Владимир Петроковский: «Мы не ищем спокойной жизни»

Прошлый сезон для “Енисея” выдался тяжёлым - уж слишком много разочарований было. И в такой ситуации руководство клуба ведёт себя очень разумно и достойно, не замыкаясь и отвечая на самые неприятные вопросы. Основательность и открытость директора “Енисея” Владимира Петроковского в ответах и, думается, в делах тоже дают надежду на то, что завтра будет лучше, чем вчера.

Если бы был Бремер

- Владимир Владимирович, какие у вас ожидания и внутренние ощущения были перед прошлым сезоном?

- Конечно же, оптимизма имелось больше, чем пессимизма. Но когда мы ввязались в кампанию по поиску игроков, то поняли, что нас ждут некоторые трудности. Ведь пришлось конкурировать с клубами Евролиги. Если взять тех же плеймейкеров, то из пяти человек, которые по ранжиру были расставлены в нашем списке, не удалось никого заманить в Красноярск. Все ушли в команды выше статусом, успешно провели сезоны и сейчас их цена, грубо говоря, возросла в геометрической прогрессии. Определённая доля тревоги заключалась и в том, что мы попробовали принять участие в Кубке Вызова, первенстве ПБЛ и Единой лиге ВТБ, где играли через каждые три дня. К тому же стартовали с двух квалификаций, в которых нет права на ошибки. Нам чуть-чуть раньше пришлось вкатываться в сезон, ломать подготовку. Психологически было очень тяжело, одну квалификацию играли в Литве, другую – во Владивостоке. Разница огромная во времени, расстояниях. Пережили шок. Но сейчас, оглядываясь назад, это всё кажется не таким уж и страшным. В принципе, нормальный режим работы.

- Вы сразу предполагали, что сезон будет экспериментальным?

- Нет. Хотя участие в трёх турнирах – глобальный эксперимент для Красноярска. Много было дискуссий, сможет ли команда выдержать этот темп. И если да, то при каких условиях. И когда докладывал председателю правительства результаты сезона - я с оптимизмом сказал, что, в принципе, мы можем играть через каждый третий день. Правда, в таком случае мы должны перемещаться в дальние страны чартерными рейсами. И чтобы потянуть этот график, нужны 3-4 игрока уровня Евролиги. Сейчас мы по этому пути двигаемся. И первые предложения сделали баскетболистам, которые в прошлом году выступали в сильнейшем турнире Старого Света. Только люди, поигравшие в более серьёзных лигах, могут задать команде вектор дальнейшего развития.

Никто катастрофы из сезона не делает. У клуба пока не очень большая история. И плюс мы ограничены в финансовых ресурсах. Из этой ситуации пытаемся найти какой-то выход. На сегодняшний момент мы счастливы – никто в Красноярске не мог мечтать о том, что сюда будут приезжать команды Евролиги. Даже в прошлом году мы со многими из них на равных бились. Немного не хватало класса игроков, тренерского искусства. Но основной момент заключается в том, что дефицит на рынке не позволил нам подписать более-менее сильных исполнителей в первую позицию. Если бы из намеченного списка нам удалось заполучить хотя бы пятого игрока, то картина была бы совершенно другой.

- Кто значился в числе этих баскетболистов?

- Пятым в опции был Бремер, который полсезона провёл в “Нижнем Новгороде”. Это хороший разыгрывающий, плюс он по духу боец. Но здесь Бремер руководствовался тем, что время, проведённое в дороге – это время, отнятое у семьи. И все так считают. В прошлом сезоне перед отъездом Бакстера мы сидели с ним, обедали, поговорили о команде, жизни, о многих моментах. Он сказал: “Мне здесь очень комфортно, я с удовольствием продлил бы контракт. Но если у меня появится возможность перебраться в европейскую часть, то я ей воспользуюсь. Без обид”. Время, проведённое в дороге – оно реально убивает. Людям, которым тридцать лет, труднее восстанавливаться и, как следствие, увеличивается травматизм.

