Азим Фатуллаев: «Свои возможности я понял в игре с «Локомотивом»
Полузащитник «Енисея» Азим Фатуллаев на разговор согласился сразу. Что среди его коллег случается не всякий раз. Кстати, в представлении обывателя на типичного футболиста он похож мало: коммуникабельный парень, с хорошей речью, который тем не менее быстро стал одним из ключевых игроков красноярской команды.
ПРОБЛЕМНЫЕ СЕРЕДНЯКИ
— Азим, чем занимает себя человек, оказавшийся один в незнакомом городе?
— В Краснодаре, где я прожил года три, у меня появилось множество друзей и знакомых. Здесь поначалу было скучновато. Благо в Красноярске работает мой брат, мы не виделись, наверное, лет восемь — всё свободное время провожу с ним. Брат познакомил меня со своими друзьями — у него очень хорошее окружение. А в остальном ничего необычного: кино, кафе, бильярд, изредка выезды на отдых за город.
— С командой куда-нибудь вместе выбираетесь?
— Один раз совместно выезжали на природу, и то у меня не получилось: праздновал день рождения, обещал брату и его друзьям, что вместе отметим. Но встречи с партнёрами по команде происходят регулярно: у ребят случаются какие-то торжества, на которые они приглашают. Повод находится часто. Но не для того, как могут подумать, чтобы уйти в небытие. Мы собираемся вместе с жёнами и детьми спокойно посидеть, обсудить какие-то насущные дела, выплеснуть эмоции.
— Твои представления о городе за это время изменились?
— С полной уверенностью могу сказать — да. Прежде чем принять решение относительно переезда, я расспрашивал о Красноярске у друзей, которые здесь уже поиграли. Что он из себя представляет? Спокойно ли там? Холодно ли? Все ребята отзывались только лестно. Но в самые первые дни нашего пребывания в Красноярске, когда мы с Ромой Сурневым искали квартиру, впечатления у нас сложились просто ужасные: приехали в стужу, всего-то два градуса тепла, метель, бродили по пустому городу… Но зато потом, когда наступила весна и всё расцвело, когда прибрали улицы, настроение, конечно, изменилось. Мы, кстати, тоже принимали участие в городском субботнике. Было необычно, ведь подобное почти нигде не практикуется.
Немаловажно и то, что подружился с компанией брата, эта дружба тоже во многом изменила мои впечатления о городе, его жителях. Футбол — это футбол, нельзя на нём зацикливаться. Я приезжаю домой, у меня уже абсолютно другие интересы, полностью отвлекаюсь. А если этого не делать, то тяжело приходится.
— Как оказался в “Енисее”?
— В “Краснодаре” я получил травму. Не очень серьёзную, но из-за неё пришлось пропустить три месяца. Мне сделали операцию в Германии, восстановился, но буквально через пару недель после того, как приступил к тренировкам в общей группе, мне сообщили, что команда не может ждать, пока я буду готов полностью. Предложили отправиться на сезон в аренду. Вариантов у меня имелось несколько, в том числе и Красноярск. Посоветовался с друзьями, с более мудрыми людьми, которые хорошо знают наш футбол, они порекомендовали ехать в “Енисей”. Я долго не раздумывал, и в Турции, где “Краснодар” проводил предсезонную подготовку, присоединился к сибирской команде. Поучаствовал в недельном сборе, после которого и получил ответ: меня хотят видеть в “Енисее”.
— В чём для тебя заключалось преимущество выбора Красноярска в сравнении с остальными вариантами?
— В пользу “Енисея” говорило очень много факторов. Все их перечислять, наверное, бессмысленно. Назову главные: это и подбор игроков, и бытовые, а также материальные условия. Слукавлю, если скажу, что деньги не играют никакой роли. И, конечно, тренер — у “Енисея” очень хороший наставник. Мне и до перехода об этом ребята говорили. Сам убедился уже после недели тренировок. С ним, думаю, будем постоянно только прибавлять.
— Главная особенность Александра Алфёрова?
— Он не давит на игроков. Знаю, что в некоторых командах тренеры постоянно вызывают на беседы, что-то без конца требуют, дёргают, тревожат. И в итоге это серьёзно сказывается на состоянии футболистов. Нервные срывы, драки на тренировках... Немало может быть последствий.
— Как Алфёров ведёт себя по окончании проигранных поединков?
— После любой игры, неважно, как она для нас закончилась, первое, что произносит тренер, это благодарственные слова футболистам за проведённый матч. Он всячески подбадривает нас, просит забыть неудачную игру, готовиться к следующей, дескать, жизнь продолжается. Мы слышим только слова поддержки.
