The Impossible Job. Самый скандальный документальный фильм о футболе
Перевод статьи Сэма Делэйни для журнала FourFourTwo за июль 2011 года.
В 1993 году Грэм Тэйлор предоставил телекамерам полный доступ к лагерю сборной Англии – мало кто мог предположить, каким кошмаром все это обернется. FFT рассказывает о том, что происходило за кадром того самого фильма, который не оставил опальному тренеру ничего, кроме его «тэйлоризмов», – и разрушил карьеру его помощника.
Осло, 2 июня 1993 года. Один из самых мрачных периодов недавней истории сборной Англии становится все мрачнее.
В начале второго тайма национальная команда уступает норвежским почитателям лонгболлов Эгиля Ульсена со счетом 0:2. Попадание на чемпионат мира стремительно отдаляется от менеджера английской сборной Грэма Тэйлора. Его ассистенты, Фил Нил и Лори Макменеми, сидят рядом, бездумно уставившись в пустоту.
Камера ловит на их лицах боль и отчаяние. Макменеми замечает свое отражение в объективе и нехарактерно для себя теряет контроль: «Грэм, для начала тебе надо избавиться от этого, – не выдерживает он, гневно показывая на камеру. – Ты себя так нахуй угробишь!» Тэйлор заводится и резко отвечает: «Блять, Лори, не надо об этом переживать».
С этой перепалки должен был начинаться самый скандальный документальный фильм о футболе, но, благодаря участию Тэйлора в процессе монтажа, этот и подобные эпизоды зрители так и не увидели.
Съемочная группа получила от Тэйлора невиданный уровень доступа к жизни сборной Англии и провела рядом с ней четыре месяца. Они запечатлели одну из самых безнадежных кампаний в ее истории. Показали, как команда Тэйлора терпела один провал за другим, не упустили ни одного спора, поймали каждый миг жуткого невезения, каждый тренировочный подкол и каждый трагикомичный момент того невыносимого пути.
После премьеры в январе 1994 года на Channel 4, которая вышла под названием «The Impossible Job», зрители и критики похоже не знали, смеяться или плакать. Фильм привлек внимание всей страны шокирующим количеством брани, очевидной тупостью тренерского штаба и россыпью «тэйлоризмов», которые быстро ушли в народ (такая риторическая вещь как «Можно уже не забрасывать?!», и непередаваемая «Мне это не нравится?»).
Хотя многие считают Тэйлора жертвой телевидения, сам он был посвящен практически во все детали проекта. И спустя 17 лет он уверенно заявляет: «Я не жалею об этом. В некотором роде я горжусь, – отвечает он FourFourTwo. – Это было правдиво, честно, душевно и открыто. Мы старались ничего не скрывать».
Можно повторить это еще раз…
Сложные переговоры
В 1992 году Нил Данкансон, глава молодой продюсерской компании Chrysalis Sport, попытался добавить что-то новое в шоу под названием «The Worst Job In The World» («Худшая работа в мире» – прим. пер.). Одним из вариантов была работа менеджера сборной Англии, и Тэйлор оказался не против поучаствовать. Жалкое зрелище, показанное «тремя львами» на чемпионате Европы-1992, настроили СМИ и болельщиков против него. Тэйлор посчитал, что документальный фильм может это исправить.
«Я находился на посту уже два года и начал понимать, насколько это отличается от работы в клубе, – говорит он. – Я подумал, важно, чтобы люди увидели, как все обстоит на самом деле. И, конечно, тогда я был уверен, что мы попадем на чемпионат мира».
Телеканалы не выразили интереса к «The Worst Job in the World», однако договоренность с тренером сборной уже была достигнута, и Chrysalis решили сосредоточиться исключительно на нем: «У Грэма были опасения, он спрашивал: «А что если все пойдет не по плану? – вспоминает Данкансон. – Я честно ответил ему, что вне зависимости от успеха или неудачи, мы закончим фильм. И к его чести он согласился».