Конфликт игроков и тренера

- В течение сезона болельщики, негодуя на игру Мариновича и Ниссима, задавались вопросом, кто же был инициатором их подписания.

- Существует вариант, при котором менеджер сам комплектует команду, потом нанимает тренера и говорит, мол, хочу так. Побыв семь лет наставником главной команды, я бы не согласился работать в такой ситуации. Сколько людей – столько и мнений, как использовать игроков. В первую очередь, надо понимать, чего хочет тренер. Моя задача, как менеджера, понять, как игрок будет использоваться и как вписаться в свою сметную составляющую. Первое слово всегда за тренером. Он накидывает список игроков на каждую позицию. Затем я веду переговоры с агентами, пытаюсь сбить цену и доказать, что баскетболисту нужно перейти в нашу команду. И по мере убывания мы отрабатываем каждую фамилию из списка. Ниссим, если вы помните, поставил подпись в контракте числа 15 или 16 сентября. А 28 мы уже играли в квалификации. По Мариновичу вопрос решался примерно также, так как мы провели уже первую контрольную игру, а у нас не было разыгрывающего. Фактически Трушкин выполнял его функции. Долгие дискуссии вели, но на рынке кроме этих двоих не оказалось никого из более-менее шевелящихся. Мы понимали, что рискуем, но ситуация была очень тяжёлая. Приобрели от безысходности. Большего ожидали от Мариновича. До этого у него были неплохие сезоны, он всегда вроде бы отличался командным духом. Но в последние два года у Мариновича какая-то супержадность появилась в плане того, чтобы раздавать мячи. Функции первого номера Ниссим выполнял лучше. При нём, на мой вкус, команда как-то двигалась. Просто одно на другое наложилось, и человек понял, что находится не в своей тарелке. Маринович был подписан под негарантированный контракт. Мы надеялись, что когда откроется НБА, появятся американцы и произведём замену. Но после локаута они приняли решение остаться в D-лиге в США, чтобы быть на виду у скаутов. Даже “Нижний Новгород”, отдав Бремера в “Милан”, не смог никого найти на его место. Обстоятельства прошлого сезона я расцениваю, как форс-мажорные.

Если мне нравится какой-то игрок и я настою на его приобретении, а тренер же он не нужен, то человек будет просто сидеть. Я надеюсь, что маленько понимаю в баскетболе. И мы каждый день с тренером общаемся по поводу того, как использовать того или иного игрока. Смета у нас стеснена и в идеале, как в последние два года, где нас не было глобального травматизма, мы “отскакиваем”. Необходимо учитывать и то, что люди иногда выбывают. И нам нужно понимать кого, когда и где использовать. И сейчас мы этот ребус складываем. В прошлом году Громыко и Сыроватко мало времени получали, и это не совсем хорошо влияло на микроклимат. Люди были обижены, появлялись ненужные разговоры, шатания, брожения. А длительный отрезок без побед повлёк за собой нарушение “химии”. Теперешний подход мне нравится. Караджич тоже, в принципе, очень щепетильно относился к “командной химии”. Здесь основной момент в том, чтобы каждый получил право выйти на площадку.

Клубам нашего уровня трудно будет обойтись без колебаний, где один год густо, другой - пусто. Всё будет зависеть от того, как “внутренняя химия” сложится.

- Брайн Чейз заявил: “Тренировки при Стеване Караджиче для меня оказались сложными, так как каждый из игроков занимался чем-то своим, не было чётких указаний”. Вы согласны?