— Почему команда порой неважно играет с середняками ФНЛ?
— На этот вопрос я ответить не смогу. Да, у нас было много игр не с самыми сильными командами, в которых мы себя действительно никак не проявляли. “Динамо” из Брянска, “Волгарь-Газпром”, “Черноморец”… На домашние матчи приходят по 10—12 друзей, которые переживают за меня, других парней, за всю команду. Они после подобных игр тоже задают вопрос: “Почему ничего не клеилось?”. А я не знаю, что сказать. Иной же раз приезжает сильная команда, в игре с которой у нас и пасик идёт, и комбинации получаются, и голы красивые. Не могу объяснить…
— Предполагал в начале сезона, что после 27 туров “Енисей” будет находиться в лидирующей группе?
— Нет, если честно, не ожидал, что будем бороться за такие высокие позиции. Хотя, разумеется, надеялся на это. У нас просто сложилась очень хорошая атмосфера в команде, подобрался качественный состав игроков. А главное, и тренерский штаб, и руководство, и футболисты занимаются своим делом. И, видимо, Всевышний воздаёт нам за старания.
— Тебе кто-нибудь особенно запомнился из футболистов противостоявших вам команд?
— Диего из “Нижнего Новгорода”, темнокожий парнишка. Очень техничный, мне реально было тяжело у него отобрать мяч. Но Диего, пожалуй, единственный, кто доставил мне столько хлопот. А так все остальные абсолютно одинаковые. Не было такого, чтобы после матча я уходил расстроенный из-за того, что меня постоянно обыгрывал один человек.
— Персонально против таких игроков действуйте?
— Нет, у нас подобного никогда не бывает. Это первый дивизион, здесь играют равные футболисты. Ярких звёзд нет, иначе они бы выступали в другой лиге. Тренер может отметить, что на стандартах против того или иного высокорослого футболиста нужно действовать внимательнее. И на этом — всё.
“Анжи” и пражская “Славия”
— Ты долгое время жил в футбольном интернате. Чем запомнился этот период?
— У нас в Махачкале находилась обычная детская спортивная школа. Условия, если сравнивать с нынешними, были плохими. Раздевалок не имелось, тренировались на асфальтовом покрытии, других не было. Ездили во всякие поездки, участвовали в соревнованиях. На одном таком детском турнире меня и заметил тренер волгоградского училища. Поговорил со мной, взял номер домашнего телефона. Вскоре позвонил, пообщался с отцом. Вместе они и решили, что мне стоит поехать и попробовать себя в Волгограде. Мне тогда было лет 13—14, в интернате провёл три года. Этот отрезок жизни не забуду никогда. Дома я жил, наверное, всего месяц в году. Тренировки, учёба, три года пролетели как один. Основные навыки и базовые умения я приобрёл именно там.
— А где оказался после интерната?
— После окончания школы началось распределение по командам. Я под него не попал. Собрал вещи и вернулся домой, начал тренироваться с дублем “Анжи”. Сам попросился, сказав, что мне очень нужно заниматься. В какой-то степени это был шаг отчаяния. Потом уже мне выдали форму и я начал ездить с командой на матчи. Контрактов никаких не было. Выступал за дубль месяца два, пока “Анжи” не возглавил Дмитрий Александрович Галямин. Дело было в 2004 году, он вызвал меня в главную команду. Так я подписал свой первый в жизни контракт. Получил сумку, в которой лежала амуниция: бутсы, спортивный костюм. Принёс её домой, был так рад, что всю ночь примерял эти вещи. Для меня футболисты “Анжи” были как боги. Из тех, кто и сейчас играет в клубе, тогда выступали Расим Тагирбеков, Шамиль Лахиялов, Камиль Агаларов, тогда, кстати, за дагестанскую команду играл ещё и Сергей Рыжиков.
А вскоре мы поехали на сборы в Эмираты. Я был просто потрясён. Представляешь, каково мальчишке? Взяли в команду, и сразу заграница! Повсюду шик и блеск: за тобой всё убирают, стирают — как будто попал в другой мир.
Мой дебют за профессиональную команду состоялся в игре против “Зенита”. Помню в лицо каждого футболиста питерской команды, кто участвовал в том матче: Анюков, Кержаков, Аршавин, Шкртел, Ширл, Радимов, Алан Касаев... Я вышел всего на 15 минут, но отыграл вроде неплохо. И в следующем матче, против молдавского “Шерифа”, появился на поле уже в стартовом составе. Правда, менять меня можно было уже минут через двадцать — эту игру провалил полностью, ошибок наделал, наверное, больше, чем все остальные игроки “Анжи” вместе взятые. Кто-то из партнёров меня подбадривал, кто-то откровенно “пихал”, а я из-за этого волновался ещё сильнее. И у тренера после этой игры доверие ко мне пропало: он понял, что мне ещё рановато. Дмитрий Александрович выпускал меня минут на 10—15. За весь сезон с первых минут на поле вышел всего раз пять.
