1990. Любовь и Виктор Цой на фоне Ирландия – СССР 1:0
25 апреля 1990 года. Ирландия – СССР. Андрей Зыгмантович из минского «Динамо» пытается прервать прорыв соперника к воротам сборной СССР
Вот любили ли вы, мои уважаемые читатели, по-настоящему? Страстно, беззаветно. Когда готов ради своей девушки горы свернуть и реки повернуть вспять. Когда на всём белом свете есть только ТЫ и ОНА, больше никого. Когда дни и ночи проносятся мимо со скоростью железнодорожного экспресса, ели вы вместе вдвоём. Когда, как говорил классик, влюблённые часов не наблюдают. Когда если ссоритесь со своей любовью, то «навсегда», а если миритесь – то «на веки вечные». Вот такая страстная любовь со мной и приключилась в Херсоне сразу же после Международного женского дня.
Напомню, что работал я в то время в Учебно-производственном цеху (УПЦ) завода имени Петровского на газо-электро сварщика. Вернее, мы учились в основном на практике варить железные решётки, которые потом сами устанавливали на окнах магазинов, кафе, столовых и ресторанов нашего областного центра. И вот решили мы спустя два дня после стрессов 8 марта, аккурат десятого числа (то есть ровно 28 лет назад) дружной толпой попить пиваса. Но не как было заведено в нашей дружной мужской компании ранее – прикупать ящик пива в херсонских магазинах и распивать его на свежем воздухе по близлежащим дворикам многоэтажок. Мы решили пойти в близлежащую пивнуху, и в уютной обстановке насладиться разливным пивасом.
В те времена была огромная напряжёнка с табачными изделиями. Не говорю про всю огромную страну, но в наших херсонских степях резко пропали из прилавков сигареты и папиросы, которые выпускались в Феодосии. Остался только Кременчуг. Цены этого «жизненно важного» для многих людей продукта резко взлетели вверх. Например, любителям забугорных сигарет, типа «Мальборо», или вот «Кэмел» приходилось на рынке выкладывать за необходимый товар не руб пятьдесят, как это было раньше, а весь «червонец» (10 рублей). И это только за сигареты этих марок, выпущенных по лицензии в столице Молдавской ССР Кишинёве. А настоящие, фирменные, и вовсе тянули от 15 рэ и выше. Это если ночью у таксистов покупать. Последние, кстати, быстро сориентировались, и, вместе с водкой, стали приторговывать и табачными изделиями. Рабочий люд, привыкший дымить дешёвыми «Примой» (16 копеек), и «Ватрой» (25 коп) выкладывали за пачку своих привычных сигарет без фильтра от рубля до трояка. Болгарские цыгарки («Ту-134», «Опал», «Стюардесса», «Интер», «Родопи», «Вега», «Феникс»), и их советские аналоги («ВК», «Золотой пляж»…) стоимостью по сорок копеек продавались за пятёрку. Торговали даже такими длинными сигаретами, забракованными на заводах, которые курцы сами резали ножницами, доводя их размер до такого, какой им захотелось. Больше того, предприимчивые «рвачи» возле базаров выставляли на асфальт баночки с бечиками! И те, у кого в кармане звенела одна мелочь, покупали выброшенные недокуренные сигареты! Курить то хочется, что аж уши в трубочку скручиваются. Тут не до лишней брезгливой сентиментальности.
Так вот пошли мы толпой в пивнуху, и закончились у нас сигареты. Что делать, когда подымить цыгаретэн хочется так, что спасу нету. И что самое интересное, сармак на кармане был. Я уже больше недели играл в кабаке, и на отсутствие денег грех было жаловаться. Но ведь до рынка так далече добираться. А в магазинах табачные изделия вдруг резко пропали. Вот и вышел на улицу с надеждой раздобыть хоть одну сигаретку. Если не целую, то хотя бы кого-то раскрутить на пару тяг. Смотрю, сидит в парке на лавочке девушка и смачно так затягивается. Я пошёл на запах сладковатого дыма, как корабли во время шторма на свет маяка:
- Красавица, сигареткой не угостишь? – спросил, но уловив резкий, словно выстрел, взгляд, мгновенно добавил, - Могу заплатить, - и тут же подумал: «Какие же у неё прекрасные зелёные глаза».