- Трудно судить и обсуждать работу тренера. Просто у каждого наставника своё видение. Брайн Чейз присоединился к нам не в самое радостное время. “Химия” оказалась нарушена. Тренировки были сложными, но он возрастной игрок и наверняка в своей карьере пересекался с сербскими специалистами. Их школа свидетельствует о том, что только с помощью обилия хорошего тренировочного процесса можно достигать результата. Идея правильная, но если мы проанализируем сербскую лигу, то там практически нет ветеранов. Их задача находить молодёжь. Её обкатывают, а затем двадцатилетние баскетболисты уезжают в НБА или топ-клубы Европы. И сербских игроков на рынке много. Поэтому модель с большим количеством тренировок разумна, когда у тебя около 90% состава в возрасте около двадцати лет. Молодёжь быстрее восстанавливается, у них оптимизма больше, послушания. Им говорят: “Хочешь быть как Владе Дивац? Играть в НБА и стать миллионером? Вот тогда паши”.

К ситуации, когда команда разновозрастная, надо гибче подходить, кому-то давать отдыхать, с кем-то индивидуально, где-то может быть отменить тренировку.Этого Стевану немного не хватало. Хотя он аккуратно дозировал нагрузки, но наши перелёты и разница во времени трудны для понимания европейских тренеров. И, возможно, поэтому Чейз отметил это, ведь команда прилетает в 6 утра из Москвы, а уже в 5 вечера тренировка. Просто физически не хватает времени объяснить игрокам против кого мы играем. И отсутствие побед негативно сказалось на “внутренней химии”, игроки перестали доверять тренеру. Когда Чейз приехал, был конфликт между игроками и наставником. Я разговаривал с тренерами и баскетболистами по отдельности, чтобы нивелировать ситуацию. Все хотели побеждать. Но где-то по чуть-чуть не хватало. Это решение было совместным. Мы сидели, общались и Караджич сказал: “Конфликт в команде зашёл далеко. Тебе, как менеджеру, ничего не остаётся, как только отправить меня в отставку для того, чтобы эти разговоры закончились. Нужен другой тренер, и все на две недели однозначно заткнутся и начнут работать”. Поэтому я благодарен Стевану. Считаю, что он многое дал нашему клубу в понимании вектора дальнейшего развития и того, что у тренера есть своя концепция. Решение расстаться с ним давалось тяжело. Караджич душой переживал за клуб. Сейчас мы с ним периодически созваниваемся и общаемся относительно селекции. Недавно спросил по поводу одного игрока. Он за день собрал информацию и прислал мне на электронную почту. У нас хорошие отношения.

Без стержня

- Котарац справился со своей задачей?

- В какой-то мере – да. Я благодарен Милану за то, что он не побоялся рискнуть своей репутацией. Ему пришлось очень тяжело, Котарац до этого ни разу не работал главным тренером. Было много разговоров касательно того, что Караджич, на взгляд игроков, не можёт чётко распределить их роли и функции. Котарац с этого и начал. Он много времени занимался скаутингом и для него баскетбол это шахматы. Милан на протяжении долгого времени следил за всеми игроками, знает, что тот или иной баскетболист будет делать в разных ситуациях. И перед каждой игрой, имея богатый опыт скаута, он конкретно говорил, дескать, Нестеров, будешь держать этого игрока, он в 99 случаях обыгрывает только вправо, если сделает два удара и остановится, значит, отдаст пас, либо бросит. Милан попробовал в первых играх использовать ротацию, потому что мы сразу попали под замес ЦСКА, “Химки” и УНИКС. И шансы на победу были невысоки. Он всех использовал в этих поединках, благодаря чему сложился нормальный микроклимат в коллективе. А победа над Краснодаром вылилась в эмоциональный всплеск. Милан тоже дал многое клубу. Опыт по подготовке к игре, просчёту всех возможных ситуаций, по построению такой компьютерной модели игры. Это полезные знания для наших ассистентов – Дергачёва, тренеров дублирующих команд.

- Вы сказали, что была нарушена “командная химия”. Это выражалось только в разговорах?

