Британская идентичность и футбол. Краткая история вопроса. Часть 1, 1945-1960
«Футбол в Британии – национальная игра» – это не просто эвфемизм, или метафора для большего пафоса. Здесь я попытаюсь объяснить вкратце, на уровне ликбеза – почему и как футбол поучаствовал в формировании современной британской идентичности. Раз уж это личный блог, то ссылки, сноски делать не буду, в конце укажу примерный список литературы, на вопросы могу ответить. Специально для дотошных, методологически подкованных, академиков с небывало долгим стажем, я не буду здесь углубляться в «английскость» или «британскость» идентичности. Дискуссии о дефинициях можно отправить в комменты. Но это присказка, сказка вот в чем…
Фото. Лондон, 1950-е. (Фото: https://www.standard.co.uk/lifestyle/london-life/photos-of-1950s-london-a3768851.html).
Современная Британия начинается с окончанием Второй Мировой войны. Несмотря на то, что британцы оказались в союзе победивших держав, помимо социального и экономического надлома продолжился болезненный процесс разрушения империи. Это явление повлияло на становление новой британской идентичности. Еще живы были воспоминания об империи, и старики-ветераны двух войн воспевали вечерами за стаканом свежего пива старого-доброго Киплинга. Кто-кто, а старик Киплинг умел создать образ империи, и не просто показать, но и доказать наличие «бремени белого человека». Не вдруг и не вопреки, а логичным следствием британской политики и международных изменений, стал процесс деколонизации, сопровождавшийся миграцией. Уже давно отпали Австралия и некоторые азиатские колонии, ну, там , где Фродо кольцо в природную домну выкидывал. Теперь еще и Индия, вдобавок Индия разлетается на несколько совершенно разных государств.
В течение нескольких послевоенных лет Британия оказалась уже не империей де-факто, политические амбиции были направлены на решение внутренних проблем. В итоге возник казус, а как идентифицировать себя британцам? Кто мы? Королева на месте, парламент на месте, Киплинг на полках, а колоний нет, международного влияния нет, тут еще рабочий класс вымахал, и чего? Многие помнят начало 90-х у нас, когда вдруг и вопреки, страна рабочих и крестьян стала капиталистической. Тогда в обиходе активно использовалось слово «россияне», от которого многих стариков бросало в дрожь. Т.е. на смену уже привычным «граждане и гражданки Советского Союза», стране «рабочих и крестьян», «пролетариев», пришло что? Непонятно. Кто такие эти россияне? Чем они внутренне насыщены? Ну и т.д. Это как пример. Вот примерно, подчеркиваю – примерно, то же самое происходило в Британии конца 40 – нач. 50-х, только без социально-экономических и политических катаклизмов.
Ливерпуль 1950-е. (Фото: https://historic-liverpool.co.uk/liverpool-in-the-1950s/)
И так, правительство в период 1945-51 возглавлял бывший Министр обороны Клемент Эттли. Как отмечают британские исследователи, в этот период не существовало государственной «спортивной политики» как таковой. Правительство Эттли оказало важную практическую и моральную поддержку летним Олимпийским играм в Лондоне 1948 года, но при этом спортивная инфраструктура подвергалась критике. Спорт и в частности футбол рассматривался кабинетом Эттли, как новая форма досуга. Наряду с посещением кино и поездками на море футбольное зрелище превратилось в доступную и широко распространенную форму отдыха. Соответственно, футбол становится элементом повседневности. Именно поддержание британского досуга получило полную поддержку правительства. Задача Клемента Эттли заключалась в обеспечении благополучия и безопасности для британцев, которого не хватало с межвоенного периода. На тот момент правительство Эттли еще не сформулировало конкретные направления политики в отношении спорта, но признавало преимущества расширения досуга и популярных развлечений для граждан Великобритании. Социолог Ричард Хоггард сравнил поддержку футбола с «сахарной ватой» для послевоенного потребления. Он также определял послевоенный футбол, как набирающий популярность новый вид досуга, который характеризовал изменение образа жизни и ценностей послевоенного рабочего класса.