Никакого внимания к этой идее со стороны телевидения так и не появилось, но Chrysalis очень в нее верили и потому рискнули финансировать проект самостоятельно с намерением продать его после завершения. Режиссер Кен Макгилл прибыл в расположение сборной Англии в полной готовности начать работу: «Это было довольно скучно, поначалу все шло слишком гладко, – вспоминает он. – За кадрами тренировок следовало предельно формальное интервью Тэйлора. Я не поклонник таких вещей: этим многого не расскажешь, и я понимал, что нам нужно больше».
Внутренний допуск
Постепенно съемочная группа Макгилла в составе трех человек (он плюс оператор и звукооператор) добились расположения Тэйлора: «Мы вели себя сдержанно и не торопились сразу все разузнать, – объясняет он. – Перед игрой с Сан-Марино мы поинтересовались у него, готов ли он надеть микрофон».
Маленькое беспроводное записывающее устройство позволило бы группе слышать Тэйлора постоянно, даже в технической зоне во время матчей. Никаких заготовленных вопросов, осторожных ответов, лишь грубая реальность того, что такое быть тренером сборной Англии: «Без этих микрофонов не получилось бы усвоить всей сути, – говорит Тэйлор. – Я понимал необходимость подобного шага. Если мы собирались снять фильм, я хотел, чтобы все было честно».
Летом 1993-го команда Макгилла обратилась к Тэйлору с просьбой присоединиться к сборной во время двойного выезда на матчи с Польшей и Норвегией: «Это был мой шанс показать все, как есть, – признается Тэйлор. – Я мог сказать: «Давайте-ка сейчас прервемся, пока хватит». Но тогда я уже знал, что пресса в курсе того, что фильм снимается. Я думал, если откажусь от всего, то газеты напишут, что я сомневаюсь в успешной квалификации».
Макгилл не уверен, что СМИ, как считал Тэйлор, обо всем знали: «Я очень удивился той вялости, которую проявляла пресса, – делится он. – Мы сопровождали Грэма везде, как привыкли делать они сами. Я думал, в какой-то момент они начнут расспрашивать меня о том, чем мы занимаемся. Но ничего подобного не произошло».
Роб Шепард, писавший о «трех львах» для газеты Today, соглашается: «Мы действительно не слышали, что ведется работа над документальным фильмом. Они [съемочная группа] как будто спрятались: мы вообще не знали, что они там. Им удалось добиться искренней реакции, потому что никто не играл на камеру».
Дискомфорт игроков
Эта поездка позволила камерам максимально приблизиться к самим футболистам, заснять их беззаботные разговоры в командном автобусе, на тренировках и в раздевалке. Кажется, что на этих кадрах игроков особо не волнует присутствие камер. Это откровенные эпизоды – порой чересчур. В какой-то момент Иан Райт забеспокоился и спросил: «Где это покажут? Моя мама это увидит?»
Тэйлор настаивает, что у игроков был выбор, участвовать в фильме или нет: «С самого начала я каждому объяснил, что можно отказаться, если нет желания, – говорит он FFT. – Ни для кого это не стало проблемой, по крайней мере, я такого не слышал. Но я уверен, что мы убрали все сцены, которые бы могли выставить их в не лучшем свете. Фильм должен был быть обо мне, и я заверил футболистов, что они всегда могут уйти от объектива».
Карлтон Палмер не согласен: «Никто не знал о том, что снимается документалка», – утверждает длинноногий полузащитник, который в одном эпизоде прикинулся менеджером и прямо высказал Полу Гаскойну, что его не должны были вызывать, потому что «с ногами у тебя все в порядке, но ты расхуярил колено, проебал мозги и отожрал брюхо».
«Не припомню, чтобы он давал нам выбор, я даже не знал, что на тренировках у него был микрофон, – добавляет Палмер. – Я давно работал с Грэмом, но считаю, что все происходящее между менеджером и его футболистами, это личное».