— С кем общался в команде?
— С молодыми ребятами: Эльдаром Мамаевым, который сейчас играет за “Нижний Новгород”, и Расимом Тагирбековым. С последним мы были как братья — попали в “Анжи” одновременно. За тот год, когда я поигрывал, он выходил в каждом матче. Расим сильно тогда поднялся. Отношения у нас с ним до сих пор очень близкие, часто созваниваемся.
— Почему покинул “Анжи”?
— У меня был контракт до конца 2005 года, но его не стали продлевать. А потом началась история, про которую можно книгу писать.
— Связанная с переходом в пражскую “Славию”?
— Ты уже всё сам знаешь. Когда уходил из “Анжи”, мне дали чистый трансфер: документы, свидетельствующие о том, что права на меня могут принадлежать кому угодно. Например, я вручил тебе все бумаги, и ты можешь меня продать в какой-нибудь клуб и заработать. И вот через общих знакомых нашлись люди, которые обещали, что подготовят меня и отправят за границу. Месяца три я жил в Москве, тренировался с командой от какого-то института, мне снимали квартиру, платили небольшие деньги. Ждал. Это было кошмарное время. Я был совсем один, нормальных бытовых условий нет, постоянные переезды — всё это изматывало. А мне говорили, что, мол, опять возникли проблемы — то с документами, то ещё с чем-то. В общем, в Чехию они меня отправить не могли. Не знаю, по какой причине. Или делили что-то, или хотели найти боле выгодный вариант, ждали другого предложения. В итоге я на них обиделся, собрал вещи и уехал. Тот год я провалил. А в конце лета мне позвонил один человек и предложил поехать в клуб второй лиги — “Строитель” из Астрахани. Я был готов на всё, чтобы только оказаться в команде, привести себя в порядок. Подписал контракт на полкруга. Тоже приходилось тяжело. Я учился в институте, и за учёбу нужно было платить. На игры ездили на автобусах, по 10-15 часов в пути. На одной из игр ко мне и подошли краснодарские селекционеры, сказав, что хотят видеть меня в следующем году в своей команде. Я не раздумывал ни минуты, и в феврале 2008 года был уже в “Краснодаре”.
Памятник Галицкому
— Трудно было в “Енисее” после “Краснодара”, где для футболистов созданы сказочные условия?
— Если откровенно, первое время, конечно, было тяжеловато. Всё-таки “Краснодар” — это действительно другой уровень вкупе с большими финансовыми возможностями, ко всему скрупулёзный подход. И медицина, и питание, и спортивная составляющая — всё на высшем уровне. Но приятно, что “Енисей” со старта сезона резко прибавляет: в команде появляются новшества, в каких-то бытовых аспектах нам идут на уступки. Таких моментов множество.
— Как складывались твои дела в “Краснодаре”?
— По-разному. Сначала играл довольно стабильно. Потом получал какую-нибудь мелкую травму, пропускал три матча, ещё два восстанавливался. В итоге месяц не мог помочь команде. После прихода Сергея Ташуева я вроде играл, однако во второй половине сезона уже лишь выходил на замену. А в конце чемпионата снова получил травму. За те два месяца, начиная от перерыва и до моего повреждения, появлялся на поле максимум на полчаса.
— Ты оказался в краснодарском клубе фактически с начала его создания — уникальная возможность наблюдать за тем, как он развивался.
— Я действительно всё это видел. Нам показывали пустырь, на котором должна была появиться футбольная база. У меня в телефоне сохранились фотографии, где ещё одни только котлованы, а сейчас там база европейского уровня, в которой просится проводить сборы молодёжная сборная России. И всё это строилось на наших глазах. День за днём. Появились пять естественных полей, искусственное и песочное. Тренажёрные залы, столовая…
— Удовольствие в таких условиях тренироваться.
— Это понимаешь только сейчас. А когда находишься там, где всё рядом, не придаёшь этому особого значения. Лишь живя в другом городе, начинаешь ценить каждую мелочь.
— Какое впечатление сложилось у тебя о владельце клуба Сергее Галицком?
