В 2000-х «Лион» доминировал во Франции и мог выиграть ЛЧ. Все помнят Жуниньо, но великим клуб сделал другой бразилец
«Лион» мечтал, Сонни сделал».
Это правда, что засидевшихся на троне чемпионов никто не любит, но эта нелюбовь заканчивается, когда их свергнет нечаянный претендент, а жажда новых впечатлений у болельщиков сменится ностальгией по мощи и классу. С этого момента доминаторы существуют в новой реальности, в которой недействительны прежние раздражители вроде скупки игроков у конкурентов – они уже не постылые чемпионы, а герои.
Память о них становится воспоминанием об эпохе, и именно это случилось с «Лионом». Когда он доминировал, шли нулевые, мир проигравшего коммунизма захватили игровые автоматы и кнопочные мобильники с ужасной полифонией, и все это казалось включенной по умолчанию опцией настоящего – как и сами «львы», целое десятилетие символизировавшие французский футбол. Но время ушло, и большой «Лион» остался его предикатом, одной из тех вещей, которые составляли визуальный фон нулевых – вроде низких джинсов, захватывавших внимание грубой и многообещающей откровенностью, или бритоголовых пацанов, опоздавших подрасти к 90-м и потому задорно гонявших неформалов на концертах. Команда Криса, спринтов Гову и штрафных Жуниньо стала легендой.
Классической легенде положен определенный шаблон, обязательная для героики история преодоления, и «Лион» вполне соответствовал требованию. В середине 80-х клуб торчал во второй лиге, соревновался с пассажирами вроде «Нима» и копил серьезные по тем временам долги, а горожане считали его забавой для плебса и на стадион почти не приходили. В 90-х барахтался в Лиге 1, о великих свершениях пока только мечтал и порой запрыгивал в медалисты, но всегда недобирал чего-то, необходимого для закрепления на новом уровне. Тогда-то и понадобился клубу герой, без которого, конечно, истории не слагаются.
В конце 90-х этот герой согревал скамейку «Барселоны», и звали его Сонни Андерсон. Сонни и сам по себе был личностью легендарной, не в плане исторического масштаба (хотя играл великолепно), а в другом, более прямом смысле – с ним всегда происходили странные вещи. Моя любимая история связана с переездом в Европу: Андерсон приехал в «Серветт», а там после проверки документов выяснилось, что швейцарцы покупали другого бразильского форварда – неясно какого, но точно не Сонни. Уже это случается далеко не с каждым, но дальше произошло нечто совершенно исключительное: вместо того, чтобы судиться и скандалить с агентом, который и кинул всех, владелец клуба оставил Андерсона. Президенту понравилась его улыбка.
Случилось это в 92-м, а в следующем сезоне Андерсон играл за «Марсель» и за полгода едва не стал лучшим бомбардиром лиги. Тем же летом «Марсель» потонул, и нападающий перешел в «Монако». Там он учил Анри, стал лучшим игроком и бомбардиром Франции, а в 97-м оказался в «Барсе» и впервые в карьере забуксовал: то ли они с Ривалдо прозвали ван Гала «Гитлером» и потому потеряли его доверие, то ли сначала потеряли доверие и за это дали тренеру неприятное прозвище, но в Ла Лиге-1998/99 Андерсон появился в старте четыре раза. Каталония ему, само собой, не понравилась.
В этот момент в его жизни появился Олас.
К концу 90-х развитие «Лиона», более-менее поступательное за все двенадцать лет его правления, приостановилось, и Олас продумывал покорение следующего пика. В это же время крупная киностудия Pathe, вдохновленная ростом Canal+ во время сотрудничества с «ПСЖ», нащупывала надежное окно в футбольный бизнес. Оласа устраивало, что компании не нужен контрольный пакет, а ее устраивал стратегический подход и детальные долгосрочные планы Оласа – по тем временам большая редкость не только во французском футболе. В начале 99-го Pathe стала вторым акционером клуба и к лету влила 20 миллионов долларов, которые пошли на покупку Сонни Андерсона.
Олас объяснял, как новичок изменил «Лион»: «Мы с Жеромом Сейду [гендиректор Pathe] искали форварда, олицетворяющего результативность и стиль. Сонни принес популярность, которой нам не хватало, кучу голов, но самое главное – привнес в команду победный менталитет».