Лес Фердинанд, который в том отборе присоединился к сборной Англии на две игры, разделяет это мнение: «Я видел, как ему надевают микрофон, но не знал зачем, – говорит он. – Я был новичком и ни о чем не спрашивал. Я узнал обо всем только после отбора. В футболе есть неписаное правило: все, что происходит на тренировках и в раздевалке, остается там же. Если ты снимаешь фильм и все об этом знают, то никаких проблем. Но я-то уж точно был не в курсе этого».
Неполная история
Тем, кто был в курсе, оказался Дэвид Платт, лучший игрок сборной Англии при Тэйлоре. Однажды он и вовсе согласился сыграть на камеру: «Грэм прилетел ко мне в Италию [перед домашним матчем с Польшей, за месяц до решающей схватки с голландцами], чтобы сообщить о том, что Стюарт Пирс [который был травмирован] снова будет капитаном, – вспоминает тогдашний сменщик капитана. – Он лично сказал мне об этом, а потом спросил, не против ли я, чтобы мы воспроизвели этот разговор для фильма. Он достаточно хорошо меня знал и понимал, что я не буду возражать, но некоторые считали, что неправильно говорить на камеру о том, что в следующем матчем я не буду капитаном».
Два дня спустя после ничьей с поляками Англия потерпела поражение в Норвегии. Когда команда уступала в счете, а волнение Тэйлора росло («Мы как в ёбаном магазине… они делают все, что мы им запрещаем»!), его помощники выглядели еще беспомощнее. Фил Нил постоянно выражал недоумение и открывал рот лишь для того, чтобы вяло соглашаться и повторять за Тэйлором.
«Фил подвергся критике за то, что якобы поддакивал, – говорит Тэйлор. – Но камеры многого не видели. Я не пускал их на наши встречи, когда мы с Филом обсуждали состав. Тогда он говорил достаточно. Но когда идет матч, твой менеджер высказывает мнение, и здесь нужно просто его поддержать».
Сам Нил не сомневается, что этот документальный фильм повлиял на его карьеру: «Он уничтожил меня как человека, – говорит он. – Я работал в клубах и неплохо справлялся, но после той документалки меня стерли в порошок. Больше мне не доверял ни один клуб, и я ушел».
Он согласен с тем, что Тэйлор мог быть более аккуратен при монтаже: «Он за это отвечал – это было его дело, – говорит Нил. – Возможно, ему стоило добавить что-то еще, чтобы как-то разбавить общую картину». Несмотря на это, Нил по-прежнему общается с Тэйлором и считает, что тот проделал хорошую работу: «Ирония в том, что если бы не травма Алана Ширера, которая растянулась почти на весь отбор, то мы бы, скорее всего, попали на чемпионат», – пожимает он плечами.
«Из-за главного арбитра меня уволят»
Лори Макменеми все время вел себя тихо и загадочно. «Он всегда был против участия в фильме, – говорит Данкансон. – Ему за это [за фильм] не заплатили, в отличие от Грэма, и может быть, дело в этом. Одно время он угрожал нам судом – правда, не знаю за что». Макменеми почти не скрывал свою ненависть по отношению к съемочной группе.
«Я помню, как в раздевалке после игры с Польшей, он показал на меня и произнес: «Ёбучий шотландец в английской раздевалке – не думал, что доживу до этого», – вспоминает Макгилл. Макменеми же противоречит сам себе: «Ясное дело, это был проект Грэма, переговоры по которому он вел через своего агента», – говорит он.
«Я почти не был в этом замешан, потому что большую часть времени проводил с молодежной сборной Англии. Я заметил, что повсюду за ним ходит съемочная группа и спросил, кто они такие. Он лишь ответил: «Не бери в голову, они просто снимают документалку обо мне». И все. Грэм был главным, это было его решение, а мы с Филом только старались выполнять свою работу».
Кульминация фильма наступила в октябре 1993 года в Роттердаме, когда Англия приехала на решающий матч с Нидерландами. Голландская ФА отказала Кену Макгиллу в пропуске на стадион, и за два часа до начала он почти отчаялся. В итоге он попросил помощи у Тэйлора.
