«Сразу сказали учить немецкий. За общение на английском – штраф». Интервью русского капитана из второй Бундеслиги, которого вызвали в сборную
Станислав Черчесов вызвал защитника «Зандхаузена» Александра Жирова на октябрьские матчи сборной России. Этой весной Жиров рассказывал Глебу Чернявскому о мечте играть в Европе и о том, как перевернуть жизнь в 27 лет. Теперь его монолог стал еще актуальнее.
Текст впепвые опубликован в мае-2020
***
До 24 лет Александр Жиров играл в ПФЛ, потом три года провел в ФНЛ и РПЛ, а самый статусный момент российской карьеры случился в «Волгаре» – защитник появился в расширенном списке сборной. Фабио Капелло увидел Жирова на Кубке ФНЛ и проникся. Правда, до сборной Жиров не доехал, но вскоре перешел в «Анжи» и даже забил «Спартаку» – его единственный гол в РПЛ.
Дальше карьера протекала так: он подписал контракт с «Краснодаром» (но так и не сыграл), съездил в «Томь», снова пробовал в «Анжи», помог «Енисею» выйти в РПЛ, а в 27 решил действовать. Агенты сообщили об интересе из Европы – Жиров сказал, что готов. Даже во вторую Бундеслигу.
Сейчас защитник уже второй год играет за «Зандхаузен» и в этом сезоне выглядит особенно ярко. На второй матч после коронавирусной паузы он вывел команду с капитанской повязкой, а в последней игре сделал победный ассист.
Монолог Жирова о мечте играть в Европе – на Sports.ru.
* * *
В начале марта мы играли с «Санкт-Паули» и даже не думали, что футбол остановят: нормальная погода, полный стадион, классная атмосфера, сыграли 2:2.
Но перед следующей игрой с «Эрцгебирге» на выезде нам сказали, что матч может пройти без зрителей. Когда поехали на игру, прямо в автобусе узнали, что не сыграем даже без зрителей: в Германии вводят ограничения, все спортивные мероприятия отменяются, на полпути развернулись и поехали обратно.
Через три дня нас собрали и объявили, что какое-то время будем готовиться индивидуально, но дольше месяца затянуться не должно. Так что мыслей покидать Германию даже не было. Около трех недель работали самостоятельно, а тренер проверял нашу работу по спортивным часам. Ощущения не очень. На поле намного легче переносить нагрузку, чем просто так бегать или делать упражнения в квартире.
Я живу в туристическом городе Гейдельберге – в 20 км от базы. Город очень красивый, горы, небольшие сопки и река с длинной набережной. Думаю, по ней можно бежать километров 20 по прямой. Это хоть как-то спасало: не надо круги наворачивать, рядом с тобой люди тоже бегут, жить можно.
Нагрузки на карантине только увеличивались. Тренерский штаб понимал: когда начнется чемпионат, будет очень мало времени на подготовку, в короткий срок нужно серьезно прибавить в физике. Поэтому не просто монотонно бегал по набережной, а постоянно менял ритм.
Например, беговая тренировка длится 35 минут. 5 минут бежишь спокойно, а потом начинается: минута – темп выше среднего, 30 секунд – рывок, минута – снова темп выше среднего, минута – как бы пауза, но на самом деле спокойный бег на пульсе 140. Дальше нагрузки наращивали: было больше таких повторений, длительность рывка доходила до минуты.
Когда вышли на поле, было непривычно и тяжело. Мы еще думали: как так, столько бегали, столько упражнений делали, а сейчас физически подсаживаемся? Но за два дня продышались и снова привыкли к футбольному бегу, а не по набережной. На поле тоже работали ударно: пробегали за тренировку где-то по 5-6 километров, сжигали по 1500 калорий – это гораздо суровее, чем обычная тренировка для футболиста.
Сначала разрешили тренироваться по группам – по 8 человек на поле, делились на три группы. Первая начинала в 8:30, вторая – в 10:30, третья – в 12:30. Можно было работать только с одним партнером, а когда тренер давал установку, стояли в двух метрах друг от друга. Так продолжалось пару недель, а потом стало две группы по 14 человек, уже били по воротам, отрабатывали комбинации.
Первые десять дней на тренировки приезжала полиция. У нас база находится в лесу, люди там гуляли и ездили на велосипедах и иногда сообщали, что команда «Зандхаузен» не соблюдает социальную дистанцию. Полиция им отвечала: «Мы там были минуту назад и видели, что они все соблюдают».
Перед тем, как поехать на первую игру, тренер объявил новые правила. Что нельзя праздновать голы, здороваться с соперниками. Перед официальным матчем у нас была двусторонка, где мы смоделировали все медицинские рекомендации и правила. Сначала одна команда приехала, потом другая, сначала одни вышли на поле, потом другие. Мячи тоже были расставлены вдоль бровки, как в игре.
