История моего боления. Часть третья прим
Часть 3 прим. Запрещено, нельзя!
Свои первые деньги, как ни странно, я заработал футболом. В начале 80-х меня приняли в команду младших юношей клинского «Химика». Мы выступали на первенство области, ездили по городам северного Подмосковья: Загорск, Дмитров, Дубна, Лобня и др. При каждом выезде нам выделяли на питание 1 рубль 50 копеек. После игры сходишь в магазин, потратишь копеек 50 на кефир и булку, а рублик отложишь. На сэкономленные деньги я периодически гонял в Москву на игры ЦСКА. Это было не такое уж затратное дело. На электричке едешь зайцем. Потом на метро — 5 копеек туда, 5 копеек обратно. Билет на футбол для детей до 16-ти лет стоил 10 копеек. По традиции следовало еще взять программку, кажется за 8 копеек. Ну и если вообще шиковать, то можно было купить мороженого — пломбир в вафельном стаканчике за 20 копеек. Итого вся поездка обходилась в 48 копеек.
Однако у этой идиллии существовали довольно строгие рамки поведения, принятые в социалистическом обществе. Они касались и болельщиков. На обратной стороне билета на футбол размещалась информация о том, как не должны вести себя зрители на трибунах. В частности там был такой пункт: запрещается производить звуковые эффекты. То есть выкрики, скандирование и тому подобные вещи считались нарушением общественного порядка, за которые виновники изгонялись со стадиона. Однажды я испытал это на своей шкуре.
Играли мы, помнится, с «Торпедо» (Кутаиси). На улице стоял апрель, теплый и солнечный. Однако встреча все равно проводилась под крышей Легкоатлетическо-футбольного комплекса ЦСКА. Туда на любой матч попасть было непросто, поскольку вмещал манеж всего около 4 тысяч зрителей. И вот, отстояв пару часов в очереди, аккурат к стартовому свистку я добыл заветный билет и занял свое место. Увлекательной ту игру назвать не решусь. Грузинский вратарь Габелия с самого начала начал тянуть время. Прошел первый тайм – 0:0. Едва стартовала вторая половина, как игрок «Торпедо» картинно рухнул на искусственный газон. Я возьми и крикни: «Вставай, замерзнешь!» Тут же ко мне подошел блюститель порядка и коротко скомандовал: «На выход!» Я оторопел, не понимая, что происходит. Соседи по трибуне пытались вступиться: «Что он такого сделал?», но милиционер взял меня под руку и вывел из зала. Там в подтрибунном помещении стояли еще двое-трое моих собратьев по несчастью. Через дверной проем была видна узкая полоска поля. По ней гурьбой пробегали футболисты. Если бежали налево, значит, атакуем мы, если направо, значит, в атаке грузины. Мне было чертовски обидно приехать за 100 километров и остаться без любимого зрелища. Я впервые в жизни столкнулся с такой явной несправедливостью со стороны государственных органов.
Вдруг трибуны радостно зашумели – армейцы забили мяч. Добытая победа с счетом 1:0 отчасти скрасила для меня эту неприятную ситуацию.