«Дальше случилось так, что [физиотерапевт сборной] Фред Стрит загрузил наше оборудование в тренировочные сумки и мы проехали на автобусе как члены команды! Мы очень этого хотели, но как ни крути, когда шотландец и двое ирландцев надевают форму сборной Англии, это перебор».
Удачно проскользнув мимо охраны («Я бы полез в драку, если бы кто-то попробовал нас выпроводить», – говорит он), Макгиллу удалось установить камеры и сделать самые незабываемые кадры за весь фильм. Тэйлор безнадежно смотрит, как Рональд Куман непонятным образом избегает удаления за фол последней надежды на Дэвиде Платте, а несколько минут спустя забивает со штрафного. Тэйлор обращается к лайнсмену: «Я просто сказал твоему коллеге (резервному арбитру – прим. пер.), что из-за главного арбитра меня уволят», – приобняв, говорит он ему. – Поблагодари его от всей души».
Обладатель премии
Тэйлора уволили в следующем месяце. Поэтому стремление прессы побольнее задеть его за непопадание на ЧМ-94 в США («Это было трудное время для меня и моей семьи», – признается он), могло уже прекратиться. Но у Тэйлора еще оставались дела с Макгиллом.
«Я показал Грэму финальную версию у него дома, – говорит режиссер – Пока мы смотрели фильм, я поглядывал на него, чтобы оценить реакцию. Было непросто наблюдать, как он снова все это переживает».
Между тем, Нил Данкансон наконец-то нашел покупателя: «Я так устал от отказов отдела документальных фильмов Channel 4, – вспоминает он. – Они вели себя на редкость высокомерно и открещивались от фильма просто потому что он был о футболе». Однако он все же убедил программного директора Джона Уиллиса посмотреть фильм.
Уиллис, Данкансон и глава отдела документальных фильмов (который раньше был против) Channel 4 сели за просмотр расширенной 75-минутной версии. За все время они не проронили ни слова. Когда прошли титры и зажегся свет, Данкансон посмотрел на обоих, чтобы понять, о чем они думают: «Глава документального отдела поглядел на Джона, как будто говоря: «Знаешь, что? Это нехорошо». Потом Джон просто повернулся ко мне и сказал: «Сколько ты за это хочешь?»
В начале 1994-го Chrysalis Sport продали небольшой материал The Guardian, заявив, что Channel 4 собирается выпустить фильм, который побьет все телевизионные рекорды по количеству матерщины. Пошел слух, что в центре внимания будет Тэйлор. «На показе для прессы было не протолкнуться, – вспоминает Данкансон. – Все пошло оттуда. Это был самый популярный документальный фильм серии «Cutting Edge» в истории Channel 4».
«The Impossible Job» получил награду от Королевского телевизионного общества, а через несколько лет представители индустрии признали его одним из 50 лучших документальных фильмов всех времен. «Люди до сих пор говорят о нем, потому что это словно исторический документ, – говорит Данкансон. – Мы сняли вещь, которой не было прежде и больше не будет. Мне предлагали сделать то же самое с каждым следующим менеджером сборной, но это было бы невозможно. Сейчас все намного строже».
Достойный признания
Критики положительно восприняли фильм, хотя Тэйлора продолжали костерить за его работу. Макгиллу тяжело было на это смотреть: «Мне нравился Грэм, я знал, что он достоин большего, я хотел показать его с лучшей стороны, – признается он. – Но когда все начали считать его идиотом, я подумал: «Как я мог такое допустить?»
Сам Тэйлор не обижался, и даже пригласил его на свою свадьбу летом 1994-го: «Критика в мой адрес никак не связана с фильмом, а лишь с тем, что мы не прошли отбор, – говорит он. – Покажи мы несколько иной результат и фильм смотрелся бы совсем по-другому».
Тэйлор восстановил карьеру и репутацию после возвращения в «Уотфорд» и «Астон Виллу» соответственно, после чего стал уважаемым экспертом. Оглядываясь назад, по поводу фильма он жалеет только об одном: «Мне это не нравится?» – великая цитата, – говорит он. – Не знаю, как это получилось. Мне стоило ее запатентовать. Я бы уже стал миллионером!»