- Да, лишь в раздевалке. В команде не было стержня. В прошлом году эту роль выполнял Серёга Демешкин. Тренеры заходят, “накачку” дают, директор врывается, шашкой машет, всех пугает. К сожалению, такого человека, как Серёга Демешкин, нам не хватало. Он, основываясь на колоссальном опыте, мог проанализировать ситуацию, донести, где тренера и директор клуба перегибают палку, а где команда виновата и нужно, закрыв рот, начать работать. В фееричном для нас сезоне год назад мы много общались с игроками, объясняли, чего хотим добиться и достичь. И один раз я палку перегнул. Серёга Демешкин, не будучи капитаном, пришёл ко мне, мы поговорили, он обосновал позицию игроков. И после этого определённые моменты отыграли назад, ничего страшного в этом нет. Мы долго уговаривали его продолжить карьеру, но Серёга решил уйти.

В прошедшем сезоне не получилось “командной химии”, так как не было внутри такого человека, который являлся бы непререкаемым авторитетом. Допустим, номинальный лидер среди центровых – Бакстер. Американец сам готов умирать за команду, но из-за языкового барьера ему тяжело было влиять на ребят. А главное, как отметил в разговоре Бакстер, он по складу характера не может вести за собой: “Есть тренер, я сделаю всё, что он скажет. Буду биться до последнего, но я чисто психологически не тот человек, который может всех объединить”. Когда кого-то не выпускают – в раздевалке идут разговоры, дескать, я опять не играл. Если есть стержень в команде, то он обязательно прекратит это: “Чего ты сопли разводишь? Выходи и доказывай, что лучший”. У нас его не оказалось. Попытки успокоить были, я беседовал часто: отдельно с русскими, отдельно с иностранцами. Основным раздражителем явилось то, что первые номера не справились с функциями и не “накормили” команду мячами.

Бакстера не будет

- Вы уже определились c модулем - в команде будут собраны равные по классу игроки, как в прошлом сезоне, или появятся лидеры?

- Проанализировав предложения, мы определили для себя, в каких позициях у нас должны быть номинальные лидеры. И российских игроков к этому уровню будем тянуть, предъявлять им требования. Мы планируем, что третью и четвёртую позиции станем закрывать лишь за счёт отечественных баскетболистов. Допустим, играть в качестве лёгкого форварда могут Лиходей и Воронов, но они в топ-клубах. И контракты этих игроков, наверное, равняются половине бюджета “Енисея” (смеётся). И, исходя из ситуации на рынке, мы понимаем, что риски в комплектовании у нас будут в третьей и частично четвёртой позициях. Есть небольшие опасения относительно первого номера из списка русских игроков. Нам ничего не остаётся, как найти номинальных лидеров в проблемные позиции, которые будут проводить по тридцать минут на площадке и приносить львиную долю пользы. Рассчитывать мы будем максимум на четырёх иностранцев. Сейчас разговариваем с игроком на первую позицию, который в прошлом сезоне выступал в Евролиге. Переговоры идут тяжело.

- Каким игрокам, защищавшим в минувшем сезоне цвета “Енисея”, будут предложены новые контракты?

- Комаровскому, Зайцеву. Громыко, Нестеров, Соловьёв подписаны. Если говорить об иностранцах, то пока думаем оставить или нет Кикановича. Вторую часть сезона он довольно неплохо провёл. Но по Кикановичу ещё рано говорить. Однозначно не будем продлять контракт с Бакстером. Всё-таки ему уже 33 года, и из-за болячек, которые начинают обостряться, игроку уже тяжело переносить перелёты на такие расстояния. Мы держим Бакстера в голове, но ищём немного другого баскетболиста. И в первую позицию, конечно, нам нужен абсолютно иной игрок.

- Чейза рассматриваете?

- Он в списке под четвёртым номером. Приоритет для нас человек, имеющий опыт игры в Евролиге.     

Деньги – не главное

- По каким причинам остановили выбор на Владиславе Коновалове?

- Вы мне льстите, что я остановил свой выбор. Это прерогатива нашего наблюдательного совета. Не могу тренера ни принять, ни уволить своим приказом.

- Но вы можете предложить кандидатуру.