На смену правительству Эттли пришла эра консерваторов – Уинстон Черчилль, Энтони Иден, Гарольд Макмиллан. Но консервативные правительства 50-х придерживались традиционного минималистского подхода, полагая, что спорт должен быть предоставлен сам себе, эта позиция в значительной степени преобладала, даже после публикации влиятельного доклада Джона Вулфендена в 1960 году. Но о нем будет подробнее, когда напишу о 60-х.
Таким образом, что мы имеем? С одной стороны – реструктурированная империя, с другой – правительства, которые держат спорт на периферии своего внимания. В центре этого пирога сияет разросшийся средний класс. Экономические успехи послевоенного периода не остались без следа. А значит, держу в уме Хосе Ортега-и-Гассета, культура, досуг и прочее, уже носят массовый характер. Вот и добрались до самой начинки.
Усилившийся британский рабочий класс, потерявший имперский маркер идентичности, начал обретать новые черты самоидентификации. В такой ситуации начинает проявлять себя футбол, как новый вид досуга. Футбол становится все более массовым, в него может играть каждый, смотреть каждый. Это не крикет, как символ «английскости». Здесь же проявляется гендерная специфика и мускулинность самой игры. Здоровые мужики получили возможность направить свою агрессию на соперника, будучи игроком или болельщиком клуба. С развитием клубных брендов в 50-е, я бы даже сказал «прото-брендов», игроки и клубы наделялись статусом. Например, это статус «местного», статус «значимого». Игрок по отдельности ничего не значит, но когда футболистов уже 11 во главе с тренером, образуется команда со всеми вытекающими характеристиками. Параллельно усиливаются внутренние антагонистические процессы футбола. Игроки и болельщики самоидентифицируются как «наши» и «не наши». Комплексное взаимодействие социальных практик – формирование клуба, матч, просмотр матча, обсуждение и т.д. формируют коллективный опыт, который скрепляет фундамент регионального самосознания, который приходит на смену имперскому. Тогда же для местных футбольный клуб становится сакральным предметом со всеми атрибутами – эмблема, цвета, форма, стадион и т.д. Сакральность клуба определяется и преданностью болельщиков. Но необходимо понимать, что в 50-е происходят зачатки этого непрерывного процесса. Как справедливо отмечает Эмма Шелдон «благодаря футболу многие мужчины из рабочего класса научились идентифицировать себя и выражать лояльность к более широким коллективам, таким как нация или местность». Таким образом, британский исследователь подтверждает тесную связь между футболом и становлением новой идентичности. Потом уже будут локальные бренды, местечковый патриотизм и т.д. Пока на место единой материи имперской идентичности приходит новое лоскутное одеяло, состоящее из разрозненных кусочков, но оставшееся единой материей.
Ньюкасл, 1950-е. (Фото: https://www.chroniclelive.co.uk/news/history/newcastle-1950s-23-photographs-across-13291411)
Будь то Ньюкасл, Манчестер, Глазго, Бирмингем, районы Лондона каждый город, каждое «местечко» через футбольный клуб подчеркивает свою уникальность. Клуб становится носителем местных традиций и разнообразий, игрок клуба становится моделью для экстраполяции элементов семантики местной идентичности. Футбольный клуб в каждом городе имеет свой смысл, свое предназначение и внутреннее насыщение. Он существует не просто ради популяризации спорта, или при поддержке градообразующего предприятия, футбольный клуб – носитель смыслов, где стадион – сакральное место, а его игроки – служители культа.
Региональную специфику футбольных клубов, зародившуюся в 50-е годы, подчеркивают ряд исследователей. Например, Мэтью Тейлор отмечает как важный момент для «английскости» – финал Кубка Англии 1953 года между Блэкпулом и Болтоном. Когда не только перед зрителями на стадионе, но и телеаудиторией Стэнли Мэтьюз, на тот момент самый известный и самый уважаемый игрок в английском футболе, помог Блэкпулу совершить камбэк, и вырвать драматическую победу со счетом 4: 3. «Финал Мэтьюза», по мнению Тейлора, был не только ключевым событием в истории спорта, но и, возможно, стал определяющим моментом в истории английской нации. Он отразил единство и консенсус своего народа и тем самым поднял статус футбола в общественном сознании выше, чем когда-либо.