Что касается матчей, то теперь так: за день до игры тест, потом тренировка и ожидание результата. После этого мы заезжаем в отель, каждый живет в отдельном номере. Выбираешь, что будешь есть, а тебе приносят к двери номера и бесконтактно оставляют.
На игры мы едем на трех автобусах и в масках. Маску можно снять только в раздевалке и на поле, а вот в подтрибунном помещении надо быть только в ней. Еще в подтрибунке не может быть двух команд: пока одна выходит, другая ждет в раздевалке. Когда начали играть с полным контактом, меня ничего не смущало. Думаю, ни у кого нет таких дурных мыслей, что от стыка с соперником ты можешь заразиться. Наоборот, было радостно, что начали снова играть в футбол по-человечески.
Я считаю, это верно, что футбол вернулся. Мы играем, соблюдаем правила и нормы, никакой паники нет. В Германии карантин стал мягче, а во многих других странах ограничения еще жесткие. Для этих людей наш футбол – прекрасная возможность отвлечься, хоть какая-то отдушина. Надеюсь, следующий сезон начнем уже со зрителями.
Пустые трибуны смущают, только когда выходишь на поле. Как-то странно, что нет этой атмосферы и антуража. Но как только свистит судья, ты сразу отключаешься и забываешь, есть вообще зрители или нет. Когда болельщики на трибунах, ты тоже особо не слышишь, что тебе орут – слишком уж большая концентрация на игре, остальное уходит на второй план. Единственный момент, когда обращаешь внимание на шум стадиона, это когда твоя команда забивает гол.
* * *
Мой последний российский клуб – «Енисей». Тогда же мои агенты Владимир Дейнека и Михаил Ершов сказали, что есть интерес из Европы. Какие клубы – не знал. У меня с ними такое правило, что во время сезона они не называют конкретные варианты. Чтобы не забивать голову и не думать постоянно о том, чего нет и не произошло. В «Енисее» провел весеннюю часть, мы вышли в Премьер-лигу, предлагали остаться. Думаю, если бы остался в Красноярске, то в деньгах выиграл бы раза в 2-3, но мне хотелось попробовать себя в Европе.
Прежде всего – самому себе доказать, что справлюсь, что все получится. У меня было несколько предложений из Европы, а когда сезон закончился, меня спросили: «Ну что, готов?» Я сказал, что да, готов, поехали. Дальше надо было выбрать вариант, который будет оптимален для моего развития.
«Зандхаузен» – первый клуб, с которым мы провели переговоры. Тренер (Кенан Кочак – Sports.ru) за мной следил и сразу сказал, что я ему нужен. Когда мы пообщались и поехали на другие переговоры, он постоянно писал моим агентам и немецкому посреднику, который нас принял там. Даже через переводчик на русском присылал сообщения, что хочет видеть меня в команде. Неделю нас не было, а тренер реально писал каждый день.
Меня вообще не смущало, что это вторая Бундеслига. Это хорошая лига, лучшая среди вторых чемпионатов. Главная Бундеслига рядом, а если ради нее нужно пройти испытание второй, то ничего страшного.
Первые месяцы жизни в Германии были очень веселыми. Началось с того, что в съемных квартирах здесь не бывает мебели – нужно заезжать со своей, а потом ее забирать. Можно, конечно, найти вариант с мебелью, но это обойдется очень дорого, а квартиру я снимаю за свои. Точно так же и с машиной – взял в аренду до августа, а потом могу либо купить, либо отказаться и взять другую в лизинг. Здесь так принято, никто не ждет, что клуб что-то предоставит.
У нас в команде играет Эрик Зенга, он говорит по-русски. Родился в Костроме, но в 5 лет мама с ним уехала в Германию. Мы вместе поехали в «Икею», все заказали, а пока мебель везли, спал на матах. Важным фактором при выборе клуба было и то, что в команде есть русскоговорящий человек. Это очень помогло в первые 3-4 месяца, потому что без немецкого было сложно. Я же учил английский перед тем, как приехать в Германию, но когда прилетел, мне сказали, что надо говорить по-немецки.
У меня даже пункт в контракте: с Эриком могу говорить на русском, но никакого английского с остальными – только немецкий. Иначе штраф. У нас полно ребят, которые знают английский и французский, но в раздевалке и на тренировках говорим только на немецком.