Вероятно, дело было не только в характере и классе бразильца, но и в том, как его качества отвечали условиям существования клуба. Зацикленный на максимальной эффективности, Андерсон попал в настроение успешного рационального города и заложил основы игрового почерка «Лиона», а остальное сделал голами. Бразилец два года подряд становился лучшим бомбардиром Лиги 1 и закрепил клуб на плато в топ-3, с которого тот раньше соскальзывал. Когда он закончил карьеру, болельщики ухватили его вклад баннером: «Лион» мечтал, Сонни сделал. Спасибо».
«Лион» менялся, амбиции подкреплялись результатами (в 2001-м выиграл Кубок лиги, первый трофей за 28 лет) и росли, вынуждая клуб расти вслед за ними. Примерно в это же время итальянцы безумно тратили огромные деньги, появился Флорентино Перес и тратил умно, но еще больше, а рынок насыщался и логично взлетал, формируя непривычные и невероятные ценники.
Такие структурные перемены всегда становятся тестом на выживаемость, вынуждают околотоповые клубы адаптироваться к новой реальности и уничтожают самых слабых из них, а остальных притаптывают до середняков. «Лион» приспособился лучше других.
Вместо того, чтобы искать олигархов в неожиданных странах, Олас напрямую зашел на бразильский рынок.
Сделал он это благодаря Марсело, бывшему капитану клуба и человеку, по словам самого Оласа, «выдающемуся, совмещавшему профессии инженера и футболиста». В конце 90-х Марсело работал агентом, но делал это очень специфически и фактически совмещал функции агента и скаута. Он специализировался на Бразилии и формировал для «Лиона» трансферный лист из игроков, которые обязательно выстрелят.
Критерии поиска были предельно четкими, «Лион» интересовали а) талантливые игроки, еще не заинтересовавшие топ-клубы (они не заходили на бразильский рынок напрямую из-за риска, но ради больших талантов делали исключение); б) обязательно с серьезным характером, способные на быструю адаптацию. С первым критерием проблем не было, а со вторым пришлось повозиться, и в итоге в клуб ни разу не просочился стандартный латиноамериканский финтер. Большинство трансферов из Бразилии были в защиту-полузащиту.
Продуманная концепция стала надежным фундаментом, и в сезоне-2001/02 «Лион» Жака Сантини наконец добрался до титула. В том году все шло к тому, что победит «Ланс» c Диуфом и Антуаном Сибьерски, они и должны были победить (лидировали большую часть сезона и пришли первыми к последнему туру), но «Лион» держался неподалеку. Возможно, в другой ситуации он и отстал бы, но в тот раз в последнем туре принимал лидера дома – и на этой надежде выбивал очки, чтобы к решающему матчу подойти в одном балле позади.
Существует красивый миф, что 4 мая на «Стад Жерлан» охрипли все 40 тысяч болельщиков. Подзарядившись грозовой энергетикой, «Лион» задавил конкурента, забил два гола к 14-й минуте и в начале второго тайма добил, доведя до удобных 3:1. На дистанции в полтора часа «Лион» продемонстрировал Франции, что ее ждет в следующие шесть лет, и доминировал в том же надежном прямом стиле, с которым будет выигрывать чемпионаты с дюжиной очков форы.
Следующие два сезона еще не были похожи на диктатуру, «Лион» побеждал, но оба раза в борьбе – с «Монако» и «Марселем» в 2003-м, с «Монако» и «ПСЖ» в 2004-м. Перелом произошел в середине нулевых, когда Жуниньо завершил эволюцию в одного из лучших центральных полузащитников мира и в большинстве матчей Лиги 1 авторитарно правил в середине поля.
Когда Сантини выиграл титул с «Лионом», Франция переживала неожиданный и оттого особенно острый провал сборной на чемпионате мира-2002. Сенсационного тренера позвали спасать команду, которая, как тогда думали, исчерпала себя под руководством Роже Лемерра, а «Лион» возглавил Поль Ле Гуэн. Именно он завершил эволюцию Жуниньо Пернамбукано и заложил главный тактический тренд клуба.
Ле Гуэн перешел на 4-3-3 и отвел Жуниньо роль креативного «восьмого номера», надежно прикрытого Майклом Эссьеном и Мамаду Диарра (эти двое пробегали тысячу километров за матч и высекали искры в подкатах). Тренер, правда, думал совсем не о Жуниньо и к этой схеме пришел после знакомства с Гову и Малуда на тренировках – они рвали с места так, словно соревновались с пулей, и ради этой разрывной скорости Ле Гуэн отказался от игры в двух нападающих и выбрал тактику с высокими флангами. Расцвет бразильца стал неожиданно ярким побочным эффектом.
Так идентичность «Лиона», заложенная еще Сонни Андерсоном, окончательно оформилась в вертикальный и быстрый футбол. Карьера Ле Гуэна в клубе закончилась в 2005-м, когда «Лион» в очередной раз вылетел из Лиги чемпионов. Французский гигант был тогда настолько силен, что обошел «МЮ» в группе и забил 10 голов в двух матчах 1/8 против «Вердера», но в четвертьфинале проиграл ПСВ по пенальти. Оказалось, что Ле Гуэн отказался тренировать одиннадцатиметровые перед ответным матчем, так что первым криком Жуниньо после матча стало «мы все-таки били пенальти!», а первой мыслью Оласа – найти нового тренера.
В клуб перешел Жерар Улье, в первый же год побил рекорд Франции по набранным очкам (84) и уничтожил «Реал» на «Стад Жерлан» (3:0 на групповом этапе), а Оласа окончательно убедил в способности «Лиона» выиграть Лигу чемпионов. В определенных обстоятельствах та команда (не сильно изменившаяся после Ле Гуэна) действительно могла победить в ЛЧ, но не сложилось. В четвертьфинале «Лион» попал на «Милан» с Зеедорфом и Кака, дома сыграл по нулям, а в гостях забил и при счете 1:1 отошел в защиту, отбиваясь то ли от Индзаги и Шевы, то ли от ревущего «Сан Сиро».
Последние полчаса были для «Лиона» адом: Вильтор вынес мяч с линии, Зеедорф уничтожил щиты за воротами пушкой, прошедшей в паре сантиметров от штанги, Пиппо промахнулся по пустым. Улье выпустил пятого защитника, «Лион» сел еще ниже и на 88-й пропустил: даже впятером оборона не удержала Шевченко, Андрей нашел пространство в штрафной и поймал Купе на противоходе – попал в штангу, но именно для таких вещей существовал Индзаги. В добавленное время Шева убежал один на один и забил третий.
В сезоне-2006/07 Улье получил наполовину обновленную команду, в 1/8 Лиги чемпионов разбился о Тотти и летом ушел, а вслед с ним – еще несколько лидеров. Жуниньо в итоге стал одной из немногих недвижимых осей большой эпохи – вместе с Крисом, Купе и Гову. Остальные менялись со скоростью индивидуального прогресса, уходили тогда, когда зарплаты уже не соответствовали их уровню, а отдача от трансфера превышала вложения. Все это было еще одним способом выживания, частью концепции Оласа: «Лион» отпускал любого, за кого давали хорошие деньги, а на его место покупал дешевый аналог из Бразилии или Лиги 1 (в сезоне-2007/08 клуб тратил на игроков 31% бюджета – в два раза меньше других топ-команд). Олас продавал Эссьена, Эдмилсона и Мамаду Диарра, Сонни Андерсона и Пеги Люйиндула, находил замену – и новый сезон завершал первым и с громадным плюсом в балансе.
Круговорот денег и класса не мог давать стабильные результаты бесконечно, так что в конце-2008/09 «Лион» оказался на 3-м месте ровно по той же причине, по которой побеждал раньше. В течение нескольких трансферных окон клуб продал Малуда, Абидаля, Тиаго, Скиллачи и Бен Арфа, но прибыль от трансферов реинвестировал неудачно – новички вроде Кадера Кейта не смогли заменить лидеров.
Когда «Лион» перезагрузился, вышел из неудачной трансферной полосы (все было настолько плохо, что за Гуркюффа заплатили больше 20 миллионов евро) и закончил строительство стадиона, в Лиге 1 появились сила и деньги, с которыми невозможно конкурировать на дистанции в несколько сезонов. «Лиону» остаются заработки, вторые места и терпение – чтобы свергнуть «ПСЖ» так же, как когда-то свергли его.
Штрафные Жуниньо Пернамбукано – волшебство из нулевых. Сейчас бразилец вернулся в «Лион»
***
Подписывайтесь, не пропустите новые тексты!
Фото: ; REUTERS/Robert Pratta, Fatih Saribas
Нужно обязательно написать про Реал, а если напишешь с маленькой буквы или исковеркаешь название, то вообще будет успехом