— Считаю, что этому человеку нужно поставить памятник в Краснодаре. Таких людей я ещё не встречал и вряд ли встречу. И это не лесть. Ему нужно в Краснодаре все ворота открыть, чтобы он и дальше развивал футбол. Весь город болеет этим видом спорта. Ему друг посоветовал, мол, Сергей Николаевич, у тебя есть все условия, построй своё с нуля. Он так и сделал. Ничего не было, никакого имущества, никакой помощи. Почти целый год ему выделяли территорию в черте города, чтобы он построил на ней детский интернат. И стадион, работы на котором уже идут, арена будет просто сумасшедшей.
Галицкий много с нами общался, переживал за каждого игрока, за всякую неудачную игру. Однажды после четырёхдневной экономической конференции в Сингапуре он поехал из аэропорта не домой, где его ждали жена с дочкой, а прямиком к нам на базу: узнать, что у нас в команде происходит. В тот момент я понял, что он больше, чем фанат футбола.
— Следишь за выступлениями “Краснодара”?
— Конечно, почти каждый день. Но больше обращаю внимание на личные успехи футболистов. Переживаю за ребят, которые мне дороги. У меня есть друзья и среди докторов, массажистов, тренеров и, конечно, футболистов. Пикущак, Татарчук, Мартынович, Михеев, Пчелинцев — это те ребята, с которыми мы всегда были вместе: и отдыхали, и тренировались.
— Пикущак так хорошо стартовал, но потом сломался.
— Какой-то злой рок его преследует. Только начинает разгоняться, тут же его постигает какая-то неудача. Но футболист он очень сильный, и себя ещё проявит.
— У него серьёзный соперник за место в составе — Юра Мовсисян.
— Я уверен, если Пика наберёт форму, даже Юра Мовсисян не сможет составить ему конкуренцию.
“Хочу подняться на ступеньку выше”
— Как, к слову, относишься к трансферной политике “Анжи”?
— Положительно. Интересно, что шумихи было гораздо меньше, когда московское “Динамо” закупало португальских звёзд, когда “Зенит” тратит на одного игрока по 20—30 миллионов евро. Но когда южная команда покупает знаменитых футболистов, так все на ушах стоят. Я сидел в гостинице, переключал каналы: даже на CNN с BBC только и говорили что про “Анжи”. Представляешь, какое внимание привлечено к клубу из маленького региона, где всё плохо, пыльно и грязно. Это большой плюс. Скажи, не будет ли расти от этого уровень российского футбола?
— Разумеется. Но теперь другие игроки при переезде в российские клубы станут требовать себе гораздо более высокую зарплату.
— Мы сейчас с тобой вернёмся к тому, из-за чего зарождалась расовая ненависть. (Смеётся.) Знаешь почему? Потому что негры за ту же работу брали вдвое меньше денег. Если ты достоин — требуй. За это никто не осудит.
— Веллитону дали шесть матчей дисквалификации после его столкновения с Акинфеевым, закончившегося для вратаря тяжёлой травмой. Заслуженно?
— Считаю, нет. В том, что Веллитон нарушал правила, сомнений быть не может, но вряд ли он хотел нанести Акинфееву травму. Никто же ведь сейчас не вспомнит, что бразилец забил мячей семь точно в таком же стиле, идя на ворота до конца. Просто эти два эпизода с Габуловым и Акинфеевым наиболее запоминающиеся, потому что закончились трагически. Мне кажется, это стечение обстоятельств. А то, что происходит сейчас вокруг столкновения, это эмоции. Вообще, в таком случае нужно было наказывать бразильца ещё после инциндента с Габуловым. Хотя уверен, что после этой дисквалификации, Веллитон в следующий раз не будет бежать на вратаря сломя голову.
— В июле у “Енисея” состоялся матч на Кубок России с “Локомотивом”, где ты мог оценить свои силы в игре не с самыми последними футболистами премьер-лиги.
— Мне очень понравились железнодорожники. Я понял свои возможности после двадцатой минуты, когда груз ответственности спал. Разница в классе, конечно, есть, но она не очень существенная. И, думаю, не составит особого труда сократить этот разрыв. Ничего сверхъестественного нет. Просто игрокам без амбиций и желания, которые боятся и не верят в свои силы, в премьер-лиге делать нечего.
— После окончания сезона ты хотел бы остаться в “Енисее” или планируешь вернуться?
— Я бы не хотел застаиваться на одном уровне. Необходимо постоянно прогрессировать. Возможно, я пока не заслужил команду премьер-лиги, но буду стараться, чтобы подняться на ступеньку выше. Пусть ею станет и не “Краснодар”. Мне есть к чему стремиться — ещё 35 не стукнуло. Надеюсь, всё получится.
Материал подготовлен для газеты "Городские новости", Красноярск.