Стэнли Мэтьюз, финал 1953 года. Фото: https://www.bbc.com/news/uk-england-lancashire-43149941
Для выдающегося шотландского историка Кристофера Харви, футбол в период своего «золотого века» (так Харви определял футбол межвоенного периода) стал решающим средством выражения классовой, религиозной, гендерной и национальной идентичности и продолжал определять множество отличительного в шотландской мужской популярной культуре. В 50-е годы футбол Шотландии дистанцировался от «английскости», «британскости», чтобы подчеркнуть свою собственную «шотландскость».
Другой пример, это Эвертон, отчасти из-за большого количества ирландцев, которые играли за клуб в то время, он воспринимался, как команда, которую поддерживают католики. Сегодня сложно прикрепить религиозные или этнические ярлыки к какому-либо из крупных клубов в Англии. Они стали выразителями местной идентичности, местного патриотизма, исходя из сегодняшних реалий, однако сам феномен зародился гораздо раньше.
Историографическое вкрапление. Стоит отметить, что интерес ученых к футбольной проблематике был достаточно давно, подъем интереса произошел с 90-х гг, но в основном предмет исследования сосредоточен на фанатской культуре. Однако, такие исследования дали интересные факты повседневности британского футбола. Так, например, отмечается, что насилие за пределами футбольного поля было явлением крайне редким. За период 1950-х и начала 1960-х г. имеется лишь несколько полицейских записей связанных с футболом, которые дошли до Министерства внутренних дел. Протоколы полиции свидетельствуют, что совершенные правонарушения были относительно незначительными. Например, один из документов рассказывает, как поклонники пресловутого Миллуолла забрались на фонарные столбы возле стадиона, чтобы наблюдать за матчем сверху. Другой рапорт повествует о том, как болельщики Вест Хэма залезли на крышу дома, с которой открывался вид на матч, и им не нужно было платить за вход. Основной жалобой граждан стали сообщения о повреждении собственности, когда болельщики падали с крыш, или проваливались сквозь них. В 1950- нач. 60-х г. клубы обеспечивали минимальную безопасность на стадионе и редко оплачивали большие сборы полиции. Миллуолл использовал на матчах одного констебля на 1000 зрителей. На матчах, где присутствовали должностные лица, использовалось соотношение – один полицейский на 500-600 посетителей.
Таким образом, в 50-е годы начал нагреваться большой футбольный котел, который позже будет насыщен фанатской культурой, огромными деньгами, и местным патриотизмом. В 50-х на смену большой Британии, приходит масса малых мест, которые составляют новую Британию. В сущности бесконтрольная футбольная индустрия, существующая сама по себе, невольно становится отражением абсолютно не футбольного процесса.
Лондон, Пиккадилли, 1959 г. https://flashbak.com/london-in-the-1950s-frank-horvats-gorgeous-photographs-of-englands-capital-44598/
Далее, если повезет, и я напишу следующий текст о 60-х, вы узнаете, почему в 60-е начали на стадионах петь, почему футболисты вдруг стали звездами, кто кому начал бить морду после матча, и при чем тут британская идентичность.
Спасибо, за внимание.
Примерный список литературы.
Hoggart R. The Uses of Literacy. Harmondsworth, 1958.
Jefferys K. Sport and Politics in Modern Britain: The Road to 2012, will be published by Palgrave in June 2012.
Sheldon E. Becoming a Man in Post-War Britain: Football, Class and Identity in Liverpool and Newcastle, 1951-1979 University of Manchester, 2015.
Taylor M. Politics and the People’s Game: Football and Political Culture in Twentieth Century Britain. De Montfort University, 2017.
может это и Лондон, но точно не Пикадилли.
Понятно, почему футбол был столь популярен в СССР 40-50-х (и ушел в тень в 60-70-е, теснимый победоносным хоккеем и др. развлечениями). Это счастливое воспоминание о довоенной жизни, люди истосковались по зрелищам плюс успешность - турне динамовцев по Британии в 45-м и еще несколько отличных матчей "наших с ненашими".
Почему для британцев так важен футбол (а не крикет, который тоже оч. популярен) или регби из текста не совсем понятно. Финал Мэттьюза? На фоне провала в первом для англичан ЧМ-50-го или погрома от свирепых мадьяров на Уэмбли - повод так себе.
Но статья интересная, плюс.
Был в январе в музее футбола в Манчестере, очень понравилось, много истории и информации. Рекомендую зайти, кто поедет в Англию.