она очень существенна для вскрытия смыслов и символов «Елены». В одном из эпизодов, ближе к середине протагонист фильма Владимир смотрит футбол. Казалось бы, ну и что? Проходная деталь, про которую можно забыть. Однако у выдающегося мастера случайностей не бывает: все мотивы сплетаются в единое, мощное, полифоническое звучание. 

Вспомним контекст эпизода с просмотром футбольного матча. Пересказывать фабулу фильма, конечно, не буду, лишь слегка напомню. После возвращения из больницы, куда Владимир попал с инфарктом, он большую часть дня проводит в своей комнате (они с женой, кстати, спят раздельно). Герой соблюдает постельный режим, коротая время перед телевизором. И как-то вечером супруга у себя смотрит Малахова, который фирменной, прыгающей интонацией желает всем счастья, а муж футбол. И какой комментарий к матчу мы слышим? Алексей Андронов лихо критикует судей РПЛ. Судей! Всероссийское, отнюдь не футбольное обобщение напрашивается само собой. Однако слово «судьи» неслучайно для сюжета «Елены» и вне глобальных обобщений. Мы знаем, что Владимир собирается писать завещание, и так, с помощью «судей» в фильме прорастает конфликтная юридическая тема. С судьями и адвокатами, персонажам фильма, возможно, ещё придётся общаться при дележе квартиры. Впрочем, это лежит уже за пределами художественного мира.

Во время просмотра матча ослабленный болезнью Владимир засыпает. Елена входит в сумеречную, забрызганную тьмой комнату, единственным ярким пятном в которой сияет зелёный прямоугольник футбольного поля в экране.

Жена выключает телевизор и резким, нервным движением задёргивает шторы. Все! Игра окончена, точнее оборвана. Так вскоре оборвётся жизнь Владимира. Жизнь как незаконченный футбольный матч, жизнь как нечто обреченное быть недосказанным и недопонятым... К слову, Елена выключает телевизор в момент гола, самого эмоционального, переломного момента. Причём, выключает на словах: «Интрига в матче...» Интрига закручивается с этого момента не только в матче, но и в фильме. Скоро инициативу перехватит (вероятно, ненадолго) Елена, жуткая игра пойдёт уже на ее «поле».  

Кстати, внук и сын Елены тоже любят футбол. Мы узнаём об этом из их диалога, когда они выясняют время начала трансляции. Футбол — единственное, что сближает антагонистов, если не сказать врагов.

......

Футбол возникает и в последних кадрах. В роскошную квартиру Владимира заселились чужие люди, если угодно, варвары (одно из черновых названий фильма «Нашествие варваров»): неблагополучный и пустой сын Елены с женой и детьми. Елена хлопочет на кухне. Из «ящика» несётся «Давай поженимся». А старший внук тем временем выходит на балкон. Смачно и бессмысленно сплевывает, после чего камера медленно фокусируется на игре обычных работяг в футбол. И кажется, будто где-то над футбольной площадкой, прямо в эту секунду парит, иногда отдыхая на оживающих весенних ветках, дух убиенного Владимира. Так, простое и бесхитростное пинание мяча уютным, сладким апрельским вечером вдруг оборачивается метафорой жизни, которая, вопреки всем ужасам мира, жестокости и подлости, до последнего будет сопротивляться недвижимому монолиту смерти.