Мануэль Нойер: я не чувствую страха
У современного футбола много общего с немецким автобаном. Сегодня у скорости игры нет предела, а игроки похожи на превосходно откалиброванные спорткары: быстрые, глянцевые и мощные. Движение происходит постоянно, но все же в нем есть порядок - напоминание, что даже на самом краю есть силы, которые предотвращают хаос. Ни один игрок не демонстрирует это лучше, чем Мануэль Нойер – лучший голкипер мира, который вывел на новый уровень игру на этой позиции. «Я действую немного рискованно, но я выступаю за безопасность. Я также обязан давать это чувство защищенности товарищам по команде, - говорит Нойер, капитан «Баварии» и сборной Германии. – Я из тех людей, которые любят водить машину довольно быстро, но в то же время пристегиваются».
Нойер, окруженный кубками Лиги чемпионов в конференц-зале «Баварии», излучает физическую мощь – сочетание габаритов, силы и возможности двигаться на высокой скорости. Он говорит по-английски лучше, чем кажется на первый взгляд. Нойер получает удовольствие от обсуждения своего опыта езды по автобану, пусть даже это и означает риск в последней линии обороны. «Помогать защитникам – моя задача. Лучше забрать мяч до того, как до него доберется нападающий, чем ждать, пока я окажусь в ситуации 1 на 1 с соперником в штрафной. – говорит он. – Это гораздо опаснее, чем выход из штрафной, потому что у форварда будет шанс забить гол. Если он не сможет добраться до мяча, он не получит такую возможность».
Обратная сторона действий Нойера – это футбольное харакири. Если он неправильно оценит скорость, траекторию полета мяча или движение нападающего и опоздает, он может пропустить гол и при этом будет выглядеть глупо. «Я не чувствую страха в этот момент, - говорит Нойер. – Я всегда мыслю позитивно. Все дело в первом шаге. Если я думаю, что я доберусь до мяча, я выхожу [из ворот]. Я не могу остановиться на полпути, потому что ворота пустые, а у игрока может появиться возможность нанести удар. Ты реагируешь на происходящее, к тому же ты, конечно, должен быть уверен в своих силах, чтобы принять мяч. Но все это годы практики. Ты не можешь просто взять и сказать: «Сейчас я сделаю это», понимаете? Этот момент нужно почувствовать».
Когда Нойер говорит о том, кто из голкиперов повлиял на него в юности, то разделяет немецких и иностранных вратарей, а также ассоциирует слово «современный» с теми, кто не из Германии. «В Германии Йенс Леманн был иконой стиля для немецкого голкипера», - говорит Нойер об игроке, который провел 10 сезонов в «Шальке», в клубе, воспитавшем самого Мануэля. – «На международном уровне моим кумиром был Эдвин ван дер Сар. Он был таким современным, намного современнее Леманна. Он был на другом уровне. Эдвин мог играть как левой, так и правой ногой, выходить из ворот и перехватывать кроссы. Он был сильной личностью. Еще был Оливер Кан: его рефлексы, его амбиции. Он усердно тренировался – в этом смысле он был моим кумиром. Так что я собрал три детали и соединил их вместе. Это как иметь много тренеров. Ты перенимаешь что-то у того, кого считаешь хорошим игроком, и это становится частью тебя».
Из всех тренеров голкиперов, которые были у него за все эти годы, Нойер особенно уважает Тони Тапаловича. «Бавария» пригласила его к себе по просьбе Нойера, когда он перешел в клуб в 2011 году. Тапалович, как и Мануэль, родился в Гельзенкирхене и играл за «Шальке». Тони старше Нойера всего на пять лет, и они сблизились за годы становления Нойера в клубе. «Когда он был вторым голкипером в «Шальке», я был очень молод, - рассказывает Нойер. – Он знал, что я совсем немного лучше него. Однако он всегда говорил мне, что я должен больше работать над собой. Он оставался на поле и занимался со мной, когда команда уходила в раздевалку. Тони был моим коллегой, так что мы дружили и помогали друг другу на поле. У него было много травм – две травмы плеча, травма колена и бедра. Из-за этого он завершил свою карьеру игрока и начал помогать тренерам голкиперов в «Шальке». Я рекомендовал его «Баварии». Мне кажется, что он помог мне выйти на мой лучший уровень».
Нойер, играющий на позиции голкипера с четырех лет, довольно рано понял, что у него есть ведущая и опорная нога и что для сейва ему удобнее прыгать налево. Прыжок вправо, по его словам, часто приводил бы к неудачным приземлениям и ушибам правого бедра.
Вместе со своим тренером Нойеру пришлось работать над этим так же, как и полевому правоногому игроку над пасами и ударами с левой. Даже сегодня Нойер признает, что его прыжок и вытягивание тела вправо выглядит не так, как он делает это в левую сторону. «Все с той же силой, но выглядит иначе, потому что тело меняется, когда ты в воздухе, - объясняет Нойер. – Когда ты лежишь на траве, и тебе нужно встать, ты делаешь это по-разному с каждой стороны. Это не симметричное действие. Самое главное – прыгать высоко и далеко и быстро вставать. Это не должно выглядеть идеально, это должно происходить быстро».
Отражение ударов, которое раньше было признаком искусного голкипера, сейчас является минимальным требованием. В XXI веке голкипер должен помогать защитникам, командовать в штрафной при подачах, срывать атаки соперника за пределами штрафной и начинать атаки своей команды.
Игра обеими ногами так же обязательна, как и способность отдавать рукой и ногой короткие и длинные передачи движущимся игрокам. Более того, текущий тренд невероятно оборонительного прессинга по всему полю означает, что голкиперам необходимо быть готовыми принять передачу от защитников, которым необходимо избавиться от мяча.
«Быть современным голкипером – это значит думать об атаке и уверенно начинать ее, - говорит Мануэль. – У обеих моих команд, у «Баварии» и сборной Германии, владение мячом обычно больше 60%. Так что мне нужно выходить за пределы штрафной и участвовать в комбинациях, чтобы доставить мяч до 1, 2 и 3 линии игроков. Все эти вещи включены в мою игру, но я могу позволить себе это, потому что я играю за такие сильные команды».
Если вы регулярно смотрите матчи «Баварии», то вы понимаете, что Нойер практически никогда не пинает мяч бесцельно вперед, как это делают многие другие голкиперы. Под руководством Пепа Гвардиолы «контроль» был самым частным словом, которое вы слышали от игроков «Баварии» по отношению к их атакующей игре. Вы бы стали выбивать мяч вперед, рискуя потерять контроль? «Игра в пас стала для нас важнее. Мы редко просто бьем по мячу. Сейчас у меня, наверно, в два раза больше касаний мяча, чем я делал в «Шальке»».
«Бавария» и сборная Германии держатся за владение мячом мертвой хваткой. Это часто приводит к тому, что Нойер не имеет много возможностей продемонстрировать традиционные навыки голкипера. Иногда он все же вынужден использовать их, зная, что одна ошибка может изменить игру. Как он понимает, когда он должен выйти из ворот, чтобы перехватить навес в штрафную? В данном случае мыслительный процесс не отличается от принятия решения о выходе из ворот, чтобы перехватить пас вразрез – хотя там, как правило, оказывается больше людей на его пути к мячу, что требует от него учитывать еще больше факторов за долю секунды. «Тебе необходимо знать, какие игроки в твоей зоне и можешь ли ты свободно получить мяч. Если я понимаю, что не могу достать его, то я должен оставаться в воротах».
Иногда комментаторы говорят, что голкиперы всегда должны выходить из ворот во время подачи в штрафную. Однако Нойер считает, что это не обязательно. «Все зависит от того, как высоко летит мяч. Если он высоко, и они его не могут достать, то ты можешь выходить. Если мяч летит очень низко, и там стоят нападающие, то выход из ворот может быть очень опасным». Голкипер, который выйдет из ворот на 35 метров ради перехвата проникающей передачи, иногда не преодолеет даже 5 метров - все зависит от ситуации.
Хотя обычно одержимость «Баварии» и сборной Германии контролем означает, что мяч находится на другой половине поля. Нойер говорит, что самая сложная часть его работы - когда за 45 минут он не получает ни одного удара по воротам, а потом ему неожиданно нужно включиться в игру. «Иногда зимой бывает очень холодно, особенно в Баварии. В такие моменты бывает нелегко, потому что тебе нужно сразу разогнаться от 0 до 100».
Прямо как на немецком автобане.
Спасибо за текст.