Когда я чуть освоился, агент спросил: «Ты как немецкий учишь?» Я ответил, что по самоучителю, на что он мне скинул приложение. Так мне нашли учителя: женщину, которая 20 лет живет в Германии и говорит по-русски. Сначала вообще занимался три раза в неделю, но потом понял, что с тренировками и играми напряжно. Я в школе учил немецкий и немножко знал, как пишутся слова, но письменный язык сильно отличается от разговорного. Так что здесь практически с нуля начинал. Надо мной посмеивались из-за моего акцента: я говорил «их бин», а на юге Германии принято говорить «иш бин», такой, больше шипящий звук.
Мне в целом понравилось в Германии, но сначала где-то раз в два месяца улетал в Москву – просто хотелось побыть в русской среде. Когда ты один находишься в чужой стране, бывает тяжело, хочется увидеть друзей и близких. При этом недавно познакомился с девушкой в Германии. Познакомил близкий друг, из-за закрытия границ пока не можем быть вместе, но постоянно переписываемся и созваниваемся, чувствую себя не так одиноко.
С футболом в Германии сначала тоже было непросто: проиграли первые два матча, пропустили по три гола. Тренер сказал: «Понимаю, тебе немного тяжело, давай дам время тебе на адаптацию». И меня долго не ставили. Был в заявке, но не играл, очень сильно злился. Потом вообще отправили играть за вторую команду в пятой или шестой лиге. На меня даже приезжали смотреть спортивный директор и президент – оценивали, наплевательски отношусь или нормально.
Я, понятно, выкладывался на всю, но психологически было сложно. Агенты меня подбадривали, постоянно были на связи. Мог рассказать им обо всех своих переживаниях, становилось легче и тренировался дальше.
В октябре, через три месяца после моего трансфера, пришел новый тренер. Только он не знал, как со мной коммуницировать. Я продвинулся в языке, но еще не говорил. При нем сначала тоже не играл, но потом команда проиграла три матча подряд. Он видел, как я отдаюсь и выкладываюсь, подошел ко мне и сказал очень подбадривающую вещь: «Вижу, как ты пашешь, продолжай так же, дам тебе шанс».
Шанс мне в итоге дали. Провел три игры до перерыва – мы ни разу не проиграли. Потом восстановился немецкий защитник, меня опять посадили в запас. После серии неудачных матчей снова поставили меня – выиграли три матча подряд и всего не проигрывали девять матчей. После этого тренер сказал президенту, что никуда меня не отпустит.
Я единственный русский во второй Бундеслиге, но моя национальность никого не удивляет. Скорее меня удивляет, откуда они все знают русский мат. Язык сейчас уже нормальный, свободно разговариваю, интервью пресс-службе даю. С партнерами даже в «Уно» пытался играть, но там они очень быстро говорят, сложно воспринимать с такой скоростью. Так что обычно не играю, а просто сижу с чаем и кофе, смеюсь с ними.
Почему только с чаем и кофе? Вообще это стереотип, что в Германии только пиво и сосиски. Тут полно мест с правильным питанием, полно итальянских ресторанов. Пиво нам могут занести в раздевалку – после игры, например. Президент к нам заходит после матчей в раздевалку, абсолютно нормально выпить там с ним по бутылке пива.
Ни разу не жалел, что не уехал раньше. Я не оглядываюсь назад, какой смысл? Откуда я знаю, что было бы, если бы уехал раньше? Может, вообще бы ничего не получилось. Главное, что есть здесь и сейчас. Я работаю и наслаждаюсь тем, что имею. Недавно мне доверили капитанскую повязку. Было так: в начале сезона подошел тренер и сказал, что ему нравится, как я тренируюсь, какой я человек в плане ментальности. И спросил: «Ты согласен быть вице-капитаном? Если согласишься, буду рад, если не согласишься, тоже пойму». Я сказал, что для меня это честь, а после паузы впервые надел повязку. Мы играли с «Эрцгебирге», и капитана удалили на 5-й минуте. В следующем матче он не мог играть, поэтому команду вывел я.
О чем я сейчас мечтаю? Да ни о чем. Думаю о футболе и открыт к любым предложениям. Точно не буду говорить, что никогда не вернусь в Россию. Потому что скажешь, а потом вернешься – и чего? После сезона сядем с агентами и решим, что будет дальше. Возможно, вы ждете от меня агитации, чтобы русские футболисты не боялись и приезжали в Европу, хоть во вторую Бундеслигу. Если честно, лезть в чужие головы мне не хочется – к этому решению нужно самим приходить.
Фото: РИА Новости/Александр Вильф; Gettyimages.ru/Alexander Scheuber / Stringer; globallookpress.com/Helge Prang/GES-Sportfoto, Oliver Zimmermann, via www.imago/www.imago-images.de,Uwe Anspach/dpa; twitter.com/SV_Sandhausen; из архива Александра Жирова
Не всё так просто с русскими в Германии :).