- Да. Я предложил рассмотреть две концепции: а) русский тренер, б) иностранный тренер. Разложили все плюсы и минусы. Выделили, что в команде я был крайним русским тренером. И решили вновь назначить отечественного специалиста. Затем в течение 5-7 дней я собрал информацию об имеющихся на рынке тренерах. С кем-то из них я успел поговорить, например, с Мелещенко встречались в Москве. У нас было порядка 5-6 фамилий в списке. Существовали моменты, которые мы учитывали, допустим, поработавшие тренеры могут быть ангажированы какими-то агентствами. В итоге было принято решение попробовать вывести на орбиту молодого наставника Владислава Коновалова. Чтобы это был долгосрочный проект, чтобы не гнаться каждый год за результатом, а идти к основной цели. Сезон, когда мы стали шестыми, вектор развития клуба покачнул. На сайте стали даже появляться комментарии в духе “даёшь медали чемпионата!”. Стремиться выиграть золотые медали через год или два – нереально. Столько денег в регионе нет. Все мы знаем бюджет ЦСКА, “Химок”, краснодарского клуба. Наша задача заключается в том, чтобы сделать хороший, добротный клуб, который бы существовал всегда, и не повторил судьбу “Урал-Грейта”. И мы могли бы привлечь детей к занятию баскетболом, причем в каждом городе и деревне края.

- Финансовая составляющая играла роль при выборе тренера?

- Никакой. Конечно, в рамках той суммы, которой мы располагали изначально. Моя задача заключалась в том, чтобы этот лимит не превысить. Я за каждым претендентом наблюдал давно и тщательно собирал информацию по каждому из них. Но Влад – это один из двух наставников в нашем списке, про кого я ничего негативного не смог накопать. В плане порядочности, общения, стремления, знаний. Единственный недостаток Влада – отсутствие опыта работы главным тренером. Мы понимаем, что рискуем. С другой стороны, когда Котарацу выпал шанс проявить себя – человек раскрылся с другой стороны. После окончания сезона Милан сказал: “Я получил такой кайф, что теперь мечтаю только о работе главным тренером, не хочу быть ассистентом”. Если бы мы остановились на иностранном тренере, то одним из первых кандидатов был бы Котарац.

Первый раз мы с Коноваловым встретились в Москве. И в силу большого количества встреч и нехватки времени, у нас на разговор было минут пятнадцать. Я сразу решил человека на вшивость проверить, мол, по поводу команды мы ещё 2-3 раза встретимся и поговорим, а сейчас скажи,  на какую зарплату рассчитываешь? Он сидел и не понимал, о чём речь: “Я вообще не знаю…Деньги для меня не главное”. Это подкупило. Очень надеюсь, что у Влада получится. Он понимает, что стоит на кону. В этой ситуации риск клуба составляет 40 процентов, а тренера – 60. Если он в первом году не использует свой шанс, то возможности работать главным тренером в жизни вряд ли случатся. Притом, что шанс, разумеется, будет измеряться не только занятым местом в чемпионате, но и подходом к работе, комплектованию и прочее. И человек сознательно на этот риск идёт. Наш клуб тоже каждый год ставит перед собой серьёзные цели, мы принимаем новые вызовы, не ищем себе сладкой, спокойной жизни, постоянно стремимся что-то изменить.

После того, как кандидатура Влада была утверждена, мы вновь встретились в Москве. Делали первые наброски по игрокам, модели команды. Я опять задал вопрос про деньги. “Да ладно, это мы потом решим. Сейчас вот…”. Погрузился в эту ситуацию. Человек сам прошёл Высшую лигу в качестве игрока, долгое время был помощником у таких специалистов, как Ерёмин, Тихоненко. Определённый багаж знаний, опыт есть. Он отменил все отпуска, просматривает видео, сейчас мы вместе рисуем схемы, воюем с агентами, бесконечные переговоры, уговоры… Совместными усилиями мы должны пытаться сохранить русскую школу тренеров. По крайней мере, хотя бы иногда давать им шанс.

Материал подготовлен для сайта KrskPlus.ru.