- Последняя, - ответила равнодушно девушка.
- Тогда оставь на пару тяг, - взмолился, и сделал такое невинное лицо страждущего человека, типа как кот из «Шрека», что ховайся, - А я про тебя песню на ходу придумаю.
- Давай, валяй, - улыбнулась девушка.
И я тут же выдал акапелла (то есть без музыкального сопровождения) знакомые строчки под привычный каждый вечер мотив. Причем пел как свою партию клавишника, так и слова.
- Вы творите под псевдонимом «Игорь Саруханов»? – спросила с улыбкой девушка, когда я закончил. По её враз расцвёвшему в улыбке личику было видно, что моё пение явно пришлось по душе красавице, и она протянула мне пол дымящейся сигареты.
- Ага, - ответил, смачно затягиваясь сладковатым дымом «L&M», - Каждый вечер в кабаке я то Виктор Саруханов, то Виктор Цой, то Виктор Салтыков с Вили Токаревым, а то и целый «Ласковый май».
- Так вы в ресторане играете?...
Слово за слово. Завязался ненавязчивый разговор. И я уже позабыл про нашу дружную компанию в пивнухе. Какое, на фиг, пиво, если ты общаешься с такой сногсшибательной красавицей ангельской внешности и певучим голоском?! Когда на нашу грешную матушку-землю стали опускаться сумерки, моя собеседница поднялась с лавочки, и поблагодарив за приятно проведенное время, с нескрываемой грустью произнесла:
- Ну, мне пора идти домой. А то младшая сестра опять уроков не выучит. Потом от родителей влетит.
- Дай свой адресочек, - выдавил из себя, понимая, насколько топорная моя попытка узнать место проживание понравившейся девушки, - Заскочу как-нибудь на чай.
Девушка, к моему большому удивлению, достала из своей сумочки блокнот, и что-то начала писать карандашом. Прочитав на оторванном листочке название улицы, номер дома и квартиру, я в радостных чувствах невольно воскликнул:
- Так это ж совсем рядом с нашей проходной…
- Ты что, и на заводе Петровского работаешь? – поинтересовалась девушка.
- У меня много талантов…
«Как-нибудь заскочить на чай» вышло спустя сутки, когда я набухался в кабаке после музыкальной программы, и сунул таксисту листочек с адресом девушки. Нужный подъезд многоэтажки и дверь нашел на удивление быстро. Меня словно бы вело само провидение. Сама судьба была за то, чтобы я нашел ту, в которую влюбился если не с первого взгляда, так со второго слова.
Она отворила дверь после моих настойчивых звонков, вся заспанная такая и очень удивленная:
- Ты? – спросила.
- Я, - ответил, шатаясь возле двери, как матрос во время девятого вала на корабле. И с этого самого момента началась наша любовь.
Как оказалось, моя новая пассия жила сама с пятнадцатилетней сестрой-школьницей. Родители были археологами и на данный момент находились на раскопках где-то в Средней Азии. Причем красавица совершенно не умела готовить. Даже яичницу нормально сварганить не могла. Каждый день она ходила к своим подругам, которые работали в столовой завода Петровского в разные смены, и наполняла до краёв термос-сутки первым и вторым. Тем и питалась вместе с сестрой – приносными обедами. А на выходные - исключительно отваренной лапшой с консервами. Видя такое дело, я прикупил картошки, яиц, лука, капусты, морквы, буряка, синюю курицу в близлежащем гастрономе, и сварил под неослабевающими взглядами девушек наваристого борща. На второе пожарил картошку и сделал салатик, на тёрке измельчив капусту с морквой. Потом посолил-посахарил всё это дело по вкусу, подавил руками, чтобы салат был «в соку». Потом, перемешав получившуюся капустно-морковную массу, сдобрил салат постным маслом, и выставил все три блюда на стол. Моя девушка так и светилась от нахлынувшего счастья:
- Ты не перестаёшь меня удивлять. Про какие твои таланты мы ещё не знаем? – поинтересовалась.
- Всему своё время, - ответил не без удовольствия, - Я ж тебе уже говорил, что имею множество талантов.
- Да, говорил. И я убедилась, что не соврал…
Начал я жить со своей новой любовницей с того самого момента, когда пьяный впервые пришел по указанному мне адресу. Правда, с общаги не спешил переезжать. Мало ли что может в дальнейшем произойти. И перенёс в квартиру только необходимые мне вещи, которые умещались в одну спортивную сумку. Так и жил. Бывало, от скуки днём ходил в УПЦ, где общался со своими товарищами и мастаком с бригадиром. Но не выпивали. Моя невеста в первое же наше совместное утро указала на сервант, где стояли всевозможные спиртные напитки от водки до шотландского уиски, и сказала, что если я хочу с ней продолжения близких отношений, то стоит прекратить пьянки с «плебсом» (так и выразилась). Если я так желаю выпить, так лучше это делать домашней обстановке, вместе с ней. Я согласился, но поставил условие, что каждый понедельник, единственный выходной день в кабаке, буду ходить со своими товарищами «на пиво». С чем уже согласилась девушка. Так и зажили мы, душа в душу, уважая мнение друг друга.
Младшая сестра была та еще коза. Тоже красивая. Но вертлявая до ужаса. Всё после школы перед зеркалом крутилась, и пока её старшая 19-летняя сестра сидела на парах в местном педагогическом институте (училась на филолога), младшая бегала на свидания к мальчикам. Я её называл «мала» с ударением на второе «а», и часто по просьбе «старшой» помогал делать «малой» уроки. Благо, занятия по математике не забыл, а историю и географию всегда знал на приличном уровне, потому что с детства увлекался этими школьными предметами. Правда, сии занятия быстро прекратились, когда моя невеста пришла с работы и застала такую картину: её гражданский муж рассказывает сестре про «сталинскую» конституцию СССР 1937 года, а сам во все глаза пялится на обнаженные ноги малолетней кокетки и широкое «декольте» халатика, расстёгнутого на две верхние пуговицы. Это был наш первый скандал, который завершился бурным примирением в постели. Дальше младшая сестра часто подколупывала старшую, когда та её доставала своими нравоучениями, что возьмётся за меня со всей серьёзностью, что ещё больше бесило мою невесту.
Моя «жена» относилась к «золотой» молодежи Херсона. Не знаю, какое она там положение в их иерархии занимала, но на вечеринки и свадьбы её часто звали. Ездила она на них одна на своей «Яве» с высоко задранной кормой. Была таким себе рокером (как тогда называли байкеров), типа, протестовала против «совкового болота», как она сама неоднократно говорила. И пока я наяривал на клавиши синтезатора в кабаке, моя невеста отрывалась по полной программе на своих тусовках. Мы доверяли друг другу, поэтому никакой ревности не было и близко. Но вот однажды ОНА решила показать меня своим друзьям и подругам. Уболтала пойти на свадьбу, которая проводилась в ресторане гостиницы «Киев», если не ошибаюсь. Хотя, может, и в «Фрегате». Точно не помню. Пришлось мне покупать новый фирмовый костюм у фарцы, завязывать на шее галстук, чего очень не люблю. И переться вместе со своей второй половинкой на свадьбу. Сидели мы в ресторане за столиками по четыре человека. То есть приглашенные гости располагались по парам. Нам достались умники, которые с серьёзным видом рассуждали про художников и их картины. Про книги неизвестных мне писателей и стихи неведомых поэтов. Признаться, я чувствовал себя не в своей тарелке. Но моя подруга с радостью поддерживала разговор, а наши «напарники» время от времени искоса поглядывали на меня с такими себе пренебрежительными улыбочками, мол, что ты здесь делаешь, среди нас патрициев высшего общества, плебей?
И тут разговор плавно перешёл к классической музыке. Я тут же навострил свой слух:
- А я вот без ума от «Лунной сонаты» Баха, - выдал перл парень напротив.
- А мне нравится песня «Розовые розы» в исполнении Юры Шатунова, - брякнул в ответ.
- Так ведь «Розовые розы» «Весёлые ребята» исполняют, - произнёс с нескрываемым сарказмом хлопец, вызвав смешок своей девушки и моей «жены».
- Так и Сонату для фоно номер четырнадцать Людвиг ван Бетховен написал, а не Бах - ответил, как к полу пригвоздил.
- А ты откуда знаешь, - попытался хоть как-то сохранить свое лицо и реноме знатока «золотой» молодой.
- На экзамене в музыкале играл. Первую часть, которую называют «Лунной сонатой», - ответил, резко поднялся и пошел курить на балкон.
- Саша, ну зачем ты так? – спросила подошедшая моя любовь, - Серж очень обиделся, расстроился, и со своей женой ушел домой.
- Видать, и мне пора честь знать, - сказал, выбрасывая недокурок в железную урну, которую работники гостиницы предусмотрительно поставили на балконе специально для курильщиков, - Хронически не перевариваю таких вот «умников» в кавычках, которые на полном серьёзе рассуждают про то, в чем ни фига не шарят, - и пошел к выходу…
Так что товарищеский матч Ирландия – СССР я смотрел в ресторане, время от времени забегая между песнями в каптерку, чтобы парочку-тройку минут позырить на футбол, и снова на эстраду, как мы, музыканты называли небольшой помост, напоминающий мини-сцену, где и лабали вещи на заказ за немелкое «бабло».
25 апреля 1990 года дублинский стадион «Лэнсдаун Роуд» на сорок тысяч зрителей вместил в себя 43 990 ирландских болельщиков. Что и неудивительно. Местная сборная, составленная сплошь из легионеров, играющих в основном в клубах Англии и Шотландии, уже четыре года не проигрывала на домашней арене 18 матчей кряду. И началась эта серия как раз с приходом англичанина Джекки Чарльтона, чемпиона мира 1966 года. Кстати, «звезда» мирового футбола Бобби Чарльтон - младший брат тренера сборной Ирландии. Так вот с приходом Джекки ирландцы, наконец-то, сначала впервые пробились в финальную стадию чемпионата Европы, где очень достойно выступили на групповом этапе: Англия – 1:0, СССР – 1:1, Голландия – 0:1. Больше того, если бы не дикое невезение в последнем матче и невероятный гол Вима Кифта на 82 минуте, когда мяч после удара головой нападающего ПСВ влетел в ворота Пэки Боннера по невероятной замысловатой траектории, то быть бы ирландцам в полуфинале Евро-1988 на пару с советской командой. Но случилось то, что произошло. Победили «летучие» голландцы во главе с Рудом Гуллитом, Франком Райкаардом и Марко ван Бастеном, чтобы потом выиграть турнир.
Но Ирландия продолжала приятно удивлять, и впервые в своей истории пробилась теперь уже в финальную стадию чемпионата мира, опередив в своей отборочной группе Венгрию, Северную Ирландию и Мальту, отстав от Испании, финишировавшей первой, всего-то на одно очко – 12 против 13-и. Советская сборная всегда играла с Ирландией очень натужно. Вспомнить, хотя бы, отбор на Евро-1976, когда после разгрома 0:3 в Дублине осенью 1974-го Константина Ивановича Бесков сменил на тренерском мостике Валерий Васильевич Лобановский. И его киевское «Динамо», в полном составе переодетое в футболки сборной СССР, уже весной взяло реванш на Центральном стадионе (будущий Республиканский, а ныне НСК «Олимпийский») с минимальным счетом – 2:1. Или вот хотя бы отборочный турнир на Мундиаль-1986, когда подопечные Эдуарда Васильевича Малофеева после ряда удачных товарищеских игр в 1984 году (Финляндия в гостях – 3:1, Англия на «Уэмбли» - 2:0, Мексика в Ленинграде – 3:0), довольно неожиданно проиграли стартовый поединок в Ирландии – 0:1. Спустя год, в октябре 1985-го, советским футболистам пришлось приложить максимум усилий, чтобы одолеть на переполненной стотысячной чаше Центрального стадиона имени Владимира Ильича Ленина в Москве неуступчивых ирландцев – 2:0. Причем в матче, после того, как спартаковец Фёдор Черенков открыл счет на 61 минуте, всё висело на волоске, пока на последних секундах не отличился Олег Протасов из днепропетровского «Днепра».
Так что соперник у сборной СССР был очень квалифицированный, известный своим бойцовским неуступчивым характером. Лобановский дал отдохнуть своим «птенцам» из киевского «Динамо», прихватив с собой только защитника Олега Кузнецова. Мол, пускай готовятся к финалу Кубка СССР с московским «Локомотивом» Юрия Павловича Сёмина, представлявшим Первую союзную лигу. А мы, пока что, проверим наш ближайший резерв. Да, все понимали, что в таком экспериментальном составе сборная страны больше не сыграет никогда. Но, всё же, то, что советская команда покажет такую безалаберную игру в атаке, не ожидал никто.
На поле в стартовом составе вышли: Александр Уваров («Динамо» Москва), Сергей Фокин (ЦСКА Москва), Вагиз Хидиятуллин («Тулуза» Франция), Олег Кузнецов («Динамо» Киев, капитан), Сергей Горлукович («Боруссия» Дортмунд. ФРГ), Вадим Тищенко («Днепр» Днепропетровск), Андрей Зыгмантович («Динамо» Минск), Валерий Брошин (ЦСКА Москва) – заменён на Фёдора Черенкова («Спартак» Москва, 76 минута), Александр Бородюк («Шальке-04» Гельзенкирхен. ФРГ), Владимир Лютый («Шальке-04» ФРГ) – заменён на Юрия Савичева («Торпедо» Москва, 70), Игорь Беланов («Боруссия» Мёнхенгладбах. ФРГ). Наши немцы никакой вразумительной игры так и не показали. Лютый с Бородюком выглядели инертно. А Беланов на пару с Брошиным хоть и барражировали по флангам, летая весь матч, как электровеники, но поддержки от партнёров так и не дождались. Для Игоря это было первое и последнее выступление за главную команды страны в 1990 году. И вообще финальное во всей его спортивной карьере за сборную СССР.
Из всех советских «иностранцев» выступил на своём привычном высоком уровне только «француз» Хидиятуллин. Были у наших парней несколько опасных моментов. Но удар головой Тищенко в дальний нижний угол парировал голкипер сборной Ирландии Джерри Пейтон из английского «Борнмута». Да и ещё вполне мог отличиться вышедший на замену Юрий Савичев, когда перехватил мяч, который неосторожно сбросил головой назад капитан ирландской команды Мик Маккарти из английского «Миллуолла». Только вот выскочив фактически один на один с вратарем, у торпедовца во время нанесения удара срезался с ноги мяч, и ушел далеко в сторону от вожделенной цели. Так что не вышло повторения Сеула-1988, где Юрий во время финального поединка с бразильцами, под вопли советского комментатора Владимира Маслаченко: «Ну, Савичев, убегай, забивай, я тебя умоляю!», в подобной ситуации провел «золотой» гол Олимпиады. Мог еще отличиться Беланов и его бывший одноклубник Кузнецов, когда пробивал издали. Но, увы, то был вечер Ирландии, а не советской команды.
Именно после товарняка с ирландцами Лобановский окончательно отшил из главной команды страны Черенкова, который к концу апреля явно утратил свои физические кондиции. А так же Савичева, Беланова, Тищенко и Брошина. И наоборот, уверенная игра Уварова, который неоднократно спасал ворота поле опаснейших ударов соперников, убедила Валерия Васильевича, что этого голкипера московского «Динамо» нужно с собой брать на итальянский Мундиаль-1990.
Кстати, не только сборная СССР играла «с листа» экспериментальным составом. Но и хозяева поля тоже. Джекки Чарльтон дал отдохнуть своим лидерам. Так что отсутствовали Пэки Боннер из шотландского «Селтика»; Джон Олдридж, представляющий испанский «Реал-Сосьедад» из Сан-Себастьяна; а так же представители чемпионата Англии – Ронни Уилан и Рэй Хоугтон («Ливерпуль»), Джон Шеридан («Шэффилд Уэнсдей»), Тони Каскарино («Астон Вилла» Бирмингем), Фрэнк Стэплтон («Блэкберн Роверс»), Берни Слейвен («Мидлсбро»). Тем не менее, боевитости с решительностью ирландцам было не занимать. Да, они, как и их именитые соперники из Союза, тоже часто ошибались в передачах и мазали по воротам. Но упрямо продолжали гнуть свою линию, и шли вперёд, не забывая при этом про защиту. Лично мне подопечные Чарльтона запомнились не только красивейшим голом со штрафного Стива Стонтона из «Ливерпуля», но и дальние вбрасывания капитана команды Мика Маккарти, после которых в штрафной сборной СССР постоянно возникали пожары. Таким вот образом Ирландия увеличила свою домашнюю беспроигрышную серию до 19 матчей. А советская команда покинула остров не солоно хлебавши, так и не показав никакой вразумительной игры. Правда, мы, болельщики, продолжали верить в тренерский гений Лобановского, и оправдывали сей проигрыш тем, что Валерий Васильевич решил проверить ближайший резерв в условиях, максимально приближенных к боевым.
На чемпионате мира выступление Ирландии было приятной неожиданностью для мировой футбольной общественности. Чарльтон взял с собой в Италию исключительно легионеров, представляющих чемпионаты Англии (18 игроков), Шотландии (двое), Испании и Франции (по одному). Сыграв вничью с Англией (1:1), Египтом (0:0) и Голландией (1:1), Ирландия со второго места вышла в 1/8 финала, где после нулей в игровое время одолела по пенальти Румынию – 5:4. И только в четвертьфинале «ничейных» ирландцев минимально обыграли хозяева Мундиаля, итальянцы – 1:0. Отличился Сальваторе Скиллачи из туринского «Ювентуса». Ещё одно открытие чемпионата мира 1990 года.
Ну а я, после того как поссорился со своей невестой, решил немного отдохнуть от её нравоучений и ревности. И вот тут-то я довольно неожиданно посетил концерт группы «Кино». Сказать, что Виктор Цой в 1990 году был мега-популярен, это ничего не сказать. Его популярность попросту зашкаливала. И я безмерно рад, что в апреле (или мае, точно не помню, в курточках еще ходили) мне случайно удалось попасть на концерт «Кино» в Херсоне. Ведь билетов достать было на тот единственный концерт в городе попросту нереально. И пошел я со своими знакомыми поближе к стадиону, чтобы просто послушать издали любимую группу. А там такое вавилонское столпотворение, что не протолкнуться! Уже хотел пойти в кинотеатр «Юбилейный» смотреть фильм «Гу-га» про штрафбатовцев в годы Великой Отечественной войны, как тут меня окликнули мои друзья со своими подругами, с которым раньше часто зависал на одних и тех же вечеринках:
- Саня, привет!
- Здоров, коль не шутишь…
- Чего такой пасмурный, как тучи в ноябре? (любимое выражение одного из хлопцев)
- А-а-а, - я только разочарованно махнул рукой, показав на огромное людское море возле стадиона «Кристалл», - решил кино пойти посмотреть…
- А как насчет с нами на «Кино» сходить?... – автор этих строчек на миг даже оторопел от неожиданности.
Так я к огромной своей радости оказался на вечер кавалером одной опечаленной обалденной девчонки, парень которой заболел, и скучать я ей уже не давал…
Когда после каких-то французов, игравших на разогреве, объявили, что сейчас выступит группа «Кино», всё, зевавшая толпа тут же воспрянула духом, и забурлила, как магма в жерле вулкана перед его извержением. А десятки девушек со слезами умиления на глазах бросились к Виктору Цою, когда тот появился на стадионе. Охранники попытались, было, остановить поклонниц. Да куда там! Как минимум половина прорвалась к своему кумиру, утопив его в цветочном море и океане поцелуев.
А потом был сам концерт. Толпа буквально сходит с ума, и звуки музыки еле-еле слышны. Вообще, усиление было никудышним. Но главное то, что вот он, Виктор Цой, со своей белой гитарой на фоне черного одеяния всей группы. Все вокруг прыгают, вопят, свистят. Девушки визжат своими писклявыми фальцетами и вешаются на шею. То ли от переизбытка чувств к своему поющему кумиру, то ли от воздействия алкоголя. То ли от того и от другого. Ты тоже не остаешься в стороне от массового безумства, и просто уступаешь порыву толпы, когда все, как один, подпевают слова знакомых песен, прижимая к себе новую знакомую, которая явно на время концерта забыла о болезни своего парня, и то вешается тебе на шею, то попросту одаривает поцелуем. Спасибо тебе, Виктор Цой за эти минуты с надеждой на продолжение «близкого контакта». Спасибо тебе, Виктор Цой за твоё творчество и те песни, которые мы любили и любим до сих пор. Спасибо тебе, Виктор Цой, за то, что ты жил, да и вообще до сих пор живешь в наших сердцах. И что самое интересное, песни Цоя могла сыграть практически любая группа, хоть мало-мальски умеющая бренчать на струнах. В этом и весь гений лидера группы «Кино», в простоте и доступности музыки с текстами к песням.
Свою новую знакомую я потащил с собой в ресторан, где тут же получил нагоняя от начальницы. Тогда ведь мобилок ещё не было, и сообщить о своём опоздании заранее я никак не мог. Но когда я объяснил, что неожиданно мне выпала радость побывать на концерте группы «Кино», женщина раздобрела: «Иди, играй. Не только ты один из музыкантов балдел под Виктора Цоя. Вон, голубчики, только что перед тобой явились – не запылились»…
Вечер с подругой продолжился в моей общажной комнате на двух кроватях, которые мы сдвинули вместе. Утром, проспавшись и отойдя от алкогольных возлияний, девушка пришла в ужас и вголос начала корить себя за измену своему любимому парню. Мол, он болеет, а я, сука такая, ему изменяю. Больше я её в своей жизни не встречал. Со своей красавицей я вскоре помирился. Но наше бурное примирение долго не продолжилось. Приехали из экспедиции её родители-археологи, и после совместного ужина вынесли резюме, что я не пара их дочурке. Потому что девушке с высшим образованием не гоже тратить свои годы впустую на простого работягу, да к тому же еще и кабацкого лабуха. Им нужно здоровое потомство от мужчины своего круга. И никакие убеждения моей девушки в том, что я ж не вечно буду вкалывать на заводе имени Петровского и нажимать на клавиши в ресторане, а со следующего года буду поступать заочно в институт на историка, должного воздействия на её родителей не воспроизвели. Не пара, и хоть ты кол у них на голове теши. Так и расстался я со своей любовью, со взаимной грустью, но без обид. Жизнь продолжалась и била ключом.
В тексте статьи использован фрагмент моего поста «Последний концерт Виктора Цоя (рок-фестиваль «Муз Эк-90 в Донецке) на фоне чемпионата СССР и подготовки сборной Союза к своему последнему чемпионату